Проблема всей жизни

Если вечерней "хунчой" мы обжигались на кухне, как и положено русской интеллигенции, то завтрак хозяин накрыл на веранде. Той самой, застекленной "аквариумом". Можно было спокойно кушать и наблюдать за небольшим садиком вокруг дома. Хотя наблюдать почти и нечего. Даже приусадебным хозяйством не назовешь. Дай бог две-три сотки, тонким слоем намотанные вокруг дома.

— Я тут подумал, — сказал Борода, глядя как я мечу взгляд от миски к миске, — позавтракаем слегонца, немного. Нечего животы набивать. Часикам к девяти поедем в город, там еще чо-нить перекусим. Есть у меня зачетная кофейня на примете...

И это он называет "слегонца"? Да тут на отделение, если не на полвзвода! Салатов три штуки разных, оладьи румяные в ассортименте (начинка по вкусу из трех розеток), яблоки живорожденные, генетически не тронутые — порезанные и нет. Овощи сырые, из тех, кому не хватило место в мисках с салатами и кого добрый дядя Виталя оставил непорезанными. Хлеб мягкий трех сортов, масло, соль-перец и прочее по вкусу, графин с красной жидкостью — надо думать, прохладительный напиток. Не считая всяких мелочей типа зелени садово-огородной, самовыращенной, грецких орехов рыночных, не соевых и прочих раздражалок аппетитовых.

— Тьянь!

Ну где же девчонка?

— Ползу-ползу! — отозвались из комнаты. — Минуту, я только сеанс закрою!

— Что за сеанс? — спросил Борода, почему-то у меня. Я лишь пожал плечами, потом спохватился, стукнул себя по лбу.

— Тьянь Безбатьковна, — крикнул я. — С Яблоком наиграетесь потом. Давай завтракать, а то без тебя мы не начнем. А кушать уж очень хочется.

Из комнаты раздалось соглашательское гудение и какие-то обрывочные реплики. Борода усмехнулся и пролез на свое место в угол веранды. Ждать опаздывающих он не собирался. Правда, начинать трапезу без них — тоже.

Проблема не была бы таковой, если бы не пришлось сидеть сложа руки и глотая слюни еще минуты две. Наконец, девушка появилась в дверях. Борода круглыми глазами уставился мне через плечо. Я развернулся.

— Что уставились? — спросила девушка. — Можно подумать, кто-нибудь озадачился покупкой нового платья красавице! Вас, Виталий Самуилович, это особенно касается. Могли бы на обратном пути из города подобрать небесному созданию что-нибудь!

Что сказал Борода — я не помню. По-моему, вообще нечленораздельное. А я произнес всего одно, но очень внушительное "а-бал-деть!".

Тьянь соорудила себе одежду то ли из простыни, то ли из пододеяльника, смастерив что-то вроде римской туники, но глубоко декольтированное справа и с шикарным разрезом вдоль туловища слева. Не бог весть как практично, но в ослепительно белой одежде с водопадом таких же белоснежных волос она действительно выглядела античной небожительницей. Если на Олимпе, конечно, тусовались узкоглазые богини. Не хватало только венка на голову — а так вылитая Алиетэмита-фужень.

— Итак, чем, кроме хунчи, будут кормить небесное создание? — спросила богиня, присаживаясь за стол.

— Как обычно, чем бог послал, — ответил Борода.

* * *

Данте поднял голову и первым делом глянул на часы. Начало седьмого. Так рано по регулярным вопросам не звонят. Значит, случилось что-то экстраординарное. А если вспомнить наказ, который он дал итальянцу, то это наверняка Чинтано.

— Я слушаю, — сказал Данте, едва нацепив мобилу на ухо.

— Доброе утро, монсеньор кардинал, — поздоровался итальянец. — А у меня хорошие новости.

— Говорите.

— Помеченный компьютер отметился в Сети. Совсем небольшая сессия, всего несколько минут.

— Где?

— Краснодарский край, Россия. Извините, точнее не поймали. Отследили трафик лишь до местного узла обмена, потом сессия закрылась.

Данте молчал. Краснодарский край, Краснодарский край. Что-то очень знакомое бродит в голове, но никак не проклевывается.

— Этот Краснодарский край территориально где?

— Минутку, — Чинтано, видимо, полез в карту. — Так, это восточное побережье Черного моря и Северный Кав...

— Понял, — оборвал оперативника Данте. — Они в Сочи. Готовьтесь к полной информационной проработке по городу. Запускайте к русским стоп-лист на документы Бороды и Уайта. Срочно оповестите власти города о трех международных преступниках. С приметами, разумеется. В аэродром Сочи — депешу с просьбой открыть оперативный коридор. Да, не забудьте подписать ее у кардинала Афанасия, скажите, это моя просьба о ресурсах, выделяемых Коллегией.

— Все понял, — подтвердил Чинтано. — Еще распоряжения?

— Да, — сказал Данте. — Будите всех в Зверинце, я забираю с собой двух-трех слуг, пусть подберут порасторопнее, желательно славянской внешности. С арсеналом я свяжусь сам.

Данте снял мобилу и потянулся.

Ну, наконец-то. Он не идет по следам, а готовит ловушку. Эх, надо было все же соглашаться на переименование сана! С кардинала-следопыта на кардинала-перехватчика.

* * *

Мы уже почти вышли из дома, когда наша с Тьянь неразлучная зеленая сумка зазвенела нежными переливами. Борода недоуменно уставился на меня, я на Проблему, та секунду подумала и сделала правильный вывод:

— Тебе кто-то звонит со спутника. Беспроводной сети здесь нет, я проверяла. Сама через небо в сетку заползала.

Я вздрогнул. Ну конечно же, спутниковая карта китайской госбезопасности до сих пор в Яблоке! Какой же я болван, что оставил ее мало того что внутри компьютера, так еще и активированной! Но корить себя уже поздно. Если кто-то и хотел узнать, где мы в настоящее время обитаем, то у него это получилось с точностью до пары сотен километров — большей аккуратности спутниковая карта не даст.

Я вернулся на веранду, достал компьютер, положил на стол. Стоящий рядом летчик только ойкнул. Конечно, он знал о существовании фирмы "Эппл" и о том, что она выпускает. Но точно и заподозрить не мог, что в потрепанной зеленой сумке мы с Тьянь таскаем железку, стоящую сильно больше, чем ее вес в золоте.

— Я вас слушаю, — сказал я в окно вызова. Камеру на всякий случай не включал, негоже парням на том конце знать сколько нас, и кто мы. Я надеялся не привлекать внимание китайцев к Бороде.

Но это были не китайцы. И собеседник также не включал камеру.

Ровный мужской голос почти без интонаций, не размениваясь на приветствия, сходу произнес:

— Ваша информационная безалаберность может сравниться только с вашей удачей, Кирилл Уайт. Я со вчерашнего вечера шлю вам сообщения, вы не включаете компьютер. И с утра, вместо того чтобы принять мои предостережения, восемь минут путешествуете по Сети в открытом режиме.

Я посмотрел на Тьянь. Та с виноватым видом развела руками. Мол, кто ж знал-то?

— Кто вы? — спросил я. Голос был совершенно не знаком.

— Я тот, кто вытащил вас из Касимы, а потом из лап эмпешников. Зовите меня Родригес, я уже представлялся. А теперь поздравляю, ваш утренний выход в Сеть отслежен. Враг знает где вы, и наверняка принял меры к задержанию.

— Я был уверен, — объяснил я, — что МГБ отключили мне спутниковую карту.

— Зря были уверены. Китайцы потеряли вас, вся охота ведется Церковью. У МГБ оставалась последняя зацепка — спутниковая карта. И вот, вы наступили в капкан двумя ногами сразу. "Непсис" уже выбросил в Сеть ваше описание — на всех трех человек. Китайцы пока ничего не знают о вашем летчике, но хорошо знакомы с вами Кирилл, и с вашей подругой. И тоже наверняка устремились по свежим следам. Конечно же, в курсе русская контрразведка. После того, что вы изобразили в "Авроре", вами очень интересуются и сородичи. Пока в минусе только японцы, они просто не успевают за более серьезными охотниками.

— Но вы-то...

— Я на вашей стороне, помогаю как могу. Пока я маскирую этот сеанс связи, недавно поднебесники, сами того не желая, сделали мне просто царский подарок. Но это неважно. Важно то, что у вас теперь не просто два врага, а два врага, знающих вас в лицо. И ваше местоположение тоже.

— И что делать?

— Прежде всего, затаиться. На Кавказе много не тронутых цивилизацией мест, вам необходимо спрятаться от властей и ни в коем случае, повторяю, ни в коем случае больше не выходить в Сеть с этого компьютера. Деактивируйте все коммуникации вашего Яблока — этот фрукт теперь смертельно ядовит, куда там эдемскому! Насчет меня не беспокойтесь, я сам вас разыщу. Нужна будет экстренная связь — дайте знать с мобилы в Сеть, номер я оставляю. Я постараюсь связаться по защищенному каналу. Своим пейджером и электронной почтой не пользуйтесь. Свои имена нигде не публикуйте, голосовая и видеосвязь для вас теперь табу. Только обезличенный текст.

— Хорошо, — сказал я. — Не знаю, почему вы о нас заботитесь, но спасибо за помощь.

— Потому, что так посчитал мой брат, — ответил голос. — Перед смертью он завещал мне довести вас до цели. Он был очень последовательным, и никогда не бросал начатое дело. Кстати, у вас с собой есть бланк финансовой карты?

Я повернулся посмотрел на Тьянь, на летчика. Борода спохватился, и достал из нагрудного кармана парочку кредиток.

— Одна еще пустая, — шепнул мужчина.

Я запихнул карту в слот Яблока. Повезло с первой попытки, кусочек пластика с микросхемами был не тронут и обезличен. Вернув лишнюю карточку Бороде, я повернулся к экрану.

— Карта установлена.

— Я перечисляю вам на нее немного денег. Большую сумму, извините, не переброшу, чтобы не будить аудиторские скрипты. Но на первое время вам хватит. По возможности купите себе новые документы. Я отправляю контакты некоторых лиц, которые могут помочь. Это дорого, но того стоит.

— Спасибо.

— Не за что. Повторяю, немедленно затаитесь от властей и Сети. Это самые большие зоны риска для вас.

Связь прервалась, а Яблоко выплюнуло карточку. Хотелось бы верить, наполненную деньгами.

Вот и пообедали в зачетной кафешке...

— Кстати, я узнал этот голос, — сказал Борода, пока я возился с настройками Яблока, вырубая все коммуникации. Спутниковую карту от греха подальше вообще вынул из слота и бросил в сумку. Мало ли какие хитрые приемчики есть у китайской госбезопасности.

— Вот как? — спросил я. — И кто же это?

— Не знаю кто, но именно он связался с командиром эскадрильи и попросил поддержки для американской плавбазы.

Я не удивился. Брат Родригеса говорил, что попытается надавить на русских летчиков. Видимо, надавить не получилось, дело ограничилось просьбой.

— И что, ваш командир вот так просто взял и согласился?

— Нет, — улыбнулся Борода. — Насколько я понимаю, формально он работал за идею. Этот ваш благожелатель сообщил, что на борту у амеров русский гражданин, весь такой в опасности.

— А неформально?

— Неформально, думаю, наш командир тоже пополнил пустую финансовую карту. Как ты минуту назад.

Я, наконец, закончил с Яблоком и убрал компьютер в сумку. Нечего сказать, хороши преступники! Наследили где только могли, помогли "Непсису" угробить целый город, все такие шпионы-неуловимки, и на те: забыть об элементарной осторожности при визитах в Сеть. Тьянь, конечно, не обязана знать о том, насколько легко достать пользователя по уникальному идентификатору его компьютера. Но я-то, старый хрен, мог бы и вспомнить!

Я оглядел спутников. Тьянь присела на крыльцо, слава богу, уже в цивильно, без игр в китайских небожителей. Борода помог привести одежку в порядок, и теперь брючный костюм девушки при должном старании можно было признать почти чистым, хотя и сильно измятым. Сам специалист по чистке женской одежды облокотился о стену дома и смотрел на меня все тем же спокойно-смешливым взглядом. Я его запомнил еще с хабаровской гостиницы, когда неизвестный крепыш спросил, буду ли я бить морду Кириллу Уайту.

— Вы все слышали, — сказал я. — Особенно ты, Виталий. Как видишь, за чудеса на халяву придется расплачиваться, за тобой теперь тоже охота.

Борода махнул рукой.

— А, семи смертям не бывать. И к тому же, твоя подруга в любом случае меня угробит своим проклятьем. Так пусть уж лучше она, чем кто-то еще.

— Может и не угроблю, — совершенно серьезно ответила девушка. — Если ты такой же хороший, как Кирилл, то будешь жить.

— Ну спасибо, — засмеялся летчик. — Теперь точно буду подыскивать место на кладбище. Хорошим меня давно не называли.

— Мне виднее, — сказала Тьянь. — Пока ты скорее хороший, чем плохой.

— Так, а ну прекратили, — я влез в беседу "палача и жертвы". — Не время. Давайте думать, куда будем бежать и где прятаться. Виталий, ты местный. Идеи есть?

Борода немного задумался, потом кивнул куда-то в сторону моря.

— Дружок один есть, у него хижина в Новороссийске.

— Это ж черт знает где! — удивился я.

— Да ладно тебе! Всего-то меньше двух с полтиной сотен. В полдень выедем, к пяти будем на месте. Только вот...

Борода задумался, почесал свежевыскобленный с утра подбородок.

— Короче, напряг меня ваш этот голос из компьютера, — признался летчик. — Если нас в самом городе травят, то посты на федеральной трассе точняк будут всех проезжающих шмонать. У нас тут с дисциплиной круто, а с дорогами — вообще беда. Всего одна.

— Это не проблема, — сказала Проблема и улыбнулась. — Вы забыли, что я дышу в этой местности полной грудью? И не смотрите, что она у меня маленькая!

Девушка засмеялась, игриво запахнув ворот костюма.

— Люди, полиция или кто еще — ерунда. Главное, чтобы на пути не было крупных городов с оплотами Границ. Скажи, летчик, города больше чем Сочи нам попадутся?

Борода отрицательно покачал головой.

— Только сам Новороссийск. Конечная точка.

— Ну тогда и нечего думать, — сказала Тьянь и скомандовала. — Собираем припасы, ищем транспорт и — в путь!

Транспорт выбирала сама Тьянь, лишь консультируясь у нас, какая средняя скорость у того или иного экипажа. Я было изобразил из себя знатока автомобилей, но после третьего суждения Борода не выдержал и хлопнул меня по плечу.

— Ты, брат, на автополигоне про свою крейсерскую скорость рассказывай, а здесь — юг, горы. Поэтому средняя скорость по Федеральной трассе Юг больше семидесяти бывает только у камикадзе.

Проблема внимательно выслушала летчика, потом лукаво улыбнулась и приказала паковать припасы в дорогу.

Из дома Виталия мы выбрались, как и планировали, ближе к полудню. Один из местных, тоже еще не продавший свою халупу, за немного наличных денег согласился подвести нашу компанию до выезда на шоссе. Пару раз проезжали мимо патрулей милиции, и я весь сжимался, ожидая строгого оклика по матюгальнику и последующего досмотра. Но служители закона не обращали на подержанный "Рено" никакого внимания. Прятались за тонированными стеклами своих каров, блаженствуя в прохладе кондиционеров. И в самом деле, сочинское солнце после Хабаровска грело как-то совсем иначе, несмотря на тот же угол над горизонтом.

Добрались до трассы, выгрузились из машины, Борода отдал деньги.

— Кстати, это были мои последние монеты, — заметил летчик. — Остальное на этой вашей карточке.

— Ничего, у меня еще немного, — сказал я. — На дорогу хватит. Итак, вожатый, мы у трассы. Что дальше?

Я повернулся к Тьянь. Та стояла у обочины, рукой прикрыв глаза от солнца. Смотрела куда-то вдоль дороги.