Жуткое озарение подтвердило правоту родителей — во всём виноват их сын!
Именно пятилетний Лариат начал подглядывать за снами родителей в попытке узнать, что за кошмары их мучают. Физический контакт, приязнь к нему отца и треволнения из-за отсылки "погостить" Армнидла Третьего — это всё помогло маленькому магу узнать о вечере своего рождения от лица отца. Сперва подглядывал, затем пару раз осознанно повлиял, в ту же весну детально восстановив события, запомненные Хаскаром Вторым, бросившимся к жене и не запершим дверь в детскую, отчего взволнованные первенцы смогли броситься следом и трагично рухнули с лестницы.
Коринна же не помнила свои кошмары. Если бы не веселящее дыхание фейри-дракончика, она бы часто просыпалась в липком поту. Четырёхлетний Лариат, когда научился при помощи иллюзий защищаться от заклятий обнаружения, помогал матери этой магией, в большинстве случаев помогавшей укрыться от кошмаров и просыпаться не в холодной и промокшей сорочке, а с сероглазым сыночком под боком.
Лариат хотел, как лучше. Он настроился на материнские кошмары... А потом всё лето боролся с собственными, когда лично убедился — якобы придуманный старшим братом и няньками сказочный Ночной Змей оказался реальнее некуда! С того раза Дог несколько месяцев еженощно ощущал, как где-то рядом в Царстве Снов ошивается эта Изначальная тварь. Как гласят самые пессимистичные предания в одной из сделанных Гедувом копий, Ночной Змей возрастом превосходил всех богов, разве что кроме самых первых из них — сестёр Селунэ и Шар.
В конце концов Лариату пришлось создать собственный аналог двеомеров сновидения, мечты и мистической невидимости, чтобы суметь избавиться от удушающего присутствия Ночного Змея рядом со своим наделом в Царстве Снов, не говоря уже о возможном прорыве.
Всю осень ребёнок старательно улучшал свою магию, добившись целого месяца спокойно сна у матери вне зависимости от того, какой из средних близнецов прижимался к её боку перед пробуждением. Увы, сероглазый сын успевал спрятать мамулю от Ночного Змея, но не прогнать Зверя насовсем, как ему с фамильяром удалось проделать с собственными снами.
И вот в конце прошлой осени Лариат подловил момент прихода к мамуле очередного кошмара, сумев подглядеть за воспоминаниями о Шторме Молний, шарахнувшим по Уотердипу — и появившимся с неба чудище, сожравшим кошмар Коринны, словно реальность была блинчиком с мёдом. Маленький маг так и не понял, сработала ли какая-то конкретная его с Догом потуга или весь их комплекс из мистической невидимости, тайного миража с окружением из помещения домашней капеллы Гонда вместо заснеженного внутреннего двора и мечты о муже-защитнике, поражающем коварного убийцу. Однако поутру мать помнила свой странный и жуткий сон, что для нелюбимого ею сына подле неё обернулось ужасным началом дня.
Зря Лариат проявил настырность и в ночь на новый год на пару с братом вскрыл-таки новый замок на двери в родительскую спальню. Сын полагал, что даст решительный бой Ночному Змею.
Всё обернулось ещё более жутким кошмаром!
Лариат и не смог побороть искушение увидеть произошедшее после попадания молнии в мамулю, и побоялся исказить чужую память. В итоге всё пошло прахом — Ночной Змей появился из его собственной мёртвой тушки!
Чавканье только что наколдованной рыбки напомнило Лариату злорадную отрыжку пожирателя кошмаров. Но даже того адского воспоминания оказалось недостаточно, чтобы Ночной Змей проторил путь в сны удальца. Однако... Коринна проснулась с ужасным криком и чисто инстинктивно отбросила от себя Лариата, ударившегося, потерявшего сознание от внезапной боли и испачкавшего ковёр своей кровью.
Только теперь Лариат понял, что именно он послужил причиной, укоренившей в подсознании собственной матери образ монструозного сына, проглатывающего её и злорадно отрыгивающего. После того раза маленький маг сам вусмерть перепугался Ночного Змея и долго мучился кошмарами — перестал лезть под родительское одеяло.
Видимо, затянувшаяся раздражительность от плохих снов побудила Майси всерьёз заняться выполнением прошлогодней просьбы Лариата. Она действительно не только нашла, но и приобрела небольшого ловца снов за клубок призрачно-голубой шёлковой нити с синей жемчужиной по центру, хотя мотка с её кулак размером хватило бы на паутину десятков таких изделий. Лариат не только с гигантским облегчением избавился от собственных кошмаров, но и упорядочил сновидения и свою магию с ними связанную, а также сумел дотянуться до первой минуты воспоминаний фейри-дракончика. Именно после этого не осталось никаких сомнений в том, что он появился мертворождённым, а спас его фейри-дракончик...
Вместе с этими воспоминаниями по цепочке всплыли и следующие звенья, вполне обычные. Лариат в первых числах текущего месяца свой пользованный ловец снов обрядил бахромой, намучившись с завязыванием сотни узелков почти со всех своих припрятанных клубочков. С доплатой ещё двумя такими же клубочками, так сказать, просмолёнными сырой магией, Майси обменяла это изделие на такое же плюс более совершенное, идентичное покупке брата Роба — с совой посередине. Индивидуального ловца снов Лариат улучшил бахромой из дорогущей шерсти ликантропов, светящейся изумительным и умиротворяющим лунным светом — ночник в подарок на юбилей патриарха Хаскара, которому десятого тарсаха исполнился полтинник.
Только что случившееся озарение спровоцировало у Лариата понимание ещё одной свершённой им глупости. Родная вилла — защищённое место. Единственным уловом перестраховщика стали ночные выходы братьев в туалет. Попытка сымитировать эльфийское дремление казалась удачной. Ровно до текущего момента понимания того, что оставленная в глазницах фигурки совы магия является проводником в обе стороны!
Не даром пишут, что глаза — зеркало души, что через глаза можно заглянуть в душу!
Ночной Змей заперт на Плане Фугу и не сможет пробраться через Прайм, зато смогут другие недоброжелатели! Тот самый, чей мокрый взгляд Лариат ощущал на себе во время дневных обтираний полотенцем и против которого создавал лесную полянку в окружении плотного тумана.
— Джас, возвращайся, я скоро к тебе присоединюсь, — непререкаемым тоном и без пауз продолжили говорить волшебные уста Лариата.
Мазок взгляда по Гедуву обрушил на Лариата раскаяние за подавление чужих тревог — более мудрый полуэльф первым и задолго ощутил неладное, когда ещё можно было что-то предпринять. Бодрствующий фейри-дракончик к этому моменту уже добрался до гамака Лариата и вовсю оперировал магией в их бренных телах.
— Э, а как же папуля?
— Не переживай, всё к лучшему, — попытался успокоить его напряжённый Лариат, сам испугавшийся, мягко говоря. — Беги к себе.
— Эм, ты что задумал?.. — Запоздало очнулся Хаскар Второй, когда один ребёнок ловко спрыгнул с колен, а второй поднялся во весь свой примерно шестифутовый рост взрослого дитя.
— Сейчас объясню, — Лариат поднял руку, двинув кистью. Поток ветра подхватил Джаспера, вынеся в его родную картину-сон и захлопнув за ним раму, неузнаваемо замазавшую холст потёками краски. Псевдо-дракончик вместе с ним покинула более небезопасное общее сновидение.
— Я согласен на прежний план, — заявил Осборн. Он уже сталкивался с ультиматумом Лариата — больше не хотелось.
— Я тоже, — поддакнул Гедув, вместе с другими оказавшийся внезапно привязанным к дивану кожаными ремнями, вылезшими из сиденья с спинки.
— Поздно. Другая истина гласит — дружба познаётся в беде.
— Лариат, — строго одёрнул отец, желавший немедля получить объяснения.
— Пожалуйста, прости, отец... Опоздали, выбора уже нет, но любой исход мы вместе обернём тебе на пользу, — убеждённо заверил сын с мученической физиономией. — Верь, надейся, люби.
Хотя руки Лариата и дрожали, они продолжали дирижировать иллюзией. Зеркало Реальности уменьшилось и перелетело на заднюю стенку камина. Три подсвечника-веретена отправились в угли, следом камин под завязку забился дровами из ласпэра. Три рамки сновидений захлопнулись, серость изображения стала однотонной и обрела серебристость амальгамы, ставшей основой кривых зеркал, уменьшившихся до карманных по образу и подобию походного, что Хаскар использовал перед ужином для чистого бритья, — эти входы-выходы в сновидения тоже отправились в камин.
— Я собирался подготовить вас и предложить прямо на галеоне прилично подзаработать на возможностях ловцов снов, но... — меж тем взрослый ребёнок продолжал выдавливать из себя слова. — Отец, запоминай! Этого ловца снов придётся пожертвовать. Мы будем пользоваться другим. А сейчас черёд кошмарного испытания, для всех и каждого. Простите...
— О чём ты говоришь? Что случилось, Лариат? — Как мог требовательно задал вопрос Хаскар Второй, в отличие от других, ничего не ощущавший и за отсутствием опыта не способный сопротивляться. Покамест.
— Мы в море, — затараторил Лариат странным тоном от того, что синхронно с фамильяром начал свивать сложную иллюзию. — Это владения Королевы-Шлюхи. Она поняла, как при помощи улучшенного ловца снов забираться в сновидения и легко пополнять паству. Котёнок — её пробный посланец. Держитесь, не успеваю объяснить, но... Ао запретил богам лично убивать смертных. Боги не суются в вотчину Ночного Змея, — рублено изрёк Лариат, борясь с собственным испугом и ужасом, но выбора действительно уже не имелось
После этих слов Лариат моментом вывалился в реальность, оставив после себя разворачиваться свой лучший Мираж Аркана, превосходящий галлюцинаторное окружение, — это, по его замыслу, должно было хоть как-то помочь освобождённым от пут взрослым мужикам пережить грядущий кошмар и остаться в здравом рассудке.
Спустя миг во что-то преображавшаяся каминная зала виллы Хунаба оказалась погребена в недрах — корабля-призрака. Повсюду на копии Люцентии оружие и доспехи валялись так, словно бы кто-то перенёс из осборновского ущелья все трупы и превратил всю плоть в воду. Человек и полуорк не заметили появления трёх товарищей по несчастью, запутавшихся в снастях. Члены команды заворожённо пялились на женские прелести, притянувшие взгляды и всех трёх новоприбывших мужчин. Вскоре эротично моющаяся полуэльф хищно улыбнулась, сменив черты лица на зубастую рожу уродливой Амберли, осмысленным упоминанием её титула фактически приглашённую в это сновидение. Торопившийся в реальность Лариат уже не видел ни этого, ни того, как из воды выпрыгнул человек-акула и буквально порвал фантомную иллюзию моряка, гадившего в море.
(Иллюстрации к главе 072-073)
Глава 14, фанатичная атака.
Ночь с 22-го тарсаха Года Голодания.
— Рыжий, Рыжий, очнись! Давай же! — Лариат резко встряхивал близнеца, едва удерживаясь от паники.
— Что-о-о?.. Э...
— Живо одевайся, нас идут грабить и убивать, а взрослых не добудиться, — быстро произнёс близнец полуправду, поторопившись к сундуку со шмотками Осборна мимо ловца снов, первым делом сброшенного Догом на пол и накрытого прихваченным из дома покрывалом с затейливо светящейся вышивкой, сделанной материнской рукой — для Джаспера.
— Как?..
— Ради жизни родителей и сестёр, Рыжий, живо поторопись! — Поднатужился он с дугообразной крышкой, вскрыв замысловатый замок прикосновением ладони. Увы, Лариату пришлось применить магию двеомера послушания, чтобы Джаспер подчинился.
Лариат вновь брал на себя всю ответственность за единолично принятое судьбоносное решение. Если бы они все проснулись, то команда корабля на самом деле взяла бы его, Лариата, — в всамделишные заложники, по ходу дела покалечив или вовсе расправившись со всеми остальными пассажирами, не нужными коварной богине Амберли. Страшной глупостью было вообще садиться на борт под её эгидой!
Некогда жалеть о таком замечательном плане тренировок, загубленном в зародыше. Остаётся уповать, что область сновидения поможет противостоять существу уровня бога, что Амберли через врата разума не доберётся и не захватит души, что он сам с близнецом сумеет охранить их тела — справится с препаршивой ситуацией.
Было бы хуже, окажись разум её жреца в пустующем центре ловца снов. За себя Лариат не беспокоился, но трое взрослых и брат просто не успели бы вовремя покинуть Царство Снов и проснуться — попались в плен сразу душами. Кто-то должен был остаться, встретить и затормозить жреца и его богиню, пока остальные выбираются и спасают. Но лишь Лариат знаком с ловцами снов хоть сколько-то, все остальные — впервые. Глупо героически жертвовать собой, когда есть шанс пробудить проводника божественной воли или выдумать что-нибудь получше этой самоубийственной попытки, ведь неизвестно, где на корабле капеллан или монах устроились прикорнуть, и нельзя оставлять спящих — беззащитны и беспомощны.
В крайнем случае Лариат надеялся, что сможет, а главное успеет натравить на сучью богиню её исконного врага — изначального под именем Ночной Змей, который питается кошмарами смертных и давно жаждет отведать кое-чей на десерт. И да, Лариат понимал, что ценой спасения трёх станут неисчислимые беды с миллионами других, которые неизбежно пострадают, если сожравшая кусок богини изначальная мерзость вырвется из своей сотворённой богами тюрьмы на Плане Фугу. Но ради отца...
— Уже... А кто грабить? А зачем? А почему? — Посыпались вопросы как из рога изобилия. Джаспер суетливо одевался.
— Влезь в кольчугу Роба и поверх застегни мой пояс, — вместо ответов приказал Лариат, никогда прежде не позволявший себе подобный тон и одурманивание магией. — Всё очень серьёзно, Рыжий. Всё-всё теперь зависит от твоего послушания мне, не подведи, пожалуйста!
По просьбе Лариата поставленный Гедувом свечной ночник давал вполне достаточно света, увы, не жара, а он мог понадобиться позарез. Поэтому аккуратист раскидывал вещи, панически роясь в поиске нужных ему, явно по сговору взрослых, засунутых поглубже и подальше от детских ручонок.
Осборн за годы инвалидности потерял сноровку, но по-прежнему оставался профессионалом в деле организации защиты. Именно он не дал отмашку поселиться в господских каютах, способствовав их сносу и тем доказав ненадёжность их хлипких стен. Там бы все вполне удобно поместились в нынешних составах, а просторные каюты у шканцев сделали рингом и кабинетом. Однако Осборн понял, что крепкие двери наружу, узкий коридор и выходящие в него напротив друг друга двери предназначались для лёгкого блокирования охраны и слуг пассажиров. Там, где один может сдерживать отряд, другой в одиночку может защищаться от отряда. К тому же, капитальные стены общих кают служили подпорками для зверинца наверху. Вдобавок, служащий на совесть телохранитель не доверял кормовым колоннам-големам, откуда вполне могли подать газ для усмирения пассажиров; в общую кабину также легко проникнуть сверху вниз через отхожие места или вломиться через окна с балкона юта нижнего. Осборн и помыслить не мог, что и суток не пройдёт с момента отплытия, как его предусмотрительность оправдается на все сто.
Близнецы спешно готовились, пока корабельный капеллан своими молитвами помогал проходящей через него силе богини расширять область охвата ловца снов на весь корабль, чтобы втянуть в сновидение спящую вахту и подчинить их тела божьей воле. Близнецы спешно готовились, пока читалась проповедь хмельным матросам в главном кубрике, а с зашторенного носового отсека выходили вахтенные сомнамбулы, ведомые волей Амберли, пожелавшей немедля заполучить артефакт. Близнецы спешно готовились, пока отряд фанатиков с штормовым морем в глазах проходил кубрик гардемаринов и беспрепятственно поднимался через второй, где отсутствовали все старшие офицеры, а младшие до усрачки побоялись гнева Амберли, потопившей бессчётное число судов, лодок и купальщиков.
