— Кстати, почему именно я должен быть альпинистом?
— Потому что Блейз, ты не с нашего факультета, а если бы ты был гриффиндорцем, то было бы странно, если ты вначале будешь в классе, а потом внезапно уйдёшь. Кстати, Гермиона, ты должна будешь в нужный день попросить профессора МакГонагалл присутствовать на уроке ЗОТИ.
— Но почему я?!
— Ты же её любимица, — отозвался Блейз. — Она тебя в пример ставит даже другим факультетам.
— Это неправда!
— Это правда, — раздался звонкий голосок Луны, от чего все посмотрели на неё. Все кроме Гарри, который жутко краснел. — Профессор МакГонагалл всегда говорит, что ты Гермиона самая умная её ученица.
Теперь была очередь Гермионы краснеть. Эти две девочки, между прочим, не плохо так подружились, хотя очень часто Луна ставит Гермиону в тупик своими словами. Но зато теперь у лохматой есть подруга, а то всё время с нами, пацанами, проводит.
Кстати о Луне. Не такая уж она и полоумная, как её прозвали бы позже. Конечно, со своими неведанными животными и разговорами о них она вызывает удивление, да и эти серёжки из редисок немного странные, но всё в пределах нормы. Да и серёжки у неё не только из редисок, есть и совсем обычные, а вот почему она чаще других носит такую странную бижутерию, я уже не знаю. Девочки, что с них взять.
Теперь-то у неё есть друзья, а главное Гарри, который пусть и не показывает, но явно беспокоится о Луне. Достаточно вспомнить тот раз, когда он в гостиной Рэйвенкло призвал её вещи, а потом защищал девочку и это перед целой гостиной студентов, причём там явно были старшие курсы. Растёт мальчик.
Вот смотрю я на своих друзей, и понимаю, что вновь начинаю любить жизнь. До попадания сюда мне было глубоко начхать, жив я или нет, а теперь мне всё больше и больше хочется жить и я готов за эту жизнь драться. Кстати, а среди нас только я и Невилл можно сказать без пары. А что, Гарри с Луной практически пара, просто наш Избранный мальчик ещё не понимает это полностью, у Блейза уже есть девушка. Хотя стоп, не девушка, а невеста. А Рон, если я правильно помню, будет в будущем с Гермионой. От этой мысли мне стало не очень хорошо, но я подавил свои мысли и пожелав друзьям удачи, пошёл в Выручай-комнату, где после тренировки и уснул.
* * *
Через два дня, ранним утром, я оказался в Берлине и стоял перед домом Николаса Фламеля. Дверь мне открыла немолодая женщина, как я понял, его жена, и предложила мне войти и подождать, пока её муж не спустится. Алхимик появился через двадцать минут.
— Здравствуйте мистер Фламель, — поприветствовал я его, смотря на весёлое выражение лица. Хм, обычно люди, которым осталось не очень много так себя не ведут.
— Здравствуйте юный маг. Вы пришли рановато, наш третий гость ещё не пришёл.
— Поэтому я и пришёл в такое время. Мне хотелось прояснить несколько вопросов.
— Ну что же, я с радостью отвечу на ваши вопросы, — Фламель указал рукой в сторону комнаты, где мы и расселись на двух мягких креслах. Третье кресло оказалось свободным для последнего гостя.
— Мистер Фламель, понимаете, прошёл слух, будто вы уничтожили философский камень. Простите за, может быть грубый вопрос, но, сколько вам в таком случае осталось?
Алхимик недоумённо посмотрел на меня, и засмеялся.
— Ха-ха-ха. Не знаю откуда пошёл этот слух, но вам надо перестать верить в того кто их распространяет.
Ага, значит, Дамблдор соврал насчёт этого. Старый маразматик оказался неплох, явно просчитал, что если кто-то узнает, что камень цел, то охота будет продолжаться. Что же, весьма неплохо он придумал. А тем временем, мистер Фламель отсмеялся.
— Знаете юноша, я прожил долгую жизнь и много чего видел, но даже несмотря на свой возраст, этот мир не перестаёт меня удивлять. В нём всегда появляется что-то интересное, ради чего стоит жить дальше, а каждые сто лет так и вообще, происходит что-нибудь из ряда вон выходящее. К примеру, в этом столетие я пережил целых двух тёмных лордов, а ведь это ещё не конец.
— Ну да, ну да. С учётом того что Волан-де-Морт ещё не погиб окончательно, это ещё явно не конец. Скажите, пожалуйста, вы летом говорили, что маг духа способен уничтожать души, но сейчас мне не хватает на это сил, но можно при помощи магии крови и некромантии вынуть осколок души без вреда для сосуда этого осколка?
— По опасному пути вы идёте, — вздохнул алхимик. — Да, такое возможно, но для этого нужно выполнить обряд, за который Министерство посадит вас в Азкабан.
— Господи, почему меня все пугают Азкабаном? Ладно, значит это возможно, но что это за обряд, как его провести?
— Это зависит от сосуда. Как я понимаю, мы говорим о крестражах, я прав?
Я кивнул алхимику.
— Вы правы. В конце прошлого учебного года я, вместе с друзьями, встретился с Волан-де-Мортом. У него не было тела, но ведь это невозможно! Вот я и решил, что у него может быть какой-нибудь якорь, держащий его душу здесь и вывод только один. Крестраж и явно не один.
— Вы понимаете, что это за вывод такой? — мистер Фламель сильно удивился. — За всю историю известен случай о создании только одного крестража одним магом. Чтобы кто-то создал больше… А-а-а, вы чувствуете их, да?
Снова кивок, но уже более нервный.
— Сейчас я чувствую только тот крестраж, который активен. И эти моменты активности, ощущаются сильнейшим жжением в мозгу. На спящий я реагирую, как будто где-то на заднем плане в мозгу чувствуется тревожность.
От продолжения разговора нас отвлёк стук в дверь.
— А вот и последний гость! — улыбаясь сказал мистер Фламель поднимаясь с кресла и пошёл открывать дверь. Через несколько секунд до меня донеслись голоса Фламеля и ещё одного мужчины, чей голос был мне знаком. Где я его слышал?
Спустя несколько секунд я понял, где слышал этот голос. В Хогвартсе, уже второй год подряд от самого непопулярного профессора среди всех факультетов, кроме Слизерина. Настоящая летучая мышь.
— Здравствуйте, профессор Снейп.
* * *
— Значит, крестражи не дали Тёмному лорду умереть окончательно, — произнёс профессор Снейп.
Сейчас мы втроём сидели в комнате, разговаривая и попивая чай сделанный женой мистера Фламеля. Профессору Снейпу я рассказал почти всё и то, что я маг духа и то, что я чувствую крестражи и высказал своё предположение, что Гарри может быть крестражем Волан-де-Морта. А заодно мне рассказали о пророчестве.
— Получается что так, Северус, но раз в вашей школе действует два крестража, кто знает, сколько их может быть?
— Три крестража, мистер Фламель, — поправил я алхимика. — Третий чувствуется слишком слабо, но я уверен, что он в школе, только не пойму где именно.
И Фламель и Снейп как-то жалобно вздохнули, а зельевар ещё прошептал что-то вроде: Безумец.
— Профессор Снейп, разрешите спросить? — обратился я к сидящему напротив мужчине и когда он кивнул, продолжил, — Какие цели преследовал Волан-де-Морт пытаясь захватить власть? Ведь если я правильно узнал, он сам был полукровкой, но боролся за чистоту крови.
— Разве вы сами, уже не сказали профессору МакГонагалл, о своих мыслях по этому поводу? — с усмешкой, которую я часто видел на его уроках, посмотрел на меня Снейп. Я покраснел, явно он намекает на тот день, когда я набил морду Маркусу Флинту. — А вообще, какие мысли в те дни были в голове у Тёмного лорда, знает только сам Тёмный лорд. Можно предположить, что он надеялся поднять статус полукровок ради своего величия.
— Но разве те чистокровные семьи, которые шли за ним, не начали бы бунт?
— Вы наверно не понимаете расстановку сил, — вклинился в разговор Фламель. — Чистокровных семей очень мало, поэтому если бы Волан-де-Морт захватил власть, а потом начал реформы, это сказалась бы только на чистокровных. На сторону Тёмного лорда встали бы и полукровки и даже маглорождённые.
— Разумеется, некоторые из его прошлых сторонников тоже останутся с ним из-за страха и просто начнётся новая война, итогом которой будет полное истребление нескольких древних семей. А после этого никто в Британии не посмел бы противостоять ему, что развяжет Тёмному лорду руки.
— А как насчёт того, чтобы покорить маглов? — допытывал я. Слишком много вопросов накопилось, и я собираюсь добиться ответов.
— Мистер Кенори, вы заставляете меня считать вас гораздо глупее, чем я предполагал ранее, — ответ профессора Снейпа заставил меня снова покраснеть. — Те, кто считает, что Тёмный лорд сразу начнёт войну против маглов либо тупы, либо пытаются напугать остальной магический мир. Тёмный лорд далеко не дурак он прекрасно понимает, что в случае войны с маглами его задавят числом и оружием. Так же не стоит забывать и об остальном магическом мире, который непременно восстанет против него.
Пять минут мы просидели в тишине, пока я не решился нарушить тишину вопросом, слишком личным для Снейпа:
— Профессор, а почему вы так рвётесь защитить Гарри, хоть и не в открытую. И не говорите, что из-за памяти о его матери, я не поверю.
— Вы действительно хотите об этом узнать? — голос Снейпа был устрашающим. Чувствую, мне отомстят на уроках зельев, но я не хочу отступать.
— Д-да профессор.
Чёрт с чего это я заикаюсь?
— Потому что я виноват перед ним. Если бы я промолчал и не рассказал ничего Тёмному лорду, то Поттер не лишился родителей. Если честно, когда я рассказал ему о пророчестве, то не считал, что он подумает о сыне Лили. Так что этой защитой я просто хочу искупить свою вину.
Голос у профессора слегка дрогнул, пропала усмешка, мне даже стало жаль его. Этот человек столько лет живёт с тяжким чувством вины и не может от него избавиться.
— А разве нельзя по-другому? Например, втихую обучить его каким-нибудь заклинаниям, которые нам не доступны?
— Мистер Кенори, — обычная манера разговора вернулась к зельевару. — Я каждый день обучаю детей, у которых в основном в голове ветер, и если я буду по вечерам обучать ещё и Поттера, то я точно попаду в больницу Святого Мунго.
— Думаю можно начинать, — произнёс Фламель. Блин я и забыл что мы у него дома.
— Начинать что? — обвёл я взглядом мужчин. На лице профессора Снейпа появилась мстительная ухмылка, но ответил мне алхимик:
— Начинать ваше обучение, разумеется.
* * *
Чёрт-чёрт-чёрт. Какого хрена я на это согласился, скажите мне? Чем я заслужил эту неделю мучений?
— Мистер Кенори хватит отдыхать и продолжаем.
— Да профессор, — пробормотал я, вставая с пола и снова беря в руки короткий меч. — Вы так и не объяснили, на кой-чёрт мне нужно изучать именно это?
— Вы живёте в обществе, где до сих пор живы многие старые традиции, хоть сейчас их и пытаются забыть, — ответил Снейп нанося своим мечом слабые удары, от которых я старался защищаться но, как и ожидалось не совсем удачно. — Ещё пятьдесят лет назад в Хогвартсе преподавали фехтование, и многие маги до сих пор ходят с мечами, просто они зачарованы на невидимость.
— Просто прекрасно, — проговорил я, снова оказавшись на полу от мощного удара.
Надо отдать должное Снейпу, его преподавание пусть и медленно, но приносит свои плоды. Если Николас Фламель, несмотря на возраст бил в обычном стиле, то есть со средней скоростью, то зельевар бил быстро и в основном наносил колющие удары, для которых требовалось большая реакция и скорость. Сам Фламель, сейчас варил лечебные и восстанавливающие зелья, которые мне приходилось пить.
Вы можете подумать, что это очень жёстко, учить ребёнка таким вот приёмам, причём на настоящих мечах, но, во-первых я сам это попросил, а во-вторых в будущем это мне поможет увернуться от заклинаний.
— Всё, перерыв, — произнёс Снейп. Боже, это два самых любимых моих слова за эту неделю. Там же где я и стоял, тут же упал почти без сил.
— Можно вопрос? — поднял я руку. — Откуда вы друг друга то знаете?
— О Мерлин, — пробормотал Снейп, а Фламель засмеялся.
— Северус был моим учеником ещё, когда учился в Хогвартсе на четвёртом курсе. Он был моим самым дотошным и занудным учеником, допытывался до каждого моего зелья. Когда он стал Мастером, я чуть не затанцевал от счастья.
— Николас, — простонал зельевар.
— Что? Я всего лишь говорю мальчику, каким ты был, — усмехнулся Фламель.
Судя по глазам Снейпа, я зря задал этот вопрос. Мамочки помогите мне!
Глава 20. Небольшой розыгрыш.
Впервые в своей жизни я радовался тому, что кончились каникулы. Снейп и Фламель своими тренировками довели меня до того, что я буквально на стену лез, а самое ужасное, что зельевар обещал продолжить обучение в самом Хогвартсе на выходных, или если я получу отработку. Я уверен, что он мне мстит так за все неудобные вопросы, которые я ему задал. Ну что же, я сам виноват, а значит, буду расплачиваться.
Прибыл я в школу вечером прямо к ужину, где и встретился со своими друзьями. Как же я скучал по всем этим лицам. И сразу же за нашим столом начался хаос в небольшом масштабе. Вначале Блейз начал жаловаться, что ему надоели попытки стать альпинистом, Гарри и Рон начали рассказывать про то, как и где нашли дневник некого Реддла и заодно про ещё одно нападение на приведение и ученика. Девочки были самыми спокойными из нашей компании, Луна читала Придиру, а Гермиона книгу по Заклинаниям.
— Вот он, дневник. — Гарри положил эту вещь на стол, когда мы собрались в Выручай-Комнате. Сейчас крестраж был не активен и боли я не чувствовал.
— Мы проверяли его разными способами, но так и не нашли следов чернил. Скорее всего, это обычный дневник который никто не заполнил, но Гарри упрямится и считает что дневник не простой.
— Он не упрямится Гермиона, — своим звонким голосом пропела Луна, — Гарри просто отстаивает свою точку зрения.
— Какая может быть точка зрения, если здесь ничего не написано? Мы всё перепробовали.
— А если сделать наоборот? Вы пытались найти записи, а что если сделать их самим?
Луна, я тебя обожаю за твоё нестандартное мышление! Я, разумеется, не вмешивался в их разговор, так как когда девушки спорят, то ради своего здоровья лучше не встревать. И пошли, куда подальше те, кто считает девушек слабым полом. Они способны драться так, что фору парням дадут, особенно наши девочки.
Держа сейчас в руках дневник-крестраж я ощущал слабую тревогу от него, и если честно, то это очень странно разве не должен он чуть ли не разрывать мой мозг? На полке позади меня, стоял пузырёк с чернилами и пером, который я тут же взял и под удивлённые взгляды, вылил содержимое пузырька на открытый дневник.
