| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Поэтому наше кажущееся превосходство в количестве бойцов быстро сходило на нет — мы ведь не знали, где немцы начнут свое генеральное наступление — они могли довольно быстро маневрировать войсками по равнинным железным дорогам, тогда как нам требовалось гораздо больше времени чтобы перебрасывать части между горными долинами — пройти назад вдоль одной, выйти в поперечную и пройти по ней, затем снова вдоль долины, уже атакуемой — запаришься обходить хребты, а идти через них напрямки по козьим тропам — это значит поморозить на ветру и угробить на склонах половину личного состава и все материальное обеспечение, тем более зимой — там ходить если только отделениями, край — взводами для обустройства засад. Поэтому еще до начала отката вглубь гор наши повстанцы проделали большую работу по разрушению на равнинных и предгорных участках мостов и дорог — прежде всего железных, хотя и обычные тоже лишились практически всех мостов — так повстанцы рассчитывали затруднить немцам маневр войсками хотя бы на пару недель, пока их инженерные части и строители не наведут переправы а то и восстановят мосты и железнодороный путь.
Причем в самих Альпах между Германией и Австрией не было перевалов как таковых — реки вытекали из Австрии и Швейцарии, а потому в Германию вели их долины, и уже внутри Австрии появлялись какие-то перевалы, хотя и невысокие — все-таки южные склоны Альп были гораздо круче чем северные, поэтому и перевалы там были расположены гораздо выше. Так, между Австрией и Италией перевалы были — аж четыре штуки. Самый низкий — Бреннер на высоте 1370 метров — соединяет итальянскую Модену в долине реки По и Инсбрук на реке Инн — для нас этот перевал был самым важным, так как через него с юга можно было перекрыть путь отхода в Швейцарию. С его захвата мы и начали отграничивать территории с южного фланга, благо что долину Инна все-равно надо было брать под контроль. Перевал хотя и был расположен между двумя пиками-двухтысячниками, но через него даже проходила железная дорога, построенная еще в 1860х годах, хотя в узких местах ширина долины не превышала нескольких десятков метров, боковые склоны под 45 градусов было трудно преодолевать даже пехоте, а множество изгибов долины не позволяли вести продольный огонь с дальних дистанций — то есть по идее перевал был удобен для обороны.
От Инсбрука до этого перевала было тридцать километров почти ровно на юг почти ровно по прямой. В 70 километрах на запад от Инсбрука располагался город Ландек — тоже в долине реки Инн, которая до него текла с юга — из Швейцарии — предполагалось, что это будет западным фронтом нашей обороны, чтобы у нас оставался путь отхода в Швейцарию. Между этими двумя городами с севера — со стороны Германии — было только два пути, расположенных через 20 и 30 километров — их тоже следовало перекрыть, когда наши повстанцы оттянутся из Баварии. А с юга — вообще только один — вдоль долины реки Адидже — это про которую в немецком гимне 'Германия превыше всего' пелось как о южной границе германских земель — сейчас, правда, Южный Тироль был в Италии — достался ей от Австрии после ПМВ, но немецкого населения там было много, несмотря на все усилия итальянских властей создать для немцев некомфортные условия. То есть южнотирольские немцы были обижены и на Рим за притеснения, и на Берлин за предательство — наши потенциальные союзники, и мы уже начинали налаживать с ними контакты на предмет помощи в организации Республики Тироль, независимой ни от Рима, ни от Берлина.
Поэтому, прикинув расклад, наши повстанцы метнулись еще на 80 километров на юг (это если считать уже с изгибами) и заняли уже в Италии город Больцано — столицу Южного Тироля, в которой сходились несколько долин — это позволяло и прикрыть Бреннер с юга, и долину Инна на западе. Правда, на середине этого пути пришлось отойти еще на 50 километров на восток, чтобы прикрыть и то направление — передовые части обосновались у истоков Дравы, которая там начинала течь на восток, к городу Лиенц в тридцати километрах еще дальше на восток (не путать с Линцем — тот на Дунае). А так как там дальше через десяток километров начиналась Каринтия — провинция Австрии, а к югу от нее — Южная Каринтия — территория уже Словении (Гитлер все это включил в Третий Рейх), где были уже словенские партизаны, то повстанцам пришлось идти и дальше, закрывая проходы с юга, со стороны Италии, чтобы соединиться со словенскими партизанами — все-таки дружелюбно настроенное население — это и источник пополнений, и продовольствие, и возможность лечить больных и раненных. А еще в 40 километрах на восток — Шпитталь-ан-дер-Драу — Шпиталь на Драве (spital — странноприимный дом, гостиница, не путать с госпиталем, который так и остался госпиталем, а шпиталь стал гостиницей, хотя данный Шпиталь и вправду произошел от больницы, которую тут построил граф Ортенбургский в 1192 году), от которого в 120 километрах на север — Зальцбург, который мы все-равно брали, ну и от него еще 50 километров на север — и снова Браунау-ам-Инн. Его мы, правда, удерживать и не собирались — там слишком равнинная местность, а вот в 70 километрах на запад от Зальцбурга — Розенхайм на Инне — одна из точек, куда повстанцы будут отходить из Мюнхена, до которого еще 50 километров на северо-запад — и уже затем будем втягиваться в долину Инна — от Розенхайма до Иннсбрука — 100 километров на юго-запад с изгибами — круг замкнулся.
В принципе, можно было бы побороться и за Зальцбург — не сам город, так за провинцию — ее гористую часть. Тем более что альпийские земли далеко не всегда были в Австрии. Например, Зальцбург — он перешел к Австрии в 1806 году по решению Наполеона, которые произвел медиатизацию германских земель — укрупнил их, сделав из трехсот германских земель и княжеств порядка тридцати, чтобы проще было управляться. А в 1815 году анти-наполеоновские государства признали такое разделение. По сути — несправедливое.
Да и вообще — ведь Верхняя Австрия и Зальцбург — это земли древнего Норика. Откуда в третьем веке бежали Лех, Чех и Рус, если верить Повести Временных Лет, и топонимика здесь сохранила много названий с корнем рус— (это отмечали в конце части 5.2 книги 4), недаром именно здесь в пятом веке поселились руги — якобы германское племя, вот только так почему-то в 10м веке называли русских. А правил этими ругами Одоакр — снова, якобы германский вождь, но при этом его называют природным гунном — это тот, который положил конец Западной Римской империи в 476 году. К тому же он был королем Турклингов — да, многих смущает это название — ну откуда турки в Европе ? поэтому все склоняются, что тут имелись в виду тюринги. Вот только turk — это персидское слово, обозначающее жителя Турана, причем не просто персидское, а на языке пехлеви, то есть парфянском, который использовался для записи Авесты, то есть задолго до того, как в Туране появились турки-тюрки. Даже задолго до того, как тохары, эфталиты и прочие арийские племена строили в Центральной Азии свои огромные империи (мы все это рассматривали в предыдущих частях, когда сделали краткий экскурс в историю начиная от Сотворения Мира примерно 5500 лет днэ, когда прорвало Босфор и были затоплены земли на северном побережье Черного моря размером с треть Франции — со всеми городами).
Так что тур-, турк— — это все изначально относилось к жителям до-собственно-тюркских времен Центральной Азии — они лишь переняли это название (как и многое другое). Никто же не считает, что финский город Турку — от турков, нет — это от русского 'торг' (как и Торгау в Германии — в 10м веке его вообще называли Torgov, да и шведы используют слово torg). Поэтому неудивительно, что 'своеобразие славян в Тюрингии сохранялось до 13го века' — ведь аланы, бывшие аорсы-аурусы — они как раз из волжско-уральско-каспийских степей, держали торговые пути запад-восток — южный вдоль Дуная и северный вдоль Волги-Оки и Западной Двины — древнего Эридана, источника янтаря, их тяжелая конница и доминировала несколько веков в первой половине первого тысячелетия на полях Европы, доставляя Римской Империи много хлопот — даже Рим разграбляли не раз, последний — уже из Королевства Аланов и Вандалов в северной Африке.
Мы, конечно, на Тюрингию не претендуем несмотря на все исторические обоснования — все-таки местность там более равнинная, сложно будет удержаться. А вот Альпы — Альпы нам подходят, тем более восточные — родина в том числе Руса, откуда германцы вытеснили славянское население лишь к 11-12му веков, да и то только вдоль Дуная, тогда как к югу — в Штирии, Карантании — оно так и оставалось наполовину славянским. Да и баварцы — это потомки не только баваров (в чьем изначально-германском происхождении мы ранее уже очень усомнились, да и слишком близко их название к аварам — не тем псевдо-тюркам с востока, а племени с Обры — притока Варты (и фраза 'погибли яко обры' приобретает другой оттенок)), но и германизированных ретов, близких этрускам — выходцам из Трои, основанной выходцами из средне-стоговской кульутры 5,3-3,3 тысячи лет днэ, выходцами с Русской Равнины (как и не-кельтское население Культуры Боевых Топоров, что вышло с Русской Равнины, вырубило пол-Европы и смешалось с местными женщинами, через тысячу лет — с киммерийцами, еще через несколько веков — со скифами, ну и потом со славянами — с востока постоянно приходили новые волны арийских племен). Так что исторических обоснований на Альпы у нас тоже хватает, и раз там происходило столько несправедливых переделов границ, то одним больше, одним меньше — это уже не важно, важно — отбиться от тех, кто будет несогласен. Поэтому я и обращал очень пристальное внимание на ситуацию в Альпах и окрестностях — надо было присматривать территорию, куда мы будем сбегать в случае чего.
В итоге же получалось, что из Мюнхена наши повстанцы будут оттягиваться на юг — сразу к Инсбруку, и на юго-восток — к Розенхайму. Туда же будут отходить части и беженцы из Браунау-ам-Инн. А вот как будут действовать остальные — на линии Линц-Вена — было непонятно. В принципе, от Линца до Зальцбурга 110 километров на юго-запад, хотя и по сравнительно холмисто-равнинной местности, то есть могут и не успеть, а не успеть могут потому, что мало того что надо вывезти все полезное из самого Линца, так еще и основательно обчистить Штайр — город в 30 километрах к югу от Линца, где находится одноименная фирма, славная своим оружием, инструментами, автомобилями — такое повстанцам и самим пригодится (тем более что эта самая Steyr-Daimler-Puch, как она называлась полностью после слияний, первой начала использовать рабский труд — еще в начале 1942 ее директор запросил у СС несколько сотен бесплатной рабочей силы из концлагерей, ну а потом и остальные германские промышленники потянулись по той же стезе). Тогда — 50 километров на юг, через Штайр — там уже начинаются альпийские предгорья, а еще через тридцать — Штирия, где много славянских партизан. То же самое и с Зальцбургом — 30 километров на юг — и уже горы. С Веной, в принципе, было самое сложное — она находилась вообще на отшибе — в 150 километрах на восток от Линца. Да, к ней подступал тот самый Венский лес — поросшая деревьями гористо-холмистая территория — но она не была достаточно непроходима даже для танков, там было много дорог, так что как там сложится оборона — было непонятно, поэтому надо исходить из варианта 'никак'. Так что из Вены надо будет откатываться на 80 километров на юго-запад, где начинается австрийская Штирия с ее горами, но, блин, удобная дорога там проходит по краю гор, так что может быть перерезана с востока — со стороны Венгрии, через австрийскую землю Бургенланд — которая раньше была 'немецкая Западная Венгрия', так как была в Венгерском Королевстве, но населялась преимущественно немцами. Да и дальше на юго-восток, почти до Балатона, жили в основном немцы — так называемые дунайские швабы — они переселились туда после турецкого ига, когда эти земли были опустошены. Так что горный хребет Баконь к северо-западу от Балатона мы тоже не рассматривали как базу для партизанского движения — слишком много там враждебного населения.
В общем, Вена меня беспокоила больше всего — успеют ли выйти оттуда наши повстанцы и вывезти оттуда раненных и истощенных людей, прежде чем немецкие войска смогут пробиться через оборонительную завесу вокруг города.
ГЛАВА 20.
Меня это беспокоило, а вот повстанцев, похоже, совершенно нет, так как они мало того что оборудовывали Вену для ведения там оборонительных боев, так еще и поперлись дальше на восток. Ведь в 60 километрах к востоку от Вены, тоже на Дунае, располагалась Братислава — столица Словакской Республики, которая вместе с Гитлером и прочими напала на Польшу в 1939, а затем на СССР в 1941 (свое название город получил только в 1919 году, после того как оказался в составе Чехословакии — а до того он назывался либо Пресбург, либо Пожонь, когда был столицей Венгерского Королевства в 1541-1684 годах (впрочем, как многое у венгров, это название — перековерканное латинское Посониум — по названию римского лагеря, что находился тут, впрочем, как многое у немцев, Пресбург — тоже перековерканное, только уже славянское — по названию города Преслав, когда тут хозяйничали гунны, покупавших у лесных славян наловленных теми кельто-скифов, будущих немцев-германцев (да и не-тюркскую историю гуннов мы рассматривали, как и авар-обров с Варты))). Грех было не заскочить, тем более что в качестве государственного флага республика использовала будущий флаг Российской Федерации — бело-сине-красный, который в ту пору использовали только русские коллаборанты (в мое время их называли власовцами, но тут Власов так и не предал СССР). К тому же во главе республики стоял Иосиф Тисо, которого я сначала спутал с Иосифом Брозом Тито — руководителем югославских коммунистов, и очень этому удивился что аж вздрогнул, подумав, что тут какая-то совсем другая история. Но нет — это был другой Иосиф (и не путать с третьим — который в Москве).
И, похоже, повстанцы не беспокоились о таком удалении на восток в том числе потому, что к самой Братиславе подходили Малые Карпаты — сравнительно узкий отрог Карпат, который, тем не менее, покрыт лесом и имеет много пещер и шахтных выработок — в принципе, отличное место для ведения партизанской войны, словаки там этим и занимались. Впрочем, сколько там было конкретно словаков — непонятно, так как в Словакии проживало много русинов, да и евреев с цыганами хватало, и на все население Словакии было всего несколько тысяч партизан, тогда как только в Глинковой Гвардии — боевом крыле националистической Словацкой Народной Партии — было под 100 тысяч человек — это все были антипартизанские силы в Словакии, хотя многие из них вошли в состав Словацкого экспедиционного корпуса численностью 50 тысяч человек, который участвовал в нападении на СССР совместно с Гитлером — бело-чехи снова шли воевать против большевиков и русских. Так что еврейская партизанская бригада Новаки из евреев, выживших в одноименном концлагере и примкнувшим к ним, да русинские отряды были даже более заметным явлением, по крайней мере для нас — мы поддерживали с ними связь и обеспечивали снабжение и обучение уже с весны 1942 года, но в основном в центральных и восточных регионах Словакии, тем не менее, места для нас были знакомые — наших людей там воевало как бы не три тысячи.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
