— Пока мы вдвоём, можешь на "ты". Всё-таки, ты мне жизнь спас. Спасибо тебе, парень, — кэп было протянул правую руку, но вовремя опомнившись, сменил её на левую, — Не по правилам, но ты уж не взыщи, — я с готовностью пожал крепкую ладонь, стараясь сильно не стискивать.
А то ходить бы ему с двумя повреждёнными кистями. Хорошо, хоть ноги целы.
— Прибавим ходу? — вопросительно взглянул я на попутчика.
— Нет, уж лучше давай не спеша. Здесь полно камней, боюсь повредить ногу, а то двоих тебе не утащить, — не поспоришь, тут он был абсолютно прав, — Идти далеко?
— Не очень, — я принялся объяснять, показывая рукой, а заодно и рассказывая о нашей с Ленкой Одиссее.
— Капитан, а то, что на нас накинулись твари — это обычное дело?! — задал я мучивший меня вопрос.
Нет, я, конечно, понимаю, кросс, испытания, экзамен... Но монстры-то были самые настоящие, не виртуальные, не игрушечные и не дрессированные! Или это была игра на выживание? С ребятнёй?! Что-то не верится!
— А я всё думал, когда ты спросишь?!
В ответ я лишь хмыкнул.
— Вообще-то такого не должно было быть, да и не было никогда раньше!
— Тогда как же...
— Не перебивай, лучше послушай!
Я предпочёл заткнуться. Информация была жизненно важна, видно не всё тут доверяют Сети. Впрочем, так и должно быть...
А Финистов, меж тем, продолжал:
— Трасса периодически проверяется. Ведь тут сдают экзамены не только кадеты, а и космопехи, полиция, офицеры... Единственная разница — это длина маршрута. У десантуры он идёт почти по всему ободу Чёртовой чаши. Снаружи и внутри.
Какой чаши?.. А-а-а...
— По краю впадины? — догадался я.
— Ну да. А перед каждым испытанием по трассе проходят охотники,.. — продолжил кэп свои объяснения.
Молодцы, если так... Пусть не спецподразделение, а частная контора, людям тоже жить как-то надо.
— А охотники наши или из Содружества?
— Конечно наши, кто ж пиндосам доверит у купола шариться!.. То есть это... я не то хотел сказать...
— Да я понял. Кто ж их любит.
Офицер окинул меня пристальным взором.
— Так ты трепаться не будешь?
— Зачем? — недоуменное пожатие плеч.
Несмотря на то, что к представителям Содружества отношение было не очень, открытая неприязнь не поощрялась. Одно дело идеологическая борьба, столкновение мировоззрений, духовных скреп и тому подобного, другое — прямые оскорбления в адрес отдельных лиц... У нас же не война!
Вот и Мара, порой, как начнёт костерить "всех этих педиков", а потом:
— Ты только нашим, из экипажа не говори, — а потом махнёт рукой, — А-а-а, нахрен! Делай что хочешь! Семь бед — один ответ!
А мне чего, я нем, как могила, — примерно так я и ответил Финистову.
Немного помолчали.
— А в этот раз? Охотники трассу проверяли?
— Лёш, ей богу, ты — как ребёнок?!
— Чего?! — мои глаза распахнулись во всю ширь, едва линзы не вылетели.
— Блин! Успел позабыть, сколько тебе лет! А честно, сколько?
— Четырнадцать недавно исполнилось, пошёл пятнадцатый.
— Нихрена! Из вундеркиндов, значит?!
— В смысле?!
— Экзамены сдаёшь досрочно. Тут некоторым кадетам давно в армию пора.
— А у меня один год жизни идёт за два, а то и за три! Так что я, наоборот, подзадержался!
Капитан вновь задумался.
— Так как с хантерами? — вновь спросил я, — Проверяли они маршрут или нет?
— Лёш, сам посуди, откуда ж мне знать?! Я ж не начальник училища и даже не зам, а всего лишь командир роты. Понятно?
— Ясно. А сам что думаешь?
— Могли никакой охоты и не проводить.
— Так чего, у... егерей оружие тоже забрали, как и у тебя.
— Не-е, с этим у них строго. Да и сами охотники с неисправными "стволами" за купол ни шагу. Твари могут сидеть прямо за порогом.
— Да, ну-у? — не поверил я на слово, и кэп рассказал одну историю...
Я б лично за её достоверность не поручился!
Короче, один работяга с космодрома... а может, с одной из посадочных площадок... центрального купола или какого-то другого, офицер точно не знал... вышел по нужде, отлить.
— Что, прям на взлётное поле?
— Да ты что! Что он, дикарь какой? Завернул за корпус глайдера...
Час от часу не легче. Это что, верх цивилизованности?
— Там много таких стоит, бесхозных.
— Ничьих?
Может, и мне одним разжиться... или парочкой? Если неисправен — отремонтирую.
— Ну да. Там много таких стоит, сломанных и полуразобранных. Ты ж в курсе, как это бывает... Хотя, откуда тебе знать!
И Финистов принялся объяснять, как всё происходит: сперва старьё отправляют в ремонт. Запчастей, как всегда, не находится...
— Нахрена компаниям их выпускать? Если все будут ремонтировать старое, кто ж станет покупать новые модели?
Всё верно — бизнес! Вот и с машинами так же: сначала в ремонт, потом на запчасти, а дальше то, что останется догнивает себе на задворках площадок или рядом со взлётными полями.
— Поня-ятно, — понимающе кивнул я, — А чего их не утилизируют?
— А нафига? Ты разве не знаешь закон Карнеги?
Я толькопожал плечами.
— "Стоит какую-нибудь деталь выкинуть, как она сразу понадобится", — процитировал кэп.
Я покопался в закромах памяти, надеясь отыскать эту шутку юмора. Почему-то там ничего подобного не было. Может, остроту придумал другой хохмач?
— Поэтому старые корпуса и не режут, хотя всё, что можно, с них уже давно поснимали. Ещё могут понадобиться стойки, рёбра переборки... Не на Земле ж их потом заказывать!
Хм-м, тогда этот хлам будет валяться вечно, пока полностью не сгниёт.
— Так что случилось с тем... хренманом... который... ну-у, это-самое...
— Чего? Да ничего хорошего. Шасть он за "железку", а там — монстр.
— Сожрал мужика?
— Нет, не успел. Охрана набежала, тварь замочили, малого отбили, но руку он потерял.
— Как так? Совсем? Есть же регенераторы?!
— На любом оборудовании ещё надо уметь работать. Те олухи, что сунули бедолагу в саркофаг, должны были сперва убедиться, что в ране нет инородных предметов.
— И что, руку пришлось отрезать?
— Нет, зато потом долго лечили, да так и не вылечили.
— Есть же проверенные стопроцентные методики, вот в Содружестве...
— Так то у пиндосов, а это у нас, — с горечью вздохнул кэп, — У них за деньги звезду с неба можно достать! Только плати!
— А у нас что, нельзя? А как же страховка? Или она ему не полагалась? Он же на службе? Или как? — я не на шутку разволновался.
Было отчего. Пообщавшись с цивилизованным обществом, я уже успел понять, что на информкристаллах можно прописать что угодно, а как дойдёт до практики... Мигом все законы и правила становятся очень растяжимыми. А уж о коррупции, царящей в Российской империи на Западе не писал только совсем уж ленивый. Неужели на самом деле всё ещё хреновей?!
Навострил уши. Что скажет собеседник? Но тот лишь скосил взгляд себе на грудь... на её левую половину...
Мать твою! До меня дошло! Всё происходящее с нами пишется! Как я мог позабыть?! Какая уж тут нахрен откровенность, мы и так успели наговорить много лишнего... Хотя... императора и его окружение не ругали, прямых командиров и начальников... вроде тоже... Ну и ладно! А в остальном... Мнение верноподданных на то и существует, чтобы выявлять и устранять недостатки... когда это кому-то требуется.
— Нам сюда новейшего оборудования не присылают. Мы ж тут того... ограниченный контингент.
Понял, не дурак. Короче, представительство России тут — чёрная дыра в имперском бюджете. И пользы никакой и бросить нельзя. Престиж державы и всё такое...
— Выходит, тесное сотрудничество с пиндосами... то есть с представителями Содружества... не практикуется?
— Не особо, — отрезал офицер, посмотрев на меня, как на умалишённого.
Во мля! Так тут чего, холодная война?! А мы с Марой тогда кто?! Партизаны во вражеском тылу?!
Проклятье! Вернусь на "Ледлоу", нужно будет срочно "провентилировать" этот вопрос. А то я как-то расслабился: далёкая планета, форпост человечества, казалось бы, все люди — братья, должны действовать сообща... А вон оно как!
— Далеко ещё? — прервал мои размышления Финистов.
— А?
— Где Ножкина?
— Вон за тем уступом, — ткнул я рукой, погруженный в собственные мысли.
Попасть с одной войны на другую, хоть холодную, хоть горячую — было совсем не тем, что хотелось мне там, на Хироне.
Хотя... Возможно всё не так страшно. Поживём — увидим.
— Где она? — вновь закрутил головой кэп, когда мы очутились на самом краю обрыва.
— Да вон же! — свесившись вниз, ткнул я пальцем в пристроившуюся на площадке одинокую фигуру.
— Мать его! — не смог скрыть своих эмоций капитан, — Как же она там очутилась?!
— Не вопрос, сейчас покажу! — с готовностью отозвался я.
— Ну что, уселся? — переспросил в очередной раз, когда офицер взобрался мне на закорки.
— А это не опасно... вот так?
— Сейчас проверим, — "успокоил" я его, — Держи-и-и-и-сь! — и сиганул с обрыва.
— У-у-у мля-я-я! — диким голосом взвыл я, приземляясь на больную ногу.
В глазах всё помутилось, а ругательства застряли в глотке. Как же больно, мать его! То есть, мать её!
Ножкина-хромоножкина, она мозгами точно отморожкина! Угораздило ж её именно в этот момент вытянуть свои "копыта" во всю длину. Затекли? Я бы это исправил... на всю оставшуюся жизнь! No problem! Больше протягивать было б нечего!
Хоть я не асфальтовый каток и не механический молот, но с двадцати метров... моими ступнями... по её вытянутым лапкам. Всё равно, что положить их на наковальню, а потом сверху кувалдой... двухсоткилограммовой. А затем аккуратненько смести в кучку образовавшуюся костяную муку... вернее нет... соскрести с камней получившийся мясокостный фарш.
Думаете, преувеличиваю? А, по-моему, — не очень. Кости разнесло бы вдребезги... Ясное дело — не мои. Фиг бы потом их кто собрал обратно... так, как было. Это ж не пазл.
К счастью для дурочки, левую "топалку" я поджал, а правую отвёл чуть в сторону... попав ею на самый край площадки.
— Хрясь! — раздался громкий треск.
Твою мать! Неужели сломал ногу?! Как же я теперь?!
В следующий миг понял, что лечу. Не выдержав повторного издевательства, самый край каменного козырька обломился, и мы с Финистовым, перекувырнувшись в воздухе, загремели с обрыва под звуки фанфар... если таковыми, конечно, можно считать нашу отборную матерную брань и дикий визг Ленки.
Надо отдать офицеру должное, он вёл себя молодцом, грамотно. Если в полёте, несмотря на больную руку, повис на мне, вцепившись руками и ногами... хорошо хоть не зубами... как клещ, то стоило нам только коснуться каменной осыпи, мигом отцепился... дальше мы летели отдельно, кувыркаясь по склону ... Не то, что эта пигалица малолетняя! Я ж её держать не мог — руки должны быть свободными, а то мало ли. Вот как сейчас.
Изловчившись, вскочил на ноги и дальше заскользил по катящимся камням, как на лыжах.
Блин! Как подошвы-то нагрелись, того и гляди задымятся. Вылетев на берег ручья, прыгнул в ледяную воду, погрузившись по щиколотку. Странно, что пар не повалил.
У-у-у! Како-ой к-айф!
Чёрт, а что там так чешется? Приподнял ногу... Одну, потом другую. Поскрёб их ногтями. Шкура поползла клочьями. В точности, как на Хироне — омертвевшая кожа с грязью. В той естественной парилке она так не дубела, как теперь, когда я добрался до цивилизации. Надо почаще себе "сауну" устраивать.
— Ножкину забирать будешь? — спросил кэп.
— А, может, ну её, пусть там сидит... надоело на себе таскать и слушать её нытьё.
— Так группе кросс не зачтут, — удивлённо уставился на меня Финистов.
— Да и фиг с ним! Они мне что, родные? В следующий раз сдадут!
— Даже не знаю, — покачал головой офицер.
— Ладно, не переживай, сейчас заберу девчонку, только передохну малость... Кстати, а куда нам теперь идти?
— Сперва нужно выбраться из долины, — принялся объяснять капитан.
— Это понятно, а дальше?
— Как продерёмся через дебри, сразу попадём на тропу. Можем даже опередить группу.
— Да ну?.. А сквозь чащу зачем лезть? Не проще ли пройти по берегу ручья или по его руслу?
— По долине, согласен, самый удобный путь, но потом речка уходит вправо, а нам лучше держаться прямо.
— А где финиш?
— Там, — махнул кэп влево, где возвышалась огромная гора.
— Так может, нам лучше туда и свернуть.
— И продираться сквозь лесные дебри? Лучше из них побыстрее выбраться, а потом беспрепятственно двигаться проторенным маршрутом.
Что ж, тут он был прав на все сто.
Подняв голову, я посмотрел вверх, на оставшуюся на уступе девчонку.
Снять её оттуда оказалось не так-то просто. Съехать по осыпи было легче лёгкого, а вот подняться... Пришлось взять значительно левее, к самому водопаду... красивое оказалось место, небольшое озерцо, пляж... Прямо зона отдыха.
Когда слезу, непременно искупнусь. Надеюсь, тут никаких крокодилов не водится. Во всяком случае, я их не углядел.
Ладно, это всё — потом, сперва девчонка!
Добраться до неё оказалось не так уж и сложно. Вот только больная нога стала саднить. Болеть не болит, а так... ноет. Противно и изматывающее. Поскорей бы завершить эту спасательную операцию и заняться раной всерьёз.
В принципе у меня никаких нарывов и воспалений не бывает, но мало ли. Что у твари может оказаться на зубах? Трупный яд, например, или ещё какая-нибудь дрянь. Не похоже, чтобы этот "крокоидол" чистил зубы перед едой, да и после тоже!
— Ну что, готова? — спросил я, девчонку, ставя её на ноги... вернее, на одну ногу
— К чему? — поджав губы, вытаращилась та.
— Ко всему... Будем прыгать.
— А может, не надо.
— Надо, Лена! Надо! — перековеркал я известную фразу, подхватывая девчонку на руки.
Нефига ей делать сзади, а то отцепится опять в самый неподходящий момент.
— Держись крепче, — бросил я ей, обнимая за талию и за... то, что пониже.
Хум-м! По-моему, Ножкина поняла меня слишком буквально, обвив тело ногами и обхватив руками за шею так, что я уткнулся подбородком аккурат во впадину между её грудей. Хорошо, что они были маленькими и аккуратными. Были б побольше... так и задушить недолго... Ну да ничего, ещё отрастут, какие её годы... Блин! Что-то я не о том думаю...
Попытался изменить положение головы, чтобы хоть нормально дышать. Девчонке моё ёрзанье не понравилось... или наоборот... но она дёрнулась всем телом. Раз, потом другой. Пытаясь не упасть, сделал шаг вперёд, потом ещё... Задрал голову, чтобы глотнуть воздуха, и встретился взглядом с Ленкой... Какая же она... а какие у неё глаза... А в следующий миг понял, что падаю.
— А-а-а! — заорали мы почти одновременно, летя вниз головой с обрыва.
Хорошо, что я всё-таки успел перекувырнуться, чтобы приземлиться... Мать его!.. опять на всё ту же многострадальную больную ногу. Надо срочно с ней что-то делать! А то саднит, мочи нет! И мозги из-за неё не работают.
Как такое может быть?.. Как уже говорил, боль полностью "отключить" нельзя. Так уж устроен человеческий организм... Да и не только людской, а любой живой... Те клетки, органы, части тела, от которых в нервную систему перестают поступать сигналы, считаются мёртвыми.
