Последнее он произнес громче, чем следовало, потому что к ним тотчас же устремились десятки взглядов. Герцог махнул рукой, давая понять, что все нормально и не нужно ему мешать.
— Он придет, — упрямо повторил Олтирн, убеждая больше себя, чем Малику.
— Ладно, пускай. Но не лучше ли будет навалиться толпой и прирезать его?
— Нет. Он — моя жертва. Я отправлю его на тот свет и никому не позволю мне помешать, даже тебе.
Тон, которым были сказаны последние слова, заставил копейщицу нахмуриться. Она тоже не была дурой, а потому прекрасно понимала, когда брата можно дразнить, а когда все-таки следует отступить. И сейчас был как раз именно такой случай.
"Идиот", — подумала женщина. — "Безмозглое гузно! Бла-ародный, драть его кверху сракой! Господи, почему он так непроходимо туп? Наверное, без своих денег этот идиот просто не смог бы жить в реальном мире".
Малика не умела читать и писать, но отличалась здравостью суждений и рациональным взглядом на жизнь, и сейчас она была уверена, что брат творит какую-то хрень, ведь если этот Антэрн действительно придет, то куда проще расстрелять его из луков и арбалетов, ну или, на худой конец, окружить и истыкать копьями. К чему лишние трудности?
К тому же она не разделяла оптимизм братца. Малика была девушкой простой и не могла представить, что кто-нибудь может броситься в заранее расставленную и очевидную даже последнему остолопу ловушку.
Но, судя по имени, их таинственный враг тоже был не из простых.
"Видать у них с бошками что-то не в порядке у всех", — решила воительница, устраиваясь удобнее — бои вот-вот должны были начаться, и Малика, раз уж ей пришлось явиться на помощь брату, собиралась хотя бы насладиться зрелищем. Всяко лучше, чем киснуть на жаре.
— Ладно, хрен с тобой, братец. Авось припрется твой мститель, — фыркнула она. — Только смотри, не пердани в воздух, как тогда.
— Уж постараюсь, — язвительно отозвался герцог.
— Вот и славненько.
Глава 15
Первый день не особо отложился в памяти Антэрна. Свой бой он выиграл тремя ударами, даже не успев разогреться, а потому не был уверен, что брат разглядел его — на турнирном поле одновременно сражалось десять пар, и уследить за всеми было решительно невозможно.
Так или иначе, после ужина и наступления темноты, пришло время действовать. Антэрну повезло — сенешаль нашел-таки закуток в замке для мастера меча, и это значительно все упростило.
Он дождался второго часа после полуночи, и, обвязавшись веревкой, выскользнул из своего угла — невидимый и бесшумный, точно тень. Остальное было делом техники — охрана не замечала Антэрна, тот мог быть крайне неприметным, если хотел, и, пользуясь этим, воин добрался до небольшого окошка. Оно ничем внешне не отличалось от остальных, кроме, пожалуй, двух моментов. Во-первых, в него мог пролезть некрупный человек, а во-вторых, эта стена донжона являлась по совместительству и частью замковой стены. Получить сведения об окне оказалось крайне непросто, особенно учитывая сжатые сроки, отведенные Антэрну и его друзьям на разработку операции, но Тиша превзошла саму себя и нашла-таки какого-то бывшего дворцового слугу, который очень любил по ночам выбираться в соседнее село, где у него были наготове девушка и сеновал.
За приличную плату тот поделился ценными сведениями и раскрыл несколько любопытнейших секретов замка.
Как ни странно, но столь ценное окно никем не охранялось, что, впрочем, было и неудивительно — кому могла прийти в голову мысль проникнуть в обычный охотничий замок, в котором мало того, что не хранилось ничего ценного, так почти никогда и не появлялся господин.
Десяток стражников и столько же слуг — вот и весь гарнизон в обычное время. Но сейчас время было необычным, и число обслуги увеличилось до нескольких сотен, причем людей не хватало, и чтобы хоть как-то решить эту проблему пришлось нанимать всех, кто только пожелает. А если добавить к этому бессчетным слуг, которых привез каждый из благородных гостей, ни стража, ни сенешаль замка не знали в лицо каждого слугу или, точнее, служанку.
Антэрн открыл ставни и сбросил веревку вниз, надежно обмотав конец вокруг своего запястья. Она сразу же натянулась, и мастер меча уперся двумя ногами, чтобы не упасть. Некоторое время ничего не происходило, затем над проемом появилась рыжая голова.
— Приветик, — широко улыбнулась Эйриша, хватаясь за ставни и перелезая внутрь.
Она была одета не в привычную мужскую одежду, а в скромное платье с высоким воротом серо-зеленого цвета, приличествующее девушке-крестьянке, попавшей в услужение.
— Проблем не было?
— Еле успели, учительница едва не придушила своих людей за нерасторопность.
Антэрн усмехнулся — Тиша в гневе была действительно страшна.
— Стало быть, все идет по плану?
— Да, абсолютно, — она спросила веревку внутрь.
Несколько минут ничего не происходило, затем кто-то дернул и Антэрн потащил груз. Они с Эйришей последовательно затащили в замок три плотно завязанных тюка без каких-либо опознавательных знаков. В них могла хранится шерсть, зерно, инструменты, или что-нибудь еще.
Вот именно это самое "что-нибудь еще" обошлось Антэрну в сотню крон, и мастер меча искренне считал, что продавцы продешевили. Он не знал, через кого Тишайя смогла добраться до этого товара, но был премного благодарен фантастическим способностям мечницы в том, что качалось работы с, так сказать, изнанкой этого мира. Определенно, лишившись руки, Тишайя получила много больше.
Впрочем...
Он вспомнил ее в бою, тогда, когда они встретились в первый раз, и вздохнул.
"Нет, кого я обманываю! Ничто не может сравниться с тем"...
Серебряные волосы, вихрем рассыпавшиеся по плечам, мечи, поющие фантастическую, нереальную песнь жизни и смерти. И улыбка... Широкая, задорная, веселая улыбка молодости. Антэрн никогда больше не видел, чтобы Тиша так улыбалась.
— Учитель, ты уснул? — ткнула его в бок Эйриша. Она уже сложила веревку и успела закрыть ставни, и теперь с подозрением смотрела на мастера меча.
— Прости, — кашлянул он, беря два тюка и без особого труда закидывая их на плечи. — Давай поспешим.
— Кстати, герцог не опознал тебя?
— Сложно сказать. Во всяком случае, людей для слежки он не отрядил.
— А магия?
— Хис говорил, что невозможно следить за людьми при помощи магии.
— Хорошо, если бы все было так, — проворчала акробатка, помогая Антэрну.
Они припрятали свое добро, после чего расстались. Мастер меча пошел досыпать — ему предстоял тяжелый день, ну а Эйриша должна была затеряться среди многочисленной дворцовой челяди.
* * *
Утро выдалось солнечным и самым что ни на есть приятным, весело дул легкий ветерок, солнце еще не походило на раскаленную сковородку, столы ломились от дармового угощения и вообще жизнь била ключем.
Вот только настроение Малики стало только хуже, несмотря на то, что все, кажется, шло по плану. По тупорылому плану тупорылого гузна!
Дверь в ее комнату открылась, и на пороге объявилось это самое гузно. Широко улыбающееся и довольное, точно пес, которому вместо обычной кости бросили целую коровью тушу.
— Доброго тебе утра, дражайшая сестрица, — елейным голосом приветствовал ее Олтирн.
— Завали, а? — сплюнула копейщица. — И без твоей хари тошно.
— Ну что ты за человек, — деланно обиделся герцог. — Нет бы, порадоваться за брата, сказать, какой он хитрый и умный, как все понимает и какие замечательные ловушки устраивает, а?
Малика выругалась так, что даже портовые шлюхи покрылись бы румянцем стыда.
— Ты как всегда щебечешь, точно сладкоголосая птаха, — герцог уже и не пытался скрыть своего торжества. — Ну так что, кто был прав?
— Ты, — даже не процедила, а, скорее, ткнула, точно копьем, Малика. — Доволен? А теперь закрой рот, пока я тебя не прирезала.
— А ты сможешь, сестричка? — Олтирн демонстративно положил ладонь на рукоять своего меча.
Их глаза встретились и Малика, блеснув глазами, ответила:
— А ты как думаешь?
Улыбка братца немного померкла, и девушка чуть заметно усмехнулась.
Брат, как и все остальные члены семьи, могли нахамить ей, но никто из них, будучи в здравом уме не осмелился бы выступить против могучей воительницы. В схватке один на один она, со своим Даром, могла разорвать каждого из них, и дорогие родственнички прекрасно знали это!
Даже гордячка Нидтирна с ее восхитительной способностью не осмелилась бы выступить против нее, что уж говорить про остальных.
— Братец, — предупредила она, — с огнем играешь.
Олтирн широко и дружески улыбнулся — что-то, а лицемерить он умел, как немногие.
— Ладно тебе, сестричка, неужели я не имею права чуть-чуть позлорадствовать? Все-таки согласись, мой план в итоге был недурен?
Малика выдохнула.
— Имел, имел. Я бы на твоем месте тоже пасть раззявила бы...
Олтирн чуть расслабился.
— Но вот что.
— Да?
— Совет хочешь?
Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но Малика прекрасно представила себе, какими словами он сейчас именует ее.
— Слушаю, сестричка.
— Выясни, в каких покоях этот хрен спит, и прикончи его. Притащи людей, они его измотают, а мы вдвоем набросимся и добьем. А?
— Не могу.
— Но почему?! — повысила голос копейщица.
— Мы уже обсуждали это.
— Да-да, рыцарская честь, — она вновь сплюнула. — Ладно, хрен с тобой, только смотри, этот тип на дурака не похож. Как бы он тебя за гузно не прихватил. Вот засадит свой меч тебе в зад по самую рукоять, а потом провернет несколько раз. Тогда не жалуйся, братик.
— Как всегда образно и изысканно, — Олтитрн отвесил сестре поклон.
— Как умею. Всех, харэ лясы точить. Пошли жрать и на трибуну.
Сказав это, она резко развернулась и столкнулась с перепуганной служанкой.
— А ты еще че забыла тут? — рыкнула копейщица.
Девушка пискнула и затаратарила:
— Господин, господин, к вам важный гость.
— Важный, говоришь? — Олтирн повернулся и смерил перепуганную девушку внимательным взглядом. — Кто?
— Называет себя Хис-Тиром, послом империи при дворе его величества.
Лицо герцога изменилось, да и Малика застыла, точно громом пораженная. Она была далека от всей это придворной хренотени, но тоже слышала об этом человеке. Да и кто в королевстве не знал о нем? Глаза и уши императора, дворянин, чье богатство сопоставимо лишь с могуществом его семьи, утонченный ценитель древностей, мастер лука и даже, как поговаривали, поэт, обожающий острые эпиграммы на запретные темы.
Такой гость стоил того, чтобы выйти и встретить его лично, и Олтирн понял это так же быстро, как и Малика.
— Скажи, что я сейчас буду! — рявкнул он, отчего служанка подпрыгнула и, низко поклонившись, стрелой помчалась вниз.
Когда они спустились во двор и познакомились с гостем, Малика с трудом сдержала восхищенный вздох — северянины был хорош! Высокий, худощавый с правильными чертами лица, и озорной улыбкой. А эти глаза...
Одежда была под стать внешнему виду. Длинный шелковый кафтан, доходящий до колен и расшитый серебряной нитью, высокие сапоги, украшенные жемчугом, два перстня с огромными алмазами на пальцах, серьга с капелькой рубина в ухе.
Все это было подобрано с таким вкусом и любовью к деталям, Малика не сумела сдержать ехидную ухмылку — братец — человек, умеющий пустить пыль в глаза, — на фоне северянина выглядел, как напыщеный павлин.
"Так бы и запрыгнула на него". — Эта похабная мысль заставила Малику чуть зардеться.
Неподалеку слуги распрягали отличнейших белых ездовых лошадей посла. Карета соответствовала хозяину и была настоящим произведением искусства. Немногочисленные оставшиеся во внутреннем дворе участники турнира и гости с живейшим интересом изучали творение неизвестного мастера, который из дерева, красок и позолоты умудрился сотворить шедевр.
— Приветствую благородного графа Хис-Тира в моем скромном охотничьем замке, — склонил голову Олтирн.
— Благодарю тебя, благородный герцог Олтирн Голирийский, — отозвался посол, отвечая поклоном на поклон. — Мне тут нравится, жаль, что не имел возможности побывать у тебя раньше.
— Поверь мне, это — Олтирн обвел мрачные серые стены и столь же унылые строения, — ничто по сравнению с моей столицей! Если ты когда-нибудь будешь в тех краях, обязательно съезди погостить, ты поразишься. Уверен, что даже в восхитительных землях империи не сыщется такого чуда.
— Обязательно поступлю так, как только появится возможность, — с легкой и очень дружелюбной улыбкой отозвался Хис-Тир. — Но у меня есть важный вопрос.
Он окинул взглядом одного из мечников, который в этот момент как раз подошел к карете, но был отогнан телохранителем северянина — здоровенным детиной с двуручным мечом на плече. Олтирн сразу же понял, что именно хочет его спросить столь благородный человек.
— Турнир начался вчера, но ты не пропустил ничего интересного, уважаемый. Вчера отселился мусор, сегодня же нас ждет много интересных боев.
Еще одна улыбка озарила лицо северянина, и он напыщенно продекламировал, как поэт:
— Славен будь благородный Олтирн! Достойный сын своего отца, с честью несущий его имя! Я ехал сюда из столицы с того момента, как услышал о турнире, и больше всего боялся опоздать. Как же я счастлив, что не пропущу ничего интересного!
"Вот что любопытно, а не может ли он исполнять приказ кого-нибудь из дворца"? — подумала вдруг Малика, вспомнив, что посол — лицо вхожее во дворец и находящееся в фаворе у его величества. — "Или император решил проверить, кто это такой метит в наследники к старому пердуну? А что, очень даже может быть, учитывая, что его величество совсем сбрендил на старости".
Эта версия, действительно, выглядела крайне логичной — империя нуждалась в спокойной южной границе, и верного слугу престола вполне могли отправить к потенциальному мужу принцессы.
"Главное, чтобы он не понял, какой мудень мой братец", — с беспокойством подумала Малика. В очередной раз она, как и отец, пожалела, что титул носит не Нидтирна. Она ее терпеть не могла, но отрицать талантов и ума сестры не могла.
— Я счастлив, что ты решил посетить меня, — проговорил братишка. — Наверное, ты устал и хочешь принять ванну и перекусить перед тем, как насладиться зрелищем? Время еще есть.
— Буду признателен тебе, уважаемый. Еще буду рад, если ты разместишь моего телохранителя, он хороший парень и единственный, кому я доверяю.
Олтирн покосился на замершую неподалеку служанку и приказал:
— Приготовить моему высокородному гостю и его слуге лучшие покои.
— Но владыка... — взмолилась девушка.
— Да?
— Почти все покои в замке заняты.
— Почти?
— Остались только на твоем этаже, те, которые ты приказал не занимать.
— Приказал, потому что ждал гостя уровня уважаемого посла, дура ты! — прикрикнул на служанку герцог.
Девушка пискнула, и, сделав жест северянину, бросилась внутрь.
Хис-Тир еще раз улыбнулся и, кивнув телохоранителю, который как-то странно смотрел на герцога, вошел внутрь. Малике не понравился этот взгляд, но она решил, что здоровяк просто подозревает всех вокруг, что, в принципе, было разумно при его работе.
