| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тебя же изгнали? У тебя не будет проблем? — спросил его Рэд.
Парень, похоже, дико волновался, впервые в жизни видя зеленокожих так близко.
— Я попросил себя быть изгнанным.
Нам предстояло ехать вместе два дня до границы, долгие шесть дней до столичной территории, и неизвестно сколько плутать по окрестностям. Насколько это будет напоминать поиски иголки в стоге сена — предстояло разбираться по ходу пьесы.
По дороге мы немного разговорились с Майей и Ильясом. Обоим было в районе шестидесяти, хоть и выглядили моложе. Ильяс родился в Югроси и в чём-то казался мне похожим на меня. Плотно изучал мрисса и понимал кое-что без переводчика. Учитывая сложную генеологию Сеяных, я догадывался, что он также приходится внебрачным родственником кому-то из организаторов экспедиции. Он сильно прихрамывал на левую ногу, и мне стало понятным, почему его одного туда не пустили бы. Когда я его спросил, какую роль он занимал в конфликте, он переменился в лице и предложил поменять тему. Мне тоже это перестало быть интересным. Совсем не захотелось узнать, что ближайшие дни предстоит делить хлеб с человеком, против которого воевал в юности.
Мы высадили Леонида рядом с трактом, проехали через деревушки староверов и доехали до гор ближе к вечеру. Заночевали в среднегорье на границе, найдя подходящую высокогорную речушку, чтобы наш проводник мог нормально освежить кожу. Достали походный синтезатор пищи, устроили небольшой пикник. Рэд о чём-то оживлённо болтал с Амамгом, но его переводчик переводил на амирланский. Двойной перевод получался ужасным, и я попросту перестал слушать и отключил переводчик.
— Это последний раз, когда я нахожусь на родине, — проговорил я.
— Перед походом? — спросила Майа.
— Да, перед ним.
— Не волнуйся.
Легко было сказать. Я смотрел на равнины, теряющиеся в закатных облаках, а на душе была лёгкая грусть, смешанная с радостью от того, что я так близок к цели.
* * *
Пограничники на летающих танках, патрулирующие местность на всех высотах, нам не встретились. Видимо, им тщательно отвели глаза или навели неисправность на технику. Признаться, я даже немного огорчился тому — вспомнился Той Беринг, так удачно повстречавшийся после крушения сферолёта с Артуром.
Границу мы пересекли ещё до рассвета. Нам пришлось подняться до уровня вечной мерзлоты, на высоту в четыре тысячи метров. Дул пронизывающий ветер, температура была чуть выше нуля, почти не виднелось растительности. И вместе с тем этот горный перевал был одной из самых низкогорных точек на всём протяжении границы с Заповедником.
— Как ты пробрался через перевал?
— Я чуть не умер здесь, — коротко ответил Амамг-Са. — Но я верил тогда в свой путь. И этим путём много веков назад шли многие из наших предков.
Впереди была едва прозрачная дымка, тонкая колышущаяся пелена, указывающая границу Заповедника. Она слегка напоминала сферополе и поднималась с поверхности, шла вверх, огибая ветки низкорослых кустарников и терялась в облаках. Я вышел из вездехода и прикаснулся к ней — она была вполне ощутимой. Не то её делали таковой особые технические средства, оставленные нам ещё земными колонизаторами, не то всё было реализовано при помощи Способности.
По словам Адамаса, пограничников они взяли на себя, но что касается этой границы...
— Погасите электронику, — сказал Ильяс. — Иначе нас засекут.
Мы перевели вездеход на дизельный режим и поддали газу. На секунду нас обожгло — примерно так обжигает от импульсника на самом слабом заряде. Сильнее всех заворчал Амамг — у него заслезились глаза, и он стал растирать кожу через скафандр. У меня чесались руки и ноги, как от сильного загара.
— Поздравляю, ребята, мы в Заповеднике, — сказал Ильяс, сидевший за рулём.
Я услышал стук сзади и посмотрел на Рэда. Он сполз с сиденья на пол, схватившись за голову. Расчёсывал руками лицо, нервно массировал виски.
— Эй, эй, Рэд! Что с тобой! — я присел рядом с ним.
Ильяс притормозил, но Рэд прошипел сквозь стиснутные зубы:
— Вперёд, вперёд!
Амамг-са тоже опустился на колени и приложил свои зелёные, немного скользские пальцы к его голове. Рэд успокаивался — покраснение на коже проходило, дыхание становилось ровнее. Полностью оклемался он через минуты три.
— Как ты? Что это было?
— Никогда такого раньше не было, — проговорил он. — Видимо, поле границы действует, как должно действовать на людей. Я же не полусеяный, я гибрид. На меня все эти ваши колдовские штуки действуют... рэндомно, избирательно.
Мы спускались с хребта до самой темноты. Электронику снова стало можно включить, а вместе с тем заработали и блага цивилизации. Становилось теплее, воздух приносил новые ароматы — запахи каких-то местных животных, дым далёких костров, затерянных внизу.
— Здесь нет крупных поселений, — сказал Ильяс. — Живут только фратрии Са, Огогигл и Гагарм.
— Первые — это путешественники и колонизаторы, вроде нашего проводника, вторые — что-то вроде отшельников?
— Да, отшельники, лекари, собиратели растений, странствующие музыканты. В отличие от Са, которыми являются только мужчины, и которых изгоняют из общества, эти могут быть и женщинами. Могут заводить семьи, только очень редко рожают и выносят потомство. И тоже стороняться густонаселённых территорий.
— А Гагарм — это, вроде бы, дикари?
— Да, это мелкие кочевые племена дикарей.
— Недостатки, — вдруг сказал Амамг. — Увечья.
Видимо, он тоже прослушивал наш разговор.
— Их выгнали за недостатки.
— Физические?
Тут в разговор вклинилась Майя.
— На севере почти не осталось настоящих дикарей. Цивилизация существует много веков. Раньше дикарями становились те, кого изгоняли за врождённые увечья — например, отсутствие конечностей, длинный язык, не отпавший после созревания хвост, короткие уши и так далее. Сейчас таких почти нет, и в дикари уходят простые бандиты. Примерно как в синдикаты по ту сторону границы. И вот таких следует остерегаться больше всего.
И всё же нашей встречи с дикарями не удалось избежать. Поскольку нам приходилось двигаться вдоль реки, а вся цивилизация Мрисса построена вокруг рек и озёр, нам пришлось встать на следующую стоянку на побережье небольшого пруда.
Ночью нас разбудил Рэд, несущий дежурство.
— Там... огонь. Пожар!
Мы выглянули в окна нашего броневика. Нас окружал десяток факелов. Кое-где проглядывали силуэты аборигенов в странных куполообразных балахонах.
— Мы влипли, — констатировала Майя.
Ильяс кивнул.
— Самое интересное — то, что у пограничных банд бывает огнестрельное оружие. До центральной части оно не доходит, и запрещено — что местными законами, что Способностью охраняющих Заповедник. Но на границах ведётся игра — не вполне честная.
Амамг-Са, тоже проснувшись, не стал слушать наши разговоры. Не секунды не раздумывая, он нажал кнопку открытия верхнего люка и неуклюже высунулся наружу, махнув ластоногими ступнями.
— Ты куда, достопочтенный?! — попытался я остановить его, но получил за это лёгкий шлепок по щеке.
И он запел. Он пел в трёх или четырёх октавах, совершенно атонально, вне привычных нашему уху гамм и интервалов. С трелями, переливами, клокочущим бульканьем, среди которого мелькало что-то, похожее на наши имена. Я вспомнил редкий древний жанр музыки — Музыку Фосфора, произошедшую из южного Ирниатана. Я вспомнил, где я слышал её — в старых фильмах, которые рассказывали про этот край. Там нет столь чёткой границы, и местные племена людей-рыбаков в Малом Средневековье жили бок о бок с отдалёнными племенами мрисса. Но почему-то тогда этот эксперимент был прекращён — непонятно, почему?
Факелы стали гаснуть. Сначала один, потом другой. В конце концов осталось два факела, которые после последней фразы Амамга стали медленно отдаляться. Я услышал серию криков и трелей в ответ, после чего Амамг спрыгнул вниз и скомандовал:
— Путь зовёт вновь, в путь.
Мы дали газу. В темноте приходилось двигаться медленно.
— Кто это был? — спросил я.
— Это племя искателей Травы Вечности. Одно из племён. Они ищут траву, вызывающую видения, и продают их на юг.
— Банда наркодилеров? — предположил я.
— Да, — кивнул Амамг, и я разглядел на его лице что-то вроде усмешки.
Все реки мрисса текли в центр исполинского кратера, который образовался сотни миллионов лет, если не миллиард, от удара гигантского астероида или даже небольшого планетоида. Этот кратер, края которого частично разрушились и раздвинулись, был в радиусе не менее четырёх тысяч километров и занимал почти всю территорию Заповедника, не считая северных полуостровов и южных границ с Ирниатаном.
Ближе к центру реки, подобно нитям паутины крестовика, пересекались многочисленными каналами, позволяющими путешествовать от одной артерии к другой. В конце концов, все они впалали в цепь круговых больших озёр, полукругом окутывающих центральную возвышенность и впадающих двумя крупными реками в Ирниатанский залив. Именно в середине этих озёр и распологался Меомрасотал — столичная территория.
Нам следовало идти чуть южнее столицы, не попадаясь на глаза сотрудникам одной из семи станций Заповедного Контроля. Департаментам Дворца было сложно обнаружить нас напрямую, потому что мы были полусеяные. Но среди станций Контроля работали точно такие же полусеяные, как и мы, и на них не действовали никакие 'заклятья' в виде Алгоритмов отвлечения, запущенных Адамом. К тому же, как сказал он, на мрисса большинство из Алгоритмов управления человеческой психикой также не действуют.
Потихоньку я начинал разбираться в системах фратрий. Как и система счёта, она была одиннадцатиричной. Три фратрии были непарными и общими для всей Страны — это Са, Огогигл и Гью. Остальные восемь делились попарно на южные и северные.
Гагарм были дикарями, не признававшими власть. Они делились на кучу мелких родов и шаек, таскавшимся по горам в поисках пропитания. Они не использовали инкубаторы для головастиков, использовали совместные нерестилища, вручную отсеивали и выбирали детей — в общем, не признавали никаких законов цивилизованного общества. Гагарм-ваа жили на севере, и именно таких мы повстречали на пути, Гагарм-ав — на юге, и там племена были больше и древнее — по сути, целые княжества.
Гигл были чем-то вроде крестьян, жителей отдалённых провинций и маленьких поселений. Точно так же Гигл-ваа жили на севере, откуда держали путь мы, и Гигл-ав на юге. Вскоре нам стали попадаться и первые из них. Крохотные деревеньки с плантациями водорослей, прибрежными огородами и садками с рыбой, вокруг которых трудились команды и семьи молодых мрисса. Я вглядывался в них — они выглядели утомлёнными, но вполне спокойными. Младенцы мрисса, совсем крохотные, меньше годовалого человеческого детёныша, совсем по-ребячески дрались и возились на небольших плотах посреди плантаций. Мы включили голографическую маскировку и проплыли мимо почти незаметно, лишь пара трудяг оглянулась в нашу сторону, увидев странные волны на реке.
Следующей фратрией, которую мы увидели, были Сотал — ремесленники, мастера, строители и жители крупных городов. На четвёртый день, после того, как наш первый ручеек три раза впал в реку побольше, мы миновали первое такое поселение. Рельеф тут стал уже достаточно равнинный, и оно растянулось вдоль берега на добрый десяток километров, а протуберанцы оросительных каналов разбежались ещё на километры в сторону.
— Сколько тут примерно населения?
— Примерно семьдесят три тысячи двести пять душ, — ответил переводчик. — И примерно в шесть раз больше головастиков.
Я усмехнулся такой точности, но после сообразил — наш проводник назвал вполне себе круглое число с четырьмя нулями, просто в одиннадацтиричной системе счисления.
В самом центре поселения я заметил что-то вроде рыночных рядов напротив кучи лодок, увидел первые двухэтажные дома с наклонными крышами и орнаментом на окнах. На деревьях то тут, то там виднелись небольшие избушки. Кое-где подальше на поленьях сидели группы жителей вокруг больших костров, рядом с которыми стояли пёстро раскрашенные жители, игравшие на музыкальных инструментах.
— Смотри, столовая, — показал на одну из таких групп Ильяс. — А там певец из Огогигл.
Мрисса здесь одевались по-другому — вместо травяных набедренных повязок были тканые рубахи и вязаные свитера, я разглядел даже что-то наподобие синтетической ткани, непонятно откуда взявшейсмя. На крыльце одного основательного дома сидел в настоящей кресле-качалке крупный пожилой мрисса в разноцветном свитере до пола. В его пасти виднелась хитрая курительная трубка с тремя чашами.
— Мри! — воскликнул Амамг, слегка склонив голову.
Ильяс расшифровал.
— Это городская элита. Охотники на мастодонтов и другую крупную дичь. Вояки. Но этот пожилой, на пенсии.
— Ты боишься его? Или уважаешь? — спросил я Амамга.
— Я ценю его существование, — непонятно отвечал тот.
Так я увидел все фратрии мрисса из присутствовавших на севере. Все, кроме фратрии Гью, которую я увидел лишь в последний день своего пути.
3. Жрецы
Наше общение с Рэдом, сначала не заладившееся, ближе к середине пути уже вполне напоминало доверительное. Перед выездом он прошёл курс визиопрограмматора, и на рутенийском говорил теперь намного лучше. Рэд увидел, что я неплохой человек и, кажется, понял, какие цели я преследую. Я рассказал ему, как познакомился с его матерью, какой она была, рассказал о городе, в котором мы жили, о времени, о войне. Он рассказал о своих приёмных родителях — я попытался убедить его, что они не такие уж и плохие люди, просто с проблемами. Потом он рассказал о Лизе Далтон, своей первой любви. Я дал пару, возможно, неуместных и неуклюжих советов, которые могли сойти за отцовские. Всё же, хотелось верить, что если не я, то хотя бы он обретёт своё семейное счастье.
На пятый день пути мы вышли на главную водную магистраль, одну из одиннацати Великих Рек, ведущую к озёрам и Меомрасоталу. Теперь двигаться приходилось ночью — отчасти из-за жары, отчасти из-за опасности быть замеченными. Трафик днём здесь был более чем напряжённый. Парусные рыбацкие лодки, гребные галеры, что-то вроде паромов, движимых непонятно какой тягой, между которыми приходилось бы лавировать с большим искусством. Баржи, гружёные брёвнами, в лучших традициях Средневековья вверх по течению тащили бурлаки. От берегов рек раскинулись обширные садки с инкубаторами и местами нерестилищ. Благодаря нашему проводнику мы незаметно миновали три крупных поселения, каждое из которых тянуло на миллион жителей, прежде чем начались серьёзные проблемы.
То ли сам по себе от старости, то ли из-за внешнего воздействия, в полночь отказал один из генераторов на вездеходе. Из-за чего накрылась голограмма, синтезатор пищи и часть освещения. Мы доковыляли на дизеле до одной укромной заводи в притоке большой реки, надели комбинезоны и разбили лагерь на берегу. Вокруг крутились полчища комаров-вампиров, лишь дым костра и прочная защита одежды спасали нас.
— На дизеле мы не доедем до столицы, — сказал Ильяс. — Запаса еды хватит ещё на недели полторы, но...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
