| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я решил не уточнять, насколько она молодая на самом деле, и что это значит. Её командный тон вперемешку с непонятными фразами начинал раздражать, но я ничего не мог с этим поделать. Я чувствовал себя мышкой, которой играет кошка.
— Мне бы тоже не помешали пояснения, — бросил я и повёл слегка упирающегося Леонида в келью. — Про способность, квоту и прочее.
Успокоил его, как мог, нацепил визиоиндуктор и вернулся в зал. Нашёл сигару, брошенную то ли Эдуардо, то ли кем-то из капитанов, подошёл к окну, распахнул его и закурил. Внизу босс 'Тритонов' вместе с Георгием несли к сферолёту одного из подстреленных мной бойцов.
Рина подошла сзади и тронула за плечо. Я вздрогнул.
— Я так и знала, что ты сильный. Многих ломает после того, как они видят подобное. Стояна, например. Того, которого ты прикончил, настоящего.
— Вы долго были вместе? — зачем-то спросил я. Конечно, на тот момент это был самый малозначительный вопрос, на который мне хотелось получить ответ. Ревность — последнее чувство, которое я мог испытывать к ней.
— Вообще не были. Любая бы из наших побрезговала. Я была его командиром. Показала силу с помощью похожих спецэффектов. Подробности я ему не рассказывала. Потом получила выговор за несоблюдение правил. Но он не перестал бояться меня. Он вышел из-под контроля, возможно, был перевербован, и моё начальство посчитало, что ему будет нужна замена в синдикате. К тебе я применила другую тактику, гораздо более опасную. Во время... любви я практически беззащитна.
— Несоблюдение? Каких правил?
— Игры. Великой Мировой Игры. Так было тысячелетиями, только раньше, на Земле были другие игроки и другие ферзи. Ты же играл в шахматы?
— Конечно. В детстве вон с тем парнем, которого ты чуть не свела с ума. Так что за правила? Это всё синдикаты?
Она осторожно начала массировать мне затёкший загривок.
— Не синдикаты... Они лишь один из инструментов, не самый главный. Если я расскажу, если я раскрою все карты, то... это означает окончательную вербовку.
— Я давно завербован. У меня нет выбора. Меня загнали в тупик.
— Завербован — не в синдикат, глупенький... И даже не в структуры Директората. У таких, как ты, гораздо больше выбора. В прочем, ладно. Лучше начну не с правил, а с игроков и фигур. Ты слышал о Сеяных? Или о Потомках Творцов?
— Пожалуй, только название. Какая-то старая секта?
— Секта — это одно из недолгих проявлений всей структуры, которое случайно вырвалось наружу в средневековье. Побочный эффект. Сеяные — это моя раса. Мой род. Так мы называем себя. Потому что считается, что нас рассадили, посеяли Собиратели. Первое поколение Сеяных, тридцать мужчин и тридцать женщин, родились в две тысяча пятьдесят шестом на Земле, за пару лет до Зимы. В разных семьях, в разных странах. Внешне они ничем не отличались от людей. Но у них была особая доминантная мутация в генах, особый код, который отличал их от остальных. Сам по себе этот набор генов ничем особым не является и ничего сверхъестественного не даёт — так, может, исключает пару смертельных болезней, влияет на общее здоровье. Но так вышло, что эта комбинация генов является особым маркером, открывающим для носителей недокументированные возможности физики и реальности. Кто-то или что-то считывает этот ген, сверяет его и разрешает нам пользоваться Способностью.
Она замолчала, чтобы я осмыслил сказанное.
— То есть, благодаря набору генов ты можешь двигать предметы на расстоянии? Управление сознанием, психоиндукция и тому подобная ерунда?
— Да. Всё то, о чём писали. Можем читать мысли, менять силу притяжения, модифицировать собственное тело. Можем — точнее, самые старые из нас — могут управлять погодой и передвигать целые города и горы. Можем управлять людьми и другими разумными, чем, собственно, и занимаемся пять с лишним веков. Это называется Способностью. Возможно, на Земле и других планетах до нас и были подобные личности, но они никогда не становились теневым правительством на планетах. Или становились, но были настолько хорошо законспирированы, что...
— Хочешь сказать, наш рутенийский Директор тоже? Или он пешка?
— Ну, не надо делить всё на пешек и королей. Да, в конце средневековья несколько раз Директорами становились мои сородичи. Но нынешний Рутенийский Директор простой человек, а по статусу он что-то вроде 'слона' или 'коня'. Он сознательный и мудрый человек, но иногда, как и все правители, общается с нашими психоиндукторами, консультируется с ними. С нашими издалека, или с теми, кто рядом и кто используют делегированную Способность. Таких людей немного, они служат нашим семьям и, если сравнивать с шахматами, являются чем-то вроде ладьи. А личности вроде тебя, Стояна или Эдуардо — либо ничего не осознающие пешки, либо ферзи.
— Ну и в чём особенность?
— Вы все внебрачные дети Сеяных. Бастарды. Правнуки Творцов, если хочешь. Синдром подкидыша — это спящие гены Сеяных, обрабатываемые специальном мировым Алгоритмом.
* * *
'Группы Потомков Творцов, или Потомков Сеяных — несколько разрозненных несистемных средневековых религиозных сект и тайных сообществ. Существовали в Малое Средневековье в период с 2180 по 2240-й годы, главным образом в королевствах Амирлании, частично Иаскане, Новоперсии и Рутении. Объединяли сторонников теории заговора и тайного круга человечества вокруг ряда харизматических фигур. По их мнению, основатели данных групп, коммун и общин являются потомками неких 'полубожественных личностей', тайно управляющих народами Рутеи, а возможно и остальных планет. Объявлялось, что большинство из 'учителей' имели странную или уголовную биографию, сопротивление болезням, жили несколько тысяч лет и т.д, хотя единственным документальным свидетельством долголетия являются годы жизни Еремея аль-Амади (2102-2289), возглавлявшего ячейку культа в Нью-Сиднее.
Ряд историков связывают происхождение данных вероучений с возникновением парадокса или синдрома подкидышей и определёнными генетическими изменениями, произошедшими с человеческой расой после переселения на Рутею. Культы же в большинстве стран практически сразу были объявлены еретическими или тоталитарными. В цивилизованном мире последние секты действовали в Бриззе в 2290-х годах, часть дикарских вероучений на основе сект, возможно, распространены на территории княжеств Денны.'
(из некоторых расширенных учебников по истории для высшей школы)
* * *
— Да ну?
Крепкий бриззский табак позволил мне воспринять подобную информацию с максимальным спокойствием. Почти с безразличием. Наверное, подобное чувство испытывают люди, которым говорят о страшном диагнозе и которые о нём уже догадываются. Я повернулся к ней, потушил сигару о подоконник и повернулся к ней. Она подошла поближе.
— Да, это так. Твой отец был одним из наших. Кто именно и из какого точно дома — не могу сказать, я не видела твоих тестов ДНК.
— То есть при желании я тоже могу научиться телекинезу, телепортации и так далее?
— Разочарую тебя — нет. Не на нашей планете. Возможно, даже нигде. Способность для отбракованных закрыта — часть генов передаётся при смешанных браках, но целая комбинация с другими не получается. И не подходит под ключ. Более того, даже психоиндуктором и делегированным способным игроком я тебя не сделаю. Запрещено правилами Игры. Ферзь не может ходить, как конь. Зато этими же правилами запрещено убивать вас и применять любые методы Способности во вред. Технически, при угрозе для жизни или при угрозе мировой катастрофы были случаи, когда Сеяным удавалось убить полусеяных, но... Я слишком много излагаю?
Я замотал головой, переваривая информацию.
— Хорошо, как ты сказала, получается, вы, Сеяные — игроки. А кто король? Кого все вышеперечисленные фигуры защищают от шаха и мата?
— Ну, королём в Игре, если хочешь, является всё население контролируемых нашими семьями территорий. Народы, страны, культуры. И человечество, и мрисса. Ещё есть псоглавы на Дарзит, четверорукие Скрадо на одноимённой планете, гмоннийцы на Гмон-ян... Продолжать?
— И что, игра на уничтожение?
— Не в этом веке и не на этой планете. Правила могут измениться, возможно, чуть позже, но, скорее всего, что теперь уже никогда. Рутея очень важна для Сеяных. И население пока не настолько велико, чтобы его так безбожно уничтожать. Вот двухмиллиардная Хаелла...
— Угу, — сказал я. — Успокоила.
Она снова обняла меня. Я ответил на её объятия, хотя теперь они мне казались неприятными. Неискренними.
— Ещё вопросы, дорогой?
— Почему я? Почему не кто-то другой?
Она изобразила смущение.
— Ну, сначала я работала в отделе, который занимается контролем таких, как ты. Вас немного, всего пара сотен в стране. Большинство уже на нужных местах и трудятся — в министерствах, в директоратах субдиректорий, в армии, в синдикатах вот. Тебя выявили и учли не сразу, в лет тринадцать. Ты, похоже, не запланированный. Выдернуть и дать нормальное образование не получалось, поэтому долго держали в резерве. Проверяли, наблюдали через вторую жену... ты уж прости.
— А обычно все бастарды вроде меня завербованы?
— Кто-то нами, но некоторые нашими соперниками. Кто-то действует неосознанно. А к тебе долго не могли найти подход. Потом я перешла в отдел по работе с синдикатами, тот самый, который называют 'верховным отцом'...
Я вспомнил о первой жене. Получается, она тоже могла быть полу-сеяной? Отпустил Рину, посмотрел ей в глаза.
— Получается, ты знаешь всю мою биографию? Что стало с Иреной? И ребёнком?
В глазах Сеяной загорелся хищный огонёк.
— Вот тут-то мы и подошли к главному вопросу. У нас в чём-то общие цели. Помнишь, я как-то упомянула о том, что двадцать лет назад пять тысяч человек пропали без вести? И о том, что это снова началось несколько месяцев назад?
— Конечно, помню.
— Мы не знаем, почему такое произошло. И кто это сделал. У нас есть предположения, которые проверить мы можем только с помощью тебя. Поможешь?
— Давай, — я согласился. — В отсутствии этих засранцев работать с тобой станет намного приятнее. Но сначала — отключи этот чёртов чип.
— По рукам!
Всё прозвучало как обычный приём на работу.
Вспоминая этот момент, я даже немного удивлялся, с какой лёгкостью согласился. С другой стороны, до сих пор не знаю, был ли у меня в тот момент выбор.
— Ну и что будет подразумевать работа?
— Поиск... Поиск определённых личностей и определённого места. Пойдём лучше в комнату, здесь надо будет прибраться.
В келье два на четыре метра оказалась узкая койка, тумбочка и окно. Она до омерзения напоминала такую же комнату в Дальноморском монастыре, в которой меня заперли во время пленения. Это чувство укололо меня, я посмотрел на Рину. Было обидно осознавать, что все эти недели моим пленителем, моим тайным прокурором и кукловодом была эта же самая хрупкая женщина, которая не гнушалась при этом делить со мной постель, казаться милой и благодетельной для меня.
Она улыбнулась, достала программатор. После связи с чипом загорелась надпись 'Аварийный режим. До активации чипа осталось двадцать девять часов сорок пять минут'. Рина нажала 'Деактивировать'. Загорелось поле ввода пароля.
— Я догадываюсь, о чём ты думаешь, — сказала она и отложила программатор на койку. — Не, не потому, что мысли читаю, я говорила, что не могу это сделать с тобой. Просто это очевидно. Думаешь, зачем был нужен весь этот чип, пленение и прочее — не проще ли просто завербовать? Поверь, я хотела сделать так сразу, но я низший чин в дворцовой иерархии, а у старших были другие планы. Им казался важнее этот синдикат, им казалось, проще засунуть тебя в эту среду и сделать там своим, чтобы потом руководить системой. Но всё сразу пошло не так, как нужно. Ты не был создан для криминала. Ты мне веришь?
Рина положила руку мне на грудь и потянулась для поцелуя. Я целовал её недолго, и как мне показалось, бесчувственно. Конечно, мне продолжало нравиться её тело, но осадок оставался, и его было очень сложно смыть. Потом сказал:
— Допустим, верю. Не хочу портить момент, но давай закончим с чипом?
Она нахмурилась и сунула мне в руки программатор.
— Набирай сам. Счастливый Ублюдок.
— Чего?!
— 'Счастливый Ублюдок'. В две строчки, пальцем, с заглавной буквы. Такой пароль придумал Майк.
Со второго раза получилось. 'Выход из аварийного режима. Чип деактивирован'. Я выдохнул, отложил программатор, посмотрел на Рину. В её голосе звучали слёзы.
— Не получается, — сказала она. — Не веришь ты мне. Не надо было раскрываться. Не надо было отключать чип. Понимаешь, мы сидим там, в этих дворцах. Погрязшие в сплетнях, рутинной работе. Думаешь, почему создали особые правила для таких, как вы? Вы — наша козырная карта, наш джокер, но вместе с тем и наше наказание, наша особая слабость...
— А почему ты так хочешь, чтобы я поверил в твою искренность? — немного грубо прервал её я. — Я не думаю, что это сейчас так важно. Ты работодатель, я наёмник. Даже если ты не до конца искренняя, я не стану...
— Я работодатель, а ты мой любовник, — шутливым голосом передразнила меня она и стала стаскивать с меня куртку.
— То есть секс с тобой входит в оплату моих услуг?
Физиология на миг стала сильнее чувства опасности. То ли от стресса, то ли от чего-то ещё мне вдруг захотелось поддаться, я стал медленно и осторожно раздевать её, как делал это в прошлые разы. Но, стыдно признаться, через пару минут нам обоим стало ясно, что я ничего не смогу. Усталость за день, тот самый стресс и гигантский объём новой информации плохо повлияли на мою мужскую силу. Даже новость о том, что мои гены и моё происхождение являются чем-то особенным, вовсе не делала меня суперменом в постели. Мы молча оделись, она подвела меня к окну и прервала небольшую неловкую паузу:
— Бывает, не переживай. Теперь давай о деле. Видишь вулкан на горизонте?
— Конечно.
Она прикоснулась к моей щеке и вытянула руку.
— Его вершина видна тебе на уровне вон тех ветвей?
— Ага. А что?
— Просто большинство людей видит голограмму. Со всех ракурсов. Им кажется, что вершина выше примерно на пару пальцев. А при приближении он кажется ещё выше. Ты не замечал, что нигде нет точного указания его высоты? Говорят, десять, десять с половиной, одиннадцать километров. Неужели сложно измерить? На самом деле, вершина ниже, там, где ты её видишь. Он всего семь километров высотой. Голограмма и неправильная высота служат для того, чтобы скрыть от людей западный склон. Из всех приборов и по всем снимкам — со сферолётов, с берега и так далее — там безжизненная вулканическая пустыня. На самом деле там оазис и город на пятьдесят тысяч жителей. Цитадель Игоря — Левиафанер.
— Кто такой Игорь?
— Все Цитадели, они же Дворцы распределены между парами основателей династий Сеяных. Он один из шестидесяти первых Сеяных. Мой пра-прадед. Не важно. Вся деятельность синдикатов в Восточной Субдиректории нас интересовала именно как прикрытие для шпионажа за Дворцом. Но, как ты знаешь, простые люди попасть прямо туда не могут.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
