| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я подбежал к нашему сферолёту — Георгий, скрючившись от боли, ворочался в кресле пилота, пытаясь смахнуть пламя с горящего рукава мантии. Позади него, в грузовом отсеке горела пара коробок — видимо, от нескольких выстрелов Георгий смог увернуться.
— Аптечка, достань аптечку! — шипел он.
Мне приходилось сталкиваться с ожогами от импульсника, я быстро отсоединил от каркаса ближайший встроенный огнетушитель, сорвал колпачок и залил рукав пеной. После погасил пламя в коробках, достал аптечку и покрыл локоть Георгия регенерационным гелем.
— Как весело! — сказал подбежавший вместе с директором станции курьер. У обоих тоже были импульсники. Меня всегда поражали такие люди — способные даже в самый сложный момент шутить и держать самообладание. — Ты чего в моё кресло залез? Угнать хотел!
— Хотел запустить экстренный взлёт! — морщась от боли, ответил Георгий. — Чтобы уйти от огня. Они почему-то стреляли по коробкам.
Стреляли, разумеется, по пассажиру в сферолёте, но Георгий дальновидно решил 'перевести стрелки'.
— Видимо, что-то важное везём, и захотели убрать, — водитель достал стереокамеру и приготовился запустить её в летающем режиме. — Давайте, выметайтесь, мне нужно запротоколировать для начальства. Вы тут лишние.
Его бесцеремонность, с одной стороны, выводила из себя, с другой, его можно было понять, ведь он брал нас на борт нелегально. Директор станции — грузный, бородатый старик — помог выбраться Георгию и повёл его в медчасть, я забрал из сферолёта клетку и наши вещи, и последовал за ними, мысленно матеря водителя и ситуацию.
Ожоги Георгия говорили о том, что стреляли со средней мощностью, не на поражение. Это было уже второе препятствие на пути в Сереброполис, как будто кто-то испытывает меня — или нас с синдикатом? — на прочность. Причём в этот раз создавалось чувство, что нас больше пугают, чем действительно хотят убить. Или, может, не хотят меня пустить на восток?
Кто это делал, и по каким причинам, я пока не знал.
* * *
'Вопрос с перешейком крайне интересен. Сложно сказать, стоит ли делить Рутенийский (Главный Северный) Материк на два, или же Западная и Восточная Рутения — одно целое. Если верить источникам, аналогичным образом споры вызывало разделение перешейком земной Америки на Северную и Южную.
Более того, некоторые географы предпочитают делить Рутению на три или даже четыре части. Бесспорно, выделяется Западная Рутения, половину из которой занимает Рутенийская Директория. Здесь же расположены и Этолла, Югрось, Греосия и два побережных анклава Иаскана. Южные государства — от Хварезма до Семдестана, оставшиеся после распада Директорий Фарси и Корё (а теперь, после отделения, и Конзатан) иногда выделяют в Южную Рутению.
Перешеек отделяет от западной части то, что называется Восточной Рутенией, а фактически также разделено на две или даже три независимых области. Половину этой части материка занимает Заповедник Мрисса, отделённый Пограничными горами на западе, Пустынным Плато на востоке и каньонами рек Махавели-Ганга и Шри-Ганга. Он обособлен от остальной части света геологически, климатически и тектонически. По одной из гипотез, он является результатом импакта исполинского астероиода или даже малой планеты на раннем этапе формирования Рутеи. Восточные субдиректории РД примыкают к перешейку и находятся между ним и обширным Заповедником. Узкая полоска суши между Левиафановым Морем и Пограничными горами, принадлежащая Кеолре, смыкается с тремя полуостровами Ирниатана на юге, формируя общую Восточно-Центральную Рутению. Амирланский субконтинент простирается от северного полярного круга вдоль всего Пустынного Плато до южных границ с Ирниатаном и Бриззским проливом.
(из обновлённого учебника по географии)
* * *
В медчасти локоть Георгия ещё раз обработали регенерационным клеем и упаковали в защитную повязку. Позже случилось то, чего мы оба опасались — пришёл городской охранник и составил документ о происшествии. Наши липовые документы не вызвали у него подозрения, но лишней шумихи всё равно не хотелось.
Сферолёт нападавших, как это обычно бывает, работал без идентификатора, и камеры наблюдения смогли зафиксировать только его марку и цвет. Курьер охранника не дождался и улетел — в его конторе предпочитали разбираться с происшествиями уже после того, как посылки довезены и работа закончена.
Охранник же предложил составить уголовное дело и вызвать прокуратора, но мы отказались, сославшись на неотложные дела.
Вообще, плюс своего нынешнего статуса я ощутил. Мантии монахов действовали на должностные лица в провинции каким-то магическим образом. Видимо, нас считали непрегрешимыми философами, которыми следует дорожить. Долгих допросов охранник не учинял, директор станции накормил нас обедом, предложил вызвать медицинскую помощь и увезти Георгия в больницу, но мы отказались. Через пару часов нас посадили на рейсовое сферотакси и оплатили проезд до Краснолеса.
Краснолес был типичным послевоенным городком. Когда Соединённые Королевства Амирлании захватили пять из одиннадцати наших главных южных колоний, правительство Директории вдруг вспомнило, что помимо заморских земель у нас полно территории в северном полушарии, за перешейком, и начало строить здесь города. Тогда была вновь обретена технология сферодвигателей, но хорошего контроля за передвижениями летающих аппаратов не существовало. Поэтому все боялись внезапных налётов противника, и новые города строились по 'крепостной' схеме.
На расчистках в глухом лесу, на горе, стоял квадратный центр города с тесно стоящими жилыми тридцатиэтажками, двухметровые внешние стены которых были без окон. На случай нападения бандитских отрядов, которых в то время было ещё больше, чем сейчас, или налёте амирланцев, к городу прикреплялась сферотанковая сотня. Тяжёлые летающие машины по команде со сторожевых вышек за считанные минуты выстраивались над городом в проёмах небоскрёбов и поливали пулемётным и ракетным огнём нарушителей. Помогали им в этом зенитные пушки, натыканные на каждом втором чердаке.
Внутри квадрата укреплённых высоток располагались здания пониже — учебные заведения, супермаркеты, больницы, зоны отдыха и прочее. Территорию вокруг квадратной цитадели занимали фермы, фабрики и тепличные комплексы, а в паре километров от квадрата стоял большой завод в форме куба. Всего этого вполне хватало, чтобы жить и работать пятидесяти-ста тысячам человек вдали от транспортных путей, поддерживая связь с большой землёй исключительно на сферолётном сообщении. Со временем города разрастались, нередко рядом строилась вторая, а то и третья квадратная крепость, но вскоре в мире стало спокойнее, и от крепостной системы отказались.
Примерно в такие города я и стремился попасть, когда хотел идти на север. Но сейчас это был всего лишь пересадочный пункт на пути в более суетный и крупный Сереброполис.
Прилетели мы уже ближе к закату. Сферовокзал тут стоял полноценный, почти такой же, как в Дальноморске — кубической формы, со спиральной галереей вокруг посадочных мест и подземным ангаром. Такси выпустило нас на верхнем уровне. Мы решили остаться в городе до утра, поэтому спустились на лифте вниз.
Привокзальная площадь встретила нас вечерней суетой толпы и вонью попрошаек. Я заметил, что тут их намного больше, чем в западных городах. Ещё чувствовался едва ощутимый запах дыма.
— Показывай, где тут что, — обратился я к Георгию. — Я так понимаю, что город наш наполовину, свои заведения у синдиката тут есть. А я ни черта не помню.
— Во внешнем городе у нас своя ночлежка, идём.
Георгий провёл меня через толпу народа к остановкам городских электробусов и мы поехали за границу укреплённого квадрата, в пригород. Из окна я разглядывал центральный район города — в туманной дымке он казался намного скромнее и грязнее, чем аналогичный у Средополиса. Здесь не было яркой рекламы и крупных офисных высоток, дома стояли не отремонтированные, пыльные, но что-то похожее на мой родной город в нём сквозило, и я не мог понять, что. Планировка, что ли.
Электробус проехали через западные 'ворота' квадрата между высотками и стал спускаться с холма. Совсем стемнело. Впереди россыпью светились огни пригорода — в основном, одноэтажного, с темнеющими прорехами цехов и складов, за которыми тёмной стеной вырастал лес. Мы долго ехали и пару раз поворачивали, водитель высаживал пассажиров на тёмных узких улочках. Наверное, наземный городской транспорт ничуть не изменился за последние полтысячи лет, думалось мне, и от спокойствия и мелькания огней я начал засыпать. Но долго спать мне не пришлось — вскоре мы подъехали к самой опушке леса, и водитель объявил конечную станцию — отель 'Край шорохов'.
Само здание отеля стояло в конце длинной улице коттеджей и представляло собой мрачное деревянное строение с двумя этажами и декоративной башенкой. Я сразу понял, что заведение скорее является борделем, чем гостиницей — на дорожке до станции электробуса валялись использованные презервативы и упаковки к ним. Когда нам путь у дверей преградил привратник, больше похожий на вышибалу, Георгий тихо сказал ему пару слов, от чего карие глаза двухметрового деннийца округлились, и он пугливо отступил в сторону.
Ночной портье услужливо улыбнулся:
— Какой номер желаете?
— Два верхних одноместных люкса. До завтрашнего обеда. Бесплатно.
— Простите, вы?...
— Новенький? Позови Серго.
Георгий, похоже, хотел показать мне, что тоже умеет командовать. Портье после недолгого раздумья отправился куда-то в соседнюю комнатушку и привёл полноватого, лысого владельца заведения. Густые брови и орлиный нос выдавали в нём горца — греосийца или аргостанца.
— О, Георгий, добрый день, — пробасил толстяк и посмотрел на меня. — Простите, мы знакомы? Вы, вероятно, из монастыря?
— Серго Милани, держатель отеля, — Георгий представил нас друг другу. — Стоян Сребров, он же Стоян Сиднеин.
Серго нервно сглотнул. Несколько секунд в воздухе висела немая пауза, затем держатель ночлежки поменял бас на услужливый тенорок:
— Простите. Я не узнал вас, я знал, что... вы изменили внешность, но не думал, что вы нагрянете к нам с визитом по пути в именье, конечно, мы сейчас же освободим номера и предоставим вам всё, что захочется.
Через час я, плотно поужинавший и вымытый, вышел на веранду с кружкой пива, чтобы отзвониться Майку и посмотреть на лес. Майк отреагировал на известие о происшествии в посёлке коротким конзанским ругательством и пообещал разобраться. Сказал избегать встреч с местными членами синдиката и ждать Радика, который уже в пути и прибудет ночью.
В полукилометре от гостиницы текла местная речушка, снабжавшая город, а за ней виднелись холмы, над которыми горело зарево лесного пожара. Языков пламени я не видел, но лесные огни подсвечивали дым, из-за которого и было так душно в городе. Ветер сейчас дул в другую сторону, и запаха гари почти не чувствовалось. Я уже хотел уйти с балкона, как вдруг увидел в лесной чаще в каком-то десятке метров от гостиницы два больших силуэта.
На опушку перед гостиницей из леса вышла самка полосатого мастодонта с детёнышем. Массивные животные неторопливо посмотрели по сторонам, длинные морды с прямыми короткими бивнями отбрасывали причудливые тени на землю. Я впервые видел этих лесных исполинов в природе.
— Видимо, испугались лесных пожаров, — услышал я женский голос за спиной.
Обернулся, инстинктивно хватаясь за несуществующий импульсник на поясе.
Миниатюрная брюнетка лет тридцати, одета в кожаную куртку с символикой городской охраны. Я узнал её — в списке 'прошитых' мне знакомых личностей она значилась как Рина, 'моя', то есть Стояна, бывшая любовница, а ныне — старший осведомитель синдиката в Краснолесе. Человек указывался как проверенный, но нежелателен разговор о структуре синдиката и прошлых связях. Других деталей наших отношений я не знал и потому приготовился к любому развитию событий.
Моя бывшая знакомая, похоже, тоже не знала, что ожидать от нашей встречи. Она стояла в лёгкой растерянности и часто дышала, изучая моё-Стояна новое лицо. Я нагло и не скрываясь прошёлся взглядом по её телу — подтянутая, с крепкими плечами, небольшой, но эффектной грудью.
В ней было что-то знакомое и даже привычное. Неприятно-привычное. Ну, что ж, Стоян, спасибо за воспоминания.
— Как ты зашла? — сухо спросил я.
— Универсальная карточка, — с немного удивлённым видом ответила Рина. — Во всех учреждениях города замки электронные, а я работаю в горохране.
— Как ты узнала, что я тут?
— Серго отправил кодовое сообщение час назад. Я сказала, что убью его, если он не сделает этого. Ты... вспомнил меня?
— Да, Рина. Но очень смутно. В колонии на мне испытывали препараты, разрушающие память.
Внешность её нельзя было назвать вызывающей и стервозной, но аппетитная фигура и уверенность движений казались привлекательными. После ухода второй жены уже месяца три у меня не было женщин. Да и во время нашей семейной жизни всё было вовсе не так гладко. Разумеется, при виде красивой девушки, проникшей ко мне в номер, возникало забавное забытое желание, но я решил не торопить события. Включилась подозрительность — она работала в городской охране и вполне могла быть 'двойным агентом', хоть и числилась в списке лиц синдиката как 'проверенная'. К тому же, первая жена, моя старая цель и давний бзик... Я старательно отговаривал себя.
Мастодонты повернулись и незаметно растворились в лесной темноте. Рина подошла поближе и крепко, немного грубо обняла меня. Пришлось ответить тем же, хотя я старался быть начеку. Заодно я осмотрел комнату на предмет чего-то подозрительного или странного. Подозрительными показались только сапоги Рины, снятые у входа.
— Да, ты... стал совсем другим, — грустно проговорила она, гладя меня по спине. — Особенно голос. Сильно изменился. Надеюсь, в лучшую сторону.
Я увидел свечение над головой, разомкнул объятия и посмотрел вверх — гигантский, в сотню метров пожарный сферолёт, окутанный голубым сиянием, медленно проплыл над гостиницей в сторону очага пожара. Мне приходилось видеть, как они работают: пилот выбирает нужную точку, набирает высоту в сотню метров, и сферополе исчезает. Включаются реактивные компенсаторы, удерживающие машину в равновесии, и на пламя под давлением из сотни сопел в днище, как из огромного дуршлага, выливаются долгожданные потоки воды.
Рина стояла рядом на балконе и молча расстёгивала куртку. Девушку не смущала ни возможность быть увиденной с улицы, ни вероятность, что я не захочу близости. Куртка упала на пол, под ней оказалась скромная серая блузка с глубоким вырезом, через которую ещё сильнее проступали контуры тела. Нижнего белья заметно не было. Сопротивляться становилось всё труднее.
— Что ты делаешь? — спросил я, осознавая всю глупость вопроса.
— Прости, я сразу со смены, не успела надеть твоё любимое бельё, — тихо сказала Рина. — Только не говори, что тебе не хочется, я не поверю.
Она сняла брюки и повесила их на балконный парапет. Поправила простые чёрные трусики, затем подошла ближе и, прижавшись ко мне, прошептала:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
