Фэнтези-2018 Девять дней исправления

— Если я умру, а ты выживешь, — говорил Олтанон своему приятелю. — Напиши на моём надгробии "Таралон, ты старая свинья, и я даже после смерти могу наречь тебя тем, кем ты и являешься на самом деле" и прочитай это.

— А если я умру, а ты выживешь, то напиши на моём "швиль тебе на рыло, сам пиши это дерьмо".

— Вы даже перед возможной гибелью не можете вести себя хоть сколько-то серьёзно? — поинтересовался новенький.

— Точно, — сказал Олтанон, а Таралон хихикнул. — Это, видать, наша собственная "защитная реакция организма". Перед чем-то плохим мы стараемся вести себя так, будто всё хорошо. Знал я одного мужика, у которого бабка была тронута головой, жена померла при родах, а маленькие детки ели только то, что ему удавалось купить на остатки взятых у ростовщиков денег, после раздачи долгов. И при каждой встрече со мной он хохотал, как сумасшедший. Говорят, так его и нашли, с улыбкой во всю рожу, в яме, куда его кинули ростовщичьи вышибалы.

— Верно говорит, — закивал Таралон. — Чем поможет грустная мина и постоянное нытьё, если ничего не изменишь? Если уж нам суждено помереть, так хоть что-то приятное останется напоследок.

Старагон промолчал. Он был с ними не согласен.

— А вот твоя реакция нам как раз непонятна, — добавил Олтанон. — ты должен волноваться меньше всего. Может, тебе удастся уговорить гэльвов взять тебя обратно.

— Ну уж нет. Даже если будет такой шанс. — Заверил новенький.

— Почему бы нет? Я вообще не понимаю, почему ты до сих пор с нами. У тебя в руках несколько минут назад была монета, которая могла перенести тебя в каганат. Сейчас бы рванул туда и все дела. Ты говорил, что чувствуешь вину за то, что помогал гэльвам вредить родной стране. Но я в это не верю. Скажи, почему на самом деле ты решил присоединиться к нам?

— Потому что, — со вздохом протянул Старагон. — Я устал от того, что в моей жизни нет никакой цели. Выжить как можно дольше? Протянуть своё жалкое существование? Мне кажется, эти цели себя не оправдывают. Всю жизнь я хотел быть частью чего-то большего. И в этой школе, среди вас, я почувствовал себя удовлетворённым. Пусть недолго, но я был частью чего-то большего, участвовал в ваших делах, у меня, как и у всех здесь, была цель. Лучше уж погибнуть на пути к этой цели, чем снова вернуться к бессмысленной жизни.

— Это ты сейчас так говоришь. Но ладно, нам лучше. Знаешь, что я понял недавно?

— Что? — этот вопрос Старагон задал одновременно с Таралоном.

— Чем бы не закончился сегодняшний день, потом будут говорить примерно одно и то же. Что гнусные маги сгинули в своём замке, или что гнусные маги побили смельчаков, которые хотели спасти народ от их поганых экспериментов. И это печально.

— С каких это пор тебя стало беспокоить мнение толпы?

— С тех пор, — сказал Олтанон. — Когда это толпа поклялась повесить на столбах меня, тебя и всех, кто входит в нашу касту.

* * *

Крепкие руки схватили его, в скулу последовал сильный удар.

— Быстрее! Затыкайте ему рот, надевайте мешок на голову и связывайте руки! За спиной!

Стражники повалили его на живот, двое вцепились в его локти, занося их за спину. Суставы в плечах застонали от боли. Ещё два удара последовали в лицо, разбив губу и бровь, потом во рту оказался вчерашний кляп, а на голове всё тот же вонючий мешок.

— Пришло время познакомиться с петлёй! — послышался голос Вильтуса. Хорошо, что он сам пришёл.

Потом маг ничего не видел, только чувствовал.

Чьи-то руки грубо подняли его, поставили на ноги и, не разжимая хватку, повели вперёд. Гулко скрипнула тюремная дверь, по другую сторону кто-то приготовился к возможному бою — Трилон слышал, как затёрлись их перчатки, сжимающие рукояти оружия. Один из стражников, держащих его, вышел из узкого прохода первым, потом потянул к себе волшебника, за ними последовал второй, обхвативший другую руку. Только потом из решётки вышли остальные. Когда на голове ещё не было мешка, Трилон видел четверых, но сейчас он уже насчитал шестерых, исключая Вильтуса. Он прислушался к магии — её здесь достаточно, а у выхода должно быть ещё больше. Должно хватить для побега.

Что-то острое упёрлось в спину — меч или копьё? Он надеялся на копьё, с мечником будет труднее. Руки сжимали его крепко, а остальные стражники держались рядом. Их страх буквально источался в воздух, так, что его можно было унюхать. Да, руки сжимали его крепко, но оттого он ещё отчётливее мог чувствовать их дрожь.

Лестница наверх, длинный коридор, звуки по обе стороны — другие заключённые. У них в традиции приползать к краям клетки и смотреть, когда кого-то выводят на казнь. Трилону было интересно, какова природа этой традиции? Было им жалко своего товарища по несчастью, или они радовались, что сегодня по этому коридору ведут не их, а может страх приковывал их взгляды. Страх всегда приковывает внимание. Он нелицеприятен, он приносит только плохие ощущения, но всегда притягателен.

Так волшебник занимал себя мыслями, чтобы скрыть волнение. Эти люди должны поверить в его спокойствие, в его решительность, иначе их страх может исчезнуть.

Ещё одна лестница, через мешок стал виден проблеск света, хотя раньше была полная темнота. Значит выход скоро. Момент приближается. Почему Вильтус ничего не говорит? Где он? Было бы полезно знать его расположение среди стражников.

Трилон нарочно споткнулся, надеясь, что это вызовет нужную реакцию. Спина ещё чётче почувствовала остроту предмета позади, держащие его стражники вздрогнули, а, самое главное, Дарма выругался. Какое именно проклятье он произнёс, Трилон забыл уже спустя пару секунд. Но хорошо запомнил, что вельможа слева, сразу за одним из своих людей.

Ещё несколько шагов вперёд, сопровождаемые подталкиванием, звуком шагов старых сапог, невероятным напряжением в воздухе. Сейчас эти люди так сильно ожидают от него попытки побега, что когда он совершит эту попытку, у них сдадут нервы.

Свет, пробивающийся сквозь материю мешка, всё отчётливее, звук улицы всё ближе. Пора.

Силой мысли Трилон воздел вокруг себя воздушные щиты, которые тут же разбросали стражников в стороны. Руки, уже успевшие прожечь верёвку пут, высвободились. Маг снял с себя мешок, кляп оставил — не до него. Без промедлений он нашёл взглядом первого же противника и разорвал его пузырём, закрывая свою спину щитом. Нашёл взглядом второго — и вот от него тоже осталась груда окровавленных останков. Остальные уже повскакивали.

Трилон обнаружил, что их не шестеро, а всего лишь пять. Это у Вильтуса в руках тоже был меч, и это его протирание перчатку о рукоять было слышно внизу. Тем лучше. Разворот — волшебник снова применил щит, опрокидывая стражников на спины. Ещё один пузырь, и ещё. Ну же! Остался один. Он набросился на мага, целя мечом прямо в лицо, но тот успел обездвижить его. Быстрее! Приготовить пузырь, сосредоточиться, удар. Кровь брызгами упала ему на лицо. Стражники мертвы!

Едва успев расслышать шаги за спиной, он ощутил удар в спину, и потом повалился на пол, больно ударившись лицом. Вильтус сжал его горло и больно ранил мечом руку. Но, слава Богам, не проткнул спину.

Проклятье! Нужно скинуть его с себя!

* * *

Когда Лариус услышал странные звуки, доносящиеся из входа в тюрьму, ему стало не по себе. Этот день вообще был какой-то странный. Утром он дежурил в ремесленном районе, когда вдруг обнаружил на голове несколько крупных ссадин, будто бы он только что упал головой на камни. А ведь он точно помнил, что такого не было.

Днём пришёл командир и отобрал из стражников тех, которые будут сегодня на площади, на повешении мага. Лариус надеялся, что не попадёт в эту группу, но попал. Выбрав людей, командир сказал, что сразу после казни все они свободны и должны идти по домам, либо просто сдать доспехи и оружие и заниматься своими делами. В любом случае, повторял он, когда казнь закончится, ваша служба на сегодня завершится, и если вы полезете в драку с какими-нибудь проходимцами, вас за это никто не наградит, и вы только зря станете рисковать жизнью.

Странный это был приказ.

Когда Лариуса поставили, вместе с ещё тремя, у выхода из тюрьмы, чтобы встретить своих тут братьев, сопровождающих мага, и убедиться, что преступник не сбежал, тогда стражник вовсе решил, что весь этот день происходит во сне, и нужно лишь подождать, когда сон закончится. Ну не могут на одного мага выделить столько стражников! Он, конечно, могущественен, но сейчас на нём оковы, его желудок пуст, а тело измотано.

Вот теперь из тюрьмы доносятся странные звуки. Когда же этот день закончится?

Четверо стражников, в том числе он, второпях забежали в тюрьму. Когда они добрались до источника звука, их ждала неприятная картина. По помещению были разбросаны части человеческих тел. Руки, ноги, даже головы. Кровь, которая была разлита по полу и размазана по стенам, сгущалась и пенилась. Лариус услышал, как одного из его товарищей стошнило — в последнее время в стражники берут кого попало. А потом этих бедолаг убивает орков волшебник.

Лариус не был кем попало. Он взял себя в руки и приблизился к останкам. За большим ржавым столом, который, кажется, когда-то был предназначен для пыток, он увидел борющихся. Их было двое. Господин Вильтус Дарма лежал на проклятом волшебнике и всеми силами держал того за голову. Кажется, он старался закрыть ему рот. Или глаза. Какой геройский поступок!

— Помоги мне, чего встал там! — рявкнул вельможа, увидев Лариуса. — Давай! Нужно связать ему руки! Пока он не начал колдовать!

Стражник быстро сообразил и, стянув с себя пояс, завязал руки мага, пока его товарищи помогали удерживать их за спиной. Маг брыкался, мычал, видимо, пытаясь произнести заклинание, но господин Дарма держал руку на его рту. Потом схватил с пола кляп, выплюнутый магом, и ловко впихнул обратно в его паршивый рот. Лириус тут же схватил мешок, валявшийся тут же, и помог Вильтусу натянуть его на голову волшебника. Тот всё ещё упорно сопротивлялся.

— Не получится, урод! — процедил вельможа. — Будешь висеть на петле, там и побрыкаешься.

Лариус вцепился в руку мага своими руками, чтобы он точно не сбежал. Другие тоже обступили преступника, господин Вильтус даже уткнул ему в спину меч. Так они повели его наружу.

Центральная площадь располагалась не так уж далеко от тюрьмы, но тем не менее они сели в повозку и доехали до неё. Лариус внимательно следил за волшебником, который не переставал мычать и вырываться. Наконец, центральная площадь, на которой уже собралось немало народу. Лариусу было тяжело представить, сколько людей здесь скопится череп пару часов.

Стражники, которые ждали на площади, растолкали местных, образовав своего рода коридор, по которому Лариус и его товарищи провели мага на плаху. Его приставили к столбу, пока палач готовил петлю. Люди в толпе возмущённо кричали и кидались чем попало. Лариус знал, что два дня назад этот колдун убил с два десятка горожан прямо здесь, на этой площади, когда пытался спасти женщину, у которой хватило ума спать с ним. В том бою умерли и стражники, причём немало. Среди них был и один, которого Лариус в каком-то смысле даже мог назвать другом. По крайней мере, они разговаривали иногда.

Поэтому у него были свои счёты с преступником, но тем не менее на казнь смотреть он не хотел. Достаточно было убить мага в тюрьме, а не создавать из этого варварское зрелище.

Когда палач стал пытаться просунуть голову мага в петлю, тот вдруг упал на колени и вместо мычания стал издавать приглушённый плач. В области его паха проступило очень чёткое мокрое пятно. Да есть в нём хоть капля мужества или нет? Господин Вильтус подошёл вплотную к преступнику и с силой ударил его в живот, потом поднял на ноги и позволил палачу затянуть на шее петлю. Лариус почувствовал, что проникается к этому вельможе немалым уважением. Как он сражался с магом там, в тюрьме, как держится рядом с ним, хотя понимает всю опасность.

— Сегодня ты ответишь за мою дочь. И за всех остальных, понял? — прошептал Дарма на ухо мага. Правда из-за отдышки его шёпот был не слышен разве что с дальнего конца толпы.

Один из брошенных из толпы камней угодил прямо в голову преступника, после чего рикошетом отскочил в руку Вильтуса. Тот вскрикнул, прислонив к месту попадания другую руку. Наверное, в драке с магом был ранен, может даже сломал что-то. Ему бы нужно к медику, но он и не думает уходить.

Толпа росла на глазах. Все они кричали, толкались, кое-где даже были видны драки. Вильтус подошёл к краю помоста.

— К оркам приговоры и слова! Вешаем мага! — крикнул он. В толпе зародился столь громкий крик, что Лариусу невыносимо захотелось заткнуть уши, которые, к сожалению, были под шлемом.

— Солдат, — вельможа неожиданно оказался рядом со стражником. — Кажется, я сильно ранен. Сможете проследить за проведением казни без меня? Распоряжения командиров у вас есть, я здесь только ради формальности. Но, похоже, с этого дня всем плевать на формальности.

— Как же так, господин! Вы должны быть тут! — растерялся Лариус. Ему приходилось говорить громко, чтобы господин расслышал. — Люди ждут, что вы что-то скажете. И вы заслужили посмотреть на то, как он умрёт.

— Люди ждут только того, чтобы маг повис на петле. А мне хватит того, что один из моих людей донесёт мне об этом.

— Тогда слушаюсь, господин. Поспешите к доктору и будьте осторожны в толпе.

Вильтус кивнул, развернулся, заспешил по ступенькам. Стражники разогнали людей с его пути.

Спустя час Лариус, глядя в дальний конец улицы, уже не мог рассмотреть каменную плитку, которой была вымощена прохожая дорога — её загораживали люди. Тысячи голов неспокойно вертелись, ёрзали, приподнимались и опускались обратно. Из окон вторых этажей выглядывали лица хозяев, а на крышах дальних домов обосновалась любопытная ребятня. Ближние к помосту всё ещё обкидывали мага попавшимися под руки предметами, хотя половина из этих предметов попадала в стражников, невозмутимо терпящих обстрел. Люди в толпе чуть дальше тоже не оставались безучастными и пытались докинуть что-то хотя бы до ступенек плахи, но попадали в затылки других горожан.

"Сегодня знаменательный день" — подумал Лариус с улыбкой на лице. В него тоже попадало камнями и ещё орк знает чем, металлическая пластина на груди то и дело стучала, словно под градом, но в такой момент это было даже немного приятно.

Уже приближался вечер, когда время казни настало. Глашатай, который полчаса назад яростно пробивался к помосту сквозь толпу, а теперь всеми силами старался спрятать от людей порванный в толпе воротник, произнёс короткую речь, которую никто и не слушал. Все кричали "Вешай его!", ведь об этом господин Вильтус объявил больше часа назад.

Палач обыденно дёрнул за рычаг, и маг повис в петле. Толпа снова закричала так, что у Лариуса едва не пошла из ушей кровь. Камней, летящих в мага, заметно прибавилось. Ещё несколько минут преступник дёргался в петле, а люди радовались этому зрелищу. Потом они, наконец, начали расходиться.

— Наконец-то! Пойдём в бордель, надеюсь, там ещё остались шлюхи, которые не пришли сюда, — сказал один из сослуживцев. Остальные закивали и последовали за ним. Лариус тоже спустился с ними по помосту и нырнул в толпу. Сначала нужно сдать доспех и оружие, а потом можно будет вернуться сюда и посмотреть, что будет дальше. У него не было друзей, и никто не позвал его в бордель, да ему и не хотелось, ведь гораздо интереснее постоять здесь, побыть свидетелем такого события.