Металлический дракон. Часть 2 - Внутренние Области

— Это я ещё не в ударе. Ещё сыру?

— О Создатель, зачем ты изобрёл сыр?..

— Дурень, ничего вкусней на свете нету! Благодарю за сыр, о Создатель!

— Нет на тебя матушки Фростинии, — укорил Уэсли за поминание бога всуе.

— Сам козёл.

Оба посмеялись и наконец-то соизволили поднять свои храмовые задницы для осёдлывания двух грифонов, гораздых подремать днём и ночью — только дай волю.

Следующий перелёт состоялся мимо реконструирующейся крепости Зимовахтенная, где точно заметили грифонов ещё на подлёте. Уэсли верно предвкушал бой с порождениями тьмы, как оказалось, атаковавшими фортификацию, перекрывавшую Дварфский Перевал. Несколько десятков защитников вели ожесточённый бой против группировки в две-три сотни монстров, наползавших с примитивными лестницами и героически отбрасываемых со стен защитниками, в тылу которых трудился спиритический целитель, возвращая раненных в строй, как сами порождения тьмы оттаскивали трупы своих собратьев к шаманам, воскрешавшим их для отправки впереди гарлоков и генлоков для прикрытия ловких крикунов, которым из-за бдительных храмовников не удавалось перебраться незамеченными.

Грифон Уэсли резко спикировал к куче-мала на месте одного из шаманов. Готовый к манёвру рыцарь-капрал на сей раз не избавился от меча, сумев махнуть без риска отчекрыжить хвост грифона — белизна Святой Кары разнеслась взрывом Огненного Шара. Позади у начала моста с рёвом засиял и засвистел огненный смерч Инферно, более могучий из-за применения Солоной двух склянок с огненными элементитами и эссенцией. А дальше душа Уэсли ушла в пятки от того, что подстреленный под ним грифон рассеялся дымным облачком, а сам мужчина оказался в захвате Силового Поля — бездвижно завис на высоте сосновой кроны. Летевшую следом за ним Бетани тоже выбили из седла — пойманная на высоте волшебница обмочилась от испуга и потом со злости или в истерике жахнула ответной Молнией по гарлоку-эмиссару, морозное заклятье которого успешно нивелировалось Заклинательным Щитом девушки.

Все стрелы достались первым, грифоны с Алистером и Солоной успешно пролетели и развернулись для пикирующей атаки. Сиявший многослойной защитой Искор сам развеял своего призывника и плавно приземлился посередь кровавой каши, получившейся после удара ещё более улучшенного им заклинания — Каменный Молот Создателя. Далее чародей уровня магистра призвал трёх шестнадцатифутовых водяных элементалей, обагрившихся чернотой от впитывания гнилой крови. Один из них подставил ещё чистую руку, расплескавшуюся о притянутую Искором соратницу — омыл Бетани от конфуза. Следом ноги Уэсли встали на твёрдую почву — в его щит незамедлительно ударился дротик генлока, метившего в командорскую спину. Правда, ответить мечник не успел из-за багряно-чёрной копьевидной струи, хлынувшей из руки водяного увальня и почти что взорвавшей порождение тьмы, чья кольчужная броня расщепила режущий поток воды, таким образом нанёсшей больше урона.

"Шок — это по-нашему!" — вот о каком девизе для Серых подумал Уэсли, когда Искор на его глазах сделал одержимым демоном Гнева одного из генлоков, характерно засветившегося огнём в жилах и с рыком набросившегося на соседнего монстра. Ещё раз скидав кучу порождений тьмы под огненный шар Бетани, командир притянул к себе одного из гарлоков для засовывания в это скверное тело демона Голода, телекинезом же отброшенного в гарлока-эмиссара и с чавканьем впившегося в его шею.

И десяти минут не прошло от вступления в бой команды Серых, как уцелевшие порождения тьмы дали дёру, преследуемые несколькими своими одержимыми. Нежить добили солдаты, воодушевлённые подмогой. Естественно, как Уэсли в глубине души и ожидал от прославленного Искора, целитель вместо сбора трофеев первым делом нагрянул к раненным, так что черноволосый молодой человек и зардевшая брюнетка смогли от и до пронаблюдать, как один из пойманных гарлоков превращается в кучу скверных пиявок, высасывающих моровую заразу из обнажённых юношей — святой удар в исполнении Алистера уничтожил пиявок в прах. Уэсли даже стыдно стало, что он не стал отнекиваться, когда восторженная молодёжь возраста Бетани приняла рыцаря-капрала за новенького Серого — прилетел же на грифоне!

— Эй, храмовники! — раздался голос Искора, отвлекая Уэсли и его собратьев от передачи вожделенной дозы лириума. У гранд-мага имелся превосходящий их численность запас фиалов великого лириумного зелья, чтобы предложить: — Хотите, я избавлю вас от лириумной зависимости с пользой для вашей стези рыцарей?

— Да!!! — без раздумий согласились матёрые мужики, готовые душу продать либо за дозу "церковных наркотиков", либо за избавление от пагубной тяги к ним.

Уэсли лишь растерялся и так столбом простоял, пока братья по ордену охотно поочерёдно вставали в отсыпаемый на земле магический символ, в котором узнавали вывернутый наизнанку Глиф Нейтрализации. Куда уж храмовникам было разбираться в тонкостях чародейского искусства, тратившего весь лириум в их костях на инициацию у них же полноценного магического дара? Вот позже выйдет сюрприз так сюрприз!..

Пожатие рук, похлопывание по плечам, и вот уже Искор скорым шагом идёт за трофеями, после сноровистого сбора которых командор призывает пять грифонов, чтобы улететь в Зимовахтенную вместе с измотанными лекарями погранзаставы, которой выдался спокойный вечер и ночка. Мрачного Уэсли такие скорости принятия решений и действий поражали — пепельноволосый пострел везде поспел.

Грифонов Серых в крепости встречали по-королевски. Приказав немедля собирать стройотряд в дозорную башню, Искор прямо перед ликом Андрасте устроил избавление храмовников от лириумной зависимости — едва поцеловавшийся с женой Уэсли тоже испытал на себе непередаваемые ощущения блаженства от обретения некой внутренней гармонии, сделавшей окружающий мир ярче. Уэсли и Авелин вновь у всех на виду слились в поцелуе, надолго забыв обо всём на свете, впрочем, они, как и все в Зимовахтенной, пронаблюдали за очередным магическим действом во внутреннем дворе крепости, когда собранные в круг маги-лекари от вспышки разрушенного кольца превратились в зимних филинов, внешне полностью идентичными облику участвовавшей в ритуале Бетани и самого Искора. Завершив ритуал, командор до всех довёл простую истину — маги в облике зорких и остро слышащих филинов смогут вести разведку и быстро перемещаться между опорными пунктами обороны для лечения раненных. Уэсли с кривой ухмылкой глянул на глубоко шокированные лица своих собратьев по Ордену Храмовников — бывших. Себя он уже не причислял к ним.

— Авелин, пойдём в Серые? Командор Искор пригласил нас обоих... — выпалил он, в конце неловко сглотнув. Это были бесчестные и преступные слова по отношению к Ордену Храмовников, просто Уэсли устал унижаться перед командором Грегором, прося о переводе в подразделение поближе к горячо любимой жене, а Орден Серых Стражей древнее и почётнее да остро нуждается в толковых офицерах, как говорил бесхитростный Алистер. Рыцарь-капрал утвердился во мнении, что предательство — это как раз-таки следование обязанностям храмовника, когда лютует Мор.

— Идём, Уэсли, — без раздумий согласилась его жена. Мужеподобная воительница прекрасно помнила и решающую битву за Остагар, и ту лагерную стоянку опосля, и восторженные отклики за кружками пива. Авелин разглядела в Искоре своего лидера.

Через полчаса в закрытом помещении в торжественной обстановке Искор провёл ритуал Посвящения в Орден Серых. Поутру улетевшие в Пик Солдата новики Валлон уже не видели, каким изменениям подверглась крепость. Искор сперва расширил её кузнечным цехом за счёт оврага между донжоном и отдельно стоящей башней, и самой высокой, и построенной на возвышении. Собственно, следом именно эти развалины, к которым ещё даже не подступались для ремонта, были магическим образом за пару часов выстроены в Грифонью Башню. Лишь ночью в теневом домене Уэсли узнал от Бетани подробности того, каким метаморфозам в кузнице подверглись осквернённые мечи и шлемы, когда все четверо из команды командора замысловато перековывали их в модернизированную классику сильверитового посоха магистра с двумя вившимися змеями — это был не единственный изготовленный за день подарок для Бетани Хоук. Так что поутру Уэсли сам пришёл к Микаэлю Драйдену с просьбой стать наставником в оружейно-кузнечном деле — крутой пример Алистера заразил его друга по Борнширу.

Глава 12, по пути к оплоту.

Бабье лето порадовало Внутренние Земли погожим днём. Ясный полдень, тёплый северный ветерок. Пропесоченный пляж и берег, за пять шагов скрывавший в воде по пояс, ещё через пять — с головой. В нескольких милях поодаль бурчал водопад, шептались золотистые кроны, редкие птицы подавали голоса. Троица водяных элементалей обеспечивала приятную температуру и кристальную прозрачность выделенного участка озера Лутий, кишащего скверными пиявками из генлоков, гарлоков, крикунов, каждого вида по два для тотальной очистки от пролитой скверны.

Искор вновь потешил своё самолюбие, поднявшись с песочка и постояв на виду у спутниц. С шальным взглядом на сиськи Алистер встал следом, в достаточной мере борясь с демоном желания и тоже красуясь своими обнажёнными статями перед выставляющейся Солоной и стесняющейся Бетани, принявшими приглашение вновь искупаться: поплавать, побрызгаться, понырять так и с мужских рук. Да, мужское самолюбие тешилось от восхищённо-вожделеющих женских взглядов, острых сосцов у налитых грудей и сочного блеска половых губ, откровенно возбуждавших мужской интерес.

Дракону хотелось поваляться и поплавать в чешуйчатой ипостаси, но и в облике полуэльфа он вполне наслаждался пикантным букетом эмоций в воде и на берегу, где порезвившаяся команда продолжила загорать, словно нет ни полного порождений тьмы тейга Валаммар, ни очухивающегося после осады замка Плацдарм. Для Искора особенный смак — Бетани. Книжная бабочка ещё при жизни в Баннорнах, когда была ребёнком, поплатилась за то, что с подружкой Эбрин прокралась подглядывать за моющейся в речке группой наёмников — нападение сторожевого мабари вызвало первый выплеск магии, слава Андрасте, всего лишь усыпившей пса. С тех пор Бетани почти всё время сидела дома, как порядочная и целомудренная девочка. Поэтому сейчас у брюнетки был потрясающие переливы чувств, милый румянец и безудержные робкие взгляды на обнажённую натуру ребят. Бесстыжий блондин открыто любовался восхитительными прелестями возбуждённых девиц, пытающихся загорать. Это на тёплом севере было принято совместно купаться в неглиже, а холод юга да городская культура с Церковью насаждали стеснение обнажённых тел. Правда, в глухих деревеньках слишком роскошно топить бани для раздельного пользования, а знать в империях моют слуги-эльфы. Целитель Искор не собирался отказываться от некоторых своих привычек, наоборот, навязывал их другим, как вот сейчас, например.

Около полудня выходного дня всех четверых сморила дремота. Увы, Искор был вынужден сократить для себя приятную негу. Оставив на своём месте псевдо-живого клона из инкарнума с наполнением квинтэссенцией души, гранд-маг сместился внутрь Завесы и телепортировался к Аэллону Литриксу. Поприветствовав друг друга, заговорщики пронаблюдали завершение подготовки к ритуалу.

Озеро Каленхад. Башня Круга Магов Ферелдена. Главный заклинательный зал на верхушке. Десятки магов и чародеев выстроились по системе напольной магической схемы — под присмотром втрое большего числа храмовников в полной амуниции. Старший чародей Ульдред верховодил сегодняшним ритуальным мероприятием Два Колокола. Велась хитрожопая партия!

Первый звоночек для Ирвинга прозвенел ещё вчера, когда из отделения в Джайнене прибыл торговый караван, перед визитом которого Имперский Тракт сам собой реконструировался до самого порога цитадели — это вызвало шоковый ступор и суетный переполох среди всех обитателей Цитадели Кинлох. Командор Грегор в то утро блокировал башню, не дав магам броситься изучать явление, но и сам остерёгся предпринимать активные противодействия волшебной реконструкции, пока мост полностью не восстановился — пока по нему не проехались телеги. Отвлекающий манёвр не смутил Ирвинга, обратившего внимание на то, что именно клика в тот же день вернувшегося Ульдреда не поскупилась на выкуп всех десятков магических сумок с расширением пространства.

Первый звоночек для рыцаря-командора Грегора прозвенел этим утром, когда понеслись доклады о сборах многими магами своих личных вещей, полагавшихся им зелий и прочих ресурсов под всякими надуманными предлогами и бумажкой с подписью Логейна Мак-Тира. Одно дело, когда неведомым образом восстанавливается мост, давным-давно разрушенный в ходе боестолкновений между магами и храмовниками в Век Башен — тогда же утвердилось название Цитадель Кинлох. Совсем другое дело, когда на следующий же день после восстановления дорожного сообщения острова с берегом происходят подозрительные сборы пожитков сразу у десятков магов.

Что-то назревало, совершенно непонятное Ирвингу и Грегору — двум родным братьям, волею судеб оказавшихся в одной цитадели. И невдомёк им было, что ритуал Два Колокола попал под запрет не из простой прихоти или перестраховки. Зато оба напряглись тотчас же, как хищно расслабился Ульдред, вороново кольцо которого зажглось зелёным взором, подарившим мятежному старшему чародею лёгкость наблюдения Тени сквозь Завесу — крайне полезно для выявления с первого взгляда всяких одержимых или заключивших сделки с демонами, присматривающими за своими контрактниками. К счастью, будущий магистр Гильдии Магов своим умом допёр перестраховаться с несколькими ретивыми сторонниками, ещё вчера убедив всех и утром сослав группу заниматься мобильными паучьими фермами, во избежание проблем.

Ритуальное колдовство началось чётко по астрономическому времени.

Малиновый звон всколыхнул Завесу, встряхнув заговорщиков, а за ними и воды озера Каленхад, редкие облачка над которым тут же слились ливнями, на толщину детского мизинца приподняв уровень вод, за прошлые разы уже выросший на целую длину пальца! Готовые к этой стадии Искор и Аэллон сохранили концентрацию и сосредоточенность, чтобы в точно выверенный момент сделать магическую инъекцию, не просто внёсшую в мелодию дополнительный тембр и обертон, а прописавшую это в характеристики верхнего колокола башни на постоянной основе, как цветение магических рисунков на потолке.

Крохотное вмешательство привело к адскому результату! Для конкретной категории лиц.

Лириум — кристаллизованная магия. Молекулярная решётка подвержена разрушительному резонансу с определённой частотой вибрации. Разняться отклики у сырого лириума и у того, что выращивался в костях внутри человеческого тела. Вот для последнего двумя заговорщиками и была подобрана высокочастотная вибрация, вызывавшая дрожь микрокристалликов — в шагах от разрушительного резонанса.

Ломота в отдельных костях ничто по сравнению с ломотой в скелете и зубовной болью при задевании нерва. Сказать, что все храмовники в башне чудовищно взвыли от дикой боли, значит, ничего не сказать. Большинство потеряло сознание в первые же мгновения — все храмовники вышли из строя, словно играющий с оловянных солдатиков мальчишка встряхнул стол с разыгрываемой баталией.