3.1.Растущая луна: зверь во мне

— Это многое объясняет, — задумчиво кивнул он. — Я с... такими, как ты, сталкивался в молодости в Лейне. Поэтому, когда на западе стали болтать, что оборотни нападают, не очень поверил.

— В Лейне? — поразился принц. — Как же ты попал в Энгарн?

— Долгая история, — отмахнулся Шрам. — Я же не спрашиваю тебя, почему ты тот, кто ты есть.

— Справедливо, — они помолчали недолго. — Ты решил дежурить у меня?

— Мне кажется, лучше я, чем доктор. Они наблюдательные обычно. Вдруг что-то заметит. А за Свальдом и лорд присмотрит.

— И он согласился?

— Кто у него спрашивать будет? Я с его отцом в совете спорил, а уж этот щенок...

— А если упустит?

— Не упустит. Поладу только повод нужен, чтобы его в тюрьму упечь. Упустит — сам тоже сбежит. Нам это на руку.

— Нам не на руку то, что лишь Свальд знает, как добраться до эйманов.

— Не упустит, — повторил Етварт. — Плохо ты своего друга знаешь. Он своего никогда не упустит. Сейчас ему выгодно следить за Тагиром в оба.

Они еще какое-то время разговаривали ни о чем и обо всем. Ялмари клонило в сон, Шрам почувствовал это и прекратил расспросы.

Холодный ветер бросил в лицо снег. Щеки будто укололо иголочками, и он зажмурился на мгновение. Открыв глаза, разглядел темно-синее здание с широченными колоннами. Оно подавляло своей мощью. Дракон на крыше следил за площадью. Нет, он следил за ним, Ялмари.

Принц оглянулся и передернул плечами — место было мрачное, неприятное. Мертвые камни мостовой излучали пустоту, которая вместе с зимним холодом пробиралась внутрь, как кислота разъедая эмоции, желания, мысли... Надо бы уйти отсюда и никогда больше не возвращаться. Больше. То есть уже был и вернулся. Когда? Он напрягал память, но пустота добралась и сюда. И желание уйти тоже исчезло. Он бездумно стоял на площади, глядя то на храм, то в красные глаза дракона. Он чего-то ждал, правда, забыл, что именно.

И он дождался. Из храма вышла тоненькая фигурка в ночной рубашке с распущенными волосами и, легко скользнув по ступеням, направилась к нему.

"С ума сошла? — ужаснулся он. — В таком холоде почти раздетая".

Он помчался к ней, позабыв о драконе, но к нему потеряли интерес: чудище замерло на крыше каменной статуей. Ялмари на ходу снял куртку, накинул на плечи девушке, хотел обнять, но ладони обхватили пустоту. Куртка упала на землю.

Илкер стояла в шаге от него и словно светилась. Кожа такая белая, какой не бывает у людей. Она прикоснулась к его щеке. Снова кольнуло иголочками, словно пальцы были из снега. Девушка заговорила: ее губы двигались, менялось выражение лица. Она то улыбалась, то умоляла о чем-то, вроде бы кричала, надеясь, что он расслышит, но он не разбирал ни слова. Смотрел и думал, что сейчас она исчезнет. Навсегда. И как хорошо, что пустота мертвого города выжгла внутри память и чувства, что он не помнит этой девушки — внутри сохранилось лишь ее имя. Если бы он помнил все, не пережил бы этой встречи.

Он открыл глаза и глубоко вздохнул.

— Опять кошмар? — невнятно поинтересовался Етварт, сидевший в кресле. — Воды дать?

— Да, — подтвердил он.

Шрам прекрасно понял, что это ответ на оба вопроса. Он подал кувшин. После поинтересовался:

— Поешь что-нибудь?

— Нет. Пока нет, — отказался принц и снова лег. — Который час?

— Недавно пробило семь часов пополудни, — Етварт вернулся в кресло. — А жена... знает, кто ты?

— Конечно, — сердце защемило. Что за кошмары ему снятся? — Мы задержались из-за меня, — перевел он разговор на другую тему.

— Что ж поделать? Недельку придется посидеть в этих хоромах.

— Недельку? — удивился Ялмари. — Ну, нет! Завтра утром отправимся.

— Рано, — коротко возразил полуполковник.

— Ты видел меня, ты видел таких, как я, в Лейне. Выходит, знаешь, что не рано. В самый раз.

— До этого я не видел тех, кого ранил акурд.

— Тоже верно, — легко согласился принц. — Об акурде от Полада знаешь? — Шрам чуть качнул головой. — Тогда посмотрим завтра утром. Если проснется аппетит, значит, можно ехать.

— Пока у тебя проснулось лишь желание спать, — заметил Етварт, наблюдая, как Ялмари подавил зевок. — А это нехороший признак.

— Почему нехороший? — вяло возразил принц и прикрыл веки. — Во сне раны лучше заживают.

Больше он ничего не услышал.

Влажная вязкая земля уносилась из-под лап. Он знал: позади остаются глубокие следы, которые тут же затягиваются, но он не оглядывался. Нельзя оглядываться, нельзя останавливаться даже на мгновение — затянет, как затянуло лося, мимо которого он стремительно пронесся. Животное увязло по колено и, как ни старалось, не могло выбраться. Не более чем через четверть часа лось погибнет.

Ялмари мчался вперед: он должен успеть. Должен найти дорогу, по которой могут пройти люди. И он должен сделать это очень быстро. Времени нет не только у попавшего в ловушку лося. У людей его тоже нет. А главное, его нет у Илкер. Другие — воины. Им положено погибать. Но она должна жить. И он найдет дорогу. Боковым зрением он заметил чуть ниже по склону дорожку камней. Жидкая грязь еще не добралась туда, он быстро свернул, прыгнул на камни: они стояли прочно. Дальше он помчался по ним. Так и есть — тут можно выбраться, но надо спешить. Очень скоро этот путь тоже исчезнет. Ялмари развернулся и помчался обратно. Он успеет. Должен успеть.

...Камни будто выпрыгивали из-под ног, позволяя ему подойти ближе к людям. Вдалеке он разглядел кучку людей, столпившуюся на крошечном пятачке прочной земли. Их не обманули: сюда есть много входов, но один выход, если пройдет дождь. Чудо, что он натолкнулся на него. Но, если верить местным, и он скоро исчезнет. Он перекинулся и дальше бежал как человек. Не все знают, что он оборотень, и ни к чему им знать. Люди оживились — его заметили. Илкер облегченно выдохнула, когда он вернулся. Она была в мужской одежде, и прическа какая-то странная...

Он подбежал ближе и, не говоря ни слова, дернул Илкер на себя, подхватил и понес обратно, перепрыгивая с камня на камень. Он не слышал, идут ли за ним остальные. Ему было плевать на остальных. Ему надо вытащить любимую.

Но он слишком задержался, камни под ногами вдруг стали шаткими, а в следующий раз, когда он наступил, он утонул в грязи. Но Ялмари сделал еще несколько шагов, пока ноги не погрузились по щиколотку в вязкое месиво. Еще один шаг — и он утонул по колено. Освободиться он уже не мог. Илкер испуганно вскрикнула и прижалась к нему теснее. Но принц легко оторвал ее от себя. Она слабенькая, не справится с оборотнем. А ему надо спасти ее, спасти любой ценой. Поэтому он поднял ее повыше, на вытянутых руках. Может быть, она выживет. Может быть, этот кошмар прекратится. Он услышал еще один вопль ужаса, а потом теплая грязь залепила уши и нос...

И снова он открыл глаза и жадно поймал ртом воздух. Комната освещалась неярким светом камина.

— Воды? — тут же поинтересовался Етварт.

— Да, — опять коротко ответил он. А когда напился, уточнил. — Ты что, вообще не спишь?

— Сплю, — заверил полуполковник. — Но когда у тебя начинается кошмар, ты стонешь, а сон у меня чуткий. Видимо, тебя серьезно зацепили.

— Не знаю, — посомневался принц. — Может, дело вовсе не в ране. Аппетит вот возвращается.

— Принести чего-нибудь? — оживился Шрам.

— Нет, потерплю до утра.

Полуполковник недоверчиво хмыкнул. Но Ялмари знал, что утром, едва рассветет, он докажет, что действительно проголодался и выздоровел. А сейчас вот почему-то невыносимо клонит в сон. Словно он не спал целые сутки, а носился по Гоште... Он прикрыл воспаленные веки и провалился в темноту. На этот раз без сновидений.

16 сабтамбира, Беероф

Юцалия вернулся раньше, чем рассчитывал. И не один. После разговора с Дишоном он обрел почву под ногами. У него появилось что-то более надежное, чем фатальная решимость в глазах Элдада Ароди. Решимость идти на смерть — это, конечно, хорошо, но еще лучше, если бы он хотел жить. Тогда бы их дело точно имело успех. Эту мысль подсказал Дишон, и граф убедился, что этот человек не случайно занимал высокий пост так долго. Он не только увидел суть проблемы, почему Ароди ничего хорошего не приходит в голову, но и как сделать так, чтобы это исправить. Первый вариант — чтобы он в кого-то влюбился. По мнению посла Лейна, очень ненадежно, а главное, будет отвлекать от заговора. А вот второй — пообещать примирить его с братом, пообещать духовный сан... Это ему, может, и подойдет.

Еще утром Юцалия передал со слугой записку Элдаду, что вечером он придет с двумя друзьями. Они мерно покачивались в карете, не глядя друг на друга. Главная надежда, конечно, на Высокого мага. Главе ордена магов недавно исполнилось пятьдесят четыре. Но высокий седой старик, казалось, постарел лишь внешне. Магия тому причиной или Яур от природы был наделен крепким здоровьем, но в пути он проявил стойкость не меньшую, чем бывалый солдат Щутела, которого они забрали в замке Зулькада. Когда-то он служил с графом Зулькадом в армии и воевал в Энгарне. Дослужился до звания десятника, но главным его достоинством были преданность истинной церкви и принцессе, а также умение подводить камни Зары под стены замков, где их могли взорвать маги. Теперь от него требовалось сделать ловушку в другом месте...

Обоих рекомендовал Дишон как очень надежных людей. В Кашшафе пока шесть человек знали о заговоре. И никого еще Юцалия привлекать не намеревался. Тут Элдад был прав: чем меньше людей об этом знает, тем лучше.

Карета замедлила бег, раздался скрип ворот, послышалась негромкая беседа привратника и кучера. Слуга распахнул дверцу, опустил ступеньки, склонился в почтительном поклоне. Первым легко соскочил Яур. Он отличался высоким ростом и привык смотреть поверх голов. Сейчас он сменил одежду ордена — темно-зеленый балахон — на дворянский дорожный камзол. Те, кто лично не встречался с Яуром, когда он стоял во главе ордена, не угадали бы в нем мага. Но вот то, что он не какой-нибудь разорившийся дворянин, проявлялось, несмотря на простую одежду: во взгляде, в движениях, во вскинутом подбородке, а главное, в привычке не замечать тех, кто ему не нужен.

Щутела, похожий на большого медведя, выбрался не спеша, покряхтывая. Он был простым солдатом, выглядел так же, но какое-то внутреннее достоинство присутствовало в нем. Он мог почтительно исполнять приказания высоких господ, но делал это до тех пор, пока считал необходимым. А уж если графиня Зулькад или принцесса велят ему сломать кому-нибудь шею, исполнит это, не задумываясь. Хотя, вероятнее, воспользуется мечом, которым, по слухам, тоже владел неплохо.

Юцалия вышел последним, но перед входом в дом Яур его пропустил. То ли для того, чтобы не выдавать своего положения, то ли для того, чтобы посол Лейна имел возможность представить его хозяину дома.

Фирхан уже сидел в гостиной. Увидев Яура, он вытаращил глаза от изумления, но от восклицания воздержался. Когда двери за спиной Щутелы закрылись, Юцалия представил вошедших.

— Господа, Высокий Яур, любезно согласившийся помочь нам. И Щутела, десятник армии его величества, слуга графини Зулькад и принцессы Мирелы, — затем посол представил Ароди и Фирхана.

— Высокий маг не боится находиться в столице? — уважительно выяснил Гуний.

— Мне не запрещено бывать здесь, — мягко улыбнулся Яур, глядя поверх графа. — И в любом случае, то, что мы делаем, стоит риска. Элдад Ароди, вы приготовили то, о чем я просил?

Он намеренно не назвал Ароди графом, они договорились об этом еще у Дишона.

— Да, конечно, — молодой гофмейстер от чего-то вспыхнул.

Не посчитал ли он унизительным такое обращение Яура?

Маг тут же выяснил это. Усаживаясь в кресло и раскладывая на столе чертежи, он поинтересовался:

— Я не обидел вас, опустив титул, господин Ароди?

— Нет, — твердо ответил Элдад. — Этот титул если и принадлежит мне, то не навсегда. Когда вернется мой брат...

— Только поэтому я позволил себе такую смелость, — Яур считал себя вправе перебивать всех, исключая разве что короля и главу церкви. — Дело в том, что Рекем написал Высочайшему Дишону. Он заверил, что уверен в своем брате, что Элдад Ароди не мог намерено совершить бесчестный поступок, но лишь по незнанию или молодости. И что когда у него появится возможность вернуться на родину, он первым делом встретится с вами.

— Я могу прочесть это письмо? — глаза Элдада подозрительно заблестели.

— К сожалению, это частная переписка духовных лиц. Вы ведь знаете, что Рекем Ароди граф Бернт получил в Лейне звание старшего духовника?

— Нет, я не... знал. Мы не переписывались...

— Если желаете написать брату, мы можем передать ваше письмо по своим каналам.

— Благодарю, — кивнул Ароди. — Я напишу сегодня же.

— Хорошо, а теперь, господа, посмотрите, что я предлагаю, — он показал на чертеж, но Фирхан со свойственной ему прямотой на этот раз прервал Высокого мага.

— Скажите, а какие известия из Лейна? Его величество король Айдамиркан поддержит нас? Он одобрил наш замысел?

— Я получил безусловное одобрение наших планов, — заверил Юцалия. — Независимо от того, кто пострадает при этом.

Все знали, что посол имеет в виду короля Еглона. Но не знали, что граф беззастенчиво врал. На его зашифрованное письмо, содержащее туманные намеки на грядущие в Кашшафе события, он получил от Тештера одну фразу: "Победитель оправдан". Он прекрасно понял, что имел в виду регент. Если они победят, если лорды и король будут уничтожены, то Лейн поддержит их. Если же они проиграют, никто за них не вступится, Тештер, пожалуй, скажет, что граф Юцалия был низкий и толстенький, а тот, что вам морочил голову, — самозванец, странно, что вы его не распознали... Но Юцалия так устал жить вдали от семьи, даже не имея возможности удостовериться, что с женой и сыном все в порядке. Он должен победить и получить оправдание. И пусть в Кашшафе дальше корячится кто-то другой.