— А полное терроформирование Марса?
— В ближайшие тысячелетие, к сожалению, это невозможно даже с учётом перспективных технологий. Необходимо восстановить генерацию магнитного поля планеты, прогреть её, создать относительно плотную атмосферу, а затем останутся "мелочи" вроде создания гидросферы, биосферы, промышленности и всего прочего. Это почти сотворение нового мира.
— А что случилось с Марсом, почему магнитное поле исчезло?
— Марс маленький, он просто остыл, мантия охладилась полностью, а ядро ещё частично полужидкое, как желток в яйце, сваренном "в мешочек". В этом ядре нет конвекции жидкого металла, нет движения электронов, то есть токов, а значит нет магнитного поля. Ещё в ядре Марса намного больше легких элементов, чем в нашем планете, там сложнее создать ток, но возможно.
— Как? Это просто невероятный масштаб!
— Есть четыре основных концепции генерации магнитного поля. Первый — проложить по экватору сверхпроводящий кабель, но это потребует огромных ресурсов, хотя сам по себе это технически самый понятный вариант. Второй — серией термоядерных взрывов создать очень глубокий кратер, а затем попасть в него специально подготовленным разогнанным железо-никелевым астероидом с таким расчётом, что он пробьёт застывшую мантию и развалится в ядре как разрывная пуля, заодно повысив концентрацию металла. Третий — волновой разогрев ядра, для этого потребуется создание специальных станций и очень большое количество электрической энергии в течение нескольких тысяч лет. Четвёртый — пробурить несколько шахт и разогреть ядро мощными термоядерными взрывами. Звёздный Союз склоняется к третьему варианту.
— Какие космические объекты проще всего заселить?
— Под космическими куполами и под поверхностью — практически любые.
— Я имею в виду создать условия, подобные земным.
— То есть Вы имеете в виду терраформирование. Практически идентичные земным условия можно создать только на Венере, но это очень непросто. Проще всего терраформировать Марс, затем Луну, но условия жизни там будут существенно отличаться — меньшая гравитация, меньшая плотность атмосферы, большее содержание кислорода и так далее. Терраформирование остальных объектов Солнечной системы даже в отдалённом будущем невозможно.
— О каком периоде вы говорите?
— Примерно до десяти тысяч лет. Но не значит, что на других космических телах нельзя создать поселений. Также можно успешно создать и поселения в космосе с существенно более близкими к земным условиями, чем на том же Марсе. Например, с земной гравитацией, обеспечиваемой центробежной силой.
— А что такого сложного с Венерой? Тоже отсутствие магнитного поля, температура и вода?
— Это единый комплекс причин, когда решить необходимо все и каждая причина влияет на остальные. Основная причина остановившейся венерианской динамо-машины в том, что планета слишком медленно вращается — несколько миллиардов лет назад молодая Венера, тогда близнец Земли, столкнулась с небольшой планетой, точнее планетозималью— зародышем планеты размером с Меркурий. Примерно то же произошло с Землёй. Земле повезло — она столкнулась раньше и под благоприятным углом, в результате часть вещества выбросило на орбиту и оно со временем слиплось в Луну. Столкновение для Венеры было в лоб по касательной и от страшного удара она даже закрутилась в другую сторону. Один оборот планеты занимает 240 земных суток, но из-за того что она крутится в другую сторону местные сутки там чуть меньше четырёх месяцев. Представляете — два месяца день, два месяца ночь! Из-за слабого вращения планеты слабо вращается и ядро, конвекционные потоки в нём слабы и магнитного поля оно тоже не генерирует.
— Но если вращение планеты почти остановили ударом, то её можно и раскрутить ударом?
— Это так, но Меркурием мы ударить по ней не можем, но серию ударов астероидами и кометами нанести вполне возможно.
— Тем более кометы — это вода.
— Да, но чтобы принести необходимое количество воды на Венеру надо сбросить кусок льда диаметром 600 километров. Таких в ближнем космосе просто нет, обычная комета — это не сплошной лёд, а срыхлый снежок, а значит поиск и транспортировка займут много времени, минимум, сотни лет. От ударов планета ещё более разогреется, резко усилится вулканическая активность. Водяной пар, кстати, сильный парниковый газ. Затем надо будет остудить планету — создать затеняющее зеркало, затем забросить в атмосферу водоросли, которые переработают углекислый газ. Всё это займёт несколько тысяч лет и только тогда можно будет высаживаться на поверхность планеты без скафандра.
— Невесело... Для нас да, для сообществ людей, сознание которых отсчитывает отрезки времени сотнями и тысячами лет в этом нет ничего страшного. Надо просто подождать.
— А за пределами Солнечной системы?
— Увы, в обозримом будущем путешествие в дальний космос традиционными средствами, то есть с помощью существующих и перспективных космических кораблей, невозможно — скорости слишком малы. Для маленького экипажа путешествие в сотни и тысячи лет нереально по многим причинам, например, невозможность обеспечить преемственность качества команды в поколениях и надёжность корабля, а построить и снарядить гигантский корабль с необходимым запасом топлива и всего остального невозможно даже в отдалённом будущем.
— Есть ли какие-нибудь реальные способы решить эту проблему.
— В настоящее время нет.
Саня выключил передачу. Гупта прав, мы привязаны к Солнечной системе без всяких шансов выбраться за её пределы в обозримом будущем. Дымов часто думал об этом, хотя, наверное, трудно было в Поселениях найти человека, который бы не бился над этой задачей. Не фантазий, а реальных решений нет. Его доклад на Космосовете был попыткой подойти к решению, он был интересен, но Саша сам понимал, что это не совсем то.
Саша даже не услышал, а больше почувствовал колебания пола от лёгких шагов за спиной, когда не вес человеческого тела давит на пол, а включаются и выключаются магнитные подошвы. Тот, кто шёл, старался подойти незаметно.
Через секунду ему на глаза легли две женские ладони. "Ээээ...", — протянул Саня, — "ээээ... Не может быть! Тара!"
— Ну ты даёшь! Как узнал?!
— По запаху.
— Врёшь!
— У меня после полётов очень сильно обостряется нюх.
— Не верю!
— Привет! — Саша почти мгновенно одним движением встал и переместился за спинку кресла. Он хотел чмокнуть женщину в щёку, но она вовремя подставила губы, они обнялись. Жар ударил в голову, разливаясь по лбу и затем превращаясь в холодные потоки по бокам головы — сильный выброс гормонов, вообще, неудивительно после полёта. Саша, хотел посадить девушку на соседнее кресло, но она села к нему на подлокотник.
Наполовину малоросска, наполовину осетинка, она родилась в космосе. Родители быстро разбежались, отец вернулся на Землю, а мать с Таркиной дочкой жила на Марсе. Маме было всего 48, совсем молодая.
У них был бурный роман три года назад, когда Саша прилетел на станцию, где Тара работала над "лесом" — генномодифицированными растениями, производящими кислород и всякие полезные вещи. Там роман и вспыхнул прямо в "лесу." Потом "разлетелись" так и не встречаясь. Их даже не соединял Вектор Дружбы, как у Саши было с другими подругами. Связь была чисто эмоциональной. Ни по психотипу, ни интеллектуально, они не подходили друг другу как постоянные партнёры. Но навсегда так и остаётся небольшая тайна между людьми, особая близость и недосказанность, придающая человеческим отношениям особый привкус.
Полёты и эскпедиции в поселениях часто занимали по нескольку месяцев, а то и лет, в экипажах и экспедициях практически всегда были и мужчины, и женщины, причём далеко не всегда устойчивые пары. Интересы формирования экспедиции часто сильно отличатются от интересов семей. Что делать если муж — пилот, а жена — специалист по водному балансу и они прекрасно подходят друг другу во всех отношениях? Менять профессию или расходиться? Что делать, если в шестилетней экспедиции восемь мужчин и три женщины, из них две замужем? Жизнь по библейским нормативам вызовет ненужные стрессы и странные отношения. Что делать? Разводиться с мужьями и идти согласно природе и устаревшим нормам или футболить всех мужчин, даже если к кому-то сильно влечёт и обеспечивать неврозы себе и им? Лучше иметь временный роман, чем надрывные страдания и ненужные стрессы. Ревностью умели управлять, а кто не умел — не делали или расходились. Этому учили ещё со школы, как и прочим видам контроля над своей психикой. Учили, если говорить в общем — счастью и умению быть счастливым. Желаний и порывов не надо бояться, с ними не надо воевать, ими надо владеть. Распустишь себя, поддавшись животным инстинктам больше нужного — превратишься в омерзительного скота. Зажмешь себя — получишь неврозы и более серьёзные заболевания и тоже превратишься в скота, только немного другого.
На Острове было где-то похоже, но не в таких масштабах как на Поселениях. Крепкие пары, кстати, почти не распадались.
Но всему своё время и место. Сейчас устраивать сеанс внезапной любви было не к месту, хотя и очень хотелось, это было неправильно. Получается, сразу после полёта бросился на первую встреченную бабу. Тара прекрасно всё понимала и проверяла свою силу.
Сейчас каждый из приматов проверял свою значимость как партнера и степень своей значимости, то есть доминантности, в стае, пусть даже и стае из двух особей. Также два опытных бойца-рукопашника или фехтовальщика балуются лёгким спаррингом, проверяя защиту оппонента и оттачивая техники. Финты, уклоны, скрытые атаки, контрудары и провокации. Меткая фраза — плюс, резкость и потеря контроля — минус. То, как говорится было даже важнее того, что именно говорится. Тарка знала свою власть над мужчинами, упустишь контроль, её сексуальность в момент "снесёт крышу."
— Ни разу ещё не спала с парнем из Космосовета! — кинула очередную провокацию Тара.
— Нет проблем, как буду в Совете, обязательно найду тебе парочку! "Один-ноль" — поставил себе оценку Саша.
— Тебе женщины говорили, что ты вредина? — женщина картинно поджала губы, — Я тут узнала, как родители тебя звали в детстве: оказывается не "котик", "зайчик" или "ёжик", а "змеёныш"!
— Они у меня справедливые — я с детства был гибким и мудрым! Но кроме того, я не только вредный, но и полезный!
— Женщинам не нравятся вредины!
— Всё равно их тянет не к правильным скучным мальчикам, а к вредным змеёнышам. Тем более, когда змеёныш ещё и умелый, умный, независимый и всё такое.
— Как, интересно, собираешься провести время до рейса, с пользой, скромный оптимизатор?! — женщина бросила вызов, подкрепив его недвусмысленным взглядом.
— Нужно решить задачу к заседанию, — со значением ответил Дымов. Он умолчал, что работа была мягко говоря, несрочной.
— Поди заработаешься, рейс пропустишь?
— Мест на Марс сейчас полно — народа улетает больше, чем прилетает.
— Саша, я должна сказать тебе правду. — Тара вздохнула и сделала театральную паузу, — люди потянулись с Марса когда узнали, что на постоянку прилетаешь ты...
— Это ты здорово отожгла! — расхохотался Саня. — Какая ты прелесть!
Он с трудом контролировал себя. Внутренняя часть мозга всё настойчивее требовала своего, захватывая всё новые ресурсы мозга, оставляя всё меньше свободного места для других мыслей и самоконтроля. Одна из надёжных психотехник в таких случаях было изолировать часть мозга и выделить отдельную сущность внутри. У Сани в классе эта техника получалось лучше всех. Ему удавалось общаться с такой древней сущностью как с большой, сильной и капризной обезьяной, которая растёт всё больше, когда её потакаешь. Иногда удавалось даже с ней разговаривать, хотя это были не слова, а мыслеобразы, которые более молодые речевые центры мозга конвертировали в слова. Было очень забавно, главное, не терять контроля. Как шутил в своё время его учитель по психотехнологиям: "Когда разговариваешь с внутренней обезьяной или кем там ещё — это нормально. Но если продолжаешь разговаривать с обезьяной в присутствии психиатра, значит с тобой что-то не так."
Обезьяна категорически требовала удовлетворения инстинкта размножения немедленно здесь и сейчас, выдвигая с пулемётной скоростью один аргумент за другим: "Светка ничего не узнает и вообще поймёт! Это вредно для здоровья! Ну и что такого? Докажи, что ты настоящий самец! Второго случая может и не представиться..." Хозяин не боролся с ней, а просто игнорировал, как надоевшую собаку. Обезьяна не сдавалась, её изобретательности мог бы позавидовать сам Цицерон. Но она перестала "расти", захватывая возбуждением новые участки мозга. Остальных ресурсов вполне хватало для продолжения взаимной забавы.
Тара. рис. авт
Всё надо уметь заканчивать в своё время, в том числе и развлечения, не привязываясь к ним. Когда они прощались с заметно разочарованной Тарой, оказалось, что бар уже наполовину забит народом. Люди поглядывали на них, кто хитро с пониманием улыбаясь, кто подмигивая. Неудивительно, казалось, воздух вспыхнет от ферромонов.
У выхода с Дымовым чуть не столкнулись лбами два шустрых жизнерадостных негра, смешно подпрыгивавшие на магнитных ботинках. Те ещё космонавты, сразу видно. Саша, не показал виду, насколько он удивился. Негров на Поселениях было очень мало, а в космосе не было вообще. Для космоса чёрная раса подходила плохо из-за своих врождённых недостатков — слабой воли, отвратительного самоконтроля, лени, неспособности к долгой концентрации и надёжному социальному договору, детского эгоизма, высокой примативности — стремления к обезьяньей доминантности.
Без всяких исследований видно невооружённым глазом, что есть заметное отставание: за всю историю нет ни одного негра-гениального учёного (шулерские подтасовки не в счёт), ни одного крупного шахматиста, гениального художника, гениального военноначальника. Негроидной расой за всю историю не сделано ни одного крупного открытия или изобретения. Европеоиды и монголоиды совершили бесчисленное количество открытий и изобретений, дали бессчётное количество гениальных учёных, врачей, инженеров, государственных деятелей... Чёрная раса не изобрела ничего. Вообще. Есть небольшие художественные достижения, но несопоставимые с любыми оппонентами. Дело тут не в воспитании, а в генетике, если белая или азиатская семья воспитает приёмного негритёнка, его интеллект будет всё равно ниже, чем у сводных собратьев, социальное поведение будет хуже и шансов оказаться в тюрьме будет выше. Если усыновят белого или азиата, то такого не будет. Как только не пытались глобалисты и юнитивисты на деле доказать равенство народов и рас: и особые права на поступление в университеты для негров, и специально выделенные престижные рабочие места, и неистовое шаманство завывания пропаганды, а всё без толку. Как не было гениальных учёных, так и нет, как была преступность в Северной Америке в основном негритянской, так и осталась, как совершали негры большую часть насильственных преступлений в пароксизме потери самоконтроля, так и совершают. В принципе, с австралоидами похожая ситуация, но там, в общем, посложнее.
