Не сразу почувствовала, что слева к ней прижимается Колин. Глянула мельком — и снова отвернулась, унося в памяти тревожное лицо мальчишки-оборотня, чьи губы шевелились, считывая древнеэльфийские слова.
А когда всё закончилось, обнаружила справа Мику, вцепившегося в её ладонь.
И закончилось всё странно. Ни серые, ни зелёные лучи не исчезли, а постепенно побледнели и медленно растворились в ночи, как незаметно пропадают звёзды поутру. На могильной плите появились три фигуры во весь рост, одна коленопреклонённая и одна лежащая. Испуганная Селена ждала, что Коннору снова станет плохо, как тогда, когда он через себя пропускал силы в храме некромагов. Но мальчишка твёрдо стоял на ногах и только тяжело, с хрипами дышал. Как и Хельми.
Медленно, с усилием поднял голову Мирт, огляделся, словно после глубокого сна, и протянул руку Вереску. Наклонился к Вереску и Коннор. Ухватившись за их руки, мальчишка-эльф поднялся на ноги, а потом спрыгнул с плиты. К нему тут же подошли Трисмегист и Бернар, осмотрели и с облегчением выдохнули.
Спрыгнул Колр и, оглянувшись, недовольно сказал:
— Идём к воротам. Здес-сь не говорим.
Из темноты Селене улыбнулся Джарри, виновато и с досадой посмотрев на испуганных мальчишек, жмущихся к семейной. Ильм и Перт снимали с могилы артефакты и передавали их Риверу и Корунду.
За воротами кладбища, почти заросшая кустами и высокими травами, в темноте же пряталась скамья. Кто-то из присутствовавших на ритуале устроился на ней, пользуясь тем, что первой села Селена; кто-то стоял напротив — мужчины в основном.
— Так что же произошло? — ни к кому не обращаясь, спросила хозяйка места, зябко ёжась от прохлады, поднимающейся от земли. — Коннор, почему ты прыгнул на плиту?
— Извини, Селена. — Мальчишка, присевший на корточках, поднял голову. Только глаза упрямо блеснули. — Я долго думал, почему дикая магия преследует только Вереска, а за кем другим не пошла. — Короткое движение подбородком в сторону Трисмегиста. Тот хмыкнул. — В подземный город попадали только взрослые существа, насколько я изучил его историю. Вереск оказался единственным не инициированным из них из всех. Тогда я начал искать всё, что связано с дикой магической силой. Спасибо Бернару и Риверу, которые заставили меня пересказать им названия и аннотации всех книг из библиотеки прошлого, — усмехнулся Коннор. — Их библиография мне пригодилась. Вчера я нашёл нужную книгу и узнал, что древний лес эльфийской магии — это лес родовой магии. А дикая — это магия, которая только-только зарождается. Та, которой мы пользуемся, — что-то вроде середины между ними. Чтобы дикая магия смогла добраться до древнего леса, нужна инициация того, к кому она прилипла. Я побоялся сказать о том, что узнал. Думал, может, я неправильно всё понял. Поговорил с Хельми, с Миртом.
— Мы наш-шли заклинания на случай, ес-сли Коннор прав, — сказал мальчишка-дракон. — Выучить их легко.
— А что за заклинания? — поинтересовалась Селена после долгой паузы, которой она не поняла: то ли присутствующие поняли, в чём дело, потому и молчат; то ли они стесняются спрашивать у мальчишек.
— Силы двух магий противодействуют, — объяснил Мирт. — А эти заклинания умиротворяют и ту, и другую. Если бы не заклинания, над могилой были бы... — Он задумался, кажется, в попытках найти нужное сравнение. — Были бы взрывы.
— Но вы кричали только вверх, — напомнила Селена.
— Так они обе были наверху, — пожал плечами Мирт. — Дикая магия сразу рванула, как только почуяла, что родовая спустилась к Вереску.
— Но зачем дикой магии встреча с родовой?
Мальчишки закрыли рот и уставились на чёрного дракона. Колр непроницаемо, что было легко в темноте, хоть рядом и все маги, взглянул на Коннора.
— Мальчик Коннор, ты ис-спользовал с-старинное заклинание из с-старинной книги, когда тебе приш-шлось с-спас-сать леди С-селену.
Та в темноте улыбнулась, поглядывая на Перта: поймёт ли некромаг, о чём завуалированно говорит дракон?
— Помниш-шь, как тебе стало плохо пос-сле него?
— Помню.
— Пробовал ли ты, мальчик Коннор, понять, на каких магичес-ских с-силах базировалос-сь это заклинание?
Тишина застыла такая, что стало слышно, как робко перекликаются две ночные птицы на кладбище и шелестит ночной ветер в кустах.
— Вы правы, — осторожно сказал Коннор. — Оно базировалось на силах дикой магии.
— А почему? — настаивал дракон. — Почему это заклинание вызывало такие с-силы для с-своего ис-сполнения?
— Заклинание такого уровня... — выговорил Мирт. — Обычная сила с ним бы не справилась. Она слишком легковесна. Коннор, я вспомнил. Мы однажды говорили о том, что современные маги используют только самые лёгкие заклинания. Только те, которые выполняются с использованием обычной магии. А старинные редко кто использует, потому что для их выполнения нужна... громадная силища. Дикая магия — она и есть та самая силища.
— Вы хотите сказать, что две магии не хотели противодействовать, и дикая магия хотела пополнить своей силой родовую? — недоверчиво спросил Ильм, внимательно слушавший разговор.
— Без усмиряющих заклинаний они могли бы и противодействовать, — задумчиво напомнил Перт, который несколько раз пытался ввязаться в разговор, но немедленно отказывался, как только кто-то начинал говорить.
— Я не большой учёный, — жёлчно сказал Бернар. — Всего лишь военный целитель. И не умею увязывать события, которые происходят среди живых существ, и взаимодействие магических сил. Но что-то мне кажется, желание дикой магии добраться до родовой — именно до родовой, а не взорваться, встретившись с обычной, это событие, вызванное именно тем, что случилось в нашем городе. Это ослабление эльфов. Здесь и похищение артефактов, и книг, принадлежащих эльфийским родам. Это и война, в которой пострадали в первую очередь эльфы.
— Война? — усомнился Перт. — Но Вереск пропал за три года до войны!
— Зато грабежи начались за десятки лет до неё, — угрюмо вставил Корунд.
— Бернар, вы пытаетесь сказать, что ослабление эльфов вызвало стихийное желание дикой магии укрепить родовую? — уточнил Ильм.
— Да, именно это. — Выговорив последнее, старый целитель разволновался. — Конечно, научными фактами я ничего не подтвержу. В сущности, у меня их нет. Но посмотрите сами. Древний лес эльфийской магии переполнен родовой магией — никому не нужной, ведь множество эльфов погибло, а множество других лишилось поддержки леса, потеряв свои семейные артефакты! Перекос в равновесии!
— Что-то в этом вашем рассуждении есть, Бернар, — со вздохом решил Перт и взглянул на Вереска. — Как ты себя чувствуешь, мальчик Вереск?
— Ну... — Мальчишка-эльф явно собрался с силами, прежде чем выпалить: — Теперь я могу пользоваться своими родовыми артефактами и книгами?
— Теперь — да, — не спеша ответил дракон.
— Ты остаёшься здесь? — не отступал от своего Перт. — Не собираешься вернуться в храм, в котором обучался?
— Нет. Теперь у меня есть семья — моя сестра, которая нуждается в моей поддержке.
— Но ты мог бы вместе с нею... — вкрадчиво начал эльф-некромаг. Споткнулся на полуслове и махнул рукой. — Оставайтесь здесь! Ситуация в городе сейчас настолько нестабильна, что за такой изгородью, как здесь, переждать все катаклизмы легче.
Подозрительно оглядев Мирта и Коннора, некромаг хотел добавить ещё кое-что, но опять вздохнул. И в наступившей тишине Селена решила, что пора распорядиться как хозяйке места.
— Пора спать, — заметила она. — Небо на востоке светлеет. Насколько я понимаю, братство эту ночь ещё спит в саду, охраняя Вереска. Ильм и Ривер, что вы скажете о моём предложении уйти наутро к Вальгарду? Другого спасения от мобилизации я не вижу.
— Представители военной власти города не появятся раньше девяти утра, — сказал Корунд. — Это же официальная власть. У них своё расписание.
— Хорошо, тогда этот вопрос обсудим за завтраком, — решила Селена и поднялась со скамьи. — Всем спокойной ночи!
Она понимала, что ответы на вопросы, которые были упомянуты в конце разговора, прозвучали слишком торопливо и поверхностно. Но сейчас, глубокой ночью, разбирать их глубже тоже не видела смысла.
Мужчины ушли в гостевой дом, а Джарри и Селена проводили братство и притихшего Вереска в садовый домик. По дороге она пару раз вздрогнула от нечаянного резкого движения мальчишек, напряжённо ожидая, что дикая магия снова примется за свои выкрутасы. Но, кажется, серая сила успокоилась, обретя сразу несколько проводников в обычный мир. Ведь, кроме Вереска, теперь не только владели дикой магией, но и умели ею управлять Коннор и Мирт, а за ними постепенно начнут её использовать и остальные ребята братства.
Закрыв за мальчишками дверь, семейные вернулись в свои личные комнаты. По дороге забрали Стена, оставленного Вильмой, по просьбе Селены, на личной веранде семейных, и быстро приготовились ко сну. Прежде чем закрыть глаза, Селена сильней прижалась к Джарри, а тот, утешая, погладил её по голове.
... И сердце снова заболело, едва Селена увидела этого старика!
Он стоял, вцепившись в своё странное роскошное украшение на груди, и по-звериному щерился ртом, из которого выпала добрая половина зубов. И был окутан таким облаком ненависти, что к нему не хотелось подходить!
На стон сбоку Селена обернулась, как ужаленная.
Ильма чёрный дракон снял со своего плеча и теперь пытался поставить на ноги. Но Белостенный валился на плиты последнего этажа, обессиленно размякший настолько, что казался вылепленным из желе и без костей. Благо что стояла близко, Селена заглянула в глаза храмовника и поняла, что он в бреду и даже, кажется, не осознаёт, что с ним. Но он молчал. Это не его стон она услышала.
Испуганно обернулась к Джарри, на руках которого оставался Мирт. Мальчишка-эльф был в сознании. Стонал именно он, а мальчишки братства снова с трудом плелись, сняв кольца и взяв на себя половину его боли. Пока более или менее нормально чувствовали себя Коннор и Хельми.
Не сразу, но мысль Селены, возникшая сначала на подсознательном уровне, сформировалась полностью: Рунный Смарагд с налепленной на него дикой силой, поменял своё предназначение — а возможно, ещё и из-за владеющего им старика. И не даёт силы эльфам, а напротив — тянет с них!
Видимо, Колр понял это быстрей: чёрный дракон уже склонился над Ильмом и, взяв его за грудки, поднял ему голову, чуть не ввинчивая свой взгляд в глаза Белостенного. Ильму понадобилось довольно долгое время, чтобы встать уверенней хотя бы на колени. Но он встал.
За это время выглядевший нищим старик со сверкающим украшением на груди неуверенно шагнул было к пришельцам, но попятился и, очутившись на месте, которое посчитал безопасным для себя, срывающимся фальцетом завопил:
— Уходите! Я не отдам вам этот камень! Он мой! Я велю ему вас убить!
Он кричал долго, словно боялся, что они не поймут, что Рунный Смарагд — его собственность. А потом, опустив одичавшие глаза, снова ощерился звериной усмешкой, хитрой, как будто думал, что сумеет перехитрить всех и никто ничего не поймёт... И зашептал на своё украшение сипло и властно...
Закрытая дверь на поверхность храма вылетела, будто от сильного удара, — и напротив беглецов оказалась толпа странно раздутых существ, видовую принадлежность которых было сложно угадать, настолько они были изуродованы. А вокруг их фигур крутилась дикая магия, словно шальная серая метель.
Дальнейшее было настолько дико, что Селена даже во сне смотрела, половины не понимая...
Ильм пришёл в себя и сумел даже вспомнить о защите, которую прямо сейчас, на ходу, ему немедленно пришлось переделывать, чтобы адаптировать её к тем потокам магии, которые стремились на беглецов со всех сторон. Он успел набросить на всех защитные сферы, которые подпитались магией Джарри, Колра и Коннора...
Старик торжествующе завопил, поднимая камень кверху, словно уничтожающая магия должна вот-вот хлынуть из самого Рунного Смарагда.
Медленно, будто сам шёл сквозь сильнейшую метель, к нему рванул Колр — за ним, след в след, Хельми. Драконы с каждым шагом словно освобождались от чего-то мешающего им и шли уверенней. Остальные путешественники, собравшись с силами, удерживали армию всех тех, кто неспешно продолжал наступать на них, вливаясь на площадку храма громадной, неисчислимой толпой.
Старик растерялся, всё ещё держа камень над головой и не веря своим глазам при виде идущих к нему драконов, — и вдруг тоненько, почти визжа, закричал.
Первой лопнула сфера Колина — и мальчишка, к ужасу Селены, исчез с крыши вместе со своим зверем, который цеплялся лапами за его ноги.
Рычаще-мычащее цунами серой магии, вместе с раздутыми фигурами, будто получило сигнал к наступлению. И кинулось на живых.
Со следующим хлопком личной сферы (с хлопком, который Селена услышала лишь в собственном воображении!) пропал Мика!
С ужасом оглядываясь вокруг, Селена увидела Ильма, который на бегу отступления от волны серой магии столкнулся с Джарри, — замерцали две столкнувшиеся сферы, пропал и Джарри!
Она выставила руки перед собой в защитном блоке, как учил семейный, как будто эта естественная, но слабая физическая защита поможет ей против магической агрессии! С огромной скоростью несущееся цунами словно собиралось поглотить Селену, и она ничего не могла противопоставить дикой силе! Только обернулась раз, чтобы увидеть: два дракона всё ещё сопротивляются ненормальной силе старика — натужно шагают, согнувшись, как под настоящей метелью.
Близко — руку протяни! — всполошённо замерцала сфера вокруг Эрно.
Селена растерянно опустила руки, когда оказалась на одной линии с Коннором и Ильмом, один из которых из последних сил помогал драконам пробивать путь к Рунному Смарагду, а второй — удерживал гигантскую волну и уродливых существ внутри неё.
Схлопнулась сфера Мирта! Звук она опять услышала только призрачный — в том грохоте и рёве, которые издавали гигантская волна и её содержимое...
А секунды спустя всё смешалось в кучу мелких, молниеносно летящих событий...
Колр с усилием протянул руку к отпрянувшему старику. Тот внезапно отлетел в сторону, а кошмарным взрывом обоих драконов отнесло в сторону.
Перепуганная Селена увидела, как тело Колра ударилось о защитные зубцы крыши. Но из клубов показалась рука чёрного дракона, с торжеством взметнувшего кверху камень! Встал на ноги покачивающийся Хельми, обернулся к Колру...
Схлопнулись сферы драконов!
— Мама Селена! — отчаянно закричал Коннор.
Его крик пробился сквозь гул серой волны, усиленный магически. Селена обернулась к старшему сыну, когда его и Ильмова сферы призрачно замерцали в сером дыму — и пропали.
И она осталась на этой храмовой крыше в полном одиночестве, всё ещё машинально отступая от вздыбившегося перед нею серого цунами. Шестым чувством Селена чуяла: или сама волна, или нечто в ней вглядывается в неё. И всё казалось, что волна, вместе с застывшими внутри неё уродливо раздутыми существами, держится из последних сил, чтобы не рухнуть на человека.
