Смерть его игрушка

Но всё равно опаздывала.

Такси вызвала сразу, с порога. Воронёнок уже сидел смирно, только насторожился при виде Жизельки. Кошка тоже заинтересовалась, но показала ей фигу и отнесла птенца на балкон. Он вслед сипло отругал меня.

— Вороны не шипят, вороны каркают. Прости, родной, знаю, надо тебя выкупать и перевязать, но из-за тебя я и так попала... Не скучай, скоро вернусь.

Грязную одежду содрала на пороге ванны, но не стала даже мыться — некогда. Одену джинсы, не страшно. Промыла только ссадины, натянула футболку.

Когда пришло такси, мой час уже практически закончился.

Со слезами я умоляла водителя поторопиться. Он старался, но — 'самый час пик, что поделаешь'. Непрерывно набирала Романа — бесполезно.

Гад!

Ну подожди же. Девушкам свойственно опаздывать. Это же так серьёзно — стоит подождать!

В клуб меня всё-таки пропустили с трудом.

Первые попавшиеся джинсы и футболка явно не внушили доверия персоналу. Хорошо, что в такое время не намечалось вечеринок и не было фейс-контроля.

За столиками сидели незнакомые люди, и отчаянную надежду стало сменять безнадёжное отчаяние. Я бродила, смотрела, пока мне не преградил дорогу администратор, спрашивая, ищу ли я кого-то.

Я описала Романа — уже не рассчитывая на что-либо. И правильно — ушёл пятнадцать минут назад.

Я не могла даже ответить. Кажется одна попытка — и разрыдаюсь.

— Хотите что-нибудь заказать? — сжалился администратор. Покачала головой и — уже медленно — пошла к выходу.

Плакать больше не хотелось.

Хотелось убивать.

Этого идиота.

Как можно?

Ну как?

Что за детские игры? Триста лет, нельзя же быть таким идиотом?! Что он устраивает?

Что он делает? Ну трудно было подождать лишние пятнадцать минут, а? Ему что, совсем было не важно? Ну и пусть тогда проваливает! Все эти разговоры о любви — не так уж я и нужна, а?

Дурак, дурак!

Что мне делать?

Я пойду к Андрею.

Пойду к Рольсену.

К главе нашей местной Ложи.

Полечу в Испанию, найду тамошних мистиков.

Может, через них найду Романа.

И набью этой сволочи морду!

189.

Сразу Андрею звонить не стала. Хотя знаю, он ждёт. Не могу. Не могу сейчас ни с кем разговаривать. Домой — покормлю и перевяжу эту воронью заразу.

И придумаю, что делать дальше.

Наверняка у Романа должны быть какие-нибудь увлечения. И что-то типа работы — где-то он берёт же деньги. Дом вон раздобыл не из дешёвых, машину. Специально для меня, ему самому не нужны дополнительные средства передвижения.

Значит, его можно где-то найти.

Конечно, я уточню у Андрея. Но когда-то он сказал, когда узнал про мой рак — что пытался найти и не смог. Спрошу сначала у Рольсена. Он же говорил об ужине? Вот и начнём. Конечно, очень не хочется посвящать Рольсена, подумает ещё, что у него снова есть шанс... Но найти Романа важнее.

Что угодно. Я найду.

190.

Чуть было не врезалась коленом в машину. Даша, хватит думать — смотри по сторонам. А нечего парковаться, где я хожу.

— Эй, Даша, привет! Осторожнее с этой тачкой, не из дешёвых.

Соседка. Машу рукой. К счастью, выходит из дома, а не заходит. Не будет долгого разговора.

Вежливо интересуюсь:

— Твоя?

— С ума? Ой, извини. На Майбахи пока не накопила.

Это оказалось последней каплей. Зачем? Зачем этому мажору обязательно машина которую обсуждали с Романом? Почему не БМВ, не Бентли, оно сейчас модно, не Ламборджини, в конце концов? Зачем напоминать?

Я давила рыдания. Только бы дотерпеть до квартиры. Успокоиться, немедленно успокоиться. Похоже, это новый сосед. Больше некому. Выкупил две квартиры в соседнем подъезде, объединяет в одну двухэтажную. Машина стоит как раз напротив его окон. А если так, то я зря злюсь — он милейший человек. Хотя хорошо, что наши квартиры не рядом. Ещё не хватало, чтобы моя несущая стена просела из-за его перепланировок.

Мусорка возле подъезда белела увядшими белыми цветами, и ярость охватила меня с новой силой. Орхидеи! Они издеваются? Зачем напоминать? Мне и так достаточно паршиво.

Тьфу, блин! Никакие это не орхидеи. Даша, ты злобный параноик.

Я добежала до квартиры и захлопнула дверь. Хотелось только шлёпнуться на кровать, свернуться калачиком и тосковать.

Добрела до спальни, на автомате сунула сумку на полку.

— Даша, — сказали мне с кровати глубоким упрёком, — ну что это такое, а?

191.

Несколько мгновений — испуг, облегчение, счастье. Я с визгом кинулась на него.

— Что с тобой? — удивился Роман, обнимая меня пониже спины.

— Ты придурок просто! Разве можно так пугать?

— Слушай, ну ты же хотела свободы? Хотела сама решать, что и как делать? Ну вот, я тебе предоставил свободу. А ты что же? — обиженно высказывал он. — Почему ты не пришла? Что опять?

— Я отбила Аристарха у кота!

Роман, вроде бы, обалдел.

— Кого?

— Аристарха. Воронёнка. Он просто каркает так сипло, как это имя.

— Эту ворону на балконе ты всё-таки притащила специально? О, Дашка...

Он тяжко вздохнул.

— Не трогай мою ворону! — возмутилась я. — Если бы я не отобрала её у кота, давно бы сожрал. А это девочка?

— Нет, мальчик. Так что можешь называть Аристархом. Очень сексуальная футболочка.

Роман просунул руку под неё и погладил мою грудь. Я ожидала продолжения отнюдь не разговора, но он спросил:

— То есть, пока я ждал тебя, пока решалась наша с тобой дальнейшая судьба, ты гонялась по грязи за воронами? Кстати, твою одежду я выкинул — она выглядела совершенно негодной. Ворону подлечил. Покормил.

— Чем? — забеспокоилась я. Откуда ему знать, чем кормить ворон?

— Фарш разморозил. Даш, ты что, меня не слушаешь? Ты же сама хотела свободы. Принимать решения. Я дал тебе возможность. И что?

Он выглядел таким обиженным и растерянным, что моё раздражение окончательно ушло. Так вот в чём дело! То есть это он так понимает свободу выбора?

Меня пробрал смех, но я пыталась сдержаться.

— Ром, ты вот так понимаешь свободу?

— Ну а что ещё тебе надо? — раздражённо спросил.

— Но это же не она, — я всё ещё пыталась не рассмеяться. — Либо ты ко мне придёшь, либо я к тебе приду. А? Телефон почему не взял?

— Для чистоты эксперимента.

Я поплотнее прижалась к нему и уткнулась лицом ему в шею. Глупый. Триста лет, а такой глупый.

— Даша, — упрямо ответил он, — я же говорил, что никуда тебя не отпущу.

— Никогда больше не делай так, — твёрдо велела я. — Не представляешь, что мне пришлось из-за тебя пережить.

— Милая, я просто не знаю, — неожиданно тихо сказал Роман. — Ты хочешь одного, а просишь другого. Ты говорила — триста лет, я хорошо знаю, чего надо женщинам, что может сделать их счастливыми. Ими на самом деле легко манипулировать, да... Вы все хотите одного, а говорите другое. Но когда я поступаю так, как тебе лучше — ты обижаешься. А если не делаю этого — страдаешь. Даша! Скажи просто, как тебе угодить?

Какой он милый!

Временами.

— Ром, ты же гораздо меня сильнее. Да ещё и твои возможности мистика. Просто не используй это против меня, ладно?

Он вздохнул. Помолчал.

— Дашенька, со мной трудно, я знаю. Мне и самому трудно — никогда ещё я не пытался под кого-то подстраиваться добровольно. Не могу обещать, что стану сразу гладким и милым. Могу только постараться сделать тебя счастливой — чтобы это не означало.

— А если бы вдруг это означало оставить меня в покое? — настороженно спросила.

Он обнял меня ещё крепче и сказал мягко:

— Солнышко, давай найдём другой способ.

— А если тебе понадобится сделать что-то, что тебе не нравится? — всё так же осторожно пытаюсь прощупать глубину его обещаний.

Улыбается.

— Ты забываешь — то, что мне не нравится, мне нравится. Поверь, твоя фантазия не столь богата, как у прислужников Ада. Даша, делай, что нравится. Я нашёл тебя такую, и не хочу ничего менять.

— Кажется, ты злишься за Рольсена, за Арджуна... А если будет ещё что-то в этом роде? Кто-то, кто будет претендовать?

— Но ты же любишь меня? Этого мне достаточно.

— Ты не будешь злиться? — недоверчиво переспросила.

— Буду. Конечно же буду. Ты привыкнешь.

— Давай попробуем.

Я приподнялась, упираясь ему в грудь, и нежно поцеловала. Роман тут же сунул руки обратно под футболку.

— Чудесная фуболочка, я говорил?

— Чем она тебе может понравиться? Старая, растянутая.

— Соски просвечивают... Рельеф тела — как вторая кожа.

Я возмущённо оттолкнула его:

— По твоей милости я полгорода в ней пересекла!

Он засмеялся, и вдруг замер.

Кажется, снова злится. Ну что ещё?

С силой опрокинул меня на кровать и рывком разорвал футболку в клочья.

— Эй! Это уж слишком! Прекрати рвать мою одежду!

— Mierda! Значит, одежду — жалко? — выговаривал Роман, сдирая остатки. — А тебя — нет? На живом заживёт? Это что?!

— Где?

Ого!

Следы мелких острых коготков и клюва воронёнка распухли — я их практически не промыла. От грязи, похожее, пошло воспаление. Просто от радости я не чувствовала боли. Как он заметил?

Роман соскочил с кровати и рывком поднял меня на ноги.

— О какой свободе мы с тобой говорим, а? За тобой всё время следить надо! А ну пошли! Лихорадку очень хочешь?

— Ладно-ладно, иду. Чего ты злишься? Ничего же страшного. На крайний случай — попью антибиотики.

— Какие антибиотики?! — вспылил он, и тут же успокоился. — Дашка, Дашка, я же тебе не сказал ничего, да?

— Что-то важное?

— Очень.

Он снова улыбался, мягко, ободряюще... и тревожно. Что-то случилось?