Ругару

— Ладно, — пропыхтел Борик, расстегивая рубашку еще на одну пуговицу (если так дело дальше пойдет, он ее до пупа расстегнет). Почему они кондиционеры не сделают себе? — Давай к делу. Меня проводит кто-нибудь?

— Сей момент! — он нажал кнопку вызова. — Забелин, ты готов? Быстро ко мне.

Борик поднялся и направился к выходу. На пороге потоптался, потупившись, пробормотал невнятно:

— Ну ты это... бывай, значит. Я тогда сразу... домой.

— А может... — попытался предложить какую-то программу подполковник, но видно, что предлагает не от души, ради приличия.

— Да не... Домой я. А то сердце не на месте...

— Ну ладно, — легко сдался начальник. — Спасибо, что приехал.

...Через десять минут, бодро пропылив по грунтовке, они были в ближайшем колхозе. Конопатый Забелин, который мог стать прототипом среднестатистического деревенского участкового, в меру весело, в меру почтительно изложил суть проблемы. Борик только вздыхал. Любит человек (не человек, конечно, но так проще) водку. Кто его за это осудит? Это вампирам свезло, что они ее, как воду, хлещут, нисколько не пьянея. А если бы не свезло? Вылетел бы с работы? Как есть вылетел. Кому нужен исполнитель наказания, который в ответственный момент лыка не вяжет? А этот парниша увольнением не отделается. Он каторжник. Паршивая иногда у Борика работа, а куда деваться? За трактор-то садиться некому.

Когда Забелин сообщил, что дальше можно и пешком, Борик остановил Азу возле обочины, посидел немного, вдыхая прохладный воздух кондиционера, а потом повернулся к сержанту:

— Ты это... Посиди тут... Я быстро.

И тут же почувствовал, как не по себе стало парнишке. Испугался он: а ну как завтра не досчитаются каторжника? И как его тогда списывать? Приговора-то не было. Да и не за что по большому счету...

— Ты это... — неловко промямлил Борик. — Не дрейфь. Не первый раз замужем...

Он тяжело выбрался из машины и медвежьей походкой направился к маячившему неподалеку сараю, возле которого скучал трактор. То, что нужный ему бедолага был там, он чуял издалека.

Орк с опухшей физиономией — это было заметно даже сквозь черную щетину — дрых на небольшом стожке сена, сладко положив кулачок под щеку. Борик поискал, куда присесть, подвинул деревянный чурбан. Поставил его так, чтобы при пробуждении глаза орка оказались напротив его и до шеи было недалеко. Затем огромной ладонью обхватил щеки орка, а другой — нажал точку на шее.

Мужик проснулся мгновенно. Дернулся, заметался и затих минуты через две. Алкоголь мешал сразу поймать взгляд, а то бы он через несколько секунд спекся.

— Здравствуй, Вася, — очень вкрадчиво поздоровался Борик.

— Ле-е-ева, — проблеял каторжанин.

— Не важно, — отмахнулся подполковник. — Ты мне лучше скажи, ты меня узнал?

— Да-а-а... — пьяненький чуть не плакал, но Борик был непреклонен.

— Тогда скажи мне, Вася, что ты тут делаешь? Колхоз, понимаешь, загибается. Трактористов не хватает, а ты водку пьянствуешь? Скажи, ты хорошо, поступаешь, Вася?

— Не-е-ет, — он снова дернулся.

— Не, ты не дергайся. Я ж с тобой по-хорошему. По-человечески. Так ты, значит, понимаешь, что делаешь плохо, и все равно делаешь, да? Ни маг-надзиратель, ни вообще полиция на хрен тебе не сдались? Как пил, так и будешь пить?

— Не-е-ет! — вопль полный отчаяния.

"Забелин решит, что я уже закусываю", — с неудовольствием подумал подполковник.

— Ты не вопи, Вася. Ты скажи, раскаиваешься в недостойном поведении? Будешь косовицу срывать?

— Нет, — теперь он шепчет сквозь слезы.

— Смотри, Вася, — внушительно произнес Борик, — я тебе верю. Но это последний раз. Если меня заставят еще раз припереться сюда по такой жаре... В общем, мне проще с собой тракториста захватить, честное слово. Ты мне веришь?

Он попытался кивнуть, но подполковник крепко держал его.

— Молодец, что веришь. Борик зря языком не треплет. Так что пить теперь будешь не раньше, чем председатель колхоза тебе скажет, что можно. Океюшки?

Он убрал руки, и Лева закивал часто и глубоко, того и гляди собственную грудь поцелует.

— Вот и умница, Вася. Сейчас-то протрезвел?

— Ага! — он скатился с сена и бодро прошагал к выходу по воображаемой прямой.

— Ну и славно! — обрадовался Борик. — Тогда вперед, на мины. Солнце высоко. Чтобы норму выполнил и перевыполнил. Все ясно?

— Ага! — он отдал честь.

— Ну бывай тогда. Будешь себя вести хорошо, больше с тобой не увидимся.

Вася выкатился из сарая и к тому времени, когда на улице показался Борик, трактор уже бодренько дымил по полю.

— Побольше бы нам таких, как вы... — завистливо следя глазами за трактором, прошептал Забелин.

— Что болтаешь-то? — буркнул Борик. — Чем кормить нас будете?

Обратный путь они проделали молча. Подполковник высадил конопатого возле развилки и помчался по трассе обратно, так же горюя. Ну да, он такой. Большой и лохматый, как медведь. И ему не очень нравится выполнять непосредственные служебные обязанности. Чем дольше служит, тем меньше нравится. Старость это, что ли? Он невесело усмехнулся собственной шутке. Все было проще. Он охотник. И если бы его могли взять в армию в каком-нибудь из миров третьего класса, ему было бы легче там. Это война. Или ты его, или он тебя. А когда приходится высушивать обездвиженного заклинаниями каторжника... Будь он хоть сто раз мерзавец, все равно это не сражение, а убийство. И пугать людей он не любил. Он, может, хотел, чтобы его любили, а не боялись. Чтобы заметили его доброе сердце внутри. После этих слов настроение у него резко улучшилось, и он в голос заржал. Нравилось ему это — ныть и жаловаться на горькую судьбинушку. И если не Гришке, то хоть самому себе. Бабам-то особо не пожалуешься... Хотя верный способ оборвать затянувшееся знакомство. Приходишь такой весь из себя типа пьяненький и жалишься на житье-бытье. Как с родителями поссорился из-за того, что им, вишь ты, очень детишки эльфийские нравились. ("Мой мир он очень похож на ваш, но только совсем другой. У нас там эльфов полно. Ну и других всяких. Стараемся не воевать, но всяко бывает..."). Как эльфы убили родителей, отомстили, значит. А он, значит, сказал: "Поделом", и за то дневной клан, к которому принадлежала его семья, от него отвернулся... Дальше он редко рассказывал. Этих нескольких предложений было достаточно, чтобы любая телка бежала от него без оглядки и потом обходила десятой дорогой. Вот такой нехитрый приемчик. Сначала поплачешься, потом поржешь над собой — и жизнь хороша. Ну или на Азе с ветерком прокатиться, но лучше чередовать...

Борик вывернул руль так, что чуть не улетел в кювет. В последний момент сумел справиться с управлением, а Аза — она послушная, одного прикосновения ей хватает, так что обошлось без аварии. Он остановился у обочины и несколько мгновений тупо следил за уносящимся вдаль по обочине питбулем.

Затем быстро набрал номер Регины.

— Регина Юрьевна? — очень вежливо поинтересовался он. — Вы не в курсе, у нас в Волгоградской области прибытие зигорра не ожидается? Ах, ожидается! А не эйнхериев, случайно, ждете? Опять угадал? Да это я не угадал, Региночка, свет, Юрьевна. Гореть мне в крематории, если вру, но я только что сбил Пса.

Питбультерьеры

— Сбили, это... — ошарашено переспросила его Регина.

— Сбил, это сбил, — довольно резко объяснил Борик. — На большой скорости наехал на не очень-то большую собачку. Темно-коричневую с белыми пятнами. Только какой хрен ему сделается? Это же Пес, я сразу понял. Умчался вдаль как ни в чем не бывало. В Волгоград умчался. У вас вообще что там творится? Москва в курсе?

— В курсе. С минуты на минуту ждем комиссию из Москвы. Они должны помочь.

— Отлично. Ладно, не мешаю. Если что, я на связи.

Регина положила трубку и, помедлив пару секунд, набрала Кобалию. Он был рядом, буквально в соседнем кабинете, но ей так живо представилось, что сейчас она подойдет к двери, а ей навстречу вынесут то, что осталось от заключенного Червоненко. И хорошо, если он хотя бы внешне будет целым. Поэтому и не рисковала.

— Егор, только что звонил Борик, — она была уверена, что уж важняк-то точно знает, кто это такой. — Он минуту назад наткнулся на Пса, который двигался в сторону Волгограда.

Кобалия не выругался, не присвистнул, но явно был изумлен не меньше Нарутовой пять минут назад.

— Ты в кабинете? — спросил он после паузы. — Я сейчас зайду.

Он ворвался к ней, уперся ладонями в стол, навис над ней.

— У нас нет времени до полуночи.

— Нет, — согласилась она.

— Черт! — он сложил руки на груди. — Я ведь хотел, чтобы комиссия эта сначала мальчишку спасла, а потом... Теперь уже надо заняться исключительно зигорра.

Регина его зауважала. Кто бы он ни был, этот важняк, но сердце у него есть. Перед глазами встало бледно-серое лицо Ольги, которая за один этот день, вернее, даже за половину дня — сколько часов прошло с тех пор как украли Елисея? — превратилась в настоящего зомби. Кобалия сказал ей, что будет, если они опоздают. Она гладила себя по коленям, обтянутым юбкой, и как заведенная повторяла, монотонно, словно мантру:

— Это ничего. Главное, чтобы живой. А не помнит... Ну так что ж. Главное — живой. Будем заново знакомиться. Он же все равно меня полюбит. И через год-два все наладится... Главное — живой.

А Нарутова слушала и ужасалась. Может, от этого Ольга и повторяла одно и то же на разные лады: она ждала, что кто-то из присутствующих скажет: "Да, Ольга Евдокимовна! Нечего расстраиваться. Одни воспоминания затерли, другие нарастили — подумаешь! Еще раз затрут и прежние нарастят. Не такая большая беда". Но никто не утешал ее, потому что не знал, что использует баггейн, чтобы добиться цели. Способов много — последствия у каждого разные. Это если не упомянуть о том, что может вообще ничего не получиться, и здоровый смышленый ребенок в один миг превратится в растение, пускающее слюни изо рта. Любое вмешательство в сознание даром не проходит, поэтому ни один маг не рискнет делать подобное. А тем более не попытается исправить то, что натворил преступник. Единственный шанс — найти мальчика сегодня, пока не закрепились чужие воспоминания, пока можно восстановить что-то хоть частично. Иначе она может получить злобное агрессивное существо, оболочку прежнего сына с "взрывчаткой" внутри. И никогда не будешь знать, что послужит детонатором.

То, что Кобалия в первую очередь решил вернуть мальчика... Не умно, но... Впрочем, может, у него свои соображения, и он знал, что они предотвратят обе катастрофы: и маленькую, личную, и большую. В любом случае теперь придется менять планы. Место перехода откроется в полночь, но если эйнхерии выпустили Псов...

Эйнхериев в древности считали душами павших воинов. Тех, что стали равными богам, потому что заслужили своими подвигами. Поэтому еще их звали Рыцарями. А у Рыцарей были Псы — сильные, злобные и тупые оборотни — верные слуги. Если эйнхерии хотели унизить противника — травили его собаками. Против большинства сотрудников каторги Псы ничего не могли сделать, все-таки и рядовые полицейские были если не равны им по сути, то защищены магией. Но каторжанам они могли повредить. Или людям. Псы могли превратиться в любую собаку. Сейчас вот это питбуль. Разгуливающий на свободе питбультерьер вообще приятного мало, а уж если это Пес...

Но беда была в другом. В их случае это означало, что эйнхерий не хочет ждать, пока откроется большой портал, поэтому идет маленькими переходами из одного мира в другой, а перед собой пустил Пса, чтобы вывел на след нужных ему людей. Первым идет Пес, за ним придет Рыцарь. А в полночь заявится следующая партия. И ведь следовало этого ожидать!

— Этого следовало ожидать! — эхом повторил Егор. — Мы тут спокойны, будто они договорились и очередь заняли, кто будет цомттой пользоваться. Сейчас, кто первый ею завладел, тот и король. Поэтому и дерутся. С одной стороны, нам на руку то, что они дерутся. С другой стороны, если город наводнится Псами и Рыцарями... Черт!

— А что если это наш шанс? — Регина тоже встала. — Если мы сейчас обнаружим Пса, проследим за ним, мы захватим цомтту раньше, чем здесь появится первый зигорра.

— Это мысль.

Он обзвонил всех.

Уже через пять минут посты были предупреждены. Искать собаку без хозяина. Возможно, в ошейнике. Пса, который целенаправленно движется по некоему маршруту. Не останавливать, осторожно следить. Быть предельно бдительными.

Им оставалось только ждать и верить. В который раз.

— Червоненко раскололся? — поинтересовалась она, скрывая за небрежностью неприязнь. Не к важняку, к обстоятельствам, которые сложились так, что надо переступить через каторжанина, не беспокоиться о нем, о законе. Только о деле.

— Имя Пихлер Севастьян Шахович тебе не знакомо? — ответил Кобалия вопросом, глядя в окно.

— Нет, первый раз слышу.

— Отыскать мы его не смогли. Очень осторожен, зараза. Человек-призрак. Но по описанию, которое я добыл из Царко, этот тот самый мужик, которого несколько раз видела Ягишева. Так что его фоторобот разослали. Но, когда ловишь баггейна, это многого не даст. Тем более я бы на его месте сейчас залег на дно и не высовывался неделю. Или отправился к ближайшему месту перехода и свалил на родину, потому что плату за цомтту он уже получил.

— Отследили золото?

— Отследили. С помощью москвичей сможем его поймать, если он куда-то переведет его.

— Может, и получится.

Она болтала ни о чем, потому что просился вопрос: "Что с Червоненко?" Но она понимала: нельзя спрашивать. Если бы с ним все было в порядке, Егор сам бы давно сказал что-то вроде: "Даже и не сильно ему повредил". Он же прекрасно знает, что у нее на уме, очень уж откровенно они друг с другом поговорили. Но он не продолжил тему, а значит, Царко больше нет.

Зазвонил телефон.

— Да! — кажется, Кобалия обрадовался тому, что их беседу прервали. — Да, отлично, — он быстро переключил телефон на громкую связь.

— Ведем его, движется по Второй Продольной из Красноармейского к Кировскому району, — Регина узнала Илью.

— Из Красноармейского? — Егор был удивлен не меньше Нарутовой. — Борик видел его на другом конце города. Вы уверены, что это Пес?

— Это определенно питбуль: морда квадратная, шея мускулистая, к холке расширяется, бедра длинные, тоже мускулистые. Окрас золотистый. Килограмм на сорок потянет псина. Ошейник шипами наружу.

— Борик описывал темно-коричневую с белыми пятнами. Этот определенно другой.

— Следовательно, их два. Питбультерьер без хозяина не будет шляться по улицам. Следим, чтобы не порвал никого.

— Аккуратно только. Очень аккуратно.

— Стараемся.

Егор отключил телефон.

— Два Пса.

— Пока два.

— Сколько ждать эйнхериев? Ладно, хоть что-то имеем. Только бы не сорвался с крючка.

— И второго было бы неплохо отследить, — добавила Регина.

— Найдут. У нас ребята опытные, найдут. Но и то, что имеем, неплохо.

Просьба