Плата за власть

Он закрыл глаза и изобразил что спит. На самом деле в его голове роились мысли, одна идея меняла другую.

* * *

Лучи рассветного солнца ударили в глаза. Кайлан открыл их и осмотрелся. Хелен глубоко погрузилась в сон. Он невольно сглотнул, в сердце защемило. Выбор дался очень сложно, ведь он решал свою судьбу. Никто не мог предвидеть того, что если бы Кайлан остался, то ход истории пошел бы совершенно в другое русло. Этого не знал и он сам...

Он аккуратно убрал руку и скинул с себя Хелен. Положив ее набок, Кайлан укутал ее одеялом. Он быстро оделся и тихо закрыл за собой дверь. Хелен шмыгнула носом, по ее щеке потекли слезы, она все-таки не спала.

Кайлан взвалил седло и сумку с оружием на свою лошадь, на мгновение остановившись и посмотрев в небо. Уже не было ни одной тучи, лишь небесная голубая гладь, которая завлекала своей красотой. Везде было влажно и мокро, но солнце уже начинало отдавать тепло.

— Я вернусь, — прошептал Кайлан, ведя коня под уздцы.

Пес не залаял, а ворота не издавали противный скрип. Закрыв их за собой, паладин оседлал скакуна и еще раз окинул взглядом дом на окраине небольшого придорожного поселения.

Вчерашние события так и остались для Кайлана загадкой, ведь буквально за день он бурей ворвался в чужую жизнь, изменив вместе с ней и свою. Слишком все оказалось моментальным и быстрым.

Тяжело вздохнув, он отправился в путь. Кайлан быстро свернул на тракт и погнал коня в галоп. Ромендаль был близко, как и наставник Синмир, который должен помочь разобраться в сложившемся деле и защитить честь своего ученика. Единственной проблемой могло стать одно: Синмира могло не быть в его аббатстве.

Но в любом случае защиту и надежное укрытие ему предоставят до приезда наставника. И тогда он обсудит с ним все и подумает, как быть дальше.

Глава 16

Зловещий смех сопровождался лязгом стали, а затем звуком падения мертвого тела. Пол был залит кровью. Лицо умершего было обезображено, тело изуродовано и покалечено. И везде кровь. Темно-красная лужа разрасталась с каждой секундой. А затем Эйден увидел в луже отражение безобразного лица, на котором сияла улыбка.

Кривые зубы еще больше искажало ужасную гримасу кровожадной радости. Именно так выражал свой восторг Игнар, держа в руке окровавленный тесак. По его лезвию стекали капли, одна за другой...

— Я иду, Эйден, — четко проговорил реверант, многообещающе сверкнув глазами, а если быть точным, глазом.

Принц очнулся в холодном поту. Он закашлялся и застонал. Рваная рана от удара плетью гнила. Это было предельно ясно по запаху. Казалось, среди монотонной вони немытых тел нельзя учуять другие запахи, но Эйден ошибся. Воняло, как от мертвеца. Он был одной ногой в могиле.

Его разум проваливался в сон. Ощущение времени терялось с каждым днем. Дни сменялись днями, но кошмары продолжали мучить его. Он не мог есть, потому что его тут же выворачивало. Жар сменялся ужасным холодом, а кожа стала бледной и сухой. Как у мертвеца...

Другие рабы держались подальше от Эйдена, сидя на другом конце повозки-клетки. А орки-погонщики, в свою очередь, лишь присматривали за принцем, изредка тыкая в него древком копья, чтоб проверить жив он или мертв. Принц в моменты осознанности удивлялся, как он сильно цеплялся за жизнь. При нем в походе умирали более выносливые и сильные, но только не он.

Повозки остановились.

— Привал! — рявкнул зеленокожий.

Эйден жадно глотал воду, пока ее скудные запасы не иссеклись. Он устало присел, отдыхая. Вокруг лагеря орды покорно расселись рабы, восстанавливая силы. Ехать на повозкам повезло не всем, многие шли пешком. Принц посмотрел по сторонам. Все расплывалось. Вновь...

Серые невзрачные лица живых мертвецов. У всех кожа была покрасневшей от жары и иссохшей от ветра. Непривыкшие к такому климату, люди умирали. От болезней, от антисанитарии и недоедания. Где-то в конце многотысячной колонны рабов началась настоящая эпидемия.

Стервятников становилось все больше. Они кружили под палящим солнцем хищной тенью, ожидая пиршества. Эйден знал, что скоро он станет их пищей. Рано или поздно, но это случится в этой чертовой степи, которую прокляли все окружающие его люди.

Принц не успел и заметить, как травянистое море душистой степи сменилось серой каменной пустошью, от которой веяло безжизненностью и смертью. Вдали виднелись горы. Пока он не смог связать рабство орков и появление горного хребта Южного Предела. Догадка была простой, но в таком состоянии Эйден не мог сконцентрироваться. Он постоянно был в бреду.

Неожиданно для себя, принц вспомнил легенду появления Великой Степи и орочьей расы в целом.

Когда-то Ауронд и Зехар провели здесь сокрушительную битву, уничтожив в округе все живое, оставив за собой лишь пустошь и смерть. Зехар был ранен и из него сочились струи крови. Каждая капля, падая на землю, становилась одним орком. Так появилась первая орда. Дети Зехара, дети Кровожадного Бога. После этого остальные боги прокляли эту землю и на ней с тех времен ничего не растет и скот не может здесь жить.

Так гласила легенда, которую когда-то прочитал Эйден в древней книге в своей библиотеке. Как же давно это было. Слишком давно... За последние три месяца принц пережил больше насыщенных событий, чем за всю жизнь. А затем он вспомнил, из-за кого все это началось. В сердце возросла ненависть.

Раздумья прервались протяжным звуком охотничьего рога. Привал окончен. Погрузившись в телеги, рабы продолжили свой путь. Как только Эйден последним сел в повозку, он тут же вырубился. Кошмарные сны продолжили грызть разум принца...

* * *

Пропел рог. Не орочий, другой. Именно этот протяжной звук, который нес в себе какие-то другие музыкальные мотивы, пробудил Эйдена. Веки были тяжелыми, открывать их не хотелось. Но пришлось... В глаза ударил яркий солнечный свет. После недолгого ослепления принц осмотрелся. По левую сторону раскинулись крутые подъемы гор. Южный Предел совсем рядом.

Войдя в поворот, телега покачнулась. Из-за горы постепенно проглядывалась низина, на которой был установлен большой палаточный городок. За палатками, вдали, горы образовывали ущелье, закрываемое протяженными фортификациями. Огромные стены, башни с круглыми крышами и величественная цитадель, которая была сравнима по размеру с Сердцем Хелстрома.

Фортификация была построена по-особенному, раньше Эйден такого не видел. Стена не была возведена на одной высоте, равно как и странные круглые башни, которые объединялись узкими мостиками и огромными мостами. На самих стенах было множество пристроек и надстроек, усложняя таким образом штурм и захват крепости.

Защитные сооружения разнились по размеру, форме и предназначению. Сложная структура соединений и построек являлась преимуществом для обороняющихся и настоящим кошмаром для наступающих. Материалом для всего этого послужил обожжённый кирпич приобретший светлый оттенок, который сливался с цветом каменной пустоши.

Даже небо здесь было каким-то иным, отталкивающим. Под лучами закатного солнца оно приобрело желтые и оранжевые оттенки, а облака сливались в разнообразной палитре серых и светлых тонов. Чем больше повозки спускались по дороге в ущелье, тем слабее становился ветер, а воздух был все более сжатым.

Рог пропел повторно, а в ответ послышался резкий дрожащий звук рога орков. Вперед тут же ускакала кавалерия орды, впереди которой вновь шествовал вождь. Эйден, держась за решетки, проводил их взглядом. Тело пробила дрожь, зубы заскрежетали. Худшего состояния нельзя и придумать, лихорадка продолжала свое убийственное действие. Постепенно хватка ослабевала, в глазах начало темнеть. Сознание уходило с каждым морганием глаз...

* * *

Удар в живот заставил Эйдена пробудится. Он тут же закашлялся и устало посмотрел на орка.

— Раб должен вставать, — высокомерно и гневно проговорил тот.

Принц тяжело вздохнул и вылез с повозки вслед за остальными. Они прибыли в отправную точку, теперь их продадут.

Тряпичные палатки затрепетались по ветру. Уставшие и закованные в цепи рабы зашагали вдоль узких улочек рынка. Возле прилавков с различным снаряжением и оружием стояли орки, не задействованные в охране. Они перебирали клинки и рассматривали блеск стали на солнце, ощупывая пальцами наконечники стрел, чтобы подтвердить их качество.

Самих торговцев не было, все они оставили свои лавчонки пустыми. Эйден с тяжелой поступью шел дальше, наблюдая драку двух орков за саблю отличного качества. Еще дальше кочевники жадно разбирали копья и полные колчаны с луками. Армия снаряжалась. Чуть далее вместо оружия были другие товары: фляги, посуда, походные мешки и сукна ткани. Различные полезные вещи сгрудились в огромную кучу, которую грузили на телеги.

Палаточный городок кончился нескоро, возле ворот твердыни, название которой Эйден не мог вспомнить. Он понял, куда они попали и куда их привели. Его догадки подтвердила внешность работорговцев, которые встречали колонны рабов.

Они были чуть выше среднего роста, крепкие и хорошо сложенные; кожа у них загорелая или смуглая. Овальное лицо с бронзовым оттенком дополнял высокий большой лоб, брови черные и хорошо очерченные, цветом, как и впалые глаза. Тисмирский Султанат. Крепость Кэль-Шарук. Перед глазами тут же замелькали старые карты и древние свитки, которые описывали эту неприветливую страну пустынь.

Эйден присмотрелся и выглянул из-за многочисленных голов. Вождь орков неподвижно стоял и презрительно смотрел на толстяка, который напряженно жестикулировал руками. Громила сплюнул наземь и развернувшись, спустился с небольшой сцены. Тем временем рабы выстраивались в ряды, по приказам орков. Послышались удары хлыстов. Люди испуганно столпились у возвышенной сцены.

— Добро пожаловать в Кэль-Шарук! Вы находитесь на границе самого величайшего государства созданное величайшей цивилизацией. Теперь вы — имущество Тисмирского Султаната, — с акцентом выкрикивал толстяк. — Служите верно своим хозяевам, которые соизволят купить вас и благодарность не заставит себя ждать. Забудьте прежнюю жизнь, отпустите прошлое! Теперь у вас новая жизнь, новые имена и новый дом. Он — здесь! Вас сейчас осмотрят за воротами твердыни и начнут торги. Тех, кто не пригоден или, кто яростно не желает служить, отдадут оркам. Поверьте, я бы выбрал ошейник и службу у милостивого господина, нежели принял бы смерть в яме жертвоприношений орды. Ваша судьба — в ваших руках!

На последней фразе к рядам рабов подошли вооруженные солдаты. Поверх золотых панцирей были накинуты красные одеяния. Лицо полностью скрывал шлем, в котором присутствовали лишь узкие прорези для глаз. В руках они держали короткие копья и широкие овальные щиты. Тисмирские воины грубо брали рабов и вели их через открытые ворота.

Эйден закашлялся и зашаркал ногами, а затем безнадежно посмотрел вверх. Вверху стояли лучники, которые при виде сотен уставших хелстромцев натягивали свои луки. Затем тень тоннеля упала на принца, и он вновь наклонил голову вниз. Тоннель был довольно-таки долгим, но вскоре палящее солнце вновь ударило в лицо.

Все начали удивленно осматривать странную архитектуру. Витиеватые формы и тисмирские орнаменты заставляли удивить каждого. Небольшие круглые окна у зданий и плоские крыши без каких-либо углов наклона, а также пальмы и другие странные растения, которые росли на балконах и во внутренних дворах. Все это было другим, отталкивающим от дома еще на один шаг.

Вдоль колонн стояли вооруженные солдаты, на которых были одеты маски. Опираясь на длинные копья, они пристально следили за каждым шагом и каждым резким движением. Проводив глазами многочисленных пленников, они остались стоять на своих местах.

Эйден повернулся назад, ворота закрылись; последние надежды рассыпались в прах. У многих на глазах застыли слезы, теперь их точно не спасут. Шанс еще был, но он был призрачным. А теперь его нет и вовсе. Все слышали об обычаях Тисмирского Султаната, ужасах рабства и истязаниях сухим безжизненным климатом. Аэдор торговал с Тисмиром, но работорговля хелстромцами можно расценить как начало войны между двумя государствами.

Но никто не знал, что новоявленный король получил большой процент от этой сделки и обогатился еще на несколько тысяч золотых монет, которые оплатили строительство фортификаций и наем заокеанских отрядов родом из Гронфальда. Никто этого не мог знать, что государство их продало, словно скот на убой.

Защелкали ключи. Тяжелые цепи с грохотом падали на землю, освобождая руки и ноги. Одни стали потирать свои кисти, другие же устало свалились на землю, но их тут же подняли за плечи и потащили в небольшие квадратные постройки без крыши, на стенах которых стояли лучники.

— Снимайте свою вонючую одежду и мойтесь в бассейнах! Только быстрее, наш приход не заставит себя ждать.

Эйден скинул с себя вещи и медленно подошел к воде. Остальные же начали по-быстрому развеваться и окунаться в прозрачную воду, смывая с себя кровь, грязь и пот, которые ужасали своим смрадом столь долгое время.

Вода тут же стала мутной, приобретая серый оттенок. Держась за край бассейна, Эйден стал постепенно входить в теплую воду. Царапины и раны тут же неприятно обожгло, а тело затрясло от холода. Температура не спадала до сих пор, разум тут же туманился. Принц окунался вновь и вновь, пока не смысл с себя все. Коже тут же стал приятен даже этот затхлый воздух пустоши.

Взяв мыло, он стал интенсивно тереть все тело. В горле застыл комок, на глазах появились слезы. Раньше он каждый день был в чистоте и опрятности, постоянно ходил в новых одеждах из самой дорогой ткани. Теперь же он мог только довольствоваться грязной водой в небольшом бассейне в чужой для него стране, где он — раб. Путь от принца и наследника престола до раба оказался слишком стремительным...

Шмыгнув носом, он вышел с бассейна.

— Одевайтесь! — гневно выпалил работорговец.

В здание солдаты заносили и бросали на пол чистую белую одежду и башмаки. Пленники тут же разбирали новую одежду и стали быстро надевать ее. Надсмотрщик скрестил руки и довольно смотрел за этим. Эйден присмотрел себе рубашку и штаны по размеру, но все равно она висела на нем, как на пугале. Одежды для столь худощавого и низкого человека не было, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть.

Позже их постригли. На каменный пол падали густые и длинные локоны волос. Орудуя ножницами, цирюльники действовали быстро и профессионально. Получалось, конечно, грубовато, но это было лучше, чем ничего. Всех стригли очень коротко, в том числе и Эйдена.

Немногим позднее их стали выводить из помещений.

— Нет! Никогда! — послышался крик, раздирающий горло.

А затем тренькнула тетива. Кто-то умер, предпочитая смерть оковам.

Тусклые маски недовольства застыли на лицах людей. Они лишь смотрели постоянно вниз, стараясь избегать взглядов. Солдаты их вели за руки и выставляли в длинные колонны по два ряда, ведя людей в громадные здания, которые опять-таки не обладали крышами.