Просто судьба

— Вот же... — Алена даже слов от такой наглости найти не могла. — Хотя она всегда была такой...острой на язык.

— И это еще мягко сказано, — весело подметил Игорь. — Она тут такие шедевры выдавала все эти годы, что было раньше — просто цветочки.

— Даже думать не хочу, — Алена передернулась от злости и омерзения. — Господи, делать нечего.

— Вообще-то и правда нечего. В общем, я не об этом даже. В доме нет ничего, поэтому заедем в магазин и купим хоть какую-то посуду и продукты. А, вспомнил, — спохватился Игорь, — еще на елочный базар заедем, хорошо?

— За елкой? — уточнила Лёна. Мужчина кивнул. — А искуственную купить?

— Хоть раз в жизни надо нарядить настоящую, — Игорь ни слова не сказал о Косте, но Лёна без слов все поняла.

— Надо что-то и Косте купить. Вещи какие-то. Сам же сказал, что бабуля все забрала.

— Нуу не все, — протянул он, — но что-то придется купить, да. Но не все сразу. Я еще периодически буду в город выбираться. А все нужное Вика должна была собрать.

Они доехали до дома, который ничуть не изменился с тех пор, как Лёна отсюда уехала. Все такой же, только для нее это больше не дом в понимании места, в котором ждут. Дом для нее теперь — маленькая дача, или гостиничный номер, или квартира в центре города, в которой она ни разу не была. Главное, что рядом Игорь.

Через витые ворота Лёна разглядела две машины. Одна — вишневый хэтчбек, другая — темно-синий внедорожник. Наверное, Виктора машина. Признаться, Лёна опешила, но не удивилась. Но это не ее дело.

Игорь вышел из машины и подошел к воротам, набирая код. Двери практически сразу раздвинулись и пропустили мужчину. Лёна не пошла — осталась ждать здесь, только выбралась на улицу и прислонилась к двери, скрещивая руки на груди.

Было немного неуютно — стоять просто так у дома женщины...матери, которая ее родила и с которой так много объединяло и разделяло. И Лёна нервничала. Не из-за Вики — из-за Кости. Как вся ситуация повлияет на ребенка? С одной стороны — он еще маленький, поэтому ко многим вещам отнесется спокойно или просто не заметит, с другой стороны — он маленький и на многое может среагировать особенно остро.

Когда Лёна потихоньку начала замерзать и подумывала вернуться в тепло салона, послышался веселый мужской и детский смех, переплетающиеся между собой и заставляющие против воли улыбнуться.

— Пап, пап, а мы куда поедем? — даже отсюда Лёна слышала звонкий голос брата. — Мы за елкой поедем, да? За настоящей? Как на калтинке?

— Да, за елкой, — Игорь открыл дверь ворот и вот уже ее взору предстали мужчины, которых она хотела любить и делать счастливыми. — Только пообещай вести себя хорошо, ладно? И не капризничать, — преувеличенно строго добавил Игорь, сделав страшные глаза. — И когда ты "р" выговарить начнешь?

— Я почти умею, — насупился малыш, не переставая нарезать круги вокруг отца. — Иногда не получается. Пап, пап, а Дед Молоз плидет?

— А ты слушался?

— Да, я холошо себя вел, — Костя надулся, заставив Лёну рассмеяться. Господи, он копия Игоря. — Ой, пап, смотли, — малыш ткнул в ее сторону пальчиком. — Я тебе пло нее лассказывал. Помнишь? — Игорь кивнул, но все время не отрывал взгляд от нее, наблюдая за реакцией. — Пливееет, — замахал брат руками и подлетел к ней.

— Привет, Костя, — Лёна широко улыбнулась и тут же охнула от неожиданности, когда мальчик со всей скоростью на нее налетел, заставив пошатнуться. — Не забыл меня?

— Нет. Я и папе лассказывал. Помнишь, что ты обещала?

— Конечно помню. Но давай мы не будем рассказывать папе наш маленький секрет? — и она заговорщически подмигнула, отчего Костя счастливо залился смехом.

— У вас уже и секреты от меня, — рассмеялся Игорь, с любовью глядя на двух людей, дороже которых не было ничего в его жизни. — Что ж дальше-то будет.

— На шею сядем, — не скрывая радости, уведомила она его. — Как обещала.

— А мы едем елку покупать, — поспешил похвастаться Костик.

— Я знаю. Мне твой папа уже рассказал, — Алена со страхом посмотрела сначала на Игоря, потом вниз на Костика, доверчиво заглядывающего ей в лицо. — А можно с вами?

Костик моргнул и...радостно обхватил ее за ноги.

— Ага. А папа лазлешит?

— Разрешит, — в голосе Игоря слышалось облегчение. Они оба боялись, что малыш не примет ее. Или еще что-то случится. И в таком случае Алена не знала бы, что предпринять. — Только пообещай Алену слушаться. Ну что, поехали?

— Да давайте, — спохватилась Алена. — А то заболеем еще. Дует тут жутко.

Они все развернулись лицом к машине, а Алена повела брата к задним дверям, чтобы поехать вместе с ним.

— Стойте, — раздался позади них голос, заставивший Алену вздрогнуть и побледнеть от страха. — Возьмите кресло для Кости.

— Не надо, Вик, — Игорь повернулся к жене и мрачно на нее посмотрел. — Мы сейчас купим.

— Да успокойся ты, — раздраженно поморщилась Вика, таща в руках большое детские кресло, которое Игорь поспешил забрать. — Будете еще туда-сюда мотаться.

— Мам, мам, — Костя захлопал в ладоши и поглядел светящими от восторга глазками на Вику. — Папа мне елку пообещал. И Деда Молоза. А она, — Костя подергал Лёну за безвольно висящую вдоль тела руку, — с нами поедет.

Вика перевела взгляд от их переплетенных пальцев до ее лица. И поглядела. Никаких эмоций...как мертвая. Физически плохо было смотреть на...мать. Лёна даже мысленно спотыкалась на этом слове. И несмотря ни на что, все равно стыдно и больно было смотреть. И страшно. Страшно было думать о том, что она сама могла когда-то стать такой же мертвой и холодной.

Вика моргнула, на мгновение показывая свою боль из-за потери всего. Но тут же взяла себя в руки, вымученно улыбнувшись сыну.

— Хорошо, — побелевшими от напряжения губами выдавила из себя женщина. — Расскажи потом, что тебе подарили, ладно? И слушайся...папу.

И Вика повернулась спиной и , не прощаясь и не оглядываясь, направилась к своему — не их, дому.

Игорь молча поставил кресло на заднее сиденье и усадил туда Костю, который рвался ехать впереди. Лёна уселась следом, ободряюще коснувшись Игоря. Это был их выбор. К которому нужно привыкнуть и жить с ним. Может, и тяжело, но ни один из них не жалел.

Всю дорогу Лёна и Костя увлеченно болтали, практически не обращая внимания на дорогу и мужчину, сидевшего за рулем, который постоянно с легкой улыбкой за ними наблюдал.

А Костя казался...голодным до общения. Лёна и слова вставить не могла — лишь с удивлением и улыбкой слушать, как брат рассказывал обо всем в его жизни. О детском садике, о няне, которая храпит и сильно ругается, если он не съедает противную манную кашу. О своих игрушках и комнате. О разных людях, с которыми его знакомила Вика. Он говорил, говорил и не мог остановиться. И внимательно следил за тем, слушает ли его Алена или нет. Она слушала. Ни разу не отвернулась или отвлеклась. Иногда не понимая последовательности рассказа, не до конца вникая в детали, но она слушала, постепенно замечая, как Костя расслабляется в ее обществе.

Он даже на отца почти не смотрел, только ей говорил о чем-то. И в магазин когда приехали, тоже от нее не уходил. Уселся в тележку к ней лицом и продолжал рассказывать. О друзьях своих, о девочке, которой три года, вредной и тупой. А после деловито помогал ей выбирать продукты, не обращая внимания на их с Игорем потрясенные и угрюмые лица.

Ему нравилось участвовать в самом процессе, который растянулся на три часа, из-за чего Игорь вздыхал, ругался себе под нос, но безропотно шел туда, куда они говорили. Костя внимательно следил за тем, что выбирает Алена.

— Купи чипсы, — сделав умоляющее лицо, заканючил малыш, увидев, что папа на секунду отошел.

— Ладно, — Лёна не могла ему отказать, и они поехали выбирать чипсы. И Костя, и она любили с беконом, поэтому не глядя бросили в тележку несколько пачек, заставляя Игоря закатить глаза.

— Что вы в них нашли? — он поморщился. — Гадость сплошная.

Пару раз, когда Лёна выбирала тот или иной продукт, Костя качал головой и показывал на другой.

— Почему? — Алена удивленно приподняла брови, когда брат забраковал сливочное масло, которое она выбрала. — Мы с подругой всегда его берем.

— Мы возьмем вон то, — он указал пальчиком на красную упаковку. — Мама всегда только его берет.

Лёна не знала, что возразить, но масло поменяла. Правда, взяла еще и то, которое они с Натой покупали.

Самое интересное было после, когда поехали за елкой. Он с таким восторгом смотрел на эти елки, неважно какие — большое или маленькие, пушистые или не очень. Иногда не выдерживал и робко дотрагивался пальчиком до колючек, тут же опасливо отдергивая руку. Выбрали самую пушистую красавицу, но не особо большую — большая бы просто не влезла в машину.

На дачу приехали поздно вечером. Костя, не выдержав такого долгого и бурного дня, уснул прямо в машине у нее на руках, потому что не хотел в кресло пересаживаться.

Алена даже двигаться боялась, чтобы не потревожить и не разбудить. Такое чувство было...словно мир покорила. Ребенок Игоря у нее на руках. Пусть и не ее, но до боли похожий на отца. Ее брат. Частичка любимого. Частичка, которую Лёна уже любила.

— Как вылазить будем? — шепотом поинтересовалась она у Игоря, не смея пошевелиться. — Не надо его, наверное, будить.

— Я сейчас все выгружу, — так же тихо ответил Игорь, — а вы пока сидите.

Пока он переносил все вещи в дом и вытаскивал елку, Лёна рассматривала безмятежное и спокойное лицо брата. Хм, а у нее такая же родинка на щеке. Сразу и не заметила.

Через пять минут Игорь пришел за ними, осторожно открывая дверь и забирая сына, стараясь не потревожить.

— Затекло? — спросил он, глядя, как Лёна морщиться, держась за плечо.

— Немного. Сейчас пройдет.

Зашли в дом. Игорь все время держал Костю на руках, пока Алена разбирала постель для малыша. Если честно, она думала, что в загородном доме все будет совсем плохо. Но Игорь преувеличил. Да, старой мебели не было, но была новая — очень хорошая, правда, запылившаяся, но это проблема небольшая. Из старых вещей только кровать осталась в их с Игорем комнате.

Уложив ребенка и включив в его комнате систему обогрева, Алена пошла разбирать сумки, чувствуя, что еще немного и свалится от усталости. Слишком насыщенный день. Поглядела на Игоря, который тоже выглядел не лучше.

— Давай спать, а? — устало потер лицо и с тоской посмотрел в сторону кровати. — С ног валюсь.

— Дай хоть продукты разобрать.

Игорь тяжко вздохнул и начал ей помогать. Управились за десять минут и, почти не раздеваясь, уснули.

Так продолжалось изо дня в день. Игорь каждый день мотался в город — что-то требовалось купить, что-то проверить, да и Олег ему звонил по делу, а Лёна на весь день оставалась с братом, который во всем хотел ей помогать. Вообще стремился быть нужным и полезным.

Отмывали дом, приводили все в порядок. Готовили, потом выходили играть в снежки. Благо, что на участке больше ничего не выращивали, и у них с Костей были законные шесть соток белого снежного ковра, который они с усердием топтали. Строили снеговиков, играли в снежки. Когда Игорь увидел их в тот момент, чуть не упал со смеху. Еще бы — оба с ног до головы в снегу, раскрасневшиеся, взъерошенные. Но они с Костей тогда Игоря просто окунули головой в снег, и смех сразу прекратился. Зато появился визг, когда Игорь, отряхнувшись, окунал в снег их.

Наряжать елку Лёна доверила своим мужчинам. Хотя, если честно, ее просто не подпустили к этому делу, отправив на кухню. Подумаешь. Но она до сих пор помнила то ощущения спокойствия и правильности, когда, погасив в комнате свет, Игорь включил гирлянду, и они втроем, обнимая друг друга, в тишине наблюдали за переливами огоньков.

— Аль, — Костя называл ее так же, как и крестник, — а плавда, что ты моя сестла?

Алена замерла, не донеся нож до лежавшего на разделочной доске огурца.

— Да, — осторожно взглянула на безмятежно болтающего ногами брата.

— Значит моя мама и твоя мама?

— Да.

— А мой папа — твой папа?

Лёна сглотнула, совершенно не представляя, как выйти из этой ситуации, что отвечать..

— Нет, Кость,— девушка вздохнула и отложила нож. — У меня папа другой. А Игорь мне не папа.

— А кто? — с любопытством спросил брат, не представляя, что делает с ней этим вопросом.

— Игорь мой..., — она замялась. — Ты же знаешь дядю Витю, да? Который живет в вашем с мамой доме?

— Да, — Костик закивал и потянулся к огурцу. — Он с мамой живет.

— Ну вот и я тоже...как дядя Витя...Тоже буду жить, только с твоим папой. Ты... — Алена, закусив губу, смотрела на сосредоточенное лицо малыша, который, казалось, думал только об огурце. Который пришлось сразу же отдать. — Не против? Не против, если ты будешь жить со своим папой и со мной?

— А мама? — он непонимающе моргнул.

— А мама, — Лёна почувствовала у себя на талии крупные и холодные руки Игоря и услышала его голос: , — будет жить с дядей Витей и приезжать, когда ты захочешь. Вообще, Кость, если хочешь, можешь жить или со мной и Аленой, или с мамой и Витей. Как ты решишь.

Малыш серьезно кивнул и задумался. Ему льстило, что взрослые дают ему такое серьезное задание. Костя задумчиво постучал по подбородку, вздохнул и радостно выпалил:

— Я с вами хочу. С ними я уже жил.

Только после этих слов Лёна осознала, что почти до крови закусила губу и мертвой хваткой вцепилась в руку мужчины так, что кожа под ее пальцами побелела. Никто и не думал, что все пойдет как по маслу. Нет конечно. Вика мать, с этим ничего не сделаешь. Пусть не всегда понимающая, но единственная у Кости.

Но они с Костей тоже были друг другу не чужими. Как-то сближались, общались свободно и легко. Да и Лёна мальчика понимала — видела же, как Кирилл растет, знала, что любят дети, а что нет. Иногда Костя разговаривал с ней об "их маме". Так и говорил — "наша мама". А Алена ни разу не поправила. Да, мама ее умерла...давно, но ведь была когда-то. Иногда Лёна вспоминала хорошие, наполненные любовью годы и рассказывала Косте. Про Игоря брат у нее, слава Богу, пока не спрашивал.

За несколько дней притерлись друг к другу. И Лёна уже на автомате многие вещи делала, мысленно приняв Костю в свою семью. Она не представляла больше своей жизни без этих двух мужчин — они прочно прижились в ее душе. Влились. И она совсем не была против.

Было только одно "но". Игорь. Который, с тех пор как они приехали на дачу, ни разу ее не коснулся. Нет, в смысле, он прикасался к ней, целовал, обнимал, но...не трогал. Ладно, в первую ночь они оба были совсем без сил и уснули сразу, как только головы коснулись подушек. Во вторую ночь...тоже ладно. Игорь приехал почти под утро, когда Лёна видела уже десятый сон. И продолжал приезжать почти каждую ночь...почти под утро.

Это злило. И очень сильно. И ладно бы он ее не хотел. Игорь хотел, еще как. Лёна каждое утро чувствовала его эрекцию, упирающуюся ей в живот. Но когда Лёна придвигалась ближе и протягивала руку к средоточению его желания, Игорь мягко, но решительно отталкивал ее. Но черт, она же чувствовала, что он хочет ее. И она его. В чем проблема? Именно это она и собиралась выяснить.