— Я все понял. Хватит меня трясти.
— Какой же ты дурак! — Подойдя к нему, дядя крепко обнял. — Вытворять такое из-за девицы! Неужели она стоит того?
— Стоит, дядя, стоит. Попробуй сам.
Станислав улыбнулся. Ведь этот дракон до сих пор не женат. Еще один холостяк в их племени. Позор семьи можно сказать! Хорошо хоть у матери они с сестрой были не первыми детьми.
— Вот от вас оболтусов избавлюсь, передам на руки женам, там и сам... может быть... задумаюсь над этим вопросом.
Мужчины улыбнулись. Ну да, есть у них в клане такая традиция, Диар постаралась, — мужья подчиняются воле жен. На что только не пойдет мужчина ради наследника и хорошего расположения духа своей женщины.
Наверное, поэтому их родители и ссорились постоянно, демон не привык к такому. Драконица тоже не желала уступать. В перерывах между скандалами они жили душа в душу и расставаться даже не думали.
Родители! Ох и попадет же от них!
— Все, летите. Да хранят вас ветра!
Двое мужчин одновременно сделали шаг в пропасть. Два дракона поднялись в небо. И была песнь прощания...
Прощай, нет, просто до свиданья.
Надеюсь, все ждет впереди.
В плену безликого молчанья,
Но все ж разлуку победим.
Не знаю сколько, просто жди,
Покуда сердце плачет.
Судьба моя — меня веди,
Мой путь еще не начат.
Твой образ в сердце сохраню,
Как нить к тому, что было.
Я время просто попрошу,
Меня чтоб не забыла.
О том, чтоб год прошел за день,
Секундою, мгновеньем.
Чтоб расставанья злая тень
Не родила сомненья.
Просыпалась я медленно. С удовольствием вытянулась на постели, уткнулась носом в подушку, улыбнулась. Все тело было налито такой томной сладостью, даже двигаться не хотелось. Лишь наслаждаться этими минутками удовольствия. На предложения мозга — наконец продрать глаза и топать одеваться, все другие органы ответили дружным посылом его куда подальше. Только минут через десять я смогла подвигать плечами и, перевернувшись на спину, раскинуть руки в разные стороны.
Искорки счастья собирались теплом где-то в груди, разливались по телу, заставляя губы довольно улыбаться. Как коротки и редки такие моменты. В нашей жизни так мало счастья, что хочется подольше удержать это волшебное чувство в своей груди, запереть его там... и в то же время показать всему миру.
— Наконец-то ты проснулась. — Это вошла Иаллин.
— Угу. А который час?
— Уже полдень. Пора вставать. Как прошла ночь?
На губах появилась довольная улыбка, а вот щеки запылали.
— Судя по твоему довольному лицу — великолепно. Надеюсь, он оправдал надежды?
— Я... даже не могла представить, что так бывает.
— Бывает. — Иаллин почему-то грустно улыбнулась, отчего на сердце заскребли кошки.
— Что-то произошло?
— Вставай. Тебя уже ждут.
— Кто?.. Я совсем забыла! Они... еще здесь?
Зачем я спрашиваю. Зачем вообще хоть что-то говорю. Ведь знаю ответ. Знаю... но хочу услышать, что обманулась, что он еще здесь, что никуда не уйдет. Что наказание Хранительницы лишь глупая шутка. Только не сейчас!
— Прекрати истерику. Их уже давно нет. И... — Алка всхлипнула, а по ее розовым щечкам потекли дорожки слез. — Все из-за этого проклятого Сери! Почему он такой идиот? Вот уж действительно — магия пошутила — совсем мозгов лишила. Захотелось дракону игрушку, а кто за это расплатится? Конечно брат его.
— Иаллин, что произошло?
— Что? Что? — уже кричала она. — Мне запретили выходить замуж за Колина, вот что! А все из-за этого рыжего. Это он... он виноват. Ему видите ли нормальных женщин не хватало, втянул брата в Аид знает что!
Встав с постели, я рассеянно оглядела комнату. Повсюду беспорядок. На полу осколки вазы, которую мы разбили ночью в потемках, это Сери на стол налетел. Еще и ногу себе поранить умудрился, когда посреди ночи проголодался. Как маленький начал охать. На прикроватном столике стояли розы, которые он притащил вместе с едой. Правда почему-то поникшие, словно обмороженные. Жалко. Это была хоть какая-то память о нем.
— За что ты его так? Сери конечно чокнутый на всю голову, но...
— Но? — глянула на меня Иаллин. — Защищаешь его? Что, так понравилось быть драконьей игрушкой? Ну так можешь продолжать — за тобой пришли посланники Хранительницы.
У меня голова шла кругом от эмоций, которыми Иаллин била по моим свеже открытым драконьим рецепторам. Да и от ее слов тоже. Что значит игрушка?
— Почему он со мной не попрощался? — не могла я отделаться от мысли.
— А зачем ему это надо? Сери вдоволь развлекся, — презрительно бросила Иаллин, закрывая дверь в покои.
В груди все заледенело. Дыхание стало чем-то пустым и не нужным. Сердце застыло в груди.
Мои ноги подкосились, и я сползла на пушистый ковер, застилавший пол.
Как я могла надеяться на что-то иное? Как мне вообще пришло в голову хоть на мгновение поверить в то, чего просто не может быть? Всегда лишь игрушка. Использованная и ненужная кукла. Просто вещь, которую можно выкинуть.
Сери... Проклятый Змей. За что же ты так со мной? Неужели все эти слова, вся эта нежность были лишь фальшивкой, лишь хорошо сыгранной ролью? Твои полные страсти желтые глаза, твои ласковы руки и молящий о любви шепот... Убедился? Твоя непокорная игрушка наконец сдалась, обманулась, наивно поверила, что дракон может быть честен.
Драконы! Подлые, жестокие существа, играющие нашими жизнями.
Не знаю, когда я пришла в себя. Просто очнулась, понимая, что сижу на полу, немые слезы застыли ледяными дорожками на щеках... а в груди пустота. Словно вырвали из нее сердце.
Кто бы еще забрал ту боль, оставленную им.
— Ты добился своего, Сериандрэй из клана Алауэн. Больнее сделать уже не мог.
Я встала.
Если он хотел окончательно сломать меня этим — не выйдет. Я приложу все усилия, чтобы выжить.
Жить — это не любить тебя.
На нее смотрела высокая, стройная девушка. В ее блеклых голубых глазах не было и искры интереса к собственной судьбе. А еще вчера они лучились светом и напоминали отражение неба в воде. Да и она сама была другой.
Мягкая глина.
— Ты пойдешь со мной. Оставлять тебя без присмотра более чем рискованно, деточка. Единственный выход, который я вижу — это сделать тебя своей ученицей. Так я смогу и контролировать тебя, и защитить. Согласна ли ты? Хотя... выбор у тебя маленький — или это, или смерть. Оставлять такое опасное существо без присмотра я не могу.
Девушка почти отрешенно кивнула. Лишь на мгновение глаза зажглись яростным огнем. Хотя смертью можно напугать кого угодно. Диар просто не оставляла ей выхода. Или делала вид этого выбора.
А это, пожалуй, будет даже более интересно, чем она только могла предположить.
— Тебе не будет скучно! — подмигнула Хранительница.
А девушка пораженно уставилась в ее глаза... с узким змеиным зрачком...
Что ж! Все шло пусть не по плану, но очень хорошо. Похоже, девочка достаточно окрепла, чтобы учиться дальше.
Их обеих ждет несколько очень интересных лет.
— Прекращай так довольно лыбиться. Аж противно.
— Не смотри, — еще шире улыбнулся Сери.
Они с братом шли по коридорам одного из дворцов Царства Варуны. Впереди их ждал разнос у отца, который вряд ли отделается подзатыльниками нерадивым сынишкам. А зная их сумасшедшую семейку, можно быть уверенными — так просто им не уйти. Наказывать будут всем миром.
— Думаешь, кто-то поверит в твое искреннее раскаяние? С такой-то довольной физиономией.
— А... я подумал, неужели мне нельзя хоть день побыть счастливым? В конце концов, мне впервые довелось проснуться в постели с любимой женщиной, при этом не изображая из себя большую грелку, одеяло или сторожевого пса. А в качестве любовника.
— И? — приподнял бровь брат.
— Как ты думаешь? Буду я кого попало выбирать. Я же не как некоторые!
— Что ты имеешь против моей невесты? — шутливо нахмурился Колин. Тяжело вздохнул. — Вот я жалею, что ей тоже печать не сделал. Хоть какая-то гарантия.
— Иаллин тебя любит. Так что можешь не беспокоиться.
— А Алекс тебя?
Сери нахмурился. Кто бы ему сказал. За целую ночь он так и не добился внятного ответа.
— Могу поспорить, что скандал ты затеял сам, — Колин, к благодарности брата, решил сменить тему.
— Как еще было ее отвлечь. А так и аппетит нагуляла, и распалилась. К тому же когда она злится, то становиться такой забавной.
— Чокнутые. Оба!
Желтоглазый кивнул. Он и не спорил. Еще одна ниточка соединила их. Осталась последняя — сделать ее своей женой. Тогда Александрит некуда будет деваться.
В груди что-то не переставая тянуло, давая повод к беспокойству.
Привычным жестом сжав медальон на груди, он с удивлением обнаружил, что зелено-красная чешуйка, вставленная вместо инкрустации, льдисто холодная.
"Неужели ты тоже скучаешь по мне, милая?"
Вопреки прежним словам, на сердце Сери становилось все тяжелей. И любые наказания для него ничто по сравнению с разлукой.
— Господин! — пригнул колени Кадар. — У меня для вас есть кое-что интересное.
Откупорив маленький сосуд, маг вылил содержимое в хрустальную чашу. Густая, теплая, словно свежая кровь образовала на дне маленькое озеро алого цвета.
— Ты на правильном пути, человек. Чья она?
— Драконица, которая и не драконица. Человек, который и не человек. Очень странное существо. Слишком слабое, чтобы воспринимать его серьезно.
— Так почему здесь только несколько капель ее крови? Это ведь женщина, как я понял?
— Да, женщина. Но... компания у нее тоже... занятная. Эльфийский принц, оборотень из высших и дракон Алауэн. Притом какой-то странный.
— Кто именно? — на лице хозяина не отразилось не единой эмоции.
— Рыжий мужчина, красный дракон, м-м... черте что с хвостом! Третья ипостась, понимаете?
— Понимаю. Занятно. — И не меняя интонации: — Ты встанешь в круг на место Уальэфреда. Займешься именно этой женщиной. И смотри, не подведи меня, как твой компаньон. Кстати, что с ним случилось?
— Змейка покусала, — усмехнулся Кадар, сжимая воротник тулупа.
Все же Ледяные чертоги не самое уютное место.
ЧАСТЬ 2 "ХРАНИТЕЛЬНИЦА ЛЬДОВ"
"Иногда Драконам бывает холодно.
Так холодно, что рядом может замёрзнуть несколько городов." (Ян Словик "Трактат о Драконах")
Все драконы — эгоисты. При том совершенные в своем исполнении. Они готовы пройти весь мир, проползти его на коленях, если понадобится. Они готовы совершать невозможные подвиги, даже спасти весь мир... если в конце им достанется ожидаемый приз, пусть только спокойная жизнь в спасенном мире (хотя в ее спокойствии я сильно сомневаюсь — дракон и спокойствие плохо сочетаются). Даже любовь дракона до предела эгоистична — они пойдут на все ради своей любви. СВОЕЙ. На чужие чувства, если они не затрагивают дракона, им плевать с высоты полета. Да и то лень.
Кстати о лени. Это тоже одно из проявлений эгоизма дракона. "А зачем?" Сколько граней в этой короткой фразе для того, кто что-то предложил дракону. И ведь древнему змею не обязательно даже произносить эти слова — лень. Они будут в позе, во взгляде хищных змеиных глаз, в самом его дыхании. Вы их не пропустите.
Одно из самых эгоистичных его чувств — это любовь к детям. Вот это апофеоз. Они любят эти частички самих себя настолько глубоко, что забывают об их одушевленности. И в то же время любая боль родного дитя — тяжелое испытание для дракона.
И лишь одна любовь дракона бескорыстна — к небу.
Глава 1 "...И от полученных знаний скончался на месте!"
Красота несчастных влюбленных Драконов обычно недоступна человеческому пониманию.
И оттого она ищет своего воплощения в самых неожиданных формах.
Эти формы нередко приводят к тяжелым фобиям у окружающих, и даже — психосоматическим явлениям.
(Ян Словик "Трактат о Драконах")
— Ну и в кого ты такая бестолочь? — шумно вздыхал блондин.
— В драконов, вестимо.
— Что-то не похоже, — загрустил Теоденус, подпирая щеку рукой.
— Тогда какой толк меня дрессировать. Ну не умею я.
— Если бы только не умела. Так ты еще и учиться не хочешь.
— А оно мне надо?
Приподняв бровь, он смерил меня взглядом:
— Это ты у Диар спрашивать будешь. Она сказала — надо. Значит, будем учить.
— Садисты!
Он улыбнулся.
— Это ради твоего же блага.
Я фыркнула. Эта фраза уже набила оскомину. Не проходит и дня, чтобы я не слышала ее.
— Упрямая!
Несмотря на свои слова, Теоденус улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по щеке.
Пожалуй, это единственный дракон, которому я до... нет, меня слишком хорошо научили не верить им. Но к Теоденусу я просто не могла относиться плохо. В его серых глазах скрыто столько мудрости и понимания, что даже мое сердце согревалось.
— Ладно. Давай заканчивать безделье. Тебя Диар ищет.
— Безделье? Я себе мигрень заработаю так бездельничая. Ну не получается у меня передавать мысли. Только принимать.
— Ты лентяйка.
— Ага, — скосила я глаза на дракона. — Еще какая!
Теоденус вздохнул.
— Пора уже самой научиться.
Он мгновенно перенес нас прямо к дверям в любимую комнату Хранительницы. Наверное, мне никогда не удастся назвать ее по имени. Просто не могу. Когда смотрю в ее глаза...сразу вспоминаю пропасть, которую она создала меж нами.
А вот Теоденус другое дело. Если бы не поддержка этого дракона, не знаю, чем бы все закончилось. Где-то через неделю после того... как... после того, как я к ним попала, дракон стиснул мне плечи, встряхнул. Под взглядом его внимательных глаз я не выдержала и разрыдалась. По своей внутренней связи он позвал жену и потребовал ответа. Ее слов я не слышала, даже не представляю, что же она могла ему рассказать. Просто через какое-то время он сильней сжал меня в своих руках.
— Может быть, все не так, как кажется на первый взгляд?
— А как? Что я еще могу подумать? Он просто исчез.
— Может дождешься его и спросишь?
— Уж я спрошу! Так спрошу — мало не покажется!
— Не отчаивайся, девочка.
Он был, пожалуй единственным драконом, которому я могла открыть сердце. Хотя и не доверяла.
Хранительница сидела в своем кресле и перебирала бумаги. При моем появлении она подняла голову и улыбнулась.
— Добрый день, Александрит. Как прошли занятья?
— Неудачно. Я не способна пользоваться телепатией в полной мере.
— Это конечно плохо, но не смертельно. Хватит того, что ты можешь слышать.
— Это да.
Еще бы! Ни один дракон Алауэн не мог скрыть от меня или Хранительницы свои телепатические переговоры, а иногда и мысли. Особенно когда они чересчур сильны. Полезное качество, когда имеешь с ними дело каждый день.
