Многими экспериментами проверял возникшее у меня предположение, что из астрала я могу воздействовать на материальные объекты реального мира. Первые опыты не давали основания для такого утверждения, но интуиция подсказывали, что достигнуть подобного в моих силах, нужно только найти правильный путь к нему. Возникло оно от открывшейся в одном из экспериментов способности выходить из астрала в любом месте, не только в своем теле, а потом вновь возвращаться. Я видел своим сознанием происходящее в окружающем мире, наблюдал за людьми, другими объектами, никем не видимый и не слышимый. Свободно проходил через стены, иные препятствия, мог мгновенно перемещаться из одного места в другое, правда, если оно ясно видно моему взору.
Иной раз замечал не совсем скромные картины, когда кто-то, полагая, что их никто не видит, допускал некоторые вольности. Правда, быстро одергивал себя — неприлично подглядывать за интимными делами других, — поспешно переводил внимание на другой объект. Но были эпизоды, вызвавшие особый интерес. На моих "глазах" произошло ограбление ювелирного магазина, я проследил за грабителями до их "малины", где они оставили свою добычу и разъехались. Заметил ориентиры, адрес того дома, а потом уже в реальном мире анонимно позвонил в милицию городка, где произошло преступление, сообщил сведения о схроне.
Но все эти ситуации являлись побочным, пусть и немаловажным, следствием новой способности. Основной же для меня стала возможность входа и выхода в астрал в произвольных условиях, мне уже не требовалось напряжение энергетического поля и окно в нем, по которому я в первых опытах выходил в открытый мною мир. Усилия для такого перехода теперь требовались примерно на таком же уровне, как и при входе в ментал, менялся только настрой поля.
И еще, я научился частью сознания контролировать окружающую обстановку, пока другая уходила в мир астрала. Так что внешне уже стало не так заметно, что я витаю где-то. Такой эффект разделения появился после многих тренировок и опытов. Причем как в реале, так и астрале, выполнял одновременно несколько совершенно не связанных между собой действий. О подобной многозадачности сознания я не помышлял, она обнаружилась сама, когда обратил внимание, что думаю об одном, выполняю второе и успеваю реагировать на какие-то внешние факторы.
Но самым главным успехом от практики работы в астрале стала способность замечать процессы на микроуровне вплоть до молекулярного, а после научиться воздействовать на них выверенными до тысячной доли микрона операционными лучами, как одиночными, так и пакетами. С этого момента начался мой успешный путь в лечении раковых и других болезней, разрушающих организм человека в межмолекулярных связях. У меня появился инструмент для радикального излечения от считавшихся ранее смертельными недугов, только осталось научиться правильно им распоряжаться.
В мире практики операций на таком уровне просто нет, придется учиться на собственном опыте. Первым пациентом, согласившимся на совершенно новый курс лечения, стал дядя Ваня. Я прямо предупредил его, что операция не отработанная, он будет первым. Но в случае успеха его болезнь — рак толстой кишки, прогрессирование которой я приостановил, будет излечена полностью. Дядя Ваня подумал немного, а потом махнул рукой:
— Делай, как считаешь нужным, Сережа. Все равно с раком мне не жить. А так, если у тебя получится, проживу еще, сколько бог даст.
Работал я филигранно, узел за узлом, вырезал поврежденные клетки, наращивал здоровую ткань, восстанавливал сосуды, рецепторы. Одновременно оперировал в реальном измерении и контролировал в астрале, так последовательно проходил миллиметр за миллиметром. Сеанс длился пять часов, от напряжения уставал, не раз устраивал перерывы. Когда же завершил всю процедуру, едва не упал прямо у койки, на которой спал дядя Ваня. Все же нашел силы проверить взором из астрала все ткани и связи. Только убедившись, что все в порядке, расслабился и ушел в восстанавливающий транс.
После первого удачного опыта каждую неделю брался за следующего пациента, лечение которых я оставлял на будущее из-за сложности заболевания. Чаще я просто не мог, много времени уходило на восстановление энергии и настрой на новую операцию. Сверхсложные процедуры исчерпывали мои силы без остатка, особенно при запущенной болезни, когда большая часть клеток оказывалась пораженной смертельным недугом. Чаще имел дело с раком различных органов, его разновидностью — саркомой, от которой умерла Лида-Чернушка, и от которой до сих пор страдает Анна Герман.
Брался и за другие, не менее сложные болезни — тот же СПИД, новоявленный птичий грипп, сахарный диабет, лихорадку Эбола, полиомиелит. Некоторые операции не дали успеха — полного излечения, но все же удалось локализовать и уменьшить степень поражения. Одной из пациенток стала моя бывшая однокурсница и любовница — Люба, я помог ей справиться с бесплодием, устранил миому матки. Вскоре, когда у нее восстановились менструальный цикл и способность к зачатию, обратилась ко мне с неожиданной просьбой:
— Сережа, я всю жизнь буду благодарна за то, что ты сделал для меня. Прошу еще одно, стань отцом моего первого ребенка. Он для меня станет самым желанным именно от тебя, лучшим из мужчин — добрым, талантливым, сильным. Я не надеюсь на твою любовь, сын же или дочь дадут мне ее.
Не мог отказать девушке, с которой когда-то был близок, несколько раз сошелся с ней в соитии. Опять же взором из астрала увидел зародившийся в ней плод, проследил за клиникой в прооперированной матке. Обрадовал Любу вестью об успешном зачатии и нормальным развитием будущего ребенка в ее утробе. На дальнейшей связи она не стала настаивать, остались добрыми друзьями. Когда же родила сына, уже в замужестве за другим, несколько раз приводила Сережу (еще одного!) в наш дом, не скрывала, что он от меня. Я принял малыша, отдавал ему ласку и заботу наравне с другими своими детьми.
После десятка более-менее успешных операций позвонил в Варшаву Анне Герман, предложил приехать в наш город на лечение. Услышал в ее ответе радость от новости, что мне удалось найти возможность излечить страшную болезнь, пообещала выехать в самое скорое время. Перезвонила через неделю, сообщила о выезде вместе с мужем, он у нее за ангела-хранителя. Сразу по приезду связалась со мной, договорились провести сеанс завтра у нее в номере. Здесь впервые встретился с Збигневом Тухольским, мужем певицы. Она много рассказывала о нем, как он ухаживал за ней все годы мучений и болезни, о его преданности и заботливости.
Мне понравился этот невысокий добродушный мужчина, говоривший на русском с сильным акцентом. Любовь к жене чувствовалась в каждом его взгляде на нее, а она принимала с ответной нежностью. Редко увидишь такую пару, сохранившую глубину и чистоту чувства уже в немолодом возрасте после многих лет семейной жизни. Испытания и страдания не омрачили его, напротив, сблизили в одну душу, с общей болью и редкими радостями. Симпатия и сочувствие к трогательной чете сделали для меня вдвойне приятной поставленную перед собой задачу. Не стал откладывать процедуру, с согласия обоих супругов приступил к сеансу.
Операция длилась долго, почти до самого вечера, с небольшими перерывами. Рак распространился почти по всему телу, несмотря на мои сдерживающие курсы, они только приносили временное облегчение. Саркома охватила почти все кости, они стали хрупкими, истонченными. Начал с них, вычищал пораженные клетки, заменял костные ткани, восстанавливал хрящи. После перешел на сухожилия, сосуды, мягкие ткани, нервные окончания. Так последовательно прошел по всему организму, заодно поправил другие органы, нервную и сердечно-сосудистую системы, пока аурное поле не загорелось ровным, здоровым цветом.
Наградой за огромный труд стала не знавшая пределов благодарность великой певицы, она плакала от счастья, а вместе с ней и ее муж, обнявшись друг с другом. Не стал долго задерживаться у пары, дал им возможность пережить наедине свою радость. На прощании пригласил их к себе в гости, отметить вместе наш общий успех. Муж и жена с признательностью приняли приглашение, пообещали приехать уже завтра. Вернувшись домой, обрадовал подруг новостью, что операция прошла удачно, и тут же озаботил — Анна Герман с мужем придут к нам в гости. Все забегали, принялись убираться, наводить особый порядок, хотя и без того у нас в доме всегда чисто и опрятно. Таня, наша главная повариха, взялась готовить к праздничному столу, заказала мне еще целый список того, что нужно с утра закупить.
Застолье у нас получилось достойное, да и гостей приняли со всем обхождением. Вечер удался к общему удовольствию, радость разделяли все — и виновники и вся моя семья. Герман полюбили все мои подруги, не скрывали чувств признания ее таланта и к нынешнему событию. Поздравляли, обнимали и плакали, Анна Виктория тоже расчувствовалась, отвечала им тем же. А потом мы пели вместе Надежду, другие самые задушевные песни из репертуара Герман. В основном вели партию я и героиня вечера, нам подпевали все, Збигнев пел тоже весьма неплохо. Так, с песнями и тостами отвели душу, расстались поздним вечером, довольные общением друг с другом.
Глава 7
Осень сменилась зимой, выпал первый снег, а потом ударили морозы, необычно ранние для начала декабря. Пришло время Тане рожать, ночью при первых схватках повез ее в ставший нам родным роддом. Все наши дети, кроме Валюши и еще Сережи-старшего, появились на свет там. Врач в приемном отделении без промедления осмотрела роженицу, велела сразу везти в родблок — по дороге, в машине, у Тани отошли воды, роды уже начались. Остался ожидать у больницы, посчитал, что с рождением младенца у нее не затянется. Так и оказалось, прошло меньше трех часов, еще до рассвета, когда в приемном мне сообщили — Таня родила мальчика, с мамой и младенцем все в порядке. Попросил медсестру передать жене букет ее любимых цветов — хризантем и записку с поздравлением, сам уехал домой поспать хотя бы пару часов перед занятиями.
Особого беспокойства ни у меня, ни у Тани роды не вызывали, они у нее проходили на редкость легко, даже первые, без особых мучений и болей. Наверное, сказались ее природная стать и крепкий организм. Беременность переносила также, без обычного токсикоза и других проблем. У других жен, особенно у Наташи, первая беременность проходила намного сложнее, при родах тоже намучились. Алена еще в полушутку-полувсерьез говорила Тане:
— Быть тебе мамой-героиней! Как пирожки печешь детей. Если мы так легко вынашивали, как ты, то, может быть, тоже нарожали бы!
У меня самого закралось подозрение в подобном намерении старшей жены, останавливаться на третьем она не собиралась. Заметно, что детей она любит особо, как клушка с цыплятами возится с ними. А с грудничками вообще у нее страсть, тает от счастья, когда кормит грудью. Так было, когда Наташа оставляла с ней Лену на весь день. Прикладывала ее к одной груди, к другой Сережу, кормила одновременно, молока у нее хватало на обоих. Даже оторвав сына от груди, еще полгода вскармливала Лену, пока Алена не сменила ее с малышкой. Казалось, она готова вечно кормить грудью, все равно — своих или чужих младенцев.
Вот и сейчас, после выписки из роддома, держала в руках двух малышей, сосущих обе груди — Вову, так она назвала сына в честь своего отца, и Виталика. Алена вышла на работу в свой институт, оставила сына Тане. Теперь у той на попечении вся детвора — от Валюши до грудничков, но как-то справляет с ними, да и старшие помогают ухаживать за самыми маленькими. Отдавать их в садик не захотела, оставила с собой до следующего года. Хлопот ей с малышами хватает, да еще по дому успевает — прибраться, приготовить обед, — и все это без особой спешки, криков на детей и прочей суеты. Диву даешься, у Тани талант хозяйки дома! Остальные подруги безоговорочно признают ее главенство в семейных делах, слушаются и советуются с нею.
За неделю до Нового года меня вызвали прямо с лекции в деканат. Тут меня ждали двое из компетентных органов, точнее, Комитета государственной безопасности. После того, как декан оставил нас наедине, старший из них ответил на мой молчаливый вопрос, зачем я понадобился такому серьезному ведомству:
— Сергей, нас интересуют твои особые, как ты их называешь, экстрасенсорные способности. В частности, их применение в успешном лечении болезней, считавшихся до сих пор неизлечимыми. У нас в отделе аномальных природных явлений создана группа по изучению именно таких способностей человека. Я руководитель группы, а Валентин Анатольевич, — старший кивнул на своего напарника, — научный консультант, доктор биологических наук, заведующий отделом биофизики института биологии и психологии. Вопросы с биополем, другими необычными способностями по его профилю. Более подробно о деле к тебе скажет Валентин Анатольевич.
Ученый, совсем еще молодой, ему, наверное, не больше тридцати или тридцати пяти, говорил не спешно, пристально смотря мне в глаза, как будто заглядывал в душу:
— Сергей, предлагаю тебе работу в моем отделе. Изучим твои способности, их применение в науке и практике. Об условиях еще обговорим, думаю, что они будут привлекательные для тебя. Твоей учебе работа помехой не станет.
Предложение мне представилось интересным. До сих пор в изучении своего дара я шел интуитивно, путем проб, пусть и с максимальной осторожностью и просчетом. О серьезной научной базе не было и речи. Так что возможностями от сотрудничества с серьезным институтом пренебрегать не стоит. Да и общение со сведущими учеными может дать мне новые знания, пока же я варился в своем котле, хотя и не безуспешно. Ответил, в принципе уже согласившись на предложенную работу:
— Валентин Анатольевич, я не против. Но есть некоторые трудности, из-за которых мне придется отложить с Вашим предложением до лета следующего года. Я заканчиваю учебу в университете, у меня предстоит преддипломная практика. Буду ее проходить в институте математики и механики, где сейчас работаю. После защиты дипломного проекта смогу перейти к Вам.
— Денис Вениаминович, — обратился ученый к комитетчику, — можно ускорить с этим делом?
Тот кивнул головой, а потом добавил:
— Хорошо, я разберусь. Сергей, дашь мне свои данные по университету и институту, решу с ними.
На этом завершили первый разговор, через неделю со мной связался Денис Вениаминович и сказал, что в университете мне разрешили досрочную защиту и выдачу диплома, только нужно срочно представить проект. С институтом тоже решено, по завершению текущих тем там отпустят меня. В течении двух недель, как раз за рождественские каникулы, подготовил дипломный проект, в конце января защитил его и получил диплом специалиста по информатике и вычислительной технике. Отметили дома в семейном кругу приятное событие, происшедшее почти на полгода раньше установленного срока. К этому времени завершил с заданиями в институте, простился по доброму с Колычевым и сотрудниками отдела.
В начале февраля меня зачислили в штат института биологии и психологии Академии наук младшим научным сотрудником отдела биофизики. Заведующий, Валентин Анатольевич Артемьев, познакомил с сотрудниками отдела, тоже, как и руководитель, молодыми, ненамного старше меня. Общались они между собой просто, только по имени. Трое из них уже остепененные, кандидаты наук, еще у двоих защита диссертации на носу. Заметил, что заведующий поощряет в своих подчиненных стремление к научному росту, мне он тоже посоветовал поступить в аспирантуру здесь же, при институте. Ознакомил с тематикой НИР, в основном связанной с теоретической и медицинской биофизикой. Одна из групп отдела занималась именно биоэнергетикой человека. Вел ее сам Артемьев, в нее он и включил меня.
