| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Призывайте людей к Аллаху, и тех, кто вас услышит, приветствуйте. Те же, кто противится, должны платить подушный налог в качестве символа унижения и покорности. Если они отказываются его платить, меч будет наградой их головам. Бойтесь Аллаха, исполняя то, что вам поручено".
Моё "не гнобить" — означает "уравнять в правах". То есть — и в налогах. Отмена джизьи — взорвёт эмират. И идеологически, и экономически. В ряде мусульманских стран в некоторые эпохи поступления от этого налога были столь существенны, что правители правоверных запрещали неверным принимать истинную веру. Чтобы не уменьшалась налогооблагаемая база. И плевали они на Умара! С его "приветствуйте".
Андрей и Ибрагим — "упёртые". Обоим отступление от канона — недопустимы. Как развести двух религиозных "баранов"? — Как всегда: во времени и в пространстве.
— 40 дней. Потом иноверцу — или вера, или изгнание. Годится?
Тут есть куча мелочей. Как учитывать календарный период? Кто подпадает? В Залесье, в отличие от Новогородчины, нет явных, "легальных" язычников. А в эмирате — есть. Они — налогоплательщики. Если эмир начнёт их выгонять... или форсированно мусульманить...
Но все имеют в виду пяток-другой мусульманских и иудейских купцов, попавших под миссионерство Боголюбского, и пару-тройку армянских проповедников, до смерти познакомившихся с "милостью" эмира.
— Да.
— Да. Если на то будет воля эмира. И... э... полон... Да. Отдать.
Абдулла, вынужденный обходиться без переводчика, очень смущён. Ещё более он был смущён... мною. Вот так смущённо извиняясь он уточняет:
— Полон нет — мир нет. О-ба-за-тел-но.
Это для них важно. Напомню: Булгарский Эмират начался с того, что викинги и славяне, возвращаясь из Каспийского похода, заплатили хазарскому кагану оговоренную заранее плату за проход. Но гвардия кагана увидела в ладьях руссов множество мусульманских пленников. Мусульманские наёмники наплевали на волю своего государя, на договор и оплату. Руссы были перебиты, а остатки их материальных ценностей легли в основу Булгарской государственности.
— Ишь чего захотел! А хрена тёртого ему не надо?! Мы их с бою взяли! За них кровью нашей плачено! Да мы и самого эмира...! И тебя морда поганская...! Сща как пройдёмся по Заволжью — толпами полон басурманский погоним...!
Боярская господа сильно возбудилась и громко возроптала.
Для русских "лучших людей" работорговля — постоянный источник дохода. Один из основных мотивов военных походов. Пригнал полсотни рабов, продал — эквивалент годового дохода от вотчины или от государевой службы.
Русь постоянно продаёт множество рабов. Преимущественно, из числа своих жителей. Соотечественников и единоверцев. Каждая княжеская усобица набивает невольничий рынок Кафы. В отличие от Булгарии, которая торгуют, преимущественно, иноверцами и инородцами. Здесь, на Волге, основной поток рабов идёт из земель русских, марийских, мордовских, буртасских... в Булгарию и далее на юг.
Картинка... несимметричная. Что даёт возможность...
— Спокойно! Тихо! Всех на всех!
Что, про "Шестидневную войну" не слыхали? 5 тысяч пленных египетских офицеров, включая генералов, были обменены на 10 (десять) пленных израильтян. А солдат просто перевезли за Суэц и разогнали по домам.
— Чегой-то? Как это? Когой-то? Которых всех?
Собрание на мгновение призадумалось, обменялось и попёрло. Рогом — на меня.
— Сдурел хрен лысый! Кого всех?! У нас ихнего полона — три тыщи! У их — и трёх десятков нет! Как жеребца на белку сменять! Да княже же! Да что же этот дурень говорит-предлагает! Да разорение же! Неможно сопляку такому слов таких говорить!
— Да тихо ж вы! Сказать дайте!
Тяжёлая, тёмная ненависть в глазах рязанского Глеба (Калауза), светлый, праведный гнев — Изяслава Андреевича, веселье с тревогой — у муромского Юрия (Живчика). И напряжённый, испытующий взгляд из-под прищуренных век Боголюбского.
Он — не меня испытывает, он — себя проверяет. А не ошибся ли он нынешней ночью? А не переиграть ли всё назад? Взять в железа, подвесить на дыбу, придавить да вызнать... Фигляр? Мошенник? Постобрёх? Или что-то... серьёзное?
— "Всех на всех" — означает отдать эмиру всех булгар. Нынешний полон и из прежних, кто в русских землях живёт. Кроме принявших веру христову. И — наоборот. Всех христиан, хоть бы и в магометанство насильственно обращённых, всех людей из племён, что под Русью живут. С их детьми. Вернуть на Русь.
— Что скажешь, посол?
Андрей снова обгоняет в соображалке остальных. На всё Залесье не наберётся и тысячи булгар. Просто потому, что ни один нормальный хозяин не будет оставлять таких рабов в Волжско-Окской системе — велика вероятность побега, по реке лодочкой — удобно. "Геккельбери Финн" с негром на Миссисипи — как пример.
А вот выгребать против реки... или брести через Мордву... И ещё: русские продают булгарам соплеменников, а булгаре русским — нет. Так что соотношение не в разы — в десятки раз.
— Барлык барлык... Ново. Не бывало. Эмир... Его воля.
Абдулла явно пребывал в недоумении. Предлагаемая мною схема здесь не принята. Ибо она переводит сделку из мгновенной, краткосрочной — вот твоё, вот моё — поменялись, "махнём не глядя" — в долгосрочную.
"Фактор времени": собери всё взятое за все предшествующие годы и отдай. Это требует таких, многим скучных или вообще незнакомых вещей, как механизмы и процедуры администрирования и взаимодействия, учёт и контроль...
Для грабителя — неприемлемо. А вот для государя...
Андрей посмотрел в потолок, улыбнулся чему-то, посмотрел в пол, взглянул прямо на нас с Абдуллой:
— Да. Так — быть.
— Но, батюшка! Басурманы же...!
— Один раскаявшийся грешник милее господу десяти праведников. Возвращённый в лоно матери нашей — церкви православной, милее десяти новообращённых. Души христианские, стенающие под игом агарян нечестивых, должны быть освобождены и возвращены.
Вы хотите спорить с Боголюбским?! Поднимите руки, что бы я знал — сколько могил копать.
Но тема не была закончена: пошёл тяжёлый, многослойный и многоструйный, разговор о том, что нужно посылать к эмиру своих послов.
Я, естественно, сразу влез: можно и я, дяденьки? На меня сказали: тьфу-тьфу, мордой не вышел. Ругать меня было удобно для всех. Поэтому все занимались этим долго. Прикидывая параллельно возможные расклады с собственным участием в посольстве к эмиру. С одной стороны — честь. С другой стороны... может плохо кончиться.
Тут Андрей, уже почти совсем закрывший глаза, вдруг сказал:
— А он пойдёт от себя.
И снова в меня вперился.
Да, Андрей умнее их всех. Как бы другие не тужились, не подпрыгивали. Уловил возможности, возникающие от введения в игру третьего игрока. Остальные... услышали, отреагировали-посплетничали. Не уразумели. Слова — знают, смысла — не понимают. Третья сила... Ещё — не сила, ещё только намёк, лейбл, колебание воздуха... Формально — независимая, а подсознательно... "брат" он мне сказал. Один раз.
Играя в эту игру, усиливая, "надувая" меня, обращаясь со мной как с... нет, не с равным — это невозможно, но как с чем-то существенным, самостоятельным, он может обдурить эмира, прижать племена, кокетничать с русскими князьями, сваливая на меня всякие... проблемы и коллизии. Яркая кукла, которая пляшет на свету, на которую обращено внимание присутствующих. А кукловода сзади, в темноте — никто не замечает.
Роль "куклы"... я — вполне. Лишь бы — тепло, светло и сытно. Пока. А потом... Кукловодами не рождаются — кукловодами становятся. Поглядим.
Выдернул своих: Николашку в качестве толмача, Чарджи — для "навести тень на плетень".
* * *
Кто забыл: инал — наследник ябгу. Ябгу — повелители огузов.
Один из младших родов огузов — сельджуки. В 1035 г. вынуждены были бежать в Хорасан. Изначально — небольшая группа, семь-девять сотен всадников. Но к ним "стеклось множество народа". Что составило десять тысяч конницы, не считая следующих за ними семей.
Мухаммад Тогрул-бек принял в 1038 г. титул султана. После сражения при Денданакане его посадили на трон, воздвигнутый на поле битвы, вожди принесли ему присягу на верность как верховному эмиру.
С сельджукидами пошли не все.
В XII в. группы огузов, подчинённые кипчакам, живут компактными массами на Урале и в Нижнем Поволжье. Области, прилегающие к "берегам Булгара", называют "землей огузов".
Сейчас, как пишет Ал-Гарнати, сорок племён огузов населяет Саксин. Это неправда: у огузов никогда не было столько племён. Но власть в Саксине — они.
"Саксин — город, больше него нет города в Туркестане, имеет в окружности 6 фарсахов (ок. 50 км. — авт.)... Обитатели живут в шатрах; все население этого города мусульмане, как я слышал от некоторых купцов".
Торки — северная ветвь огузов, южная — сельджуки. Саксинцы... средняя. Исконно-посконные. Сохранившие независимость и веру. Хранители племенных традиций и носители изначальных знаний. Пришипились в камышах и блюдут. Посреди иудейско-мусульманского подчинённого населения.
* * *
Булгары с огузами несколько раз воевали, поэтому торк в моей свите — намёк на... возможные возможности.
Народу на барку набилось... три посольства в одной лоханке! Даже и поговорить спокойно негде.
На той стороне народ — забегал. Начал изображать страшное войско заоблачной численности. Конные отряды туда-сюда скачут, пыль поднимают. Суздальские бояре приуныли. От такого множества вражеской конницы.
Ага. Только там лошадка одна такая приметная бегает. Чёрная с белыми пятнами-чулочками. И она — то в одну сторону, то в другую. Типичный пример из серии "про мелочи" — просто стою, смотрю, думаю...
Аналогичный случай был... нет, не в Бердичеве — в Приамурье. Хабаров схлестнулся с маньчжурами. Союзные русским якуты нашли в лесу разведывательной маньчжурский отряд. Но не вырезали, а стали гонять вокруг дозора своих всадников. Много раз. Лазутчики потом прибежали к своему начальнику, "пали на лица свои" и возопили:
— Ай-ай-ай! К русским помощь идёт! Ай-ай-ай! Много-много-много!
Маньчжуры призадумались и ушли.
Здесь я показал — бояре бояться перестали, смеяться начали:
— Вот же дурни гололобые! Пугать нас удумали! Туда-сюда одну конную сотню гоняют!
Глава 349
Долго стояли. Не зовут и не зовут. Как бы не из-за моих... экзерсисов — Абдулла-то сразу к эмиру в шатёр побежал. Понятно, что он обещал сохранить мою тайну от людей. Но... эмир-то — не "люди". Что-то он господину своему расскажет. А уж про "третьего игрока" — просто обязан.
Позвали, наконец. Наши суздальские, как положено по этикету, шапок не снимают — у мусульман это оскорбление. Провозглашают наши предложения. Эмир, особо и не слушая, через толмача:
— Надо подумать. Приходите завтра. Вас отвезут.
Все повалили на выход. Тут в спину:
— А вас, Штирлиц, прошу остаться.
В этот раз "Штирлицом" оказался Воевода Всеволжский, то бишь — я. Вербануть задумал? Ну-ну...
Суздальские уехали — нас снова в шатёр зазвали. Обстановка уже... теплее: подушки, угощение. Эмир рукой махнул — его лишние свитские вышли. Пришлось и своих выгнать — комаров кормить.
Сидим "тесным кружком": эмир, Абдулла, какой-то чёрный мужик со здоровенной саблей. Поволжский негр? Булгарский зулус?
А, телохранитель. Из зинджей. Я с таким типом в первой жизни сталкивался, из иракских беженцев после "войн в заливе". Точь-в-точь. Только мой был пристойнее — без сабли.
Сам эмир Ибрагим... Я думал, он старый и толстый, а он средних лет, темноволосый, довольно высокий, почти стройный мужчина. Татарин с мощной примесью семитской или кавказкой крови. Яркий такой, сильно... контрастный. Может, Ану к нему не просто от страха перед гяурами рвалась? Вот с этого и начнём. Нельзя — не по этикету первым начинать говорить. Но очень хочется. А то чего-то он меня уж очень пристально... глазами кушает.
— Мир тебе, эмир Булгара Великого. Хочу передать поклон от твоей любимой наложницы Ану. По воле Аллаха случилось так, что наши пути с ней пересеклись.
Класс! Толмачит Абдулла. Значит, можно без восточных припаданий и причмокиваний. Короче. И в обратную сторону он будет переводить только суть — русским он не владеет свободно. Я со своим тюркским... вообще помолчу. Деловой разговор может получиться.
Ибрагим долго морщил лоб — вспоминал. А кто ж это у меня любимая наложница? А где я слышал это имя?
— Кайда? Э... где...
— Она? В шатре у Боголюбского. Теперь она — его любимая наложница.
Я думал — Ибрагим как-то... разгневается. Типа — отобрали женщину. А он смеяться начал. Так это... довольно обидно. Абдулла переводит смысл: русские князья всегда на ношенное падки. Объедки да обноски подбирают. Похохатывает и вдруг замирает. После моего уточнения:
— Я её у разбойников отбил и князю подарил.
— Ты подарил князю?! Сам?! Не он потребовал?
Военачальник может забрать у воина любую часть добычи. А вот подарить... это свойственно равным.
Здесь несколько другая культура отдаривания, чем на Руси. Ощущение неравенства при дарении — жёстче. Обычная форма — бакшиш: "щедрые вознаграждения и взятки, грубо требуемые и любезно принимаемые в обмен на незначительные либо вовсе не оказанные услуги".
Типичная озвучка:
— Лучше подари мне это сам.
Плюсик к моему рейтингу — князь я или не князь, но имею право свободно дарить даже князьям.
Эмир отсмеялся и что-то спрашивает. Абдулла переводит, теряя по дороге оттенки презрительности и недоверия:
— Воевода Всеволжский — что это?
Так просто ответить... Начнём издалека:
— Вчера на пиру тверской князь Володша умер в моих руках.
— А-ах?! Калай?! Как?!
Наиболее точный ответ: "молча". Но здесь... не поймут.
— Он упал на мой нож.
Дальше они между собой минут пять очень бурно что-то выясняли. Потом разом замолчали и уставились на меня. Вот так, в изумлённом состоянии, без сословной фанаберии — нормальные мужики. Очень любопытные. Они же тоже знают — убийца русского князя должен быть мёртв.
— Князь Андрей хотел отрубить мне голову. Но передумал. Приговорил к высылке. Из Руси. Со ссылкой. На Стрелку.
— Ибрагимов городок?!
На Руси говорят — Бряхимов. Но смысл тот же.
— Нет. Там будет мой город. Новый. Всеволожск. Вольный. Не-Русь.
И тут я рискнул. Просто в глупой надежде, что такой искушённый царедворец, как "мойдодыр", найдёт приемлемую форму перевода.
— Эмир хотел взять Стрелку силой. Не получилось. Пришло время пройти по пути мира.
Абдулла переводит аж взахлёб. Ибрагим глянул удивлённо. Потом откинулся на спинку своего... дивана, кресла? Глаза прищурил, разглядывает.
— Что ты хочешь?
Конкретный мужик. Понял. И — выразил.
— Всё. Хлеба, серебра, железа, коней, скот, людей... Мира.
Сидим, молчим. Они меня рассматривают. Я глазки в пол уткнул — нельзя прямо смотреть в глаза пресветлому, благороднейшему и победительнейшему... Только реснички трепещут и улыбка блуждает.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
