То и дело белое полотно тумана разрывалось далекой или близкой цветной вспышкой, после чего доносился тяжелый грохот рушащихся мачт или проламываемых бортов. Стучали барабаны, ревели гудки, звенели тетивы, кричали игроки, клекотали и свистели летающие над головами драконы, разрывали туман огненными линиями величавые фениксы, выглядящие как крылатые ракеты.
Мы были в войне. Мы плыли в войне. И белый туман казался порождением милосердного общего наркоза, скрывающего от больного происходящее с его телом. Он лежит на операционном столе и лишь изредка видит нависших над ним хирургов, что мерно взмахивают скальпелями… Врачами были Неспы. Роль больных досталась кому-то другому. Ибо армада Неспящих разослала десятки кораблей во все стороны от флагмана, и они били и били, топили и топили, крушили и крушили чужие суда. Уничтожали противника безжалостно, нанося удары снизу, сверху, с тыла и с фронта, не забывая про атаки с боков. Хищники добивают других хищников. Тигр вцепился в глотку рыси, выдавливая из нее жизнь с утробным безжалостным дыханием. Густые клубы дыма, невидимые в тумане, несли с собой запах чужого поражения и сожженных надежд.
Мимо нас, по правому борту, тяжко тащилось огромное ледяное поле, украшенное «трупами» выброшенных и полуразрушенных кораблей. Еще больше дыма, языки пламени, лижущие обшивку, и гордые надписи на крутых носах. Вон догорает «Бесстрашный», а вот дымит «Ветреная Недотрога», бессильно поник закопченный флаг на корме разбитого «Умки». Несчастных судов много, их название не могу разглядеть, хотя и стараюсь. Настоящее кладбище разбитых кораблей. И много игроков. Очень много. Они стоят на льду вокруг своих боевых судов, стоят с поникшими головами и опущенными плечами. Что-то совсем не пахнет веселой беззаботной игрой. Тут люди в горе, стоящие и смотрящие на крах всего, на разрушенные плоды их диких надрывных усилий. На палубе накрененного «Умки» мечется широкоплечая фигура и кричит: «Хватит! Хватит! Мы уже в ауте! Не добивайте! Не троньте «Умку»!»
— Огонь! Огонь! Огонь! — ревет кто-то с нашей стороны, правый борт окутывается дымом от летящих прочь горящих снарядов. Ледяное поле разрывается на куски, что тут же начинают накреняться и переворачиваться, игроки и корабли проваливаются под лед. Кто молча, а кто с криком.
Стоящий на палубе «Умки» детина замер, смотрит, как по льду в его сторону тянется становящаяся все шире трещина. Белесый туман затягивает обзор, исполинский флагман проходит дальше, круша собой все препятствия.
— Подходим к Осколкам! Там большая заваруха! Внимание! Береговой форт «Южный Надолб» наводится прямо на нас! Какого черта? Мы ведь с ними на нейтрале!
— Значит, уже нет! Поднять защиту! Послать предупреждение! Если не ответят и не уберут стволы — наносим упреждающий удар на поражение!
— Ай-ай, кэп!
— Подтянуть хвост! Мы входим в Осколки! Глядеть во все стороны! Чую просоленной печенкой — нас ждет чересчур горячая для этого ледяного ада встреча!
Другой голос, более хриплый и куда более злой, тут же завопил во всю глотку:
— А, черт! Промахнулись курсом! Навигаторы чертовы, куда привели?! Арка по курсу! Мы не пройдем! Круче влево! Влево! Мля… ЧБ нам за этот промах расу и пол насильно сменит! В сторону отворачивай!
Флагман, выглядящий не кораблем, а островом, таким же, как появившиеся в океане его покрытые снегом и льдом собратья, начал поворачивать, убирая нос от лежащего по курсу препятствия. Сами мы его не видели — о нем сообщили идущие впереди суда разведки. А наш нос продолжал пропарывать стылый туман, что, казалось, покрыл собою весь мир. Моему затухающему сознанию чудились уродливые хари и пасти, проявляющиеся и снова исчезающие в тумане. По моему хребту стучало два холодных молотка и три ледяные иглы. Игра просто приказывала мне либо покинуть мир Вальдиры немедленно, либо же забыться в цифровом сне прямо сейчас. Но я держался. И молча смотрел на белый туман, вдыхая и выдыхая его вместе с корчащими рожи галлюцинациями.
Обозначенное разведкой препятствие показалось чуть правее от нас. Флагман уже повернул, и мы беззвучно проходили мимо.
Обледенелая каменная арка соединяла два больших и длинных острова, нависая над достаточно широким проходом между ними. Этакий природный мостик. И любой нормальный корабль, даже самый большой, легко бы прошел под аркой и уж тем более протиснулся бы между островами. Но не «Черная Королева» — эта крутобокая пышная красавица не влезет в игольное, по ее меркам, ушко. Навигаторы напортачили… что и неудивительно, — погода швах, видимость почти нулевая. Но ошибка была мгновенно исправлена. Я бы тоже постарался — угроза уж больно велика. Я вполне представлял, как ЧБ может насильно сменить кому-нибудь данный от природы и игрового редактора пол, но вот как она расу насильно менять станет… даже и вдумываться не хочу. А вот со стороны посмотрел бы…
Не успели мы миновать два первых острова, как на пути встретилось настоящее минное поле — океан был заполнен крошевом льда и камня. Последний настолько сильно покрыт снегом, что отличить хрупкий лед от крепчайшего камня почти невозможно. Раздавшийся треск всех видов и громкости звучания оповестил, что корабли начали ломать ледовую преграду — но не все из судов способны на роль ледоколов, само собой. Вперед, как я видел, насколько позволяли мне туман и мерцающие магические экраны мостика, выдвинулись мощные корабли с усиленными металлом форштевнями. Бронированные водорезы легко взламывали лед, но ведь в любой миг на их пути могла попасться каменная «кочка».
Не успел я подумать о сей печальной возможности, как она и произошла — один из кораблей резко остановился, громкий хруст оповестил о беде, загудевшие мачты закачались, с парусов полетели куски льда и хлопья сбитого снега. Поднявшийся яростный крик начал склонять всех подряд — капитан орал на самого себя, на слепых лоцманов, на тупых ахилотов, идущих под дном корабля, но долбаную погоду и на клятые Осколки в целом. Надо отдать ему должное — крики быстро сменились деловой руганью, что все так же предлагала лоцманам спариться друг с другом, а боцману дать себя полюбить морскому дракону, но там имелись и конкретные указания для команды. Корабль начали отводить назад, вниз отважно прыгали корабельные ремонтники, несущие за спиной груз инструментов и досок для пластыря. За пострадавшим ледоколом начали останавливаться более мелкие корабли, лишенные всяческого выбора — ведь они шли по узкому каналу, заполненному битым ледяным крошевом, шли по проходу, пробитому более мощным собратом. И свободный от льда коридор закончился видом печальной кормы ледокола… К пострадавшим, прямо по льду и островкам, прыжками двигались игроки — спешили помочь. Согласен, задерживаться в этой мешанине изо льда, снега и тумана не хочется совершенно.
Само собой, флагману следовать за кем-нибудь в фарватере не пришлось. Он сам себе ледокол. Причем отменный. «Черная Королева» даже хода не сбавила, спокойно продолжая продвижение, оставляя за собой отличнейший широкий канал, по которому за нами тащилась восстанавливаемая орудийная платформа, сгребающая остатки битого льда, а затем, по практически чистой воде, шло несколько сотен остальных кораблей.
Вытянувшаяся несколькими длинными полосами различной толщины армада Неспящих под пологим углом углублялась в Осколочный Архипелаг. Баронесса точно рассвирепеет — ибо из-за ошибки навигаторов нам пришлось совершить маневр отворота и выбрать иной курс, что привело к задержке. А у нас каждый час на счету, плюс многих плющит от Затухания, и они считают каждую минуту.
Я не исключение — мой мир почти полностью погас. Порой возникало чувство, что смотрю на мир через горлышко бутылки серого стекла с не отбитым донышком. Нервы сдавали — хотелось заорать матерно, позвать совершивших ошибку навигаторов и высказать все накипевшее. Но я смотрел на бьющий из моей груди янтарный луч света и успокаивался, успокаивался… надо держаться. Я не выспался только по своей вине. Все мои предыдущие ошибки, вся мое промедление в минувшие дни и недели, все мои метания за СЛ вместо планомерной раскачки — все это вкупе аукнулось мне с силой ударившего по затылку кузнечного молота. Сет Серебряной Легенды я так и не успел собрать до начала Великого Похода. Винить в этом некого, кроме себя самого. Что ж — в будущем подобной ошибки я постараюсь не совершить… или не постараюсь… не могу утверждать, что я в себе разочарован — многого я все же добился, опять же, мне нравится мой жизненный игровой и реальный путь.
— Залп!
Выкрик заставил меня вздрогнуть, я недоуменно вытаращился на отдавшего приказ гнома в высоком остроконечном колпаке. Мне он не ответил, зато удалось услышать обрывки их беседы:
— «Надолб» решил показать тупой лоб… вскрываем! И дайте им в пах — послать пятерку ахилотов с маг-бомбами! Взрыв направить вверх — пусть придурки взлетят в сияющее ласковое небо, мягко зависнут на пару секунд, кувыркнутся и… как следует долбанутся тупыми харями о раскрошенный форт!
Платформа навесного огня хрипло рявкнула. До ее полного восстановления далеко, но многое уже сделано — судя по количеству давших залп машин. Разноцветные полосы огня ушли влево и пропали в тумане. Раздался далекий затихающий гул, гном в колпаке удовлетворенно закачал головой.
— Так им! Дебилы! Ахилоты вышли?
— Ага, гребут ластами.
— Этого хватит.
— Успели мы вовремя. Они промахнулись всего ничего, вторым залпом накрыли бы десяток кораблей. Послать к форту группу штурмовиков?
— Да. И двух «ишаков» боевого профиля. Время грабить по праву победителя! Пусть гребут все, что только можно! После нырка флагмана мы утопили столько добра… ЧБ мечется по палубам и ревет дикой кошкой. От нее аж шарахаются. А что поделать? Как мы могли успеть убрать такое количество вещей под палубы всего за пять минут?!
— Ей не объяснишь. Сейчас уж точно. Затухание рвет ее на части.
— Еще бы! Всю ночь глотки резать! Я бы тоже притомился!
Я невольно навострил глохнущие уши, но продолжения беседы не последовало. Однако кое-что стало ясно — ЧБ провела ночь не за чтением книжек и не на дискотеке. Она кому-то глотки резала… от заката до рассвета… интересно, не ела ли она при этом тако и не запивала ли агавовым самогончиком… и не приходилось ли ей вбивать осиновые колышки в жизненно важные места клыкастых субъектов с особой притягательной аурой.
Любопытство опять же не просто так вспыхнуло — из-за моей неутолимой сейчас жажды увидеть, услышать или даже придумать что-нибудь новенькое. Ведь за бортом туман и лед. Однообразная картина навевает сонливость. Думаю, сейчас не я сам, а игровой кокон поддерживает мое бодрствование — находись я в реале, уже отрубился бы в позе кривого калачика в любом произвольном месте квартиры. Впрочем, может, я ошибаюсь, — в машинной и программной начинке игровой аппаратуры я не силен.
Но как я ни напрягал вяло-унылый мозг, на ум ничего интересного не шло. Посему я просто встал и принялся расхаживать туда-сюда по мостику, не обращая внимания на сдавленные смешки присутствующих и даже улыбаясь в ответ на их комментарии, полностью их разделяя. Всем известно киношное и книжное изображение спятивших людей, возомнивших себя, к примеру, французским императором Наполеоном Бонапартом. Обычно он рисуется в пижамных штанах, с накинутым на плечи одеялом, всклокоченными волосами, выпяченной челюстью, выкаченными глазами и шаркающей походкой. Так вот — я его точнейшая копия! Прямо вылитый сумасшедший Наполеон. На мне шелковые полосатые штаны, сменившие походные кожаные, пришедшие в негодность после похода. На плечах одеяло. Волосы еще как всклокочены, глаза выкачены — вдруг чего увижу интересного сквозь туман. И шаркаю я будь здоров. Так что смех вахтенных вполне понятен.
Невольно подумалось вот о чем — а не спячу ли я к чертям внезапно?
Сразу представилась грустная картина того, как из квартиры элитного дома силком вытаскивают закутанного в смирительную рубашку больного, воющего белугой: «Пустите! Пустите! Я Великий Навигатор! Мне на вахту пора-а-а-а-а-а-а!!!»
Тьфу-тьфу-тьфу…
Трижды поплевав, я еще постучал себя костяшками по лбу, ибо поблизости не обнаружил другой неокрашенной древесины. Будем надеяться на здравость и крепость моего рассудка. А еще я надеялся, что игровая судьба подбросит нам чего-нить интересное, запоминающееся и отгоняющее скуку.
И я снова не ошибся! Судьба явно услышала мои мольбы. Мирно матерящийся себе под нос гном в колпаке вдруг подпрыгнул как ужаленный, крутнулся вокруг оси и, с трудом остановившись, уставился на прочих:
— ЧБ выбросило!
— За борт?! — воскликнул кто-то.
— В реал! Аварийный выход, мать его! Она шла-шла и тупо застыла! Стоит как статуя! Сейчас исчезнет через минутку…
— Может, сама вышла?!
До меня начало медленно доходить, и я для чего-то ощупал себя руками. Будто бы признаки аварийного выброса можно было ощутить. Если это оно… Затухание-таки показало свой оскал? Инфаркт? Инсульт? Судьба Озорного Ветерка? Аппаратная неисправность? Обрыв сетевого соединения? Баронессу все задолбало, и она решила завязать с Вальдирой?
Орбит!
Вот что меня обожгло. Я поспешно начал листать список адресатов, напрочь забыв о Затухании.
— Сама вышла? — продолжали тем временем на флагмане. — Нет! Исключено!
— Исключено, — подтвердил еще кто-то. — Такого никогда не бывало. Отправили кого-нибудь?
— Сразу же. Ее ассистентка уже вывалилась в реал, вызвонила водилу с группой охраны, сообщила нам. Сейчас она должна бежать вниз по ступенькам и на ходу вызванивать дом Баронессы и охранников. Твою мать… помните Ветерка?
— Заткнись, Громис! Заткни свою мрачную пасть! И прикуси клюв!
— Да я так… она просто застыла… это точно отказ чего-то. Либо кокон, либо связь… либо ЧБ…
— Сказал же — не каркай! Вызывайте Барса на хрен! И будите Злобу! Они ее заменяют по протоколу! Зовите сюда Клеста, он заступает на капитанскую вахту! Рос, ты держишься?
— Да.
— Дружище, держись уж, пожалуйста. Мы, кажись, потеряли только что главнокомандующего флота, и причем прямо перед очень большим коллективным маневром и построением! Остались без адмирала! Не хватало еще потерять и главного навигатора!
— Понял. Держусь. Я держусь, а вы, если можно, держите меня в курсе. Чтобы я не дергался. Орбиту я уже написал.
— О! Орбит! Черт! Вот про него-то я и забыл! Вы двое — к Орбиту! Выспросите его! Попросите вылезти из кокона — согласитесь на любую его прихоть, но пусть он вытащит себя из кокона и проверит ЧБ! Бегом!
— Ясно…
Громадный растянувшийся флот продолжал переть вперед, сокрушая на пути лед и сопротивление. Со скрипом и хрустом срабатывали боевые машины, посылая в белую мглу снаряд за снарядом. Мы били вслепую. Нашими глазами служили наводчики, летящие и плывущие где-то там впереди.
