Десяток минут прошли относительно спокойно, лишь гул взволнованных голосов на мостике не утихал, рождая все новые и новые идеи и тут же их опровергая.
Баронесса потеряла сознание от переутомления, и система ее вышвырнула из игры. Возможно. Но маловероятно — ибо настройки кокона должны были сработать гораздо раньше, не дожидаясь резкого затухания каких-то там мозговых волн, что постоянно мониторятся и используются для погружения в Вальдиру. Так что вариант крайне маловероятен.
Аварийное отключение. Кто-то извне вырубил кокон. Разом. Самое банальное — вжал пресловутую красную кнопку. Вариант похуже — некто разломал кокон к чертям. Самая мрачная версия — кокон разломали вместе с ЧБ. Или же кокон оставили целым, а вот ЧБ — того…
Всех невольно передернуло, и тут же послышался настоящий вопль опровержения — в доме дежурят. Охрана в наличии. И не могли их всех вот так внезапно вырубить разом, так быстро, что никто и тревогу поднять не успел. Полный бред. Не правительство же штурмовало дом Баронессы? Тем более что ее братишка Орбит до сих пор находится в игре. Так что кровавая схватка исключается… наверное… и резня тоже. Кокон — да, скорей всего это отключение кокона, сходится по всем параметрам и внешним признакам.
Собравшиеся закивали, с руганью вспомнили Орбита, который проснулся, выслушал взволнованных гонцов, после чего пожал плечами и жестами показал куда уйти вопрошающим и чем там заняться. Внятного ответа не дал. Сейчас лысую макушку эльфа напряженно сверлит десяток глаз. Ждут — если и его выкинет, то, значит, беда в дом их пришла…
Следующие три минуты по нам ожесточенно стрелял проплывающий по левому борту занесенный снегом островок. Казалось что это испещренный входами и выходами муравейник, где засело множество ненавидящих нас игроков и «местных», пытающихся превратить чужой флот в решето. Отчасти им это удалось — два небольших корабля хлебнули пробоинами бортов стылой водички и начали погружаться. Однако на дно не ушли — снизу их подхватили бережно такие огромные тварины, что атомный подводный крейсер почувствует себя рядом с ними пигмеем. Вражеский огонь быстро подавили и отправили туда группу разведчиков — дабы выяснить, как этим гадам удалось остаться незамеченными.
Затем вернулся на мостик заспанный Злоба. Четверть часа понадобилось ему — вроде много, но, учитывая, что он не спал больше суток, это еще рекордная скорость для пробуждения, осознания ситуации и возвращения в боевой строй. Резкие команды посыпались одна за другой. И все они касались не курса и не флагмана, а содержимого трюмов выходящих из тумана чужих кораблей, выглядящих как ледяные призраки с трещащим от мороза такелажем. Подоспел и Клест. Этот занялся самим флагманом, начав довершать начатое Баронессой. Вверх поднялись новые каменные и деревянные мачты, бригады ремонтников круто поменяли маршрут и занялись иным, более важным делом, с грохотом откидывались тяжеленные крышки трюмов, откуда появлялись запчасти к пострадавшим метателям, парусина, ящики, щелкающие раковинами хищные моллюски гребехроки и прочее. «Черная Королева» разом ожила, осветилась тысячей ярких огней, засияв в белесом тумане, словно атомная новогодняя елка, став видимой на очень большом расстоянии. Затея демаскирующая, но для привлечения внимания тех, кого надо, — самое то. Послышался и мощный корабельный рев — флагман хрипло подзывал к себе союзников и врагов. Эта махина не боялась ничего и никого. И ясно давала это понять.
Поступила весть от Алого Барса — полуорк-боец не мог вернуться. Он наглухо завяз в битве за Аль Дра Дас. Прямо по самые орочьи свои уши. Он даже отступить не мог — настолько плотно их там зажали. На воде горят корабли, в воздухе пылают драконы и грифоны, под водой полыхают термитным огнем рыбы и диносы.
А затем, во время приема на борт сотни очередных ящиков и тюков, поступила еще более серьезная новость — Орбит вылетел в реал. Вслед за сестрой. Всех ненадолго парализовало. А затем мостик взорвался дикой руганью и криками.
Спокойным остался только я один. Встал, резко хлопнул в ладоши, повторил хлопок. Не помогло. Пришлось сипло рыкнуть:
— Эй! Полундра!
На этот раз на меня обратили внимание, вскоре я оказался под перекрестьем чужих взглядов, но особо этим не смущаясь, сказал:
— Орбит вышел сам. Дома у них все в порядке. Почти. Проблема с главой семейства, думаю, все знают, о ком я говорю. Сейчас они там по-семейному побалакают и разберутся с проблемой по-домашнему.
— Кто сказал?!
— Откуда инфа?!
— Рос, уверен?! Стопудово?
— Откуда знаешь?!
— Стоп! — пришлось снова заорать. — Перед выходом Орбит отослал мне сообщение. Его я и озвучил. Теперь ждем его возвращения. А пока продолжаем плыть… то есть идти полным ходом к сверкающему будущему. И не орите, пожалуйста, прошу! У меня башка вот-вот треснет от ваших воплей!
— Сорри…
— Звиняй…
— Спасибо! От души отлегло!
— Уф!
— А когда Орбит вернется? А он с ЧБ вернется?
— Не знаю!
— У нас маневр на носу! Нет, мы его знаем, конечно, этот маневр, отрабатывали… вот только куча кораблей не пришла! Перебежчики, чтоб их! М-мать! Если встанем в уговоренном порядке, то защита будет зиять дырами… камрады, что делать будем? Построим и пойдем решетом? Или уплотним ряды?
— Займем простейший базовый порядок?
— Слава богу, с Баронессой порядок!
— И не говори! У меня сердце успокоилось… я чего только не навоображал…
— Хватит о ЧБ! Она скоро вернется! Делом займитесь! Или я кому-то сейчас вежливо в хлебальник тресну! Что с построением?
— Успокойтесь! — рявкнул Злоба, чей голос вернул звучность и спокойствие. — Маневры переданы в умелые руки. Клест, сообщи всем кораблям — выполнять приказы абордажного мостика без вопросов и точно! Позывной главного по маневрам — Шторм. Повторяю — выполнять приказы без вопросов и точно! Если не поняли чего — переспрашивайте! Также всем кораблям передать инфу о своем местоположении на магический шар абордажного мостика. Туда же отправить пятерку помощников из числа магов связи.
— Принято. Ого…
— Угу… сам в шоке… — взглянул на меня косо Злоба. — И они оба теперь крайне важны. Передали инфу на корабли?
— Выполняется.
— Орбит вернулся, — очнулся я от удивленного ступора.
— И где он?! Где этот лысый?!
— Сюда идет, — успокоил я, выворачивая голову и смотря, как почти два десятка тяжелых пятимачтовых кораблей внезапно начали отворачивать от нас в сторону и набирать ход, выдвигаясь вперед. Начались маневры? Движение у них вышло неслаженное, но это явно групповой маневр. Передислокация. И я догадываюсь, кто велел им отойти от нас прочь и кто направил их в иное место… Бардак…
Орбит заявился на мостик лениво, неся на лице обычную свою улыбочку. Его взяли в плотное кольцо, и эльф тут же сделал вид, что собирается уходить. Народ мигом раздался в стороны, ломая кольцо и сквозь зубы цедя что-то про всех родичей Орбита, кроме его старшей сестры.
Наш пророк и загадочный мудрец быстро всех успокоил, в обычной тягучей своей манере пояснив, что аварийная ситуация хоть и есть, но повлиять на нее не может никто. Ибо «тайфуном» стал тот, кому возражать они не могут. Баронесса вернется в боевой строй через пять часов. Или чуть позже.
Сейчас она принимает душ — фотографии он уже сделал, — после чего она будет кушать, затем спать, затем опять кушать. Потом — обратно в Вальдиру. На этом все, повода для переживаний нет, все идет в штатном порядке. С охраной в доме тоже все в порядке, им просто велели сидеть и не лезть в чужие семейные дела, а ЧБ этот приказ подтвердила. На этом все. Всем хорошей службы. Ариведерчи.
Оставив мостик в легком ступоре, Орбит пошлепал ко мне. Я молча вручил ему банку с малосольными пупырчатыми огурцами. Эльф принял ее с благодарностью, прижал к груди, шепотом попросил и дальше не забывать его. Я также пообещал своровать для него еще одну банку чего-нибудь вкусного. А затем задал вопрос:
— Отец ваш?
— Оте-е-ец наш, — вздохнул тот.
— Ладно… причина?
— Чеби вымотала-а-ась… опа-а-асно. Принудительно-о-о послана-а-а в душ и крова-а-ать… И правильно.
— Так… хорошо… пусть дрыхнет ниндзя пустынная… а ты тогда почему до сих пор здесь? Если ее силой выгнали из кокона, то почему тебя не смогли?
— Не си-и-илой, — возразил тот и ласково погладил банку с огурцами. — А помидо-о-оры?
— Будут тебе и помидоры, — согласился я дать взятку в будущем. Воспрянувший эльф пояснил:
— Он проигра-а-ал в спо-о-оре…
— М?
— Ну… сестра проиграла ему-у-у, а он мне-е-е…
— М?
— Уф… ну…
Вскоре я ознакомился с историей, несколько бредовой.
Отец давно уже не применял против взрослых детей силы. Но это был ЕГО дом. И потому там обязаны были следовать его правилам. Одно из главных — обоснование своих поступков. Обоснуешь — поступай, как знаешь. Отец отступит.
Таким образом, Баронессу аварийно извлекли из кокона, встряхнули за шиворот мятой пижамы в голубой цветочек и вопросили — чего ради здоровьем рискуем? Обоснуйте-ка. Она начала мямлить про выгоду финансовую, про развитие клана и его территорий, про великий замысел, достижение новых горизонтов и прочее. Папа презрительно фыркнул и мудро заметил, что если она загнется от переутомления или же загремит в больницу, как это уже случалось в их семье, то ничего она не достигнет. И раз уж она решилась противостоять ему — пусть делает это в полную силу, а не загибаясь от усталости. Возразить было нечего, и Баронесса послушно поплелась в ванную. Затем Орбиту был отдан приказ «приземляться», и он вышел из игры вслед за сестрой. Ей, кстати, тоже посылали «черную метку», но она ее проигнорировала. И поплатилась.
Орбита вопросили о том же — чего ради?
И Орбит ответил — лишь мои помыслы действительно велики, ведь я отправился в путь ради поиска чего-нибудь воистину интересного и необычного. Лишь я один из нас троих не ищу выгоды финансовой, не пылаю местью. А из них двоих — отца и сына — лишь ему одному не мерещится призрак давно умершей матери. Поэтому поступить надо так — сын возвращается в игровой кокон, а папаша топает на кухню, кушает кашку и салат, после чего заваливается в кровать, где и спит следующие шесть часов и больше никогда не трогает чистейшего и добрейшего отшельника Орбита, в особенности же не рассказывает ему очередных бредней, или словит от сына очередного пинка…
Папаша выслушал речь дорого сына. Помолчал. После чего развернулся и пошел на кухню, где вскоре раздалось громыхание посуды. А Орбит вернулся в Вальдиру победителем. Такие вот дела…
— Да-а-а-а… — изрек я. — А что еще за противостояние?
— Ну…
И я услышал еще одну поразительную историю — их отец принял действия дочери как объявление персональной войны. И принял вызов! И даже набросал сорокастраничный монументальный документ с правилами ведения военных действий, включающий в себя рыцарское поведение в мире реальном, безжалостность в мире игровом и прочее. Орбит читать отказался, чем вызвал у папы изрядную злость, смешанную с обидой, — до этого сын мгновенно хватался за идею, если она напоминала интересную игру. А тут, понимаешь, корпел он, корпел… у главы семейства осталась надежда на ЧБ — та точно прочтет.
— Ну и семейка у вас, — вздохнул я.
— Да-а-а-а…
Благосклонно принявший очередной мой дар лысый эльф неспешно учапал прочь, обыденно шаркая окончательно истрепавшимися шлепками, один вид коих навевал мысли об аскетизме, неприятии материальных ценностей, а также о неуместности подобной обувки на палубе боевого дредноута. Что бы ни появилось в моей голове, я предпочел оставить это неозвученным. И задумался больше над тем, где достать очередную банку с овощными или фруктовыми благами.
Одно радовало — Орбит дал отпор.
Одно печалило — объявлена, считай, официальная война клану Неспящих и от кого — от того, кто стоял у самых истоков мира Вальдиры. Демиург. Вот здорово… впрочем, унывать поздно, да и глупо.
Я предпочел разглядывать серый океан, ставший проглядываться куда лучше — белый морозный туман поредел, видимость резко расширилась. Лишь плотные клочья там и сям ползли над пенными угрюмыми волнами, навевая мне не слишком хорошие воспоминания. Но я держался. Продолжал стоять на вахте. И до тех пор, пока не вырублюсь, буду стоять на вахте. И не забуду того факта, что там, впереди, на носу флагмана, на абордажном мостике, принял боевой пост мой отец, такая же ходячая проблема, как родич Орбита и Баронессы. И я не позволю себе проявить слабину, буду держаться до последнего… о, кстати…
Подойдя к Злобе, я дождался, когда он оторвет посвежевший взгляд от мерцающих магических экранов, сотканных из воздуха.
— Как ты, Рос?
— Стою и стоять буду, — обнадежил я его. — Злобыч, вы, я так понял, отцу моему доверили маневры боевые.
— Угу. Ты не поверишь, насколько быстро он осваивается! Овладевает основами за мгновения! Тот еще профи… с таким-то отцом ты почему еще не на флоте служишь?
— Уф… — сморщился я, и Злоба понятливо кивнул:
— Кажись, на больной мозоль наступил невзначай… Извини.
— Да ничего. Я насчет службы и пришел. Злобыч, уясни самое главное, если не хочешь, чтобы мой папаша послал вас всех куда подальше — он вам не служит.
— Да само собой. Я к твоему отцу со всем уважением.
— Я не про это. И даже не думал о том, что ему неуважение оказывают. О другом речь — он вам не служит. Почему? Потому что он служит только одной силе — родной державе. Реальной державе реального мира. Такой он вот. Фанатичный до мозга костей. Посему не вздумайте ему благодарность вынести, звание не дай боже дать, орденок на грудь вальдирский повесить, денежную премию выписать или еще что. Он согласился помочь лишь по одной причине — водить кораблики по воде его страсть. А тут сотни кораблей, сотни новых возможных операций с боевыми судами, угроза со всех сторон, враги повсюду, погодные условия швах, верить никому нельзя, здравствуй, состояние третьей мировой войны, — в общем, он сейчас аки в раю парит, ангелом себя ощущает, хотя внешне не покажет. А уж про его невероятную любовь к морям и океанам я молчу. Одним словом — сейчас папашка мой счастлив до жути. Пусть так и остается. И нам хорошо, и ему отлично. Материальными благами и поощрениями сию идиллию портить не нужно.
— О как… понял тебя внятно. Награждений не будет, парад отменяем, звание адмирала Неспящих притормозим или даже забудем об этом как о дурном сне. Спасибо, что пояснил.
— Сколько нам еще продираться через это месиво снега и камня?
— Совсем немного осталось. Через полчаса вырвемся на оперативный простор открытой воды. И резко сменим курс — подстроимся под янтарный путеводный луч. Затем так и попрем на полном ходу до заката. Стремительное удаление в неизведанные воды. И удаление от благ цивилизаций.
