Интересное2

Естественно, все пошло немного иначе. Ведь, во-первых, планировали операцию второпях и на коленке, а во-вторых, в ней участвовали гражданские. Командир группы спецназа счел своим долгом указать на этот факт, и Зимин согласился, что это неправильно, однако отцеплять гражданских не стал. Ну, вот и получил.

Сначала взбрыкнул Сретенский. Садовник чего-то испугался и покинул вертолет, лишь когда вместе с ним и с Репиным выпрыгнула Варвара. Что тут оставалось делать? Только отправить до кучи Никиту. Сосед не стал возражать и двинулся замыкающим.

Новый прокол случился, когда делегации полагалось заорать о преследовании. Вертолеты второй волны уже стрекотали в пределах видимости, но никто ничего не закричал. Группа Репина бодро, но без спешки двигалась ко входу в бункер и молчала. Лишь когда они подошли вплотную, Сретенский что-то сказал в камеру видеофона и указал на подлетающие вертушки. При этом ни в голосе, ни в жестах у него не было признаков тревоги.

Зимин, глядя на этот фарс, сначала выругался, но затем поаплодировал. На самом деле авангард все делал правильно. «Холодные» ведь отличались ледяным спокойствием и отсутствием эмоций. Паника была им неведома. Репин предъявил свое удостоверение, затем это сделал Никита, а последней представилась Варвара. И дверь им открыли!

Дальше счет пошел на шаги и секунды. Вертолеты прикрытия шарахнули по строениям отвлекающим ударом НУРСов. Вся оставшаяся в вертушке «первой волны» часть группы высыпала на площадку и рванула к двери. Массивные створки начали закрываться, но застряли на полпути. Какая там случилась поломка, Зимин так и не узнал. Да это и не имело значения. Первая фаза штурма удалась. Сначала авангард, затем Зимин и остальные, а чуть позже и десантники с бортов вертушек «второй волны» проникли в бункер.

Охраны внутри оказалось не так уж много, но сопротивление она оказала очень даже серьезное. Некоторые из бойцов спецназа проявили непонятную инициативу на грани самодеятельности, прихватили с собой по паре магазинов с обычными патронами и начали работу как раз с них, за что и поплатились. Трех охранники убрали голыми руками, а еще одного пригвоздили ножом. Прямо сквозь бронежилет. И это притом, что бойцы стреляли в упор и продырявили охранников не один десяток раз.

Все, кто видел эти печальные моменты, тут же перезарядили и начали палить «антибами». И дело тут же пошло на лад. Пули «антибов» превращали охранников в «баклажаны» с одного попадания, причем в любую часть тела.

Особенно четко и экономно работал боец с «винтарем». Невысокий, коренастый, азиатской наружности, он двигался следом за Репиным и компанией и прикрывал их безупречными по точности выстрелами. Снайпер реагировал на появление противника настолько быстро, что «холодные» не успевали даже поднять оружие или прицелиться, если оно уже было поднято. А ведь «повышенная скорость реакции» была одним из преимуществ, которые давала сыворотка.

Когда группа прорвалась на нужный этаж, Репин предложил разделиться.

— Мы будем держать этаж до подхода нашей «второй волны», — сказал майор и указал на своих «гренадеров» и снайпера-азиата. — А вы идите вон туда, дверь видите? Это приемная. Гуров там.

— Черного хода у него там нет?

— Есть, но мы его заблокировали, когда заклинили входную дверь. Не сбежит, зараза! Идите! Если ты не войдешь туда первым, Зимин, все будет напрасно. Ты же понимаешь, арестовать председателя КГБ может только инспектор ВБС, нам это не по чину.

— Все понимаю. Держитесь тут!..

* * *

У Зимина сложилось впечатление, что товарищ Гуров, он же Стасенко, на самом деле и не собирался сбегать черным ходом, баррикадироваться в своем кабинете или оказывать сопротивление другого рода. Он сидел в кресле за рабочим столом и вертел в руке бокал с жидкостью янтарного оттенка и характерного торфяного запаха.

Выглядел он не обреченным или расстроенным, что было бы объяснимо, а каким-то потерянным и отрешенным, словно не выспался. И круги под глазами у него были глубокие, синие, как у человека до чертиков уставшего, а плечи повисли словно под тяжестью неподъемных доспехов. И смотрел Гуров не на гостей или мимо них, а внутрь себя. Просто живая мумия, а не человек.

Впрочем, долго ждать, когда взгляд у Гурова-Стасенко прояснится и обратится во внешний мир, не пришлось. Когда почти вся группа захвата, кроме снайпера, вошла в кабинет, председатель замахнул свой напиток залпом, слегка поморщился и обвел взглядом непрошеных гостей.

— Ну надо же! — Он улыбнулся, причем не натянуто, а от души. — Сколько лет, сколько зим! Товарищи разведчики и Алевтина Дмитриевна! А где еще два погорельца? Неужели их все-таки спалили в том форте?

— Он о чем? — насторожился Зимин и взглянул на Варвару.

— Не догадался еще? — Она вздохнула. — Или понял, но не можешь поверить? У тебя сегодня день откровений, Зимин. Поздравляю.

Говорят, в критические моменты человек видит нечто вроде калейдоскопа ключевых фрагментов своей жизни. У Леонида перед мысленным взором промелькнули все эпизоды истории группы Филина и сопутствующей компании. Промелькнули, ссыпались в аккуратную кучку, затем вдруг сами собой расползлись по земле и сложились в большую картину. В ней зияли крупные прорехи, но в целом сюжет картины был понятен, а ключевые детали видны предельно четко.

— Погодите! Это что же… вы и есть… те разведчики?! — Зимин обернулся к соседу. — Какого фейхоа?! Никита!

— Никита и есть. — Сосед подмигнул. — Капитан Филин, если угодно.

— Твою душу! — Зимин резко обернулся к Сретенскому: — А ты кто? Ефрейтор Покровский?

— Алексей Борисович, — буркнул садовник, — и лучше на «вы», молодой человек.

— Вот почему тебя на просеке застрелили, но не убили!

— А я вас знаю, — вдруг заявил Гуров-Стасенко. — Вы инспектор из ВБС. Зимин, кажется?

— Так точно.

— И с чем пожаловали?

— С ордером. — Зимину было трудно собраться, очень уж он был удивлен, но ситуация не позволяла долго зависать, поражаясь очередному откровению.

«Стасенко жив сто с лишним лет, почему бы не выжить другим? То, что их спалили в том форте, не факт. Тел не нашли. С Алевтиной только непонятно, хотя тоже объяснимо — она все-таки вколола себе сыворотку, а Ворончука обманула».

— На мое имя? — Гуров-Стасенко взглянул на Зимина исподлобья. — И какая причина? Что написано в ордере?

— Попытка государственного переворота. — Зимин все-таки собрался. — Но в первую очередь вы обвиняетесь в подлоге, гражданин Гуров, он же Стасенко.

— Три года не сплю. — Гуров-Стасенко потер глаза. — Оказалось, не так уж сложно. Во всяком случае, не смертельно.

— Для вас-то? — Зимин усмехнулся. — Вряд ли для вас в принципе что-то смертельно. Я ознакомлен с наиболее яркими военными эпизодами вашей биографии, полковник Стасенко.

— Давно не слышал этой фамилии. Ну, и как вам эти эпизоды? Впечатляют?

— Не очень. Вот эпизоды с участием разведчиков — это нечто. А с вашим… так себе. Но сейчас не об этом. Предлагаю вам, Стасенко, отменить приказы, отданные «холодным» бойцам, и отключить связь.

— А иначе что?

— Иначе ордер не пригодится. Вы будете уничтожены на месте.

— А вы уверены, что мое уничтожение решит проблему? — Стасенко усмехнулся. — Филин, расскажи, как вы уничтожили того немца, который командовал берсерками, и что было дальше.

— Не сильно помогло, — признал Никита. — В смысле — слаженность действий у них нарушилась, но махаться они все равно продолжили. Если б Вася не спалил нас всех к чертовой бабушке… не знаю, чем закончилось бы.

— То есть, гражданин Гуров, вы не отрицаете, что командуете «холодными», — Зимин почему-то вспомнил эпизод, как Хиршфельд-Золкин допрашивал Филина в той палатке. — Под вашим чутким руководством была создана новая сыворотка, на основе замороженного еще в войну материала из пробирки, изъятой у Покровского, правильно? Опыты шли долгие годы, но только сейчас удалось сбалансировать вещество и, главное, найти способ управления бойцами без применения радиосвязи. Что это за способ? Какая-то новейшая технология? Или какое-то антинаучное мракобесие вроде телепатии?

— Вы хорошо осведомлены, товарищ Зимин. — Стасенко ухмыльнулся. — Все так. Испытываемая сейчас в совсекретном режиме технология связи «Струна» оказалась у меня, как у председателя КГБ, вполне естественным образом. И я применил ее для связи с «холодными», как вы их назвали, бойцами. Плюс технологии в том, что это не радио и заглушить сигнал обычными средствами нельзя, а минус в том, что это все-таки технология, а не телепатия, то есть имеется вживленный технический источник сигнала. — Стасенко постучал пальцем по виску.

— Что вживили, то можно и выковырнуть! — сказал Филин и достал финку.

— Очень страшно. — Стасенко иронично скривился. — Думаешь, я не понимаю, что это блеф?

— Уверен? — Филин поиграл финкой, сделал шаг вперед и бросил, обращаясь к Варваре: — Доктор, наркоз, пожалуйста!

— Давайте. — Стасенко откинулся на спинку кресла. — Я готов умереть. Это моя давняя мечта… как и тайная мечта любого из вас. Скажете, нет? Скажете, не устали? Человеческая психика не приспособлена к вечной жизни. Так что… валяйте!

Он окинул гостей торжествующим взглядом. Впечатлила его речь бывших разведчиков и Варвару… то есть Алевтину… или не впечатлила, осталось загадкой. Варвара-Алевтина вынула из кармана нечто вроде походной аптечки и достала из нее наполненный чем-то шприц.

— Наркоза не будет, — заявила она. — Будет укол «правдосказом», знаете такой препарат? Мы лишим вас, товарищ Стасенко, воли, чтобы вы исполнили приказ инспектора Зимина и отозвали своих бойцов.

Лицо у Стасенко заметно вытянулось. Такой поворот сюжета его явно не устраивал.

— Филин, дверь! — скомандовал Зимин.

Никита и сам догадался, что ситуация вот-вот осложнится до предела. Он взял дверь под прицел и кивком приказал Покровскому занять позицию слева от входа. К Стасенко двинулись Зимин и Варвара-Алевтина.

Из приемной донеслись звуки потасовки, выстрелы и невнятные возгласы. «Холодные», призванные на помощь Гуровым-Стасенко, сосредоточили все силы на одном направлении. «Гренадеры» Репина явно не справлялись с натиском, и прорыв новых берсерков в кабинет их босса теперь стал вопросом считаных секунд.

Варвара вдруг перемахнула через стол и ударом ноги свалила Стасенко на пол вместе с креслом. В следующий миг она уселась на него верхом, зубами сорвала с иголки колпачок и попыталась воткнуть ее поверженному Гурову-Стасенко в шею. Председатель заблокировал ее руку и неожиданно сильно толкнул Варвару в грудь. Девушка, если можно так назвать столетнюю дамочку, отлетела назад и рухнула спиной на стол.

Зимин бросился к Стасенко, но его опередил вездесущий Филин. Он подскочил к председателю и коротко ударил его в подбородок прикладом автомата. Удар получился точным и потому нокаутирующим. Гуров-Стасенко вырубился, как обесточенная лампочка Ильича, мгновенно.

В тот же миг дверь кабинета сорвалась с петель, оглушительно хлопнула о пол, и по ней забарабанила тяжелая дробь. Десятки военных ботинок превратили дверь в щепки. Покровский попытался атаковать ворвавшихся «холодных», но ничуть не замедлил их продвижение. Три или четыре бойца отвлеклись на схватку с бывшим ефрейтором, а все остальные ринулись к столу председателя.

Филин вскинул автомат и открыл огонь практически в упор. Зимин выхватил из кармана пистолет, тоже заряженный патронами с «антибом», но замешкался.

— Отзывай! — Варвара-Алевтина сползла со стола, ухватила бесчувственного Гурова-Стасенко за лацканы пиджака и встряхнула. — Я знаю, ты слышишь! Прикажи им остановиться!

Она подняла взгляд на Зимина.

— Гуров, приказываю дать команду отбой! — рявкнул Леонид, чувствуя себя полным идиотом. Сейчас логичнее было развернуться и поддержать огнем Филина, а не разговаривать с бесчувственным телом. Но менять решение было поздно.

На стол с грохотом свалился сбитый с ног Филин, автомат выпал у него из рук и крепко треснул Зимина по спине. В следующую секунду несколько «холодных» схватили инспектора и…

По идее, Зимина должны были разорвать на части. Дури у «холодных» на это вполне хватало. Но Леонид остался целым и невредимым. Хватка дюжины рук в один миг ослабла, а затем в кабинете прекратилось всякое движение. Новые берсерки приняли строевую стойку и замерли, глядя строго перед собой. Разве что в шеренгу не построились.

— Сработало? — хрипло спросил Зимин у Варвары. — Ты его уколола?

— Нет. — Варвара с опаской оглянулась и пожала плечами. — Может, он твою команду подсознательно передал? Ты ведь для него… авторитет, представитель Верховного… вот он и подчинился невольно. Но я сейчас добавлю!

Варвара все-таки ввела Гурову-Стасенко заготовленный препарат.

— Надолго ли собаке блин? — Зимин покосился на Стасенко.

Казалось, что он просто спит. Глубоко, безмятежно и сладко, как спит человек после нескольких суток без сна.

«Не спал три года, — припомнил Зимин слова председателя. — Почему? Боялся своих вещих снов, подобных тому, что приснился в госпитале? Ох, много еще неясного в истории, очень много».

— Доза лошадиная, поэтому два часа гарантирую, — сказала Варвара. — Будет как шелковый, даже если проснется. Но я не знаю, как нам быть с этими истуканами. Выносить их, что ли, и складывать штабелями?

Леонид вновь присел рядом со Стасенко.

— Кругом! — приказал Леонид, как бы обращаясь к спящему председателю.

«Холодные» почти без задержки четко развернулись кругом.

— Построение на вертолетной площадке в две шеренги. Справа по одному, на выход шагом марш!

Через полминуты в кабинете остался только первоначальный состав. Еще чуть позже в пустующий дверной проем заглянул Репин.

— Живы? — Майор окинул взглядом обстановку, на миг остановил его на лежащем Гурове-Стасенко и кивнул. — Я все слышал, теперь еще и вижу.

— Это как ты все слышал? — удивился Филин. — Жучка кому-то подкинул?

— Да всем. — Репин пожал плечами. — Работа такая. Ну вы тут… без меня. Надо наверху порядок навести. Товарищ инспектор, не возражаете?

— Действуй. — Зимин махнул рукой. — Два часа на все про все. Потом наш кукловод очнется и за последствия не ручаемся. Не успеете кого-то из «холодных» изолировать, пеняйте на себя.

— Успеем, — уверенно ответил Репин и скрылся.

— Ну что, товарищи… — Зимин уселся на край стола. — Переворот сорван. Всем спасибо.

— Все свободны? — подхватил Филин.

— По идее, вас надо бы… задержать. — Леонид почесал затылок стволом пистолета. — До выяснения.

— Но… — Филин вопросительно уставился на Зимина.

— С выяснением можно и подождать. — Леонид спрятал оружие в карман. — Куда вы денетесь? Я прав? Вы ведь не собираетесь бежать и снова прятаться в тайге или, не дай бог, за границей?