— Объединяйтесь! Вставайте в звенья, стройте цепь! Беритесь за руки...
Вылетевшие из света — и сразу пропавшие для педагогов и легионеров — феи тоненькими голосами звали всех продлить начатое Пангом и Эёухом. Дуоты выстраивались быстро — просветленные божественном светом интуитивно чувствовали, как правильно.
Первым огромный цветодар расцвел над Эёухом. Собравшиеся над двадцать четвертым звеном феи все вместе подхватили лотос и посадили на кольцо, на миг окрасившееся золотом зелени — малиновый звон их крыльев щекотал слух. Затем Пинг и Понг протянули соседствующие правую и левую руки, на которых заплясало пламя яркого костра с радужным ореолом. Все феи ныряли в него, их крылья наполнялись золотым огнем — в руках они уносили с собою часть. Последними забрали пламень король и королева, полетевшие в разные стороны со свитой из детей. Медленно продвигалось плетение вправо, в сторону стазов. Старшие дети парами вставали на каждую голову дуота и вытаскивали из них цветодары, подхватываемые младшими братьями и сестрами, вплетающими их в венок вокруг кольца света. Левее млазов стояло больше, однако после звена Рупикарпа бутоны встречались редко, и ни одного цветка — только серебристые с золотым отливом веточки с листьями цвета магической предрасположенности. Огненные нити вплетались в четыре троса, оплетающих кольцо из света, скрывая его за цветочным венком. Король и королева медленно летели точно над благословением Араса, за их спинами внизу формировался магический венок, в их разведенных руках горело пламя, их звездная пыльца крепила связи, их голоса для всех вещали:
— Цветы сохранят свет благодати. Цветы охранят вас от скверны. Венок объединит ваши сны. Венок маяком светит для фей. Пока цветет благость, потусторонние силы не перейдут границу. Ни в яви. Ни в нави. Ни в прави. Цветы отражают эмоции и состояние — они связаны с даром. Юные листочки должны вплетаться прежде начала созревания плодов, ибо иначе венок рухнет под их тяжестью. Феи будут навещать и проводят дуотов пятой цепи, гиты рослые и чудо сами воплощать должны уметь. Фей Кагифэ видят только те, кто вплетен в магии венок. Младые дуоты верою наполниться должны. Иначе не увидят, иначе слабой будет нить и расплетет венок. Орбисгратия(!!!) погаснут, если не останется ни одного, кто бы нес свет в своем сердце, подобно дуотам Эёуху и Пангу или Ёуслу и Цуюку. Погаснут Орбисгратия, и Жнец сможет освободиться. На гим-каэлес Ахлессен возложено бремя борьбы. Не сдюжите вы — не сдюжит никто. Несите в мир благостный свет своих душ!
Огненные росчерки позволяли старшим зреть красоту из сказок. Вот подошли края живой цепи. Вот закружились феи кольцами вокруг Орбисгратия, начав быстрый вращательный полет за ствол, соединяясь вместе. Вновь разрастался высокий пламенный костер, пока держащие его на вытянутых руках не обратили его в цветодар, из всех знакомый разве что им да Эёуху, символизирующий скрепляющую печать. Тысячи лепестков как окончание тысячей нитей. По бокам расцвели средние между ним и самым большим среди дуотов, эёуховским, похожие на лотосы и пионы цветодары королевской четы. Вокруг них по шесть меньших — дети из первого Улья. И вокруг всех них россыпь сравнимых по размерам с большинством цветодаров — дети второго Улья.
Цветодары стопроцентно произвели сенсацию, хотя примененное ректором Окладоном заклинание для раскраски ученического одеяния имеет эльфийские уши. Архисложные в своей простоте они — цветодары, не уши — творятся с особым духовным настроем. Декада цео став, пожалуй, чародеями когда-нибудь может попробовать решить несложную задачку — из более сведущих в Искусстве ни Панг, ни Эёух его извлекать не будут. Возможно, поэтому один из бездельничающих потоков Панг встал на место взрослых, узрев дешевый ярморочный фокус, не в силах повторить который — вполне реальная ловкость рук и ничего больше, а так зрелищно! Зря поток засветился — всех бездельников сослали к языку запросов ламба. Догадки подтвердились — приглашенным та-Вастином архимагам мозгодробительные абстракции и ледовые рисунки оказались на один зубок, диковинный деликатес с приятным долгоиграющим послевкусием. Странно, что при достаточной популярности магические хреновины и картины до сих пор миновали гим-каэлесы — гитам милое дело тренироваться! Зато "картина с порталом" осталась загадкой и для Чародеев, "инкогнито" посещавших бриллиант торговых павильонов ре-Т`Сейфов.
За Пангом, смирившимся со своей многоядерной многопотоковостью и задумывающимся о многонитевости, под другим названием повсеместно практикуемой на Глорасе, и Эёухом, наивным и трогательным дуотом, с ушами отдавшимся действу, ноту своего голоса вплели в так и льющуюся волшебную музыку все дети, пока на оборотной стороне печать плелась. Окончив, все феи Кагифэ единым роем совершили круг от млазов к стазам, осыпая звездными блестками лозы, листья и цветы.
— Аве, Венец Орбисгратия! — донеслось эхо слитного приветствия с противоположной стороны.
— Аве, феи Кагифэ! Аве, Жизнь! Аве, Арас! — разнеслось в ментале нежное дуновенье. Одухотворенный венок начал свое вращение и подьем.
— Аве, Арас! Аве, Венец Орбисгратия! Аве, феи Кагифэ! — троекратно ответили алсы и мэллорны.
Все полчаса легшие на спину вслед за Пангом и Эёухом дуоты любовались, как завинчивается по резьбе из тридцати четырех оборотов к кроне магический венок с вьющимися вокруг него феями под подаренную ими от Леона Венцу Орбисгратия мелодию "Лунной сонаты", исполняемую оркестром из их струн. Так звучит магия венка, исполняемая разными инструментами в оркестре и соло — зовущая ввысь музыка всегда будет рядом, имеющий уши да услышит ее. Венцу Орбисгратия призван развивать магические чувства — сколько запахов и разновидностей бархата или плюша он в себе таит, сколько инструментов сокрыто! Шесть тысяч четыреста, и все такие разные, уникальные! В сгущающихся сумерках излучаемый свет и мелодия уносили в мечты, оставляя росу на лицах. Цветные краски разукрасили лапидеурб, нижние ветви кроны и молодые цисторисы, создавая причудливый калейдоскоп из образов. Ни одна бабочка не могла сравниться с феями, опыляющими бледные цветы, на глазах возвращая им здоровье, и снимая с дуота накипь боли, страха и недоверия.
Но взрослым Панг не дал насладиться моментом, сгорчив пилюлю не только переименованием каэлеса вопреки устоявшимся правилам. Он и так продемонстрировал слишком много — Живой Огонь, как Цветодар, привилегия расы, в частности, фениксов, которых удалось, в отличие от фей, загнать в кристаллы и заставить служить. И подпространственный карман, умеющий хранить магию — в библиотеке каэлеса согласно наперво считанному содержанию имелся корешок по субпространству, а ключи расшифровки частично ответили, что же содержалось в наиболее секретном отделе ее сестры в АЗУ, который так полностью и не удалось откупорить. Жаль одного — все знания для дошколят, коими являются все, не обучающиеся в колледжах квинтета, тесно сросшихся с соответствующими гильдиями и царским госаппаратом. Они копились веками и служили опорой для следующего этапа, делающего из мастеров минимум магистров. Просчет модели бархана по сдуваемым с него и на него песчинкам архитрудоемок. И чего администрация так кочевряжилась, не желая делиться? Из-за облекто поди. Мало, мало одного кладезя — из-за фольклора тряслись, мифов, легенд, сказок и былей. Древних и неизменных, отшлифованный прорвой веков героических, всяких.
— Каэлес закрывается для любых трансферов. Заключите договор с Домом ре-Т`Сейфов на поставку измерительной техники — отныне они хранители новых эталонов и стандартов. Пять суток с полуночи никого в кроне и тени Эхнессе быть не должно, а то придет серенький волчок и укусит за бочок, следом явятся друзья — схарчат сразу, без следа! Как и в случае сна в Чёча(!!!). Устранить недоделки у Ихнессе — он должен быть готов с ближайшего понедельника принять гимов и гитов, которые сами осуществят свой переезд, перенося все, с чем соприкасаются в листе и на учебе (хранилища у ристалищ, например) — пусть штатные ментаты, если, конечно, они не байки из склепа, подготовят очередность переноса. Над каждой цепью организовать круговую обзорную галерею. Никакого освещения жилами цисторисов! Убрать отовсюду хротеки, за пять суток разработать и установить вместо них питающиеся от цисторисов новые м-хронометры. В дуодеке Ракип до самого выпуска будут числиться: Панг, Эёух, Енго, Цуюк, Ёусл, Тирл, Хеап, Имш, Халь, Уапэ, а так же бывший Икарцео — новый Акипцео. Сообщить это только на разбивке центурии и подать как просьбу феи, коею они подтвердят в любое время. Пропреп для гитов отменяется — его заменит черная чащоба, которая все равно будет стремиться к расширению и порождать монстров, пусть и с меньшей интенсивностью и силой. Пропреп для гимов пусть обеспечат мэллорны в Грезах — шесть аттестационных и экзаменационных ночей подряд. Доран — подробный разбор ошибок с ночевкой на берегу Пелцокшес, восьмая ночь вновь в листе. Приобретенные гаджеты (или иначе часы "гим-Мечта") упростят защиту и высвободят легионерские ресурсы. Готовить сами себе еду целый день дети больше не будут. Кроме ужинов для младших и обедов для старших — ими станут в дополнение кормить своих педагогов и обе приписанные к лапидеурбу когорты, по манусу на цепь, начиная со второй. Ротации легиона не будет до самого нашего выпуска. Цео переселяются в спальни листа: в годы первых двух цепей пусть в них уединяются на время утех, третья цепь должна регулярно видеть удовлетворение физических потребностей, лучше одновременно с приходом стазов, с четвертой — дружеский секс. Личная жизнь супругов остается заветной в закрепленных за ними апартаментах. Это почти как тотальный апофеоз идеи открытости половых отношений. Далее в гим-каэлесе Ахлессена вводятся понятия копилки дуодека и центурии, наполняющиеся самими алсами из собственного кэша. Баллы оттуда идут на временное украшение спальни или листа, на дополнительные выходные сутки (с вечера до вечера) на реке в течение полугодий, на элементы вышивки для флофоли, на общие шейные ленты, на любые другие желания, которые лучше заранее предусмотреть и оценить. Решение считается принятым, если за него положительно проголосовали дуоты, вложившие в сумме минимум три четверти общего капитала. Обратно к дуотам баллы как помощь идут опять же по решению вышеуказанного большинства. Пятая цепь устраивает дневную и ночную вылазки в учебное пособие Чёча лишь раз в месяц. В проводимое детьми лечение мэллорнов не лезте — проявления заботы с иносказательными советами допустимы, а магическое вмешательство, прямые подсказки и расспросы ни в коем случае! Не хвататит через полгода одной нити дуота при наборе в первое звено — Жнец еженощно повадится организовывать кошмары любому взрослому на территории каэлеса по своему выбору, исключая цео. Далее это сумма арифметической прогрессии. Пустые бланки уничтожены — любая новая течь потопит корабль, спасется лишь шлюпка Венца Орбисгратия. Цео остаются, смотрят и ждут знака, просигнализирующего разрешение вернуться на взрослые поляны своих звеньев и приступить к своим обязанностям воспитателей. С сего момента Панг — среднестатистический стандартный дуот, общаться будем только в этих узких рамках, и никакого Капринаэ! Диэ, инкредулус! — вместо прощанья абонент "дуот Панг" дружно пожелал смерти неверующим на безупречном древневерхнеэльфийском.
— Дуоты, — поднялся с колен Ихнессе. Упомянутые сами поднялись следом, резво и бодро воссоздав общую цепь. — Благодарим вас, — в ноги поклонились все призраки. Посохи стали напоминать анкхи — вокруг совы Ихнессе появилась маленькая полупрозрачная копия магического венка из цветодаров и живого огня.
— Великие Мэллорны! — воскликнул Эёух. — Благодарим вас! — за ним все повторили слова и поклон.
— Нам всем следует осмыслить произошедшее, собраться с мыслями и силами. В понедельник с утра начнется большой переезд от Эхнессе ко мне — мой брат слишком слаб и устал, излечение процесс долгий и трудоемкий. Но нам вместе все по плечу, дуоты! Кьяа!
— Кьяа! — дружным хором.
Открылись зеленые арки порталов, ведущих к пляжу. Самоорганизовавшиеся дети без толкучки выбежали на берег Пелцокшес. Если бы они остались, то увидели бы, как следом через сердца цветов ушли феи, как опустился Венец Орбисгратия, оставив видимому спектру лишь просто красивый венок, а половозрелым — еле заметные контуры. Все великолепие отдало силы для тиражирования себя на оставшиеся четыре кольца угасающего света — теперь только магическим чувствам доступно коллективное чудо в том же объеме великолепия, для половозрелых — через истинные чувства или медитативное отделение сознания от тела. А если бы они отправились на крону Эхнессе, то наверняка бы связали отпавший язык и угасания пламени до тления с опустившимся магическим венком.
Жнец покинул свой новый дом, достроенный согласно архитекторскому проекту. И переломил битву под трисвогом на крыше мира. Пять миньонов в полном доспехе, дымящимся антрацитово, пусть и не владели знаниями, но силой черной чащобы накачались под завязку, и мечами владели грамотно. Хорошая жатва из сил смерти их ждала с последующим преображением в необученных Мерцающих. Перебивающийся объектами Жнец громко заявил о себе, заставив всех на Глорасе считаться с новой силой — эльфы больше не помышляли о захвате и уничтожении контракта с ним. Шесть детей с помпой явились на Пантеон, легко там удержавшись с подсказки Панга, к великому изумлению всех присутствующих там, помноженному на шок из-за появления не в подполе, как они традиционно представляли себе место "за гранью" и действующих там креатур, и как буквально недавно там его и видели.
Глава 21. Лавиотик
— Не надо! Они хотят побыть вдвоем, — окликнул Неола Хоан.
Побежавшие первыми, Пинг и Понг метнулись к опушке и буквально взлетели по крученому стволу на верхушку тиса, стоя обнявшись друг с другом и веткой, будто и не весили десятки килограммов. И созвенцы ощущали невероятную свободу и всесильность, высохшие глаза горели изнутри осознанием причастности к чему-то поистине великому, неведомому и непонятному, но влекущему и желанному, однако, геройствовать не спешили. Портал погас, Панг повис на макушке дерева, цео отсутствовали, закат догорел, растущий месяц Бодо, на миг явления силы Араса ставший полным и мистически светящимся, прокатился треть небосклона вслед за торопыгой Рухмом, глаза улавливая движение светового кольца вокруг могучего ствола Ахлессена, но детали смазывались — вереница цветов и застежка едва угадывались. Не страшащиеся сумерек взгляды невесомо ступающих по дерну то и дело скрещивались на Хуане и Хоане, понимающих, как ненавидели сейчас себя Пинг и Понг, заставившие пройти всех через страдания, и их самих. Особенно из-за них, верящих и прощающих. Пожалуй, из всех присутствующих дуотов лишь Эёух понимал, какой объем энергии астрала прокачивал через себя Панг, чей обруч обрел ширину, зеницы радиус, а змеи толщину и пламенные трещины между чешуек. Грозен вид, страшны слова — объяты пламенем тела. Его огонь растекся в сети сосудов цветодара, скрепляя всех его магией, его волей, его верой. Сокрыт их подвиг феями, издали костер как будто запаливших, и мэлорном, как будто прижимавшим своей всех силой явленной. Как рвотным корнем кишечник чистится, так свет с огнем эфирные тела оздоровили и укрепили, удобрив почву для роста магических даров.
