Наон. Острог для Минотавра. (книга вторая)

Фортуна лишь мельком улыбнулась, сопровождая наши перепалки загадочным молчанием.

— Позвольте сном забыться мне,

Добраться б до постели...

Поем теперь я уж во сне,

Устала я! Чего же Вы хотели?!

Но коль желаете любезности моей,

Советую о завтраке подумать!

И не будить меня нетерпеливостью своей!

Посплю, поем, тогда и Вас готова буду... ну, допустим, слушать!

— Надо же! Тебе полезно устраивать голодовки! Вон как мозги заработали. — Терион был бодр и весел, словно только что, выспавшись и наевшись, сел в седло, а не трясся вместе с нами почти целый день.

Я рыкнула в ответ и запустила в мага первым, что попалось под руку. Этим что-то оказался Шкет.

— Ааа... — очень правдоподобно завопил наш оптимист, когда пушистик, который проснулся где-то на пол пути полёта, и вцепился когтями ему в плечо, дабы спросонья не грохнуться оземь.

— Скажи спасибо, что я его не напугала, перед тем как бросить, а то бы он ещё и куснул. — Ехидно улыбнулась я, потому как сразу как-то полегчало. Терион предпочёл промолчать, дабы не нарваться на что-то более серьёзное.

Лонн оказался обычным прибрежным городком. Я не могу похвастаться большим опытом путешественника, но исходя из прочитанных мною книг, сложилось такое впечатление. Да уж, путешественник из меня никакой! Я даже на море ни разу не была. Эх, море... а счастье было так возможно.

Помниться нашему детдому какой-то спонсор, дабы получить льготы, выделил некое количество путёвок. Разумеется, поехать хотели все, но...

Я тогда училась в восьмом классе. Нас согнали в актовый зал, прямо как овец на заклание и сообщили во всеуслышание, что поедут те, кто усердно будет трудиться в течение учебного года. Точнее было бы сказать — кто трудился, потому как был апрель месяц, и до летних каникул оставалось всего ничего. А там те, кто заслужил — поедут на море, а те, кто оказался в пролёте отправятся в летний трудовой лагерь где-то в пригороде. Что ж это казалось весьма логичным и справедливым.

Училась я неплохо, но лень и раздолбайство мне явно препятствовали отправиться в тёплые края. Исправлять сие было уже поздно, я и махнула на это дело рукой, дабы меня не мучили несбывшиеся надежды. Так бы эта история и затерялась в моей памяти, если бы мы с ребятами случайно не стали свидетелями одного разговора.

Двое учителей шушукались в пустом классе. Разговор их сводился к тому, что одна из учителей ехала вместе с детьми в качестве вожатого (сопровождающего лица), а вторая нет, но очень бы хотела.

Через пару дней мы узнали, что в связи с возникшей острой необходимостью дополнительной 'опеки' над детьми, одна путёвка была отдана преподавателю... тому самому, вместо девочки. Вот ту-то во мне и взыграло чувство, которое красиво назову — справедливостью. Даже если бы путёвки в лагерь лишили какого-нибудь раздолбая, вроде меня, я бы это так не оставила, а тут уж был и вовсе вопиющий случай.

Эта девочка не была отличницей, но стремления ей было не занимать. В то время как перед отбоем (да и после него) мы всё ещё всякой дурью маялись, эта девочка чуть ли не с фонариком под подушкой продолжала заниматься. И как вспыхнули её глаза, когда она услышала об этой возможности (её имя огласили в предварительном списке)! И как они потухли, когда объявили окончательный список счастливчиков. Всё! Я задалась целью оставить повинного в этом преподавателя без отпуска на море. Ведь я знала благодаря случайно подслушанному разговору кому строить козни — Антенне! Так мы прозвали учителя по природоведению. Звали её Аннет Николаевна, видимо мама, начитавшись любовных романов, не удержалась от искушения одарить своё дитятко полюбившимся именем. Да и телосложением она очень подходила под сие прозвище — роста была небольшого, но очень худая. Ребята постарше дразнили её по-другому, но я не пользовалась тем лексиконом, которого не понимала.

Я решила остановиться на варианте 'подпортить товарный вид', потому как калечить кого-то в мои планы не входило.

В химии я была не сильна, если конечно дело не касалось мелкого вредительства и подрывной деятельности. А посему обратилась к старшекласснику, ходившему у меня в должниках...за когда-то оказанную услугу с моей стороны.

Обговорив с ним возможные варианты, в конечном счете, я остановилась на некоем средстве — метилоранже *, которое практически невидимо при нанесении на тело, но при взаимодействии с кислой или щелочной средой резко меняет окрас, который смыть ох как непросто.

По началу мне приглянулся фенолфталеин **, который обещал цветовую гамму от бледно-розового в нейтральной среде, до малиново-фиолетового цветов в щелочной. Но, увы! В кислой среде препарат становился бесцветным. Метилоранж был идеальным вариантом! Чем бы Антенна ни помылась, каким бы средством она не попыталась бы смыть этот состав, она меняла бы свой цвет, словно хамелеон от жёлтого к красному.

# *Метилоранж — органический краситель, водный раствор применяется в аналитической химии как индикатор.

# ** Фенолфталеин — белый или слегка желтоватый кристаллический порошок, один из наиболее широко используемых в химии кислотно-основных индикаторов. Он относится к триарилметановым красителям, называемых фталеиновыми.

Правда юное дарование в образе знакомого мне старшеклассника, оговорилось, что ему придётся для усиления цвета кое-чего добавить в этот состав, вследствие чего может шелушиться кожа. Это вполне вписывалось в мои планы, правда предварительно я вытрясла обещание, что не будет полного исчезновения кожного покрова или обширных ожогов.

Осталось найти вариант как подсунуть это средство Антенне. Не могу сказать, что мне повезло, ибо я целую неделю не знала как 'заставить' её нанести состав на всё тело. Но мои ожидания и практически слежка дали результаты.

Я застала её с подругой в том же классе, где она плакалась, что хочет попасть в списки и отправиться на море. За исключением того момента, что теперь они вовсю трещали о покупках и вообще, о предстоящем отдыхе. Вот тут я и услышала интересующую меня информацию — Антенна похвасталась подруге, что пойдёт в солярий, чтобы подготовиться к лету и не мелькать бледной тенью по пляжу с изобилием мужчин.

Это чудо враждебной техники дарило 'липовый' загар и в то время не было так распространено, но и недоступным тоже не было.

В тот день, прогуляв уроки, я шла за Антенной по пятам. Пробравшись в салон красоты и, улучив момент, когда её уложили в ультрафиолетовый гробик, я зашла и оставила на самом видном месте небольшой пульверизатор с надписью 'Закрепитель загара'. Сгорая от нетерпения, я то и дело заглядывала в замочную скважину. И вот спустя полчаса погасли огоньки, и открылась крышка гробика, выпуская на свет новоиспечённую мумию с лёгким намёком на загар и немного раскрасневшуюся. Когда она увидела оставленный мной пузырёк, то схватилась в него мёртвой хваткой и принялась поливать себя, словно из душа и при этом нещадно втирая его в несчастную кожу и без того пострадавшую от солярия.

Старшеклассник не обманул! Кожа приобрела красноватый оттенок, но это вполне можно было списать на то, что она её натёрла, плюс реакция от солярия, в чём её и заверила девушка в белом халатике, обслуживающая сие враждебное чудо.

Следующего дня я ждала, сгорая от нетерпения. И дождалась! Антенна пришла в брюках, перчатках и очках. И вся замотанная платком, чуть ли не по самые брови.

Найдя подругу (была перемена) она втащила её в класс и сняла платок и перчатки. Зрелище было то ещё!!! Подруга шарахнулась от неё в сторону. Антенна была ярко-жёлтого цвета...почти оранжевого. Можно было подумать, что её сразила желтуха, в самой что ни на есть тяжёлой форме. Ну что сказать... почти месяц её не было в школе...когда же она появилась, то в списках её уже не было. Цвет кожи стал гораздо бледнее, то есть теперь она тянула на обычную желтуху, но руки шелушились так, что можно было подумать, что она сбрасывает шкуру. На лице эти последствия 'загара' были практически незаметны (и не могли быть, судя по слою шпатлёвки тональника), но тело явно было таким же, как и руки.

Вот такие у меня всплыли воспоминания о море, которого я так и не увидела.

Но сейчас я так устала, что никакое любопытство не заставило бы меня доковылять до берега. Даже в седле.

Постоялый двор искать не пришлось — мы зашли в первый же, который нам подвернулся. Местечко было прямо скажем аховое, но возмущаться и искать что-то поприличнее сил не было. У меня не было. Потому как Терион и Фортуна выглядели вполне бодро и даже не возмущались по поводу 'А поесть бы!'. Хотя желудок мага периодически сам давал о себе знать, дополняя уже солирующий мой. А по Мелию вообще было сложно понять в каком он состоянии, ибо весь его серьёзный вид превратил его словно статую, лишённую мимики.

Прислонившись к ободранному косяку, я, еле держась на ногах, проводила взглядом Мелия, который договорился о комнатах на ночь и ужине с хозяином. И отодрав себя от уже ставшего родным косяка, потащила своё тело по лестнице в предоставленную нам комнату, включив автопилот. В мыслях мельком пролетела мысль: 'Интересно, почему я так устала, ведь бывало и похуже?'. Потом только помню, как Шкет шептался с Фортуной, и Терион напару с Мелием что-то вливали в меня. Что-то противное на вкус, но пить хотелось так, что я не сопротивлялась и мигом осушила стакан.

Снились какие-то кошмары, которые я толком и не запомнила. Кроме последнего. Мне снился Мелий. У него вместо спины был тот же анфас, словно божество Янус, только в двойном варианте или сиамский близнец. Вытянув руки в стороны, Мелий вдруг стал раздваиваться, словно отрываясь от себя самого. Теперь казалось, что передо мной стоят два полноценных Мелия спиной друг к другу, а между ними в рассеянной дымке виднеется берег проклятого острова. Но кисти рук у Мелиев остались сросшиеся...

Я проснулась в холодном поту и удивлялась одному — как это я не завопила?! Я вообще во сне более восприимчива, чем наяву.

— Кияра? — тут же возле меня материализовалась Фортуна.

— Нужно попасть на остров как можно скорее! — эльфийка настороженно приподняла удивлённую бровь. — Или я сойду с ума, не давая себе заснуть! Потому что видеть ТАКИЕ сны я не имею ни малейшего желания.

— Может быть это последствия отравления? — Фортуна не спускала с меня заботливого взгляда.

— Ты о чём? — я недоумённо уставилась на авариэль.

— Ты что-нибудь ела в пути? — чуть ли не менторским тоном спросила подруга.

— Ну конечно! Я с собой прихватила половину коровы, целиком не влезла! А потом подавилась, пытаясь в тихушку запихнуть её целиком, а то вдруг с Вами бы делиться пришлось! — от негодования мой шёпот походил скорее на шипение.

— Не подавилась, а отравилась, — поправила меня Фортуна. — Усталость, изнеможение, сонливость, онемение конечностей... всё это симптомы отравления глазами Цикоты. — Попыталась объяснить мне Фортуна, запутав меня этим ещё больше.

— Онемение? Я не ела никаких глаз! — меня аж передёрнуло при моём-то богатом воображении.

— Глаз Цикоты — это ягода, растущая в Мёртвом лесу. Её назвали так потому, что она похожа на глаз паука Цикота и действие соответствующее — одна — две ягоды, снимают усталость. Но стоит съесть больше, тело расслабляется вплоть до онемения, как от укуса паука, всё зависит от количества съеденных ягод.

— Ягоды... — простонала я, вспоминая, что я общипала какой-то куст, пока мы ждали возвращение Фортуны. — Тёмно-синие в белёсую точку? Я увидела, что их птица склевала и подумала, что они съедобные. — Простонала я. Голова раскалывалась и, проснувшись окончательно, я остро это почувствовала.

— Ты видимо съела много, потому что у тебя после онемения начались судороги. Мы еле влили в тебя лекарство. — Я смутно помнила, что выпила какую-то дрянь перед тем как забыться сном.

— Ну и слава Мудрым! Всё обошлось. А чего это ты как на панихиде?

— Ты могла погибнуть... И странно, что не погибла, при таких-то симптомах... — Фортуна виновато опустила голову.

— Тебя огорчает тот факт, что ягодок оказалось маловато? — решила я пошутить. Зря. Авариэль вытянулась с вызовом, будто натянутая стрела и побледнела.

— Да не действуют яды на неё. Бесполезно ценные образцы переводить, чтобы удостовериться в этом. — Подлетел ко мне Шкет. — Проспалась бы и всё. — Добавил он как само собой разумеющееся.

— А чего раньше им не сказал? — сцапала я пушистика в руки.

— Говорил. Не поверили.

Фортуна покраснела.

— Я не знала.

— Милая, так уж получилось, что мы проверили это со Шкетом опытным путём... точнее на мне проверили.

Устойчивость к ядам меня порадовала, ну хоть от одной предполагаемой смерти буду избавлена, но есть хотелось просто дико! А на улице едва светать начало, вряд ли на кухне уже успели что-либо приготовить. И только я хотела притвориться, что решила вернуться в постель, хотя сна ни в одном глазу, желудок предательски заворчал.

— Пойдём. Я слышала, что кто-то уже спустился. Наверняка с вечера что-нибудь из съестного осталось. — Смилостивилась Фортуна и потащила меня вниз. Но не потому, что торопилась сама или спешила ублажить мой желудок. Подозреваю, что это было поводом, чтобы придержать меня. А я не сопротивлялась, лишь бы накормили!

У стойки действительно кто-то был, но в темноте сложно было разглядеть, а зажигать свет, никто не спешил. Быть может потому, что за окном стремительно светлело. Я прошла за дальний столик и плюхнулась, а Фортуна, подойдя к стойке, что-то заказала и вернулась ко мне.

— Какие наши планы? — сходу начала подруга.

— Дождёмся когда ребята встанут, там вместе и решим. Две головы хорошо, а четыре лучше.

— Тебе лучше? — всё ещё с беспокойством поглядывала эльфийка на меня, словно ожидала, что яд начнёт вот-вот действовать и я упаду замертво.

— Я себя прекрасно чувствую, а будет ещё лучше, когда я, наконец таки поем. — Ответила я чистую правду. — Даже спать не хочу. Что странно для меня.

Нам принесли поднос с едой весьма быстро, видимо действительно вчерашние запасы.

— А попить? — с интонацией из незабвенного фильма спросила я, правда там фигурировал компот.

— Сей момент уважаемая. — Хоть и сонно, но учтиво ответил хозяин заведения.

— Сама подойду. — Не знаю почему, но у меня словно шило было в том месте, на которое я нахожу приключения. Мне не сиделось, и поэтому под недоумённый взгляд Фортуны я двинулась к стойке вслед за разносчиком.

— Ммм... Ларесса и так рано на ногах? — едва подойдя к стойке, услышала я хрипловатый голос.

— Как я посмотрю и Вам не спится... льер. — Не без язвы и с задержкой на обращение ответила я, поднимая глаза.

— К тому же весьма премилая! — повернулся ко мне и нежданный собеседник.

Я уже собралась ответить и тут увидела его лицо.

— Нет! Вы только посмотрите! Мы тут ждём, когда Вы соизволите проснуться, а он тут с утра бухает... или ещё с вечера? — накинулась я на Мелия.

— Милочка... — сделал удивлённое лицо хамелеон.

— Точно с вечера! Уже охрип! А Терион где? Ты, как я погляжу, уже и замену ему нашёл! — разошлась я. Непонятно, что так меня распалило, но остановиться я не могла уже и руки подключила к своему возмущению, яростно жестикулируя.