Триста с лишним шагом через ухоженный пролесок к освещенной цветодарами цео овальной поляне. Густая трава, правильной шарообразной формы кусты, радующие глаз раскрытые юбочки вьюнков со светящейся в тон Бодо сердцевиной, снотворный шелест листвы в вышине, запах айвы с тисами и скромного разнотравья. Волшебство леса подчеркивалось только стуком далекого дятла, уханьем проснувшейся совы, редкими птичьими трелями, шуршанием в траве вспугнутых ящерок и пальчиковых мышей — если кому-то и хотелось говорить, то он сдерживался, не решаясь нарушить возникшее с природой единение.
Чутким оказался не только Эёух, уловивший исходящую именно от них тревогу и растерянность:
— А где цео?
— Что теперь будет?
— Может в тропы сказов(!!!)? — Чем займемся?
— Отвар остыл... — Угли погасли...
— Ух ты, здорово светятся! — А вы долго так можете?
— Енго, вы как себя чувствуете? — Енго! Да у вас же дар просыпается!
— Ой!.. — Ай!.. — Ой-ёй-ёй... — Цео!..
— Хуан, правда?
— Ага! — Так! Всем медитировать!
— А чего это ты раскомандовался? — Ишь, командир выискался!
— Хоан дело говорит. — Правильно! — Не хочу! — Не буду! — Хуан, запалишь костер, м?
— Дзинь-дзинь!
В наступившей тишине раздались тонюсенькие голоса молоденькой феи и фея, мгновенно узнанных.
— И-и-х!
— Оэлло! — Иатто!
— Мама просила сказать всем, — зазвенели они на пару, — о важности медитации! Инь!
— Ий-их! — перекувыркнувшись в воздухе. — Иначе бутоны криво раскроются. Хьуинь! — крутой вираж завернув.
— Или косо? Инь... — делая плавные, но мощные махи розоватыми крылышками, с которых сыпалась редкая пыльца, таящая на расстоянии в руку от них.
— Про косо папа хмыкнул, Оэлло! Летим обратно!
— Погодите, феи... — А можно эээ?..
— Дзих-и-ихнь! — врезавшись друг в друга и пропав в возникшем ниоткуда дивном цветке, закрывшим лепестки вокруг них. Бутон бесследно истаял.
— Енго! Надо спешить, — беря за руки и поведя в центр. Обескураженные, те повиновались, следуя пошатывающейся походкой и вторыми руками массируя виски.
— Не хочу, не буду! — саркастично передразнил Чаэл, усаживаясь рядом с братом.
— Надо, — твердо озвучил вывод Гаэн, соединяя пальцы рук с закрытыми глазами.
Все, кто дозвался до фей, покладисто проявили усидчивость, приняв соответствующую позу. Юный организм требовал выхода энергии — многие ерзали, впрочем, последовав мудрому совету и смирив накатившие желания поиграть, побегать, попрыгать. Бухча, передразненные из Уппокко устроились самыми последними.
— Дзинь-дзинь! — после нескольких минут тишины и ровного дыхания.
— Неол! — Ноег! — с упреком появились Иурэ с Эирном, уперев руки в боки.
— Ну как так можно? — Дуоты, а порознь!
— А вы чего, Эёухи?! — тренькнув возмущенно.
— Мы не Эёухи, а дуот Эёух! — возмутился Хуан. — Эм? — скривил губы Хоан.
— Вы друиды или где, Лапухи?!
— Тут дар в муках рожается, а они лупиками хломпают да ушами момргают!
— Правильно Эурт сказал — ухи отрас...
— Ну, вы чего обзываться, а? — насупился Хуан, прервав.
— Ёлы-палы, да снимите их боль уже, капуши!
— И посадите в позу лотоса ровно спина к спине. Енго, крепитесь, черпайте силы в дружбе с... Эёухом.
— А вы успокойтесь! Ваши эмоволны захлестывают их. Пожалуйста, станьте все морской гладью в штиль...
— Смотреть можно, когда придет успокоение! А тебя, плохой мальчик, мы запомнили.
— Сам за круг выйдешь?
— А чо я?..
— Своей злобой ты вносишь диссонанс в круг. — Давай-давай, шевели ходулями!
— А то что? — вступился брат.
— Сами напросились! Ихиуньдз!
Хищно метнувшись к обоим, феи бросили сформированные в руках зеленые шарики, на капусту похожие. Под дружный вздох застрявшие ровно в локте над макушками кочаны раскрылись прозрачными полутораметровыми листьями и ловко сомкнулись вокруг двух фигурок, застывших в постойке смирно. Взмахнув крыльями, феи породили зримый ветер, подхвативший коконы и повесивший их в аккурат над тропою к взрослым, зацепив за ветку, что простер дуб.
— С ними феи не будут водиться и не помогут, пока не извинятся! — Через часок сами выпадут, неблагодарные! — И-и-и-х! Инь!
— Ммм... — Сссм... — тем временем постанывали братья Енго.
— А где цео? — шепотом спросил кто.
— Они не отзываются...
— Тише, феи тут и помогают.
— А тем не было больно. — А почему стонут? — Разве это так?..
— Эм, Иурэ, все верно делаем? — неуверенно спросил Хоан, обеими руками держащий крепко вцепившегося в его руку Наола.
— Пробивается он, а не растет.
— Ага, сложно идет — большим будет, — сидя на макушке Ноега.
— Мы не умеем снимать такую боль, — тревожась за тяжело дышащих. — Поможете?
— Делаем, что можем. И вы это, Хоан, Хуан, простите нас...
— Мы ведь тоже, как это, нервничаем, во!
— Да ладно, забыли. Нотж! — Нутж!
— Какой бы вкус не был, тщательно разжевать и проглотить.
— А почему им больно?
— Когда зубы режутся тоже больно. А тут целые магические способности!
— Спонтанно...
— А вот и нет! Это все, гм, сироп виноват!
— Почему? — Как это?
— Цветок почуял солнце и поспешил к нему наперекор всему, во! Так, да?
— Ага, так.
— Эээ...
— А вы не расстраивайтесь, он же теперь ого-го каким вымахает!!
— Ага!!
— Не агакай!
— Угу.
— Вззз!
— Кыш! — Дурни!
— Пинг?.. — Понг?.. — Уиух-их-их!
— Вы как с феями ваще... — Сдернуло ж с ветки...
— Эёух, идея верна, но реализация... — сокрушенно качая головой, произнес Пинг. Енго часто-часто дышал, закатив глаза, благо не стонал пока больше, съев и не поморщившись.
— Енго, вызывай содалисов, быстро! — добавил жару Понг.
— Еще один выискался. — Вы им поможете, да?
Пинг занялся Эёухом:
— Вам надо просунуть левую руку под них.
— Эм, так? — смущенно.
— Много дальше. Хуан, помоги Неолу чуть приподняться — он должен сидеть на ладони. И почему еще нет питомцев?
— А мне поможешь?
— Нет, мне нельзя их в этот момент касаться.
Понг отчитывал фей:
— Иурэ! Эирн! Вы с ними за компанию захотели повисеть?
— Это все он!
— А ну прекратить портить эмофон! — шикнув на обоих.
— Не обижай их, пожалуйста, Понг.
— Они сами кого хочешь обидят, — хмыкнул Понг. — Вы еще не солите их? Тогда вас самих засолят, — грозно махнув рукой в попытке поймать.
— Иухньз! — сделав немыслимый кульбит, уворачиваясь и спеша зависнуть над Енго.
— А почему вы не помогаете Хуану?
— Да, почему нельзя касаться?
— Ой, какие смешные!
В этот момент появились две козьи морды в блестящем шоколадном каракуле и тревожно заблеяли.
— Тсс! — приложил к губам палец Понг. Пинг поспешил выдать новые указания:
— Енго, обними содалисов и слушай внимательно. Главное ничего не бояться. Когда Эёух положит правую руку на лоб, пытайтесь отключиться от реальности и выпасть в сон или в Грезы. Вы почувствуете, как вас начинает толкать вверх ветер. Не сопротивляйтесь, станьте пушинками. Ветер будет крепчать, вы — взлетать к облакам. Раздельно. Верьте в брата и не думайте о нем. Вначале скорость возрастет, но потом, несмотря на крепчающий ветер, начнет спадать. Где-то на пути вверх встретите своих содалисов — подхватите их. Когда ощутите остановку — признайтесь питомцам в любви. Они с вами, надо полагать, давно, поэтому надейтесь на такой же ответ, его ни с чем не спутать. Не получится взлететь — появится тошнота и ломота во всем теле, пропустите ее через себя, представьте себя качающимися на волнах, поможет. Взлетая, думайте о своей мечте, о красках дара. Не будет ответа от питомцев — просто висите и ждите, когда проявится золотая нить, и не сопротивляйтесь ей. Если чувства взаимны, зацепитесь за амикусов и пусть они вскачь несутся вместе с вами. Держитесь до тех пор, пока золотая или серебряная нить не появится — тогда сразу отпускайте астральных друзей и поспешите к здешним. На обратном пути желайте увидеть брата — увидеть! Касание или тем паче столкновение обернутся бедой, однако узнавание там кратно расширит здесь ваше ощущение брата, его текущих мыслей, эмоций, настроения.
— Эёух, — параллельно в озмеке, — на арканике вы изучали прием круговорота энергий. Поступите так же. Начните медленно, представляя поток от левой руки и воронку у правой. Вы будете собой стабилизировать их энергию, не давая впустую рассеиваться. Представьте, как вихрь дружеских чувств идет от сердца через левую руку, проходит по их позвоночному столбу, возвращается к вам в правую руку, по ней через грудь устремляется в левую руку на новый оборот. Ускоряйте поступательно, неуклонно, пока не почувствуете проскальзывания маховика. Потом просто вращайте и вращайте — это и для вас упражнение, и им полезно. Мы предупредим, когда следует убрать правую руку и остаться в обычном объединении. Так вы удлините маршрут и увеличите объемы — вы теперь сильные парни, не пугайтесь размеров и скорости вращения.
— А касаться нельзя потому, — начал объяснять Понг, когда дыхание Енго резко замедлилось и углубилось, став ровным, — что мы до конца не усмирили свои эмоции, только до уровня "не навредить".
— А при чем тут эмоции ваще?
— Ну ты сам напросился в пример, хех! Значит так, — начав загибать пальцы. — Феи просили успокоиться и стать водной гладью. Феи удалили чересчур злобных. Феи говорили о черпании сил в дружбе. Когда есть физический контакт, чувства лучше различаются, и внимание сосредотачивается на контакте, а не на окружающем фоне. Пыльцы феи высыпали множество — этот волшебный порошок стимулирует энергетическое тело, вызывая спонтанное раскрытие способностей. Вы сидите отдельно даже после... эм, после. Ваши бутоны скукожены. Все логично и прискорбно для вас — ваш диагноз ложноцвет.
— И что?
— Попрекать будешь? — Да!.. — Тебе какое дело!? — При чем тут мы? — Кто сказал?!
— Никто не сказал, все выводы на поверхности лежат. Пояснить или выкинуть из круга? Вы им мешаете.
— Пояснить... — глядя на хлопком исчезнувших содалисов Енго.
— По обычному цветку все знают, как определить, раскрывался ли уже бутон или нет. Цветодар имеет все те же характерные признаки. Почему закрываются цветы? Налетел холодный ураганный ветер, высыпал снег, секущий ливень начался. Когда напасти застают цветок врасплох, он повреждается. Вот и ваш дар стал цвести внезапно, вон как у Енго. Всплеск энергий послужил эмпатии трамплином — она скачкообразно усилилась. Видимо, декан или оши сплоховали, и эмоволны от неготовых и нежелательных свидетелей обрушились на вас подобно шквалу посреди бело дня, а готовых поделиться теплом дружбы и защитить от непогоды рядом не оказалось. Естественно, что сердцевина вашего дара пожухла и поспешила спрятаться. Дар свернулся, оставив ложный след, свой фантом. Брошенная на произвол судьбы виновница эмпатия отсохла напрочь. Вы утратили способность чувствовать хоть каплю эмоций в свою сторону. Возникло недопонимание в общении, нарастали конфликты и озлобленность. Вас опустили на ступень ниже, благо не обратно вернули. Пропала надежда на мощный и красивый дар, вера в сильных себя, любовь к окружающим. Поэтому пока априори, гм, по умолчанию не будете относиться ко всем положительно, не постараетесь возродить эмпатию, вы останетесь с дряблым потенциалом. Не подружитесь с феями, не пустите в душу — они не смогут огладить лепестки и помочь расцвести дару в изначальном величии. Так то, голубчки! Либо крутите козяву в носу, либо тянете себя за уши из болота.
— Не вытащить! — плаксиво.
— Хм?! — картинно удивившись и потянув себя за уши. Дернул раз, дернул два, на третий подлетел на полметра вверх. Еще раз — еще полметра. — Ага, попались!! — резко прыгнув и поймав в полете не ожидавших подвоха фей.
— Изззизизиз! — Отпусти-и-и...
— Отпущу, если позовете придурошных младших.
— Ик! А в чем они, э, провинились?
— Тут благодаря вам осталось всего шесть обделенных счастьем оболтусов, а эта пара дома, поди, нектар жрет в отсутствии взрослых! На вас спихнули, а сами отлынивают!
— Ах они мотыль рыбий!.. — Ну, погодите!
— Да и вас пощупать хотелось... — хмыкнув напоследок.
— Вззз! Уихньдз! — исчезнув в цветке.
— Хи-хи. — Хы-хы... — разулыбались окружающие.
— Понг, а откуда ты знаешь, где король с королевой?
— Ло-ги-ка, — звучно постучав по лбу. — Конечно они с самыми нуждающимися в сказке — с ляльками первых звеньев. Поднимите руки, кто тут лялька?
— Они! — тут же нашелся улыбчивый шкет Шим, ткнувший пальцем в удрученных.
— Дзиииинь! — четыре феи образовались над Енго, двое за уши держали в чем-то измазанных младших.
— Ооо! — Уау! — не дали зоркие глаза всем прозевать момент.
Феи тут же, совершив два перекрестья у голов, вспорхнули в углы воображаемого квадрата. На являющих причудливую композицию в его центре уставились все без исключения. С неба синхронно падали две серебряные звездочки, исчезнув ровненько в макушках, с которых братья Эёух ловко сдернули свои руки. Братья Енго очнулись, сделав глубокий вздох, засасывая изрядную порцию звездной пыльцы. Две пары друзей открыли глаза — одни светились, в других плясали искры.
— Зинь-зинь-зинь! — зазвенели крылышки фей. Они резво устремились в одну точку в полуметре над братьями, а потом переплелись и закружились ввысь, как бы таща за собой бутон.
Но четырем новым друзьям, через глаза познающим друг друга, не было никакого дела до темно-коричневого с серым цветка с их рост, раскрывшегося и о чем-то таком возвышенном заигравшего хрустально. Оранжевым перламутром блестели лепестки, кристально прозрачные у напоминающих самородный алмаз кончиков, ближе к сердцевине пульсировали огненные жилки, ореол цвета белокочанной капусты ровно окружал цветодар. Магматик-творец? Нет, лавиотик. "Ну и мечтун!" — подумал Панг. Магматик еще ладно — основа на пламени, но тут именно творящая кровь земли. А главное, не гном, вполне себе ушастый дуот! Ну чем его не устроил шоколад геоманта, или на худой конец апостола земли? Нет, понимаешь, подавай древнего героя из мифа(!!!)! Хех!
— Ийла тебя не поймет, Эёух, прекращай при всех щупать Енго! — хмыкнул Понг.
— Да ну ты брось, Понг, она умная дуот, поймет, — опроверг Пинг, глядя на вцепившихся подложенные руки.
Глубокий поцелуй намазал щеки пунцом — никто не отвернулся. И только Панг обратил внимание на то, как руки чуть сместились и нежно сжали кое-что.
Глава 22. Активная ночь
Панг стоял перед ростовым зеркалом и заново оценивал пятидесятилетнее тело Наэнлоиса, заново смаковал первый опыт преднамеренного пуска белой жидкости. Короткие пшеничные волосы прижимала бирюзовая лента с яркой синей вышивкой — больше не прижимает. Золотой текстиль с серебром солиднее — наставник сокрушался все о выборе неродивого ученичка, теперь осознавшего правоту, но тогда не хотевшего походить на многих. Он, теперь Панг, и сейчас не походит на многих, хотя и старается прилагать обратные усилия — столь же тщетные, что и в том возрасте.
