Весна веры

— Понимаю. И это... мне бы охрану. Хоть человек десять.

— Я с вами отправлю сотню, — махнул рукой Валежный. — Не пригодятся — так вернутся. А пригодиться могут, хоть бы и детей охранять, склады... считайте, мой вклад в наше совместное дело.

Сотне вооруженных и обстрелянных людей купец применение найдет. Это точно. Яна это видела по расчетливым огонькам в глазах купца, по тому, как он перебирал пальцами концы пояса, по задумчивой улыбке.

Верные люди на дороге не валяются.

А если они еще дисциплину знают, да с оружием умеют, и совместно действовать обучены...

Сокровище!

Но Яна поставила бы кончик и так урезанной косы, что Валежный даст ему непригодных к строевой людей. Тех, кто не может по какой-то причине воевать в строю, но прекрасно может воевать на гражданке. Возраст, ранение...

На фронт таких тащить — верная гибель, а в тылу они отлично послужат! Еще и получше молодняка, потому как опытнее!

— За это моя благодарность.

— Одно дело делаем, — отмахнулся Валежный . — Завтра коляску пришлю.

И протянул купцу руку.

Тор. Генерал. Первый.

Протянул купцу руку.

Яна не могла этого оценить, по причине наплевательского отношения к сословиям, а вот Меньшиков оценил. И руку пожал.

— Мое слово.

— Спасибо, — просто сказал Валежный. — Могу я поговорить с торой Яной? Наедине.

Меньшиков напрягся.

— А вот это — только ежели тора захочет.

Валежный удивленно поднял бровь, и купец чуточку нервно пояснил.

— Я торе жизнью внуков два раза обязан, а то и больше. И своей. И волю ее выполню!

Генерал с интересом посмотрел на Яну.

— Тора?

Было видно, что его аж корежит от этого обращения. Ничего, потерпит! Яна вздохнула.

— Федор Михайлович, вы можете нас оставить. У меня секретов нет, но предполагаю, что у тора генерала они будут.

Благодарны за это решение были оба. И купец, и генерал, хотя и по разным причинам. И Яна осталась один на один с генералом. Огляделась...

— Дубовик будете? Налью...

— Нет, тора. Не хочу.

Яна кивнула. Она тоже не хотела, но предложить стоило. А что тут еще есть — в баре? Только спиртное, а его не хочется. Ладно, водичкой обойдемся, не переломимся. Яна налила себе, подумала, и налила генералу.

Валежный с благодарностью принял стакан, сделал несколько глотков.

— Тора... умоляю — расскажите?

Яна только вздохнула.

Пока генерал решал вопросы с купцом, у нее было время все обдумать. И даже свою историю урезать по самое дальше некуда. Иду она не выдаст.

Яна точно знала, что ее игра подходит к концу. Она свое почти отжила. А вот Ида...

Доверчивая, добрая, неопытная... и вы хотите такую бросить в болото с гадюками, кое называется политика? Да что там — гадюками! Всех тварей, которые в ней кишат, даже перечислять не хочется — заранее мерзко. Ну, нет! Девочку она на съедение не отдаст!

А потому Яна отделалась короткими фразами.

— Нас всех привезли под Зараево. Там мы жили... недолго. А потом пришли освобожденцы. И всех расстреляли. Просто — всех.

— Но вы...

Яна усмехнулась.

— Не переживайте, тор генерал, не порежусь.

Стрелять она не стала — нечего людей пугать. Сейчас полгорода сбежится. А вот с ножом...

Валежный заворожено наблюдал, как в пальцах девушки возникло тонкое лезвие, как Яна ловко перебирала им, как рыбкой скользила вокруг руки холодная сталь, как лезвие метнулось у него перед глазами, а потом Яна кивнула на узор на обоях.

— Третий левый кругляшок. Видите?

Лезвие взблеснуло и вонзилось, куда Яна сказала.

Валежный встал, подошел к ножу, попробовал вытащить его из стены...

М-да. Это не дамская игрушка. И рука, пославшая клинок в цель, не дрожала. Выдернуть сразу не получилось, пошатать пришлось.

— Еще куда метнуть? — уточнила Яна. — И учтите, стреляю я еще лучше.

— К-как? — едва выдавил ошалевший генерал.

Яна пожала плечами.

— А вот так. Учили меня. И неплохо научили, как видите.

— Но кто?! КАК!?

У Валежного аж стоном вырвалось! Не получалось у него представить Петера, который даже разрешил дочери... да нет! Его бы Аделина с костями сожрала... чтоб ее саму, заразу, на том свете!

Вышивать — танцевать, это конечно! Но чтобы ножи?

Пистолеты?

А видно, что оружие для ее высочества привычно. Держит она его так, как это делают только люди с большим опытом.

— Так получилось, — развела руками Яна. — Ребенок вас уже не удивляет? И то, что меня долго не было при дворе?

Ребенок не удивлял.

Рожать бабам привычно, это не стрелять. Но все же....

— меня долго не было при дворе. А заняться было решительно нечем. Пока носила,, пока то да се...

Валежный заторможенно кивнул.

— Ваше высочество, а кто...

Яна вздохнула, и решила прояснить все до конца. Врать она не станет, это бессмысленно. Правду не скроешь, тем более, в таком деле, а поймай ее Валежный на одном вранье, и всем остальным словам веры не будет. Так что...

— Георгий — мой сын. От Ильи Ивановича Алексеева. Помните такого?

— П-помню.

Валежный побледнел.

— Тора, так вы замужем?!

— Мы не женаты. Но дети появляются не из колец.

Намек получился более, чем прозрачным. Валежный пришел в себя.

— Я не о том. Просто...

— Он умер? — 'угадала' Яна.

— Н-нет. Женился.

Яна едва не фыркнула. Вот уж на Алексеева ей плевать было шесть тысяч раз! Даже если бы она с ним переспала по пьянке! И то — наплевать!

Она Цветаева из своей жизни вычеркнула, а такого, как Алексеев, она бы просто кислотой пролила! Чтобы и следа не осталось.

Пакость какая... даром, что в погонах! Анька, бедная, только на безрыбье с таким и свяжешься!

Женился?

Совет, любовь и Слава Богу! Это она и высказала... почти.

— И что? Совет да любовь! Но дело не в этом. Илья, когда мы с ним были вместе, учил меня. И стрелять, и с ножом управляться...

И только попробуй, не подтверди, зараза! На тебе же операцию и проведу! Все равно подтвердишь, но уже фальцетом!

Валежный выдохнул.

— Вот как...

— От меня не ждали сопротивления. Я достала оружие, я смогла убить негодяев, я ушла за сыном.

— Вот так просто?!

Валежный догадывался, что не так уж легко и просто. Но если великая княжна молчит, то может, и лезть не надо? Главное-то он знает!

— Ну... почти.

Яна думала, сказать или нет, но потом решила не скрывать.

— Вот...

Черный камень блеснул на тонкой руке.

И Валежный опять вывалился из кресла, опустился на колени, уже на оба.

— Ваше императорское величество!!!

* * *

Прошло не меньше десяти минут, прежде, чем Яна подняла, отряхнула, привела более-менее в чувство. Да, такого Валежный не ожидал.

На блюдечке.

И императрицу, и наследника... и вот тут Яна предсказуемо взвилась.

— Какого-растакого наследника!?

— Ваш сын...

О познаниях императрицы в области русского (русинского) народного языка Валежного тоже осведомили. Очень конкретно.

— Вы... и ...?!

Валежный уже более-менее оправился, и соображал достаточно быстро.

— Ваше...

— Тора. Яна.

Сказано было увесисто. Но — не выплыло.

— Ваше. Императорское. Величество.

Два взгляда скрестились. Сталь звякнула?

Да там две пулеметных очереди полетели! На Яниной стороне были молодость, напор, да и в живых она остаться не чаяла.

Но и Валежному нечего было терять. За ним — Русина. Гаврюшу на трон!? Сведения о его смерти до Валежного еще не дошли, а потому Гавриил в наследовании учитывался.

Так вот! Только через Гаврюшин труп!

Несколько минут собеседники молчали. Давили друг друга взглядами, едва не скрипя зубами. И... Яна все же дрогнула. Отступила.

Она не боялась бы за себя. Но за сына? За мальчика, которого Валежный, не дрогнув, потащит на трон, а вот что будет дальше? Если что, малолетний монарх при регенте — кукла. А доживет ли он до совершеннолетия? Доживет ли нормальным, здоровым, не наркоманом, не алкоголиком, не...

Вариантов тут может быть масса. Яны рядом не будет, а советчики... Гошка еще ребенок. И ему очень легко потрафить, польстить, подбить его на что-то плохое...

Чтобы ее сын повторил судьбу Петера?!

Ни-ког-да!

— Ваше императорское величество, — уже мягче произнес Валежный, понимая, что победил в первом раунде. — Вы — наш единственный шанс.

Яна от души фыркнула.

Шанс?

Да во времена оны, в ее мире, у Романовых таких шансов было по самое это самое! От князя Кирилла (тьфу, пакость) до лже-Анастасии. И кончали все претенденты печально.

Здесь будет то же самое.

— Тор генерал, — печально отозвалась она. — Петера Воронова свергала не только толпа. Напомнить вам, чьи подписи стоят на его отречении? Кто его привез?

— Я к этому не причастен.

— Поэтому я с вами и разговариваю. Только поэтому.

Валежный вздохнул.

— Тора Яна.

— Так лучше. Мало ли кто и что услышит.

— Тора Яна, вы молоды. И... я полагал, что вы знаете законы престолонаследия?

— С этого места подробнее?

Вот не сойти Яне аккурат с этого места, если там нет подлянки.

Хелла, зараза!? Твоя работа!?

Если да... ну, погоди! Прикажу строить тебе храмы, и все молитвы в них читать в форме рэпа! Первая взвоешь!!!

— Я думал, о таких вещах должен рассказывать отец.

Яна едва не ляпнула, что с отцом бы они обо всем побеседовали. Петр Воронов с Яной проводил беседы на любые темы, которые затрагивала дочь. От месячных до венерических заболеваний. Краснел, смущался, пользовался анатомическим атласом, но не отступал. Понимал, что лучше объяснить и предостеречь самому, чем положиться невесть на кого.

Школу? Улицу? Социум?

Ага-ага, помогает, верим!

Сколько твердят о вреде наркотиков? И все равно находятся самоубийцы! А Петя просто свозил Яну в психбольницу. Да провел по отделению. Главврач получил копченый кабаний окорок и оленью шкуру, Петя — душевное спокойствие, Яна — науку на будущее.

Травку она покурить пробовала. Но ничего более тяжелого себе уже не позволила, в отличие от того же Сережи Цветаева!

Так что...

Петя провел бы беседу о чем угодно.

А Петер? Постеснялся, зараза?

Ладно, валим все на мать Анны, пусть протестует через спиритическое блюдечко, если ей что-то не понравится!

— Вы были знакомы с Аделиной Шеллес-Альденской, тор генерал?

Тор генерал был знаком. Но...

— Она многое считала... глупостями. А нас, девушек, старалась не посвящать ни во что.

Валежный сказал нечто непечатное.

— Тора Яна, я... я даже не знаю, как сказать. Вот это кольцо на вашей руке... император вам что-то сказал, когда его отдавал?

Яна выдохнула.

Вспомнила...

Выстрелы вспомнила, свою радость от оружия в руках, трупы, благословение Хеллы.

И...

— Ан...на...

— Я жива. Сейчас разберусь с подонками.

— Ос...

— Остальные? Прости, пап. Не успела, — Яна говорила, как привыкла, но император не удивлялся. Сейчас, наверное, его бы и Господь Бог не удивил, разве что воскресить изволил бы.

— Моя воля, — император говорил почти шепотом, невнятно. — Кольцо... наследуй...

Кольцо на нем было только одно.

Здоровущий перстень — черный камень в звериных лапах. Что за камень?

А кто ж его знает?

Яна коснулась его руки.

— Клянусь. Они не уйдут безнаказанными.

Они и не ушли.

Яна приняла наследство, Яна принесла жертву именем Хеллы... строго говоря, она выполнила условие. Разве что ночь в храме не провела, но богиня была не особенно пристрастна. Они с Яной и так пообщались. Ей хватило.

Яна помнила смерть Вороновых так четко, словно оно вчера было. Так Валежному и сказала. Генерал покачал головой.

— Тора Яна. На руке у вас не просто символ власти. На руке у вас ваше право на трон. Ваш отец сказал вам наследовать, вы приняли и поклялись...

— Я не о том клялась!

Ну да! Яна-то говорила, что убийцы не уйдут от возмездия! Но толковать можно было двояко. Что принимаю. А убийцы — да, она всех положила...

— Тогда надо было формулировать точно, — ехидно отозвался Валежный.

Получалось весело.

Петер отдал ей наследство. Русину.

Яна взяла, да еще и поклялась, что берет. И подтвердила — кровью негодяев. Фактически совершила жертвоприношение.

Таким образом, трон Русины принадлежит — ей. Наследуйте, не обляпайтесь.

— Отказаться никак нельзя? — мрачно уточнила женщина.

— Передать другому наследнику? Возможно. Но в нем или — в ней — должна быть ваша кровь.

Яна заскрипела зубами.

Жеванные мухоморы!!!

Вот как, КАК она так вляпалась!? И кому эту пакость передать можно?

— Вашему сыну. Он одной крови с вами.

Яна сделала шаг к Валежному. Второй. Третий.

И двигалась она так, что генерал даже попятился. За себя Яна еще подумает, сражаться или отступить. За сына — перегрызет горло. Ногтями перервет!

— Мой сын уедет из Русины. И это не обсуждается.

— Но вы — останетесь?

Яна медленно кивнула.

Валежный не позволил себе улыбнуться, но и он, и Яна равно знали, что улыбка — была.

Гошка. В том-то и дело, что Гошка...

Будь Яна одна, она бы кого угодно послала в любые дали. Она — с сыном. И сына можно задержать, увезти, можно ее шантажировать, можно...

Что угодно — можно.

Если она упрется, это будет подходящий рычаг давления на Яну.

Если она со всем согласится...

Про Иду никто не знает. Яна сможет договориться с купцом, пусть уезжает, забрав с собой всех детей, а потом, на свободе, в герцогствах, он найдет шанс вывезти и Гошку, и Топыча. Яна в этом была уверена.

Федору Меньшикову игры рядом с троном даром не нужны. Там точно не уцелеешь...

— Я — останусь. И советую подумать о супруге для меня.

— Тора Яна?

Валежный аж опешил. Он-то думал, что Яну придется долго уговаривать, умолять, объяснять. Ан нет? А почему?

— Я поясню свою позицию. Мой сын незаконнорожденный. Он не может сидеть на троне, — Кажется, было что-то такое в законах. А может, и нет. Лично зная Хеллу, Яна была уверена — для нее штамп в паспорте не причина и не повод. Наплевать ей на те штампы, ей кровь важна!

— Так...

— Его право спорно. Но если я удачно выйду замуж, мы получим и союзников, и поддержку, и помощь... вы меня поняли?

Еще бы Валежный не понял.

— Тогда... могу я объявить о вашем возвращении?

Яна подумала пару минут.

— Пока — нет. Сначала мой сын покинет пределы Русины, и я в этом удостоверюсь.

Валежный даже спорить не стал.

— Как прикажете... тора Яна.

Пока — тора Яна. А потом?

Яна с трудом подавила горький всхлип.

Сволочи, СВОЛОЧИ!!!

Ей меньше полугода с сыном осталось, но и этого времени ее лишают! Даже этого!!!

ЗА ЧТО!? Просто — почему!? В чем таком она провинилась!? Это несправедливо!!! Нечестно, подло, гадко!!!

— Тора Яна возможно, вы захотите проводить сына до границы?

Валежный тоже понимал, что где-то надо идти на уступки.

Яна медленно опустила голову.

— Захочу. И мой приезд из Зараево будет выглядеть более... логичным, не так ли?