Весна веры

— Обещаю.

— Я каждый вечер буду зажигать свечу на окне. Ждать и молиться. Только вернись...

... когда рыцарь Освобождения уезжал, он не оборачивался. Но дорога помогла ему. Она делала крюк, и Ураган мог бросить взгляд на дом, где жила самая удивительная девушка мира.

В мансардном окне горела свеча.

— Ее зовут Зинаида. Зинаида Петровна Воронова.

Вот не среагировал бы Тигр в другое время на это имя. Нет, не среагировал бы.

Но сейчас...

— Зинаида Петровна?

— Да...

Ураган даже растерялся, когда его невежливо взяли за руку и потащили... куда?

Оказывается — в спальню? И зачем?

За... портретом?

Императорская семья, все семеро, стоят, император впереди, чуть позади и справа Аделина Шеллес-Альденская, потом девушки...

— Творец!

А что еще оставалось сказать несчастному Константину? Если в одной из девушек он узнал...

Ида?!

Смотрел он, правда, на Александру, но это объяснимо. Анна и Лидия были копиями отца. Остальные три сестры походили на мать, как две капли воды. Александра-Эсси на момент создания портрета как раз была в возрасте Иды. И семейное сходство было потрясающее.

Разве что волосы темные. Но кого это могло обмануть?

— Я смотрю, тебя можно поздравить? — иронии в голосе Тигра хватало с избытком.

Ураган медленно положил руку на пистолет. Кажется, у него нет другого выбора? Только убить?

Если Тигр останется в живых, он сдаст Иду Пламенному, а этого никак нельзя допустить. Нет, никак...

— А моя — вот эта.

Пальцы Тигра вдруг погладили портрет в том месте, где была нарисована щека старшей из дочерей.

— ЧТО!? — едва выговорил шокированный жом Ураган.

— Подозреваю, у тебя есть свой кусочек головоломки. Яна упоминала, что у нее есть сестра.

— Яна?

— Да, так получилось, что мы знакомы. Но твоя подруга не стала скрывать фамилию и отчество. А моя предпочла остаться инкогнито. И даже не попрощалась. Найду паршивку — выпорю.

Тигр говорил легко, даже с иронией, но сквозило под ней и что-то более темное, глубокое... словно под гладью безбрежного синего моря — громадный кракен. Не акула, которая заранее оповещает о своем прибытии, нет.

Нечто такое, что не заметишь, пока тебя не схватят.

— Я даже не подозревал...

И верно.

Сколько Вороновых в Русине? Да каждый десятый! Ворон-то много! Никому и в голову не пришло... и Урагану тоже.

— Предлагаю сесть и поговорить.

Спустя час мужчины смотрели друг на друга хоть и не слишком дружелюбно, но убивать собеседника никто из них уже не собирался.

Как-никак родственники.

Мысль вызывала у мужчин приступы судорожного смеха.

Они!!!

Братья!!!

Или как называются мужчины, которые женятся на сестрах? Свояки. Естественные союзники превращались в родственников.

Породнились, на свою голову... породнятся, когда женятся. Что думают по этому поводу дамы?

Ида согласна. Предварительно. Яна? Ту пока нет возможности спросить. Но что она молчать не будет, Тигр даже не сомневался. Тут главное ничего острого и стреляющего ей в руки не давать. И мебель, что ли, убрать из комнаты...

— Костя, молчи, — Тигр впервые назвал соратника не по прозвищу, а по имени, подчеркивая важность сказанного. Если зерно им Пламенный простит, равно как и небольшую игру в свой карман... это нормально, сейчас все так делают, вот, жом Броневой вообще счета завел в Ламермуре! И лежит у него там столько, что на три жизни хватит! То девушек...

Про одну из которых не знает никто, про вторую знает Пламенный...

Тигру это не нравилось, но про Иду надо было молчать.

Яна?

Яна отобьется, кто бы сомневался. Если Пламенный ее схватит, это будет история про медведя. И кто, кого, куда не пустит — большой вопрос. А Ида не справится. Более того, если Яна так рисковала ради сестры...

Если Тигр подставит Иду, Яна потом первая ему голову оторвет.

Но как так-то!? Просто — КАК!?

Нарочно искать будешь, не найдешь, а они сами... хотя вот Тигр и искал сейчас Яну. И найти не мог. Вот ведь... бабы.

Зато остальные новости радовали.

Ураган закупил зерна и не только. Крупами, мукой он тоже пренебрегать не стал. Скупал эшелонами, кораблями... чего только аренда и охрана складов стоит!

В среднем, на человека в год надо двадцать пудов зерна. А населения Русины порядка ста миллионов. Ураган очень старался. Но закупить несколько миллиардов пудов зерна не смог. Голоду все равно быть...

Но не такому уж кошмарному, правда же?

И не стоит забывать скот, и овощи забывать не стоит...

Мужчины сидели с бумагами, зверея и дурея от громадных цифр, но вывод был неутешителен.

Голоду — быть.

Определенную прослойку они сделали, но этого мало, слишком мало. Надо придумать, что можно сделать еще... Рыба?

Зверье? Птица?

Закупки по другим странам? Так пока везде, где могли... и деньги... денег попросту больше нет.

Что делать дальше?

Мысль у мужчин была только одна. Одна на двоих, совершенно одинаковая. Брать власть. Вытряхивать из верных соратников все, что они уже открысячили и кое-как, сцепив зубы, вытаскивать страну из некоей аграрной субстанции коричневого цвета.

Но озвучивать ее было рано. Пока еще свояки не дозрели.

Глава 13

Ах, растекусь я рекою отсюда,

Буду лелеять, носить облака...

Анна, Россия.

Звонок Ольги Сергеевны застал Анну врасплох. Хотя, казалось бы, зачем ей звонить?

И самой?

Лично?

Не через секретаря?

— Я хочу тебе сообщить, что Сережа умер.

Голос железной леди дрогнул, изломался...

Да она же плакала, — сообразила Анна.

Она плакала, а потом взяла себя в руки и кое-как позвонила Анне. Только вот что последует дальше?

Боря рассказал ей про Лейкина. И сказал, что договорился с полицейским. Вместо попыток соблазнить Анну, тот напишет отчет, из которого будет ясно, что женщина ведет высокоморальный образ жизни. Никаких внебрачных связей, никаких мужчин, а что живут черт-те где... тоже понятно! Продали, что могли, только бы сына вылечить.

Бесплатная медицина у нас в стране обходится очень, очень дорого.

— Ольга Сергеевна, держитесь. Хотите, я приеду, помогу вам?

'Свекровь' глубоко вздохнула, явно пытаясь справиться с голосом. А Анна просто представила.

Вот если бы Гошка...

Если бы он...

Нет, даже язык такое не выговаривает! И думать не хочется. И жутко становится, потому что ей тогда просто незачем бы жить...

— Благодарю. Все организует мой секретарь. Похороны послезавтра, в два. Прощание в Благовещенской церкви.

— Мы обязательно придем.

— ВЫ? — уточнила Ольга Сергеевна.

— Я и сын, — спокойно ответила Анна. — Он имеет на это право.

В телефоне помолчали.

— Никогда не думала, что я так скажу. Приходи.

И понеслись гудки.

Несколько минут Аня смотрела на телефон. А потом махнула рукой и отправилась к Борису. Надо же ей с кем-то посоветоваться?

Надо.

Насколько она поняла характер Цветаевой...

Сейчас ей плохо и больно. Через два часа ей все равно будет плохо и больно, но появится жажда действий. А каких?

Есть подозрение, что Анне они не понравятся.

Сына нет, есть внук, внука надо заполучить тем или иным способом... да все способы хороши в этой войне без правил! Что может сделать Цветаева?

Что угодно.

И Анна всего не предугадает, у нее разум иначе работает. Чуточку, но иначе. Надо поговорить с тем, кто лучше нее разбирается в реалиях этого мира.

* * *

Савойскому звонок не понравился. Но...

Может, дама решила протянуть оливковую ветвь?

Должно ведь в ней быть хоть что-то человеческое? Ну хоть немного? Хоть огрызком каким... не каждый ведь день родной сын умирает?

Анна в этом сильно сомневалась, но допускала возможность чуда. Хотя вряд ли... Борис подумал, и решил ее слова не отвергать. Она этих людей лучше знает.

— Аня, ты как себя чувствуешь?

На Ольгу Сергеевну ему плевать было. А вот Аня — его женщина. Любимая... точно? Определенно. И ее психологический комфорт Борю волновал намного сильнее.

— Сложно, — созналась Анна. — Сергей мне звонил, я просто не рассказывала.

— Мы еще поговорим о твоей неуместной скрытности. Отшлепаю. Чего он от тебя хотел?

Аня подумала пару минут.

— Мне показалось... нет, тогда мне ничего не показалось. А вот сейчас... он прощался.

— Прощался?

— Да. он так разговаривал, словно не думал, что мы еще увидимся. За сына поблагодарил.

Боря приобнял женщину за плечи.

— Анечка, так случается. Люди от нас уходят, надо просто это принять.

Анна тряхнула головой.

Принять? О, это — запросто! Ей и самой скоро уходить, и она отлично знает, что ТАМ — жизнь. Не страшное небытие, которого так боятся в этом времени и которое так пытаются заговорить. А жизнь, только другая.

Хелла сама об этом сказала, а она уж точно знает.

Значит — ничего страшного. Что Цветаев заслужил, то он и получит. Но вслух она ничего подобного не скажет. Вслух...

— Он сказал, что подсел на наркотики, — память Яны подкинула картинку из прошлого. — Я как раз выходила из института, а он сидел на лавочке и курил. И поздоровался. А я с ним... так и завязалось. Девушка, которую он ждал, опаздывала, и Сергей решил не дожидаться.

— Он получил больше, чем смог оценить, — Боря поцеловал Анну в висок. С удовольствием принюхался. Она не пахла дорогими и сладкими духами, как Лиза. Анна пахла по-домашнему. Мята, лимон, яблоки, корица, еще какие-то пряности... Дом, семья, спокойствие. — Я не в претензии. Я выиграл от его глупости. И... не отпущу тебя одну.

— Боря? Это правда?

Это решение Борис принял только что. И глядя на просиявшее лицо Анны, подумал, что все правильно.

Семья — это и поддержка, и помощь, и плечо, подставленное в трудной ситуации. Аня о себе не думала, когда мчалась выручать Киру в общежитие. Знала, что дело может закончиться плохо, но сделала все, чтобы помочь девочке.

А от него никаких геройств не требуется. Просто потратить часок-другой времени.

— Где состоятся похороны и прощание?

— Вот, — Анна показала СМС-ку, которая пришла ей на телефон. Там было подробно расписано и время, и место, и даже сброшена карта.

Боря демонстративно вычеркнул из ежедневника назначенную встречу, сам перенес ее на другой день и вписал указанное Аней мероприятие.

— Мы едем вместе.

Анна потерлась щекой о лацкан его пиджака. И заговорила о том, что волновало ее неизмеримо больше, чем Сережа Цветаев. Даже покойный.

Не она же с ним спала? Вот и переживать не стала...

— Боря, у нас еще одна серьезная проблема.

— Какая?

— Скоро у Киры день рождения.

— Это не проблема, подарок я уже купил, — Боря самодовольно улыбнулся. — Как тебе?

Из сейфа было извлечено нечто большое и черное. Коробка... да, красиво!

Анна оценила и серьги с изумрудами, и колье с ними же, и даже браслет и кольцо. Почти парюра. Шпилек не хватает, броши, диадемы. Да и колец надо хотя бы пару, лучше три, в одном стиле, но разной массивности, под разные типы рук...

И задумалась. Как бы так выразиться, чтобы и не обидеть, и ее правильно поняли...

— Боря, ты уверен, что Кира это будет носить?

— Конечно!

Анна качнула головой.

Украшения были дорогими. Красивыми, изящными... не для девочки. Для взрослой и уверенной в себе женщины. Кира в них будет смотреться попросту нелепо.

Это не подарок, это вложение денег.

— Боря, мне кажется, Кира для них должна чуточку подрасти. И в школе в колье будет неудобно?

Савойский недаром занимался бизнесом. Анины хитрости он раскусил мгновенно.

— Анечка, давай без лишних фраз? Что ты хочешь сказать?

— Что это не подарок для Киры. Она порадуется, но не оценит по-настоящему. Это не станет для нее радостью. Так... еще одна роскошь. Ей нужно нечто другое. То, что можешь дать ей только ты. Она тебя безумно любит, поэтому и все ее фокусы... половина — точно. И если ты пойдешь ей навстречу, ну хоть шажок сделаешь, ребенок будет счастлив.

Боря задумался.

— А что ты предлагаешь?

Аня улыбнулась.

— Подари Кире то, что ей необходимо. Именно ей, по-настоящему.

— Что именно?

— Домашний праздник. Боря, милый, она у тебя очень домашняя девочка. А вот это все... краска, тряпки — это наносное. Ты уже пригласил гостей?

— Пока нет. Но ты понимаешь, все уже в курсе...

Анна кивнула.

Да, есть протокольные мероприятия. А есть семья. И она, как дочь императора, очень жестко это разграничивала. И Киру научит.

— Понимаю. Боря, у меня есть предложение...

* * *

За дверью кабинета кот по кличке Сталин неторопливо облизнул усы.

Странные эти люди! Ясно же — твоя самка! Так чего ты ее не того? Чего вы все ходите друг вокруг друга, все мурлыкаете, поете... давно бы котят завели?

Вот кошкам хорошо, у них в жизни все правильно. Самая красивая кошечка достается самому лучшему коту. К примеру, ему. Кто не согласен — того когтистой лапой. Лучше два-три раза, чтобы дошло. А у людей...

Зачем они так усложняют себе жизнь?

Вот несчастные... пойти им, что ли, крысу поймать? В утешение?

Ведь сейчас говорят-говорят, а на дворе-то что?

Весна!

Тут мяу надо! А не разговоры разговаривать! И котят...

Очень странные эти люди.

Ида, Свободные герцогства.

Вот чего не ожидала Зинаида, так это громадного букета белых роз.

— Это что?

Жама Гертруда пожала плечами.

— Не знаю, тора. Тут карточка есть...

Ида коснулась квадратика плотного картона. Поморщилась.

Визитка... как много можно сказать о человеке по этому клочку бумаги? Где она заказана, какой шрифт, какая бумага, даже какие духи...

'Очаровательной торе с извинениями и надеждой на новую встречу. Тор Армандо Рессаль'.

Данная визитка была образцово-нуворишеской. Иначе и не скажешь.

Самая дорогая белая бумага с водяными знаками и золотым обрезом.

Самые дорогие чернила.

Затейливые буквы, вензеля, несколько цветов чернил, даже небольшой герб. Дорвались деньги до титула. И выдали всю свою вульгарность. Фу и еще раз фу!

Кстати, у ее матери тоже визитки были. Когда она была еще Шеллес-Альденской.

Ида их видела и помнила.

Плотная сиреневая бумага, черные чернила, герб в правом верхнем углу.

И имя.

Аделина Шеллес-Альденская.

Коротко и ясно.

А тут... не визитка, а вопль больших денег, которым на хвост наступили. Что за семейство эти Рессали? Имя ей было решительно не знакомо. Фамилия тоже.

— И кто это такой?

Ответил, неожиданно, жом Пауль.

— Он еще про собаку спрашивал.

Ида тут же вспомнила наглого ламермурца и ощетинилась.

— Ах, вот это кто! Жама Гертруда!

— Да, тора?

— Вам эти цветы нравятся?

— Да, тора Ида.

— Можете забрать их себе.

— Что вы, тора!

— Тогда отнесите их в храм. И больше от этого человека никакие цветы не принимать. Никогда!

Слуги переглянулись. Понятно, никто не осмелился потребовать объяснений, но любопытство-то не спрячешь! Идя тоже это осознавала, а потому...