Незримого Начала Тень. Общий файл

Но зачем ему две девицы с мистическими талантами? Аликс — говорит с умершими, а Лейла с духами окрестных гор... Умело объединив их усилия, он сделает из них нужный ему инструмент... Фрост, уловив мою догадку, одобрительно кивнул.

Однако что-то в столь складной, хоть и невероятной истории собеседника, показалось нелогичным. Неужто я поддался безумству? Увы, жизненный опыт научил, что возможен любой поворот. Есть многое на свете, друг Горацио... Однако, будучи сыщиком, я не намеревался доверять словам господина Фроста, желающего заполучить неосязаемый ключ к тайне Огненного Властелина.

Моё удивление усилилось, когда нам на встречу вышла госпожа Роговцева, приветливо кивнув мне, будто на светском вечере.

Из журнала Александры Каховской

— Позволь, я расскажу тебе легенду, — черные глаза Лейлы пристально глядели на меня.

Признаться, кавказские легенды я невзлюбила сразу. Они все заканчиваются одинаково: кто-то бросается со скалы, и на этом месте появляется либо река, либо горы, либо озеро.

— В этой легенде никто не прыгнул со скалы? — спросил я прямо.

— Нет-нет, — замотала головой хохочущая Лейла.

— Тогда рассказывай, — с облегчением вздохнула я.

Мелодичная речь девушки погрузила меня в удивительную атмосферу далеких времен, когда в этих диких краях жили великие мудрецы, хранители тайн Огненного Властелина. Но оказался среди них предатель, который возжелал единолично заполучить сокрытый ключ знаний, за что правитель мудрецов изгнал его. Но злодей успел коснуться ключа и обрел способность продлить свою жизнь на тысячелетия. В назначенный час предатель вернется.

Наш бесславный удел против своей воли помочь ему заполучить тайную мудрость Огненного Властелина, но среди людей укрыт наследник, которому суждено завладеть ключом знаний... Он, тот, которого избрал сам Огненный Властелин...

Неужто эта история — правда, и наш похититель, действительно, жил в этих краях много тысяч лет назад? Или мы попали в плен безумца?

— Не бойся, тебя хранит сам Властелин Волков, — улыбнулась Лейла, будто утешая дитя, испугавшегося темной комнаты, — он хочет помочь тебе...

— Властелин Волков? Кто это? — сейчас не время для загадок.

Человек из моих кошмаров явно не склонен помогать мне, значит, не может быть Властелином Волков... Неужто у меня есть защитник? Почему он ни разу не проявил себя?

— Скоро ты сама все узнаешь, — твердо ответила черкешенка.

Расспросы оказались бы бессмысленной тратой времени, но я почувствовала, что испытываю долгожданное спокойствие, хотя улыбка человека из кошмара продолжала мелькать перед моим внутренним взором.

Наш разговор прервал визит одного из прислужников, который велел следовать за ним. Лейла казалась спокойной, а мне стоило больших трудов сдерживать волнение.

— Скоро придут и наши милые барышни. Не беспокойтесь, они целы и невредимы! — раздался голос предводителя, когда мы поднимались по лестнице.

— Рад вашей честности, господин Фрост, — ответил ему знакомый голос Константина.

Радость, что нас отыскали, предала храбрости, и я ускорила шаг. Мы ступили в просторную комнату, где, как оказалось, нас уже ждали.

Фрост и Роговцева вышли к нам подобно царственной чете, нарядившись в белые шелковые одежды. Ведьма с нетерпением ждала долгожданной победы, после которой ей открывались новые горизонты познания. В горящем зеленоватым огоньком взоре читалось торжество.

Из соседней комнаты донесся шум, и мы вскорости увидели Долгорукова, Генриха и Байсара, ведомых инквизиторами.

— Он нарочно подстроил, чтобы нас схватили! — произнес Байсар, окинув суровым взором их незадачливого провожатого.

Генрих промолчал, будто не слышал слов горца. Он насмешливо смотрел в глаза Фроста.

Повинуясь жесту предводителя, один из охранников выстрелил в Генриха, который, пошатнувшись, упал навзничь. На мертвом лице застыла усмешка.

— Наследник убит, — произнес Фрост, — теперь ключ принадлежит мне... Ваш ход, милые барышни...

Роговцева самодовольно усмехнулась, упиваясь нашим унижением.

Он жестом подозвал меня и Лейлу. Байсар шагнул вперед, намереваясь увести невесту, но Константин удержал его.

— Жди, — услышала я его строгий шёпот.

— Я не умею колдовать! — воскликнула я. — Что нам делать?

Меня охватило отчаяние.

— Поддайтесь чувствам, — прошептал Фрост, — Лейла, тебе подскажут духи гор, Александра, тебе помогут призраки... Слушайте их... слушайте...

Я почувствовала, как проваливаюсь в пустоту, неужто злодей загипнотизировал нас? Мы стали послушными инструментами в его руках.

Очнувшись, я поняла, что стою на краю пропасти, не помня, как мы покинули крепость...

— Ключ станет моим, — прошептал Фрост, теряя сознание.

Мы обернулись, увидев князя Долгорукого, не сводящего взора с предводителя. Лицо князя выглядело другим, не могу описать причины своих впечатлений...

— Фрост мёртв, — произнес он бесстрастно.

— Что это значит?! — сорвалась на крик Роговцева, падая на колени перед трупом своего некогда могущественного возлюбленного.

Чувствуя, что от моего друга исходит какая-то иная сила, я разделяла ее недоумения.

— Беда в том, что Фрост неверно определил наследника, — пояснил Константин, — он решил, что это брат Генрих... На самом деле, все было иначе. Авантюрист знал о целях Фроста от сельской ворожеи Анны, и решился принять удар на себя, дабы наследник оказался рядом в момент обряда, что и позволило ему заполучить неосязаемый ключ тайн Огненного Властелина... Приходится заключить, что пророчество сбылось...

— Не может быть, — шептала ведьма, нервозно кусая губы.

— Увы, сударыня, ведунья, которую вы презирали, провела вас... Хотя ценою своею жизни и жизни своего возлюбленного... Помню, еще в пути Генрих намекал нам о своей грядущей гибели...

Так вот что значила предсмертная усмешка Генриха — это была улыбка победителя.

— Неужто остались на свете такие глупцы? — простонала дама, закрыв лицо руками, — зачем они согласились умереть? Ради чего?

— Он настоящий воин! — сурово возразил Байсар. — И мне совестно, что я поначалу принял его за предателя.

— Воин? — передразнила ведьма. — Что он защищал? За что воевал? За какую землю? За какие богатства? Безумство!

Её истерические выкрики не слушал никто.

— Генрих не хотел говорить нам правду... Некоторые мои догадки о целях предводителя "инквизиторов" вызвали у него явное волнение... Князь не должен был узнать, что он наследник, раньше времени, — произнес Константин.

— Почему? — спросила я.

— Возможно, господин Фрост, действительно, обладал талантом чувствовать человеческие мысли, а целью Генриха было отвлечь внимание от истинного наследника, он не хотел рисковать...

Как это жестоко! Отвлечь врага ценою жизни, будто на войне... Неужто Огненный хозяин ключа столь безжалостен? Как в ответ на мое негодование в мыслях прозвучало "Они знали, на что шли! Никто не может отнять у человека право выбора!"

Я перевела взор на неподвижное лицо Долгорукова.

Любопытно... где находился таинственный ключ? Я ничего даже не увидела? Почему именно на этом месте? Неужто мы сошли с ума?

— Странное чувство, — задумчиво произнес князь. — признаюсь, я не испытываю радости от подобного дара, наоборот, будто тяжкая ноша сдавила плечи... Мне открыта сама бесконечность времени... Но я знаю, что не должен говорить о том, что ведаю...

— Ты привыкнешь, — твердо произнесла Лейла, — тебя избрал сам Огненный... Ты стал хранителем тайны народов, которые когда-то столь близко приблизились к вечности...

Мне почудилось, будто устами девушки говорит призрак древней царицы народа-хранителя тайны. Даже Байсар смотрел на невесту иначе, не смея прикоснуться к ней

— Тайны, которые сгинут со света вместе со мною, — иронично пробормотал Долгоруков, опускаясь на камень.

Я не смогла возразить, поскольку его слова оказались правдой. Князь стал хранителем ключа... вернее, теперь он сам ключ...

— Твоя миссия не столь проста, князь, — рассмеялась девушка странным смехом. — Если суждено просто избавиться от ключа, ты был бы убит сразу...

Он печально улыбнулся, запрокинув голову, глядя в ярко-синее безоблачное небо. Никогда небо не казалось мне столь ярким.

— Я столь часто философствовал о том, как прекрасно оказаться на грани между светом и тьмою, — произнес Долгоруков, — и даже не мог представить себе...

Поймав взор князя, я вздрогнула, в его глазах была огненная бездна.

— Простите, — Долгоруков смущенно опустил взор, — вскорости я научусь не выдавать своих талантов... Думаю, не стоит пояснять, что произошедшее останется в тайне... Хотя, все равно никто не поверит нам, сочтя рассказ бредом безумия...

Константин молча кивнул.

— Могу вас поздравить, не ожидал, что род Долгоруких настолько древний и ведет свое начало с незапамятных времен, — произнес он, желая подбодрить друга.

— Хотел бы я узнать о своем родоначальнике, — ответил князь.

Через минуту Долгоруков уже выглядел прежним, только в глазах иногда мелькал огонек, но, как оказалось, заметный только мне.

— Вы арестуете меня? — робко спросила ведьма Константина.

— Она красивая, — вмешался Байсар, — позволь, я отдам ее в жены своему брату!

Роговцева тяжело дыша, умоляюще смотрела на Константина, который не отказал себе в удовольствии взять долгую задумчивую паузу.

— Зачем твоему брату сестра Шайтана, желающая смерти твоей невесты, — ответил Константин горцу, который, одарив ведьму презрительным взглядом, отказался от своих намерений.

Князь, следуя этикету, протянул руку, дабы помочь даме подняться, но ведьма отшатнулась от него. Красивое лицо на мгновение исказилось болью.

— Отойдите, — с трудом прошептала она.

Долгоруков послушно отступил.

Генриха похоронили в горах, один из священников "инквизиторов", которые узнав о смерти своего пастора стали гораздо дружелюбнее, предложил отслужить заупокойную службу. Однако князь отверг столь любезное предложение, сказав, что отпевание отслужат в Кисловодске.

— Генрих встретится там с Анной? — вслух размышляла я.

— Если их души, действительно, этого пожелают, — ответил князь.

Мы неспешно отправились в путь домой. Обернувшись, я увидела размытые силуэты Генриха и Анны, которые, взявшись за руки, смотрели нам вслед.

Лейла вновь стала прежней, и жених вскорости позабыл о былом страхе пред невестой, когда её устами говорила далекая царица. Постепенно их молчание сменилось неспешной беседой на незнакомом мне языке. Возможно, черкешенка тоже потомок древних?

А что ждёт меня? Чувствую, как с каждым днем мое беспокойство становится сильнее.

— Я постараюсь защитить вас, Аликс, — произнес Долгоруков, его голос звучал уверенно, давая понять, что речь идёт не о защите в пути от нападения абреков.

— Кто такой Властелин Волков? — спросила я, вспомнив слова Лейлы.

— До принятия ислама горцы верили, что страж загробного мира иногда принимает облик волка*, — чётко ответил Долгоруков, — Эти верования они переняли у огненных хранителей...

___________________

* Образ хранителя врат загробного мира с головою волка, также был распространен в религии древних египтян.

Князь замолчал, явно не собираясь сказать мне нечто большее.

— Не бойтесь, — произнес он, на сей раз его голос звучал неуверенно.

Долгоруков понимал о незавидности моего положения, но не желал себе в этом сознаться.

Глава 12

Свет пополудни безмятежно строг

Из журнала Константина Вербина

Граф Апраксин воспринял мой рассказ с удивительным спокойствием, будто речь шла об обыденном случае.

— Значит, господа инквизиторы уберутся из наших краев? — спросил он задумчиво.

— Вы правы, граф, после смерти Фроста, их общество обречено, — ответил я, — один из них процитировал писание "порази пастора и рассеятся овцы"...

Генерал кивнул.

— А госпожа Роговцева? — спросил я. — Как вы понимаете, мы не можем предъявить ей обвинения, хотя она едва не убила мою родственницу, и стала соучастницей убийства сельской ворожеи...

— Пусть убирается ко всем чертям! — с раздражением воскликнул Апраксин. — Поверьте, мне самому тяжко на душе, что из-за боязни предать случившееся огласки, преступница избежит наказания...

— Случай слишком невероятный, — согласился я.

К своему удивлению, меня совершенно не беспокоило, что ведьма не предстанет перед судом. Странная уверенность говорила, что преступницу ждет скорое наказание... Она ввязалась в опасную игру с мистическими силами и действует слишком самоуверенно и неосторожно...

— Хотя в водяном обществе уже говорят... ладно, наплевать, что говорят! — махнул рукой граф. — Они постоянно что-то говорят!

На несколько мгновений воцарилось молчание.

— Позвольте узнать, как обстоят ваши дела со следствием убийства графа Белосельского и господина Федулина? — задал Апраксин вполне ожидаемый вопрос. — Вас столь досадно отвлекли...

— Спешу вас заверить, что у меня появились некоторые соображения, — ответил я, — но мне нужно совсем немного времени...

— Действуйте! — перебил меня генерал.

* * *

Поразмыслив, я велел кучеру запрячь коляску и поспешил в усадьбу графа Белосельского, очень надеясь застать госпожи Федулину. Дама любезно согласилась меня принять. Вернувшись, я узнал, что Озеров стал другом безутешной вдовы, и хотя не дает поводов для домыслов, сплетники прочат внезапной дружбе скорое романтическое завершение. Возможно, они правы, многие дамы, с легкостью и без сожаления меняют темный траурный наряд на светлое подвенечное платье.

— Я знаю, кто убил графа и вашего мужа, — я сразу же перешёл к делу.

— Кто убийца? — взволнованно спросила она.

Ей стоило больших трудов сдерживать чувства. В печальных глазах сияла искорка нескрываемой радости от подаренной надежды торжества справедливости.

— Господин Озеров, — прозвучал мой краткий ответ, как я и подозревал, вызвавший бурю негодования.

— Не может быть! — Федулина гневно отпрянула.

Былая доброжелательность сменилась явным отчуждением. Неужто водяное общество право, и вдова решила найти утешение в объятиях некогда тайного поклонника.

Поскольку возникла угроза с позором быть выставленным за дверь раньше времени, пришлось попытался смягчить гнев дамы.

— Дай Бог, чтобы я ошибался. Мне бы хотелось встретиться с Озеровым завтра... Простите за навязчивость, было бы любезно с вашей стороны присутствовать при нашей беседе...

Она смерила меня надменно-презрительным взглядом.

— Как вам будет угодно, — коротко ответила Федулина, — я впервые встретила доброго друга... неужто вы поддались глупым сплетням...

Её тон и взгляд красноречиво говорили мне, что я не должен более задерживаться в этом доме. Тем самым дама давала мне понять, что очень обижена моими подозрениями.

— Простите, думаю, вам известно, что я не снискал славу любителя светских новостей, — таковы были мои слова, брошенные на прощание.