Незримого Начала Тень. Общий файл

— Выходит, Кравцов не желает говорить со мною! — воскликнула Северина сквозь слезы. — Мой возлюбленный избегал моего общества при жизни, глупо желать, что он согласится беседовать со мною после смерти...

Не знаю почему, но мне стало жаль Северину, она, действительно, влюблена до безумия... именно до безумия... Странная жестокая любовь, похожая на проклятие...

Далее последовал обычный дамский разговор, Кира рассказала мне, как впервые увидела Кравцова, как пыталась привлечь его внимание. Поначалу робко, не отступая от этикета, потом настойчивее и, наконец, позабыв обо всех правилах приличия.

— Однажды я приехала к нему на квартиру, — призналась она, — это произошло совсем недавно... Был поздний вечер... Когда я вошла в комнату, я увидела Кравцова среди приятелей, занятых игрой в карты... Меня не тронули их недоумевающие взгляды... Кравцов вышел со мною на улицу, дабы объясниться... Я уже заранее знала все его слова, — Северина печально рассмеялась, — но, не понимая причины, продолжала свои преследования... Мой разум понимал, что Кравцов уже возненавидел меня за навязчивость, что ему приходится постоянно пресекать насмешки приятелей... А сердце не могло остановиться... Возможно, все к лучшему, что он умер...

Северина замерла. Ее печальное лицо вдруг озарила улыбка.

— А ведь верно! — воскликнула она. — Получив весть о его смерти, я почувствовала будто моя душа, наконец, высвободилась из плена... Странная отрада сквозь невыносимую боль утраты... Мне стало легче, — повторила Кира, — я долго не хотела признаться себе в своих истинных чувствах, которые я испытала, узнав о смерти человека, которым была одержима... О, сладкое чувство радости от долгожданного освобождения!

Она прервала свою речь, вновь погрузившись в размышления.

— Иногда любовь может быть проклятьем, — произнесла я.

Барышня, улыбнувшись, кивнула.

— Вы верно подметили, — ответила она.

Оглядевшись по сторонам, Северина шепнула мне:

— Однажды своею злою шуткою я оскорбила старую княгиню Голицину, снискавшую славу ведьмы. Я назвала ее "княгиня усатая", за пушок над губами... Неужто когда-то столь уродливая старушенция слыла блистательной красавицей, один взгляд которой вызывал томное волнение поклонников... Признаюсь, не я придумала шутку про усы, она давно гуляет в свете... но я намеренно произнесла слова слишком громко, дабы княгиня услышала...

Кира вновь на мгновение перевала свои речи, собираясь с мыслями.

— Княгиня прокляла меня, сказав, что нашлет безответную любовь, — произнесла барышня, — я в ответ лишь рассмеялась и вскорости позабыла о ее словах... Выходит, старуха не солгала, — медленно прошептала Северина, — признаюсь, даже окунувшись в страдания от безразличия Кравцова, я не сразу вспомнила о злобной княгине...

История племянницы генерала заинтересовала меня. Неужто строптивая девица стала жертвой проклятия?

— Я долго отказывалась верить в проклятие пока недавно в Ставрополе, не встретила цыганку, которая, глядя мне в глаза, печально произнесла "у тебя безответная любовь"... "Я дам тебе червонец, если скажешь, как от нее избавиться!" — сказала я, протянув ей деньги. "Все просто, — улыбнулась она, — умрет он, умрет и любовь"... Цыганка оказалась права!

Рассмеявшись, Северина бросила на дорожку медальон с портретом Кравцова.

— Спасибо вам, Александра! — весело произнесла она. — Мне было надобно всего лишь высказаться, что является непозволительной роскошью в светском обществе...

Вновь рассмеявшись, Кира поспешила вдоль парковой дорожки. Иногда она подпрыгивала на одной ножке подобно ребенку. Возможно, надменная барышня с детства не испытывала на душе такой легкости.

Пожалуй, Константину будет интересно узнать о подобном проявлении чувств. Весьма любопытный способ исцеления от безответной любви. Верно говорят, человеческие чувства полны загадок, а если в них вмешиваются мистические силы, эти загадки становятся воистину непостижимыми.

Я подняла брошенный медальон. Глаза умершего внимательно смотрели на меня. У мертвых совсем иной взгляд, глубокий и светящийся...

Устроившись на парковой скамье, я попыталась настроиться на беседу с Кравцовым, понимая, что ежели он не захочет говорить, все попытки окажутся напрасными. Мои разговоры с умершими обычно представляют собой смену видений, очень редко я слышу голоса, а еще реже просто беседую с призраком тет-а-тет. Мертвым не дозволяется вмешиваться в дела живых, поэтому они столь немногословны с нами. Кравцов новопреставленный, и не истекло сорока дней со дня его гибели, значит, душа офицера еще не покинула наш мир и бродит по округе, прощаясь с близкими...

— С кем ты сейчас? — спросила я, вглядываясь в глаза умершего. — Ты прощаешься с сестрою?

К призракам я всегда обращалась на "ты", что недопустимо к живым, пристойно для умерших, и, наоборот, в нашем мире совсем иной этикет.

Я ни разу не почувствовала присутствия рядом призрака Кравцова, выходит, он не успел полюбить меня. От этой мысли я испытала облегчение. Особенно больно было бы осознавать, что погиб мой будущий возлюбленный. А, возможно... Я немедля прервала свои размышления. Значит, не суждено, такова наша судьба...

Призрак молчал. Я чувствовала, что он совсем рядом, но ему будто бы недосуг отвечать на мои вопросы. Он чем-то занят... и не хочет тратить свои силы... Да, верно, силы призраков небезграничны, и на земле они быстро слабеют... Не могу знать, почему я решила, что дело обстоит именно так... Через сорок дней он должен уйти!

Пред моим взором вновь промелькнула ночная сцена убийства. Прогремел гром. Я вздрогнула и уронила медальон. Раскаты грома прозвучали вновь, но тише. Через мгновение, я поняла, что гром прогремел наяву. Собиралась гроза. Надобно спешить домой, неприятно, когда дождь застает в дороге. Ольга говорит, что юной барышне негоже мокнуть под дождем.

— Ты кого-то хранишь, — прошептала я, поднимая медальон. — Удачи тебе, друг!

Не могу понять, почему я назвала Кравцова другом. В ответ я услышала легкий шелест деревьев. Он вновь повторил мне сцену убийства, значит, в ней есть подсказка... Константин догадается, я не сомневалась!

Внезапно погода переменилась. Засияло солнце. Гром гремел уже где-то далеко за горами. Интересно, кого хранит призрак Кравцова? Возможно, сестру...

Из журнала Константина Вербина

Получив весьма любопытный рассказ Аликс о заколдованной барышне, я нанёс визит к генералу Северину, отдыхающему на водах с сыном и строптивой племянницей, с которой мне следовало побеседовать. Пару дней назад она приезжала на квартиру Кравцову и публично умоляла его о любви. Ходили слухи, будто она договорилась с Кравцовым о ночной прогулке. Слухам я не верил и вознамерился немедля разузнать все лично. История проклятия любви, рассказанная Аликс, подогревала мое любопытство.

Ни генерал, ни кузен барышни никак не могут её образумить, девица будто нарочно делает всё наперекор им. Воистину, подобное поведение подобно безумию. Обычно столь строптивые барышни высоко ценят свою репутацию и любят выглядеть неприступными, предоставляя поклонникам совершать ради них безрассудства, но не наоборот! Прежде чем ответить на знаки внимания, они изведут поклонника, всласть наглумившись над его чувствами.

Кира Северина неспешной походкой вошла в комнату. Траурное платье очень шло барышне, и она, похоже, хорошо понимала это. Странно, что мадемуазель не успела переодеться. Ведь лицо ее, озаренное лукавой улыбкой, уже не выражало былой скорби.

— Я, наверно, была последней, видевшей Кравцова живым, — произнесла она печально. — На балу в ресторации я предложила ему совершить ночную прогулку. Поскольку я умею быть очень настойчивой, — барышня гордо улыбнулась, — и он не смог мне отказать... После бала я вернулась на квартиру переодеться в платье для верховой езды, Кравцов заехал за мной около двух часов ночи. Объясниться не получилось, Кравцов снова отверг меня, он даже был несколько груб, — она обиженно надула губки.

— Что было потом? — спросил я.

— Я поскакала прочь. Разумеется, мне стало понятно, что Кравцов будет беспокоиться, как я доберусь домой и последует за мной, — продолжала она. — Он сопровождал меня почти до самого дома, а потом повернул назад, — в ее голосе прозвучало нескрываемое возмущение, — Меня охватило изумление: почему Кравцов решился вернуться в горы? Ночью! Но, понимая, что там его не может ждать романтическое свидание, вскорости позабыла об этом...

Северина разрыдалась. Не узнай я новостей от Аликс, то поверил бы в искренность ее слез.

— Если бы я вела себя сдержаннее, если бы я просто поговорила с ним, не навязывая вновь свои чувства... Возможно, Кравцов был бы жив! — вздыхала она.

В гостиную вошёл опекун барышни. Племянница улыбнулась в ответ на суровый взгляд дядюшки.

— Я готова послушаться и сменить траурный наряд! — весело произнесла она. — Надеюсь, мои слова удовлетворили интерес господина Вербина, и я могу удалиться?

— Благодарю, мадемуазель, вы мне очень помогли, — ответил я.

Барышня вопросительно взглянула на опекуна, прося позволения оставить нас.

Дядюшка кивнул, и барышня спешно скрылась за дверью.

— Одни огорчения с этими несносными детьми, — проворчал он, — моя покойная супруга их слишком избаловала... Признаюсь, я рад, что моя племянница больше не будет выставлять себя на посмешище! — добавил он по-военному прямо.

Похоже, его не волновало, что я веду следствие смерти Кравцова. Уверенность, достойная невиновного? Неужто записать генерала в подозреваемые? Выходит, я стал слишком мнительным.

— Нет-нет, вы не подумайте, что меня радует смерть доблестного офицера! — спешно добавил Северин. — Всем сердцем желаю вам отыскать убийцу!

— Позвольте узнать, вы были лично знакомы с Кравцовым? Для меня важна любая помощь, — произнес я настойчиво.

— Разумеется, я вздрагивал от одного его имени! — воскликнул генерал. — Хотя уважал благородство Кравцова, которое не позволило ему воспользоваться поведением моей дочери... Признаюсь, в душе я сочувствовал ему, никому не пожелаю попасть в подобную щекотливую ситуацию... Эх, дети — сплошное огорчение! — он махнул рукою. — А сын мой завязал знакомство со старым плутом Ламанским, мой мальчик такой доверчивый! Его могли обобрать до нитки! Обычно такие злодеи собирают компании шулеров, в которые втягивают юнцов, а потом обыгрывают их до подштанников, простите за прямоту... Прошу вас обратить особое внимание на Ламанского. Его дела не чисты, всякий понимает, но, как говорится, не пойман — не вор! Эх, в наше время — такого сразу в острог!

Северин раздраженно махнул рукою, кляня распущенность современных нравов.

— Вы хотите сказать, что ваш сын дружен с Ламанским? — осторожно поинтересовался я, опасаясь обидеть собеседника.

— Слава Богу, общение моего сына с этим жуликом прекратилось, — вздохнул генерал, — они не были друзьями, но сын иногда бывал в гостях у Ламанского, когда тот жил в Пятигорске... Признаюсь, мне это не нравилось... Вы можете сами расспросить Василия... Эх, скорей бы следующая экспедиция, там под пулями он быстро перестанет думать о всяких глупостях... Вы бывалый офицер, Вербин, меня поймете...

Я задумался, проникшись пониманием к усталому отцу.

Надеюсь, в скорости у нас с Ольгой будут дети. Мне даже страшно представить, как придется заниматься их воспитанием, на одних гувернеров полагаться не стоит.

* * *

Корнет Василий Северин разделял тягу сестры к авантюрам. Я узнал в нем тех молодых людей, которых непрестанно тянет ввязаться в сомнительное приключение. Они мечтают о больших подвигах, а совершают мелкие шалости. Меня порадовало, что молодой Северин не из числа, так называемых вольнодумцев, поносящих традиции наших отцов, без зазрения совести променяв их на идеи безумцев. Их глупости вызывают у меня неприкрытое раздражение. Выслушивать надменные бредни сейчас было бы превыше моих душевных сил.

— Полагаю, служба сыщика весьма интересна! — пылко воскликнул корнет. — Какое, наверно, отрадное чувство, когда злобный убийца оказывается в вашей власти...

Признаюсь, мне было приятно услышать столь лестный отзыв о моей службе, обычно сыщиков любят не больше городских жандармов, сочиняя пошловатые байки. Однако стоит только весельчакам встретиться с сыщиком лицом к лицу, былая бравада и насмешки исчезают, уступая место неприкрытому страху, который заставляет их изливаться льстивыми речами и пресмыкаться пред теми, над которыми они недавно хохотали в светских гостиных.

— Вы правы, я испытываю необъяснимую радость от долгожданных догадок, — честно признался я.

— Вы расследуете убийство Кравцова? — с нескрываемым любопытством спросил Северин. — Моя несчастная кузина любила его, — он печально вздохнул, — мы с отцом напрасно пытались ее образумить...

Он печально развел руками.

— А вы были лично знакомы с Кравцовым? — поинтересовался я.

— Да, я знал его, мы виделись в общих компаниях, только и всего, — спешно ответил юноша.

Спешная речь всегда может оказаться ложью.

— А господин Ламанский... говорят, они с Кравцовым не ладили... — вслух размышлял я.

Разумеется, я не слыхал ничего об этом, мне лишь хотелось разговорить Василия Северина. Не оставалось сомнения, что честолюбивый малый, немедля захочет проявить себя, если ему, действительно интересна служба сыщика.

— Вы совершенно правы! — уверенно произнес Северин. — Я готов открыть вам тайну... Ламанский желал заполучить государственные бумаги, которые были у Кравцова...

Новость оказалась весьма неожиданною, сразу я не сумел сообразить, верить ли мне словам собеседника.

— По какой причине? — спросил я.

Довольный собою Северин продолжал свой рассказ.

— Ламанский желал, чтобы граф Апраксин занимался поиском бумаг, а его не донимал! — важно произнес он. — Ламанский хотел бросить подозрения в воровстве на турка. Началась бы суета в тайной канцелярии, и Апраксин надолго позабыл бы о Ламанском...

Северин гордо смотрел на меня.

— Весьма занятно! Вы мне очень помогли! Позвольте узнать, откуда вам известно столько любопытных фактов? — поинтересовался я.

Пожалуй, этого вопроса мой собеседник не ожидал. Северин замялся и стушевался.

— Я бывал в гостях у Ламанского, он весьма разговорчив за карточным столом... — также спешно пробормотал он.

Карточный стол? Весьма любопытно. Думаю, опасения его отца оказались не напрасны. А как же долги? Неужто юный Северин оказался достаточно благоразумным, чтобы не спустить все свое отцовское содержание на годы вперед? Держу пари, что карточное жульничество не основное занятие господина Ламанского.

Решив, что его объяснения не вызвали у меня подозрений, Северин продолжал.

— Но я бы обратил внимание на турка... Зачем Ламанскому убивать Кравцова? Если он убийца, почему не исчезли бумаги, — заметил он твердо.