| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Несмотря на несомненный успех: создание судов далеко опережающих свое время, успех британцам дался нелегко. С напряжением всех сил им удалось увеличить годовое производство железа до 20 тысяч тонн чугуна в год. Большая часть дополнительного металла пошла на оснащение флота и на нужды артиллерии. За какие-то 10 — 15 лет в окрестностях Мертир-Тидвиля, в южном Уэльсе, богатом углем, рудой и лесом, на пространстве в половину мили в длину и 1/8 мили в ширину поднялись 9 доменных печей, дающих свыше 3 тысяч тонн чугуна в год, из которых выделывалось 2,5 тысячи тонн полосового, обручного, сортового железа и жести. Именно там раскаленные крицы раскатывали в плиты толщиной 2 дюйма и весом 200-300 фунтов. Обрубив неровные края, доставляли по специально отрытому каналу: Гламорганширскому к портовому городу Ньюпорту. К каналу и вдоль него установили рельсовые пути — это изобретение старинной транспортной техники горного дела здесь применяли широко.
Английское королевство с началом войны за испанское наследство сильно изменилось. Куда только делась старая добрая Англия? Суета, дымятся богопротивные паровые машины да и голоднее стало после того как острова частично блокировали победившие на континенте союзники. Несмотря на принимаемые меры по королевству ходили тревожные слухи, которые решались пересказывать лишь шепотом и только в проверенной компании. Слишком болтливые бесследно исчезали. Все чудеса последнего времени: паровые машины, самодвижущиеся корабли, новый 'порох' и летающие по воздуху шары имели один источник: маленький городок вблизи Оксфорда. Попасть туда можно было лишь по специальному пропуску выдаваемому королевским управляющим или одним из членов одного из старейших в мире 'Лондонского королевского общества по развитию знаний о природе'. Несмотря на это к воротам городка один за другим тащились подводы с железным и медным купоросом и чилийской селитрой, углем. А обратно — с 'купоросным маслом' и 'селитряной кислотой', порохом и страшно дорогими чудо-снарядами для нарезных орудий и многим другим.
В ста милях юго-западнее эстуария Темзы впереди на горизонте показались белоснежные пятнышки парусов, в хмурое небо рвались черные дымы. Channel Fleet вышел навстречу союзникам. Повторение событий 1667 года, когда нидерландский адмирал де Рюйтер вошел в Темзу с отрядом боле ста кораблей и десантным отрядом 17416 человек, разорил Ширнесс и Чатам и создал реальную угрозу Лондону, депутаты Парламента категорически не желали.
Эстуарий — однорукавное воронкообразное устье реки, расширяющееся в сторону моря.
Неяркий круг английского солнца едва проглядывал в облачном небе, обливая зловещим, тусклым светом место будущей битвы. Волны шумно бились о толстую деревянную шкуру флагманского корабля английского флота, 90-то пушечного линейного корабля 'Barfleur', словно проверяя его на прочность. Южный ветер нес соленый запах моря, свист туго натянутых парусов и прокуренные голоса повисших на реях моряков, развевал букли адмирала Джорджа Рука. Командующий английским Channel Fleet в полной форме и, при всех регалиях, находился на шканцах флагмана рядом с капитаном корабля Томасом Харди. До таких гениев морской стратегии и тактики как Федор Ушаков или Хорэйшо Нельсон ему было далеко но, он обладал огромным опытом сражений и был твердым середнячком, на каких и держалась морская мощь будущей Повелительницы морей. На уговоры подчиненных спуститься вниз или поднять флаг на новомодном бронированном чудовище командующий ответил отказом. Бесстрашный вид адмирала должен вдохновлять моряков Channel Fleet. На бледном до желтизны, желчном лице застыло сосредоточенное выражение. Внешне он сохранял полное спокойствие, ничем не выдавая тревогу за исход сражения. Приказ Первого Лорда Адмиралтейства победить или лучше не возвращаться, он помнил хорошо и был полон решимости показать лягушатникам и диким московитам, кто хозяин в британских морях. К тому же, если не убьет ядро русских или французов, то потом, за неудачу, повесят свои же. Трусом он не был и предпочитал славную гибель в морском бою позору судилища и намыленной веревке лондонского палача. Впрочем, у него в рукаве есть несколько смертельных джокеров, которые он намерен предъявить союзникам. Так что еще посмотрим кто кого. Ветер усилился и, как показывал опыт, в таких условиях применение самого страшного оружия мастерградцев: летающих кораблей, сильно затруднено...
— Эскадре все вдруг поворот бакштаг, курс зюйд-вест! — опуская отличную подзорную трубу, доставленную контрабандой из России, отрывисто приказал адмирал. Необходимо занять наиболее выгодное наветренное положение, чтобы затем смело сблизиться с противником, начав обстреливать его артиллерией с дальней и средней дистанций а затем с убойной минимальной дистанции топить его корабли.
— Есть, сэр! — с легким поклоном произнес капитан, демонстрируя достойную кадрового морского офицера отличную выправку.
На шканцах царило мрачное настроение. Капитан участвовал в первом столкновении английского флота с конвойными судами Мастерграда несколько лет тому назад и хорошо запомнил их флаги. Тогда только удача помогла его кораблю, единственному, спастись. Тогда дело чуть не дошло до суда и лишь благодаря заступничеству Первого Лорда Адмиралтейства он отделался переводом в американские колонии. Русские были страшным противником, итоги предыдущих столкновений английского и мастерградских флотов были плачевными, а на кораблях правой колонны союзников отчетливо видны желто-коричневые флаги проклятых пришельцев. Одна надежда на новинки. Капитан невольно покосился на чадно дымящие позади, в центре колонны, броненосцы и пароходофрегаты. Невзрачные на вид, закопченные корабли вооружили страшно дорогими казнозарядными орудиями, способными открывать огонь на немыслимом расстоянии почти две морские мили (одна миля равна 1, 85 километра). При этом благодаря сменным зарядным каморам скорость перезарядки позволяла стрелять несколько раз в минуту и бомбическими 68-фунтовыми морскими пушками. Неповоротливые орудия, весом почти 6600 фунтов и калибром 8 дюймов, способны забросить тяжелые снаряды, проламывающую корабельные корпуса при возвышении 20 градусов, на расстоянии больше полутора морских миль.
Когда 'Barfleur' увалился на ветер, на леерах между мачтами заплескали на ветру разноцветные флажки: сигнал эскадре, капитан Харди повернулся к командующему, застывшему с направленной на противника подзорной трубой.
— Сэр...
— Что еще? — отозвался адмирал, опустив трубу и бросив недружелюбный взгляд на капитана. Он был рад хоть на кого-нибудь сбросить нарастающее раздражение.
— Мне будет позволено спросить о наших дальнейших действиях?
— Что молодой человек, боитесь боя? — желчно поинтересовался Джордж Рук.
— Милорд, не будь вы моим командующим, я вызвал бы вас за такие слова! — сверкнул глазами капитан, оставленный абордажной саблей шрам на лице побагровел, — Я не трус! Это могут подтвердить враги с которыми я дрался: голландцы, французы и испанцы.
Адмирал молчал. После секундного молчания Харди продолжил, горделиво выпрямившись:
— Я хотел бы узнать о наших планах чтобы наилучшим образом исполнить свой долг пред Короной. Я был в той злосчастной баталии когда мастерградцы потопили в Северном море три наших фрегата и только Всевышний спас мою жизнь. Там были мои друзья, так что у меня очень большой счет к русским!
Адмирал помолчал в упор разглядывая покрасневшего горячего валлийца.
— Ну хорошо, слушайте...
Корабли английского флота рассекая потемневшую морскую гладь двигались в сторону далеких берегов Франции, постепенно выстраиваясь в боевой порядок и формируя сомкнутую линию. Ветер гнул, развевал знамена и значки на мачтах. Авангард сформировали выдвинувшиеся вперед четыре броненосца, сразу за ними пятнали облачное небо чернотой дымов пять пароходофрегатов, в кордебаталии, возглавляемой адмиралом Джорджем Руком собрались 18 парусников 2-3 ранга, в арьергарде сверкали громадами туго натянутых парусов еще пять линейных кораблей.
Кордебаталия — находилась в центре боевого порядка, возглавлялась адмиралом.
Флотилия союзников, все вдруг, повернула вслед за Channel Fleet, выстраиваясь в кильватерную линию, впереди отдельным отрядом пароходофрегаты, лишь мастерградские суда держались севернее, ближе к белеющим на горизонте меловым скалам южной Англии.
Появление над вражеской флотилией черного крестика летающего корабля, называемого русскими странным словом: самолет, не стало для англичан неожиданностью. Повелительно зовя суматошно зазвонил корабельный колокол сначала на одном корабле, через считанные мгновения над морской гладью раскатился тревожный и резкий звук десятков рынд (судовых колоколов), заставляя сжиматься в тревожном предчувствии сердца тысяч моряков.
Перекрикивая суматошный звон колоколов Томас Харди, неизвестно чему радуясь, указывал пальцем, закричал адмиралу: 'Глядите, вот и он, дьявольский воздушный корабль Mastergrad'. Адмирал бросил хмурый взгляд на капитана флагмана и вновь поднес к глазам подзорную трубу. Под ударами сотен обутых в сапоги ног задрожали доски палуб. Крики офицеров смешались с бодрящими напутствиями усатых боцманов. Корабли готовились к отражению нападения воздушного 'дракона': матросы торопливо побежали по вантам и веревочным лестницам, убирая паруса, на палубах замерли, тревожно вглядывались, надвигали треуголки, чтобы не унес ветер в сумрачное небо крепкие служители с лопатами и большими железными щипцами в руках, пехотинцы в красных словно кровь мундирах строились для залповой стрельбы, вперед выскочили офицеры. При взмахе блеснувших шпаг ряды сдвоились, солдаты торопливо заряжали оружие. Артиллеристы заворочали направляющими, устанавливая в них ракеты, конструктивно напоминающие знаменитые ракеты конструкции Конгрива. Теперь они узнают, не зря ли потрачены две тысячи полновесных золотых лорелей на покупку у шведов таблицы поправок для стрельбы по воздушным целям и описание способов борьбы с самолетами мастерградцев.
Силуэт в небе рос, пока не приблизился на расстояние менее мили. Воцарилась напряженная тишина, слышно только надоедливый плеск волн и тревожные крики что-то почуявших чаек. Тысячи глаз всматривались в подлетающего убийцу.
Адмирал торопливо закричал:
— Огонь!.. Огонь!..
Над флагманским линкором повелительно взлетела ракета, рассыпалась разноцветными огоньками: сигнал.
Томас Харди обернулся к артиллеристам: 'Да ну же... Скорее'.
Наконец тяжело рвануло уши... Залп...
'Шух, Шух, — яркие прочерки ракет с правых бортов 'квартер-деков' (верхних открытых палуб) кораблей с шипением и воем понеслись навстречу самолету, палубы заволокло кислым пороховым дымом. Через несколько мгновений на его пути расцвели десятки смертоносных огненных цветков. Небо разорвало леденящим душу грохотом, заставив летчика резко потянуть ручку управления на себя.
Все новые и новые ракеты летели навстречу упрямо летящему к авангарду колонны английских кораблей самолету, разрываясь огненными сполохами намного ниже самолета. Но свое дело они делали, загоняя его вверх, так что, когда внизу показались плоские 'утюги' броненосцев, в которых только тонкие 'палки' мачт выдавали корабли, самолет поднялся на высоту половины мили. Ракеты свирепо шипели над головой. Капитан Харди подняв нос и сжав зубы, вслушивался в упоительные звуки начавшегося сражения. Опасность пьянила его. Эта игра несравнима даже с охотой на пиратов в американских морях.
Самолет закружил над эскадрой, высматривая цель. Осколки ракет вспенили воду, забарабанили по палубам, закричали первые раненые, сдув словно метлой с палуб лишних. Ветер рвал полы мундиров, высоко полетела чья-то шляпа. Свинцовая туча движущаяся со стороны моря закрыла солнце, стремительно потемнело. Темная точка бомбы полетела вниз. Тысячи завороженно рассматривали летящую с небес смерть. 'Господи, помилуй!' — донесся отчаянный крик неизвестного матроса.
Она упала примерно посредине между броненосцами 'Torbay' и 'Lancaster'. К небу поднялся огромный гейзер смешанной с дымом и огнем воды, громовой звук взрыва загулял между корпусами кораблей, пока не исчез где-то на полпути между флотами противников. Тысячи затаивших дыхание людей облегченно выдохнули, на этот раз страшный воздушный враг промахнулся. Еще немножко покружив над эскадрой, самолет к облегчению англичан, взял курс обратно. На узком лице адмирала промелькнула насмешливая и слегка презрительная усмешка, он довольно покачал головой, не так уж страшны воздушные корабли Mastergrad, по крайней мере когда он один. Равно и матросы и офицеры разразились ликующими крики, но радость продолжалась недолго.
Не долетая сотни футов до возглавляемой страшно секретными броненосцами колонны английских кораблей из мрачного, серого моря с гулом поднялись к набухшим, седым тучам гейзеры артиллерийских разрывов. Расстояние между противниками уменьшилось до трех миль. По-прежнему держащиеся отдельным отрядом позади кордебаталии русско-французского флота мастерградские корабли окутаны дымом — начали пристрелку. Адмирал насмешливо усмехнулся. Бесполезные усилия, расстояние слишком велико, хотя дальнобойность впечатляет.
Адмирал Джордж Рук насмешливо усмехнулся. Бесполезные усилия, расстояние слишком велико. Приложив подзорную трубку к глазу, взглянул в сторону вражеской эскадры и увидел крутую корму линейного корабля арьергарда 'Bonaventure' с тремя ярусами квадратных окошек, искусно изукрашена дубовой резьбой. Над мачтами заполошно летали чайки. Русско-французский флот и так имел больший ход, их противника тормозили двигавшиеся в арьергарде тихоходные броненосцы. Воспользовавшись тем, что все внимание англичан занял воздушный налет и, их линкоры спустили большую часть парусов, а паровые суда чтобы не разрывать колонну уменьшили ход, русско-французская эскадра повернула на зюйд вырвалась еще дальше. Дымы параходофрегатов авангарда противника были далеко впереди, даже парусники арьергарда, перегнали корабли Channel Fleet.
Адмирал оторвался от трубы, обрамленное густыми полуседыми бакенбардами лицо исказила недоуменное выражение:
— Что они делают, проклятье медузы?
Если не понимаешь логику действий оппонента, это уже опасно. Возможно, он готовит неожиданность? Действия союзников противоречили всем известным адмиралу правилам ведения морского сражения. Передовая линейная тактика англичан предусматривала ведение морского сражения, двигаясь параллельно друг-другу. У корабля пушки расположены по бокам и при движении в линии единовременно будет задействовано максимально возможное количество орудий, что обеспечит поражение противника.
Между тем, повинуясь поднятым на флагманском пароходофрегате 'Jupiter' сигнальным флажкам, союзные корабли, все вдруг, повернули на ост, начав двигаться перпендикулярно движению английского флота. Теперь перед кильватерной колонной англичан возникла деревянная стена с малыми промежутками, через которые кораблю никак не прорваться, бушприт одного судна почти ложился на корму другого. Борта обшиты толстыми досками, дополнительно 'забронированы' железными листами. Сквозь настежь откинутые на медных петлях орудийные люки высовываются дула орудий малого и среднего калибра, на палубе, на корме и на носу ждут своего часа две пушки совершенно чудовищного размера. На носах голые наяды поддерживают мощными, совсем не женскими руками длинные бушприты.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
