— Эй, гляньте, а тут и правда... мелочь какая-то. Ох ты ж... Кусается,
* * *
!
— Да плюнь ты на них. По сторонам гляди, драконов не вид...
— Они растут! — прервал инструкцию панический выкрик. — Смотрите! Вон, вон, они уже с крысу размером! С кошку...
— И кусаются! — не изменил показаний первый.
— А-а-аааа!!!
Следующие выкрики были уже малоинформативными. Видно, они (кто они там ни были), кротким нравом не отличались, а новый размер помог реализовать природную вредность характера...
— Два, — не менее злобно выдохнул рядом вельхо. И жадно уставился на невольных клиентов, не замечая, как я на него смотрю. Не терпелось парню посмотреть на свои чары, это понятно, но Славку он как попало не бросил, укутал, все дела. Не такой уж он сволочной... и не так уж мы отличаемся... иногда. В этот момент даже моя паранойя на время отступила, признав парня за временного напарника. Ну да, идея была моя, а сюрприз — его, на магии вельхо основанный. Потребовал он всего-то минуты две на установку, а пользы полно...
Пусть-ка наши любители поживы на драконьих тушках поищут, куда эти самые тушки девались.
— Хорошо вышло?
— Не то слово. Как говоришь, это называется?
— Призыв мелких инохищников, — отрапортовал прилежный ученик. — Формируются заранее, запечатлеваются в хо в состоянии отложенной готовности, активируются по знаку. И вот.
И он опять прилип к припорошенному снегом выступу, разглядывая собственное творчество.
Ага. Почти понятно.
— А почему инохищников?
— Потому что не настоящие, — дернул плечом вельхо, не отрываясь от лицезрения.
— А крупные инохищники бывают?
Тарху покосился на меня не слишком приветливо.
— Бывают. Но я заготовку использовал, а не сейчас чары формировал.
— И?
— Раньше я бы крупных не осилил. А это так, девчонок пугать...
Глядя на отчаянно отбивающихся охотников, я как-то зауважал вельховских девчонок. Если они выживают после таких пугалок, то лягушками их потом не напугаешь...
— Ну что, двигаем? — вельхо наконец насмотрелся. — Пока им не до нас. Я Славку понесу...
Пых! Беззвучная вспышка полыхнула над крышей, как взорвавшийся шаттл или мощный салют. Зеленовато-белое пламя жадно вцепилось в снег, лед и ночное небо, и мы торопливо пригнулись, прикрывая глаза от невыносимого света.
— Это что еще?
— Не знаю... — заморгал вельхо.
— Не ты наколдовал?
— Нет...
— Три... — выдохнул за моей спиной Славка.
Драконоловы.
Когда-то — очень давно — еще у первых костров на ночном выпасе будущий драконолов услышал одну историю. Про дракона, мага и потерянную удачу. Тогда он еще знать не знал, что станет не обычным хозяином при поле, а драконоловом, просто мальчишки у костров всегда любили пугать друг друга страшными историями о преступивших вельхо, о злых драконах, о проклятьях и проклятых. После этого тихие летние ночи казались еще спокойней, а скучная крестьянская жизнь — не такой уж скучной.
Но вот эта история, про говорящего дракона, который не убил охотника-вельхо, не отобрал его магию, а выпил его удачу, почему-то произвела сильное впечатление и запомнилась надолго.
Сейчас драконолов тоже ее вспоминал.
Страшно было слушать про то, как вельхо сначала не понимал, что творится: отчего отвернулся лучший друг, почему испортился амулет и едва не погиб заказчик. По какой причине проснулась давняя болезнь. И как загорелся дом, где жила его семья... вся его семья.
Страшно было именно это непонимание: вельхо не утратил ни магии, ни разума, на нем никто не нашел проклятий... только он так и не мог постичь, откуда беда. А беда подступала все ближе, пока не отобрала все.
Может, они сейчас тоже так — просто не понимают? Не видят?
Кто выпил их удачу, кто? С первого шага в этот проклятый дом все, все пошло не так. Они словно стали новичками без всякого опыта, тупо лупя куда попало. В команды часто брали таких героических дурачков, мечтающих о подвигах — потом на охоте именно их подставляли драконам, сберегая основной состав. Называли таких, "горючим мяском". А сейчас они такие и есть — "мяско""! Тупицы, беспомощней слепого мурчонка! Куда девалась сработанная пятерка, что всего только семь пятих назад разыграла отменную комбинацию с поддельным драконьим малышом, благодаря которой их добыча, молодой дракон, сам прилетел в засаду?
А та старая драконша, за которую они получили по кошелю целиков на каждого? Она тоже кочевала через Границу не один год. Опытная, матерая, постоянно таскала у людей то коз, то бычков, и ни разу не попадалась. А они смогли ее заломать, да так, что туша практически целая была, даже кости почти все целехонькие. Тогда смогли. Они не первый год охотятся. С помощью покровителя они знают то, о чем не ведают другие команды — к примеру, что драконы могут принимать человечий вид. Знают, как брать драконов живыми, как сохранить самое ценное.
Так что же на этот раз пошло не так?
Проклятье!
Даже крыша этого дома, даже крыша, место, куда не должны были дотянуться драконьи чары, встретила их негостеприимно. Холод — пока шла эта их самая позорная в жизни охота, здесь успела наступить ночь — мгновенно наложил свои ледяные руки на лицо и полез студеными пальцами под одежду, выискивая щели. Снег сбился в твердую, почти ледяную корку, злобно подстерегавшую малейшую оплошность охотников. Одного подстерег, уложив лицом вниз со сломанной ногой. Крыша изгибалась покруглыми подъемами и топорщилась дополнительными коньками. И за каждым таким выступом могли притаиться они. Драконы. Добыча, открывшая охоту на самих охотников. Он теперь знал, он давно догадался: их просто заманили сюда.
Драконы решили поохотиться на людей.
Кровавые твари.
Сначала заманили, потом выпили удачу и теперь развлекаются, наблюдая, как беспомощные людишки тычутся туда-сюда в поисках несуществующего выхода... и даже, может быть, с близкого расстояния! Вон оттуда. Или из-за той надстройки.
Но ничего, он настороже. Он успеет...
Кто-то вцепился ему в руку. Искатель.
— Ты чего это? Спрячь разрывец, придурок.
Спрятать оружие, когда драконы близко? И кто тут чокнутый?
— Почему?
— Тут крыша. Нас всех посбрасывает взрывом. Умом тронулся?
Нет. Но драконы близко.
— Спрячь!
А может, они ближе, чем кажется? И стрелок подозрительно уставился на искателя. Тот ведь никогда так не говорил. Искатель гордился, что никто никогда не может вывести его из себя. Кровь, мол, благородная, линия Возвышенных в пятом колене, то да се. И?
..Тварей, возникших прямо из снега, он не слишком испугался, хотя кусачие гады, похожие на бесхвостых черных крыс, прыгали не хуже кошек и тут ж вцеплялись куда попало немаленькими зубами. Но зима не лето, их специальные куртки прокусить не легче, чем боевые сапоги, а особые рукавицы — не проще, чем куртки. Так что черные твари могли верещать сколько угодно и гвоздить своими клыками что угодно. Главное для охотников было — защитить лица и не дать пробраться под плотно прилегающие полы курток, но тут уж на помощь приходила вельхова сетка. Ну а кое-кто даже обрадовался возможности сорвать зло. Оживились даже ушибленные начарованным пьянством второй стрелок и верхушник.
— Кусаться, драконье дерьмо? Ку... саццца, да? Плучи!
— Н-на!
— Лидо, на шапке!
—
* * *
!
* * *
!
* * *
!!! — раненый ловец не растерявшись, лупил кусачих гадов сетеметом. Оружие драконолова не задумывалось как дубина, наоборот, оружейники старались делать его максимально легким, чтобы один охотник мог нести хотя бы три-четыре, но для мелких гаденышей сошло и это. Под ударами они так и летели в стороны: на крышу, в открытое окно, в других драконоловов, не слишком благодарных за такую меткость...
Так что твари кончились довольно быстро — все, что не досталось пропавшим драконам, все, что хотелось высказать сволочным вельхо за их подставу с оружием и остальным, попало зубастикам. Черные тельца падали градом, мат стоял столбом и слышен был, наверное, даже в небесных чертогах, мужики вошли в раж и сейчас могли бы перебить даже население сказочного "тварного подземелья" в добрые пять тысяч ядозубов. А стрелок старался не отводить глаз от искателя, сначала недоверчиво, а потом с возрастающей паникой подмечая в нем кое-что странное.
— Сдохни, тварь! — искатель от души грохнул о крышу последнюю тварь... и взвыл, потому что та оказалась предпоследней. Последняя как раз была поумней остальных, и, пока другие кидались, кусая куда попало, эта втихую сидела на спине, зарывшись в меховой воротник, и пустила зубы в ход только тогда, когда попала на незащищенную чарами территорию.
Искатель, шипя и матерясь, отдирал зубастую дрянь от шеи, а та верещала и рвалась обратно, яростно полосуя когтями перчатку. Маленькие глазки, круглые, желтые, яростно светились в темноте и напоминали драконьи...
А стрелок смотрел, не в силах отвести взгляд. Как он раньше не видел?!
— Чего стоишь, придурок, помоги! — не выдержал искатель.
Они и правда близко.
Совсем близко.
— Я говорю, нож хоть дай, не стой!
— И давно у тебя кровь светится?
— Ч-что? Ты о чем... говоришь? — от неожиданности даже непрошибаемый искатель на секунду ослабил хватку и тварь не упустила момента, радостно дотягиваясь туда, куда можно было дотянуться. К счастью, только когтями, зубы у них наверняка ядовитые. — Проклятье!
Искатель кое-как, с помощью командира, сшиб дрянь на крышу, яростно притопнул, едва не разломав закаленную черепицу, и напустился на придурочного наблюдателя. Второй стрелок пьян, верхушник тоже, теперь и этот? И главное, его всего пара тварей цапнула, остальных этот столб не заинтересовал почему-то. Что за несправедливость?
— Что ты замер? Долбануть по голове, дурь вытрясти?
Руки дрожали, ободранная щека ощутимо саднила. Это не дракон, это мажьи штучки. Вельхо на стороне драконов... как он и подозревал. Покровителю точно будет интересно это узнать.
— Давно у тебя кровь светится? — странно улыбаясь, повторил стрелок, не меняя интонации.
Искателя вдруг прошибло холодным потом. Что у него там с кровью? Да боги с ней, с ней он разберется потом, и с этим светом тоже, но выражение лица стрелка заставило похолодеть все внутренности. Сосредоточенная улыбка умалишенного, убежденного в причастности к тайному знанию. С такими лицами убивают без вражды и без всякой платы, просто потому что верят: так должно.
— Эй, все сюда! — не своим голосом позвал искатель, понимая, что один с безумным не справится.
— Чего там еще? — отозвался командир, успевший заняться оружием. Пакостные дряни погрызли пару из оставшихся зарядов, а еще несколько, похоже, спихнули вниз — на крыше сиротливо лежало всего три. Опьяневшие повернулись молча, только Лидо что-то продолжал бормотать про очередное достоинство своей возлюбленной, кажется про коленки.
— Они тоже? — с той же безумной улыбкой проговорил стрелок. — И сколько же вас? Приняли наш облик и думаете, никто не догадается?
— Что ты несешь?
Командир осекся — на этот раз никакого дыма вокруг не было, и стало заметно, что вылетает у него изо рта вместе с каждым выдохом. Стайка серебристых искорок. Крохотных...
— Ага! Еще один!!! — стрелок торжествующе ткнул пальцем. — А у этого светится кровь! А у этого глаза!
Охотники заозирались. Несколько подозрительных взглядов принесло не самые радостные открытия. Командир дышал серебром. Верхушник теперь в полном соответствии со своей специализацией (метать разрывцы лучше всего получалось сверху, поэтому у него были амулеты, зачарованные на краткосрочный полет) мог подлетать в воздухе уже без всяких чар. У искателя светилась кровь, проступившая на ссадинах. Второй стрелок, еще и не протрезвевший толком, сжал в руках сетемет так, что тот лопнул. Стиснутая механизмом пружина взвизгнула и с воем унеслась в черные небеса, команда дрогнула, поедая друг друга суженными глазами. Люди... или уже нелюди?
Подмененные?
— Твари! — выкрикнул яростно первый стрелок. — Твари! Не дамся!
И полыхнуло...
Макс.
Мы развернулись, одинаково удивленные:
— Ты?
— Это ты?
Он усмехнулся. Неисправим.
— А я что... хуже? Дракон я... или... нет?..
— Ты чего вытворил-то, дракон? — я присел рядом, примериваясь, взять его на руки. — Поделишься?
— А то.
— Тогда пошли? Расскажешь по дороге.
— Подожди...
— Слав, время-то.
Я снова протянул руки — подхватить его, но он вцепился в мою ладонь, не пуская. Пальцы у него были горячие-горячие.
— Нормально сейчас... будет время. Я запомнил, что ты сделал там, в зале... — спокойно объяснил Славка. — Как разлил магию... Я тоже...
— Что?!
— Не кричи. Я... слегка... но им хватило...
— Боги, избавьте меня от сумасшедших драконов! — кажется, у вельхо сейчас будет истерика. — Ты понимаешь, что сделал?!
— Не ори. Я — знаю. А ты все понял неправильно.
Я что-то не понимаю опять? Они смотрят так, будто спорят — молча, но яростно.
— Вы о чем?
— Терхо Этку плохо... думает не только... о драконах, — фыркнул Славка, — но и о людях...
Вельхо вскинул голову, будто собираясь огрызнуться, но мой сосед только головой качнул:
— Отойди-ка. Не бойся ты... все хорошо будет... ну отойди... еще чуть... ага.
И знакомая спираль огнисто оплела вздрогнувшее тело, в следующий миг взорвавшись многоцветным смерчем с просверками молний.
Он превращался иначе — быстро, как-то яростно, не сберегая энергию, а щедро расшвыриваясь ею, будто праздничный фейрверк искрами. Горячим ветром ветром хлестануло по лицу, и я закрыл глаза. Под ногами скользнул и мгновенно растаял снег, пришлось хвататься за первый попавшийся выступ, чтоб удержаться, что-то толкнуло в грудь, и глаза открылись сами.
Знакомый серебристый дракон с удовольствием сложил-расправил крылья (меня снова толкнуло теплым ветром) и подставил одно мне...
Площадь.
Выразить восхищение умением дамы править людьми Пало подошел не без тайной мысли. Да, положение на площади и правда начало выравниваться — мятущаяся, перепуганная и неорганизованная толпа (изрядно напоминавшая стадо, готовое в панике растоптать кого угодно) теперь напоминала бурлящее озеро с зарождающимися водоворотами. Водовороты закручивались в соответствии с требованиями, а именно по улицам. И довольно быстро. Успокоенные тем, что самого страшного (Пало мысленно внес в наметки на будущее обязательно узнать, что такое юнкерс...) не произошло, а теперь-то, с такой уверенной, явно опытной и знающей вельхо они не пропадут, горожане живо сбивались уже в более организованные группы. Несколько улиц, видимо, наиболее наделенных сознательностью, уже не только сбились вместе, но и выстроились в некоторое подобие рядов. К некоторому изумлению северного вельхо, в число наиболее сознательных вошли не только Сторожевая слобода и квартал Дорожников, но и квартал Веселых Прачек! Причем и настоящие прачки, и дамы, числившиеся таковыми, одинаково слушались свою выборную старшую и одинаково сурово гоняли чужаков, так и норовивших пристроиться к чужому ряду. Чужаки, впрочем, ухитрялись как-то просачиваться...
