Так мне еще не попадало. Я сполз по стенке, еле успев опереться на дубину.
— Слав, на держи на всякий случай...
— Что это?
— Слепучие шарики, местное оружие. Ты глаза-то успел закрыть?
— Да вроде...
Непохоже. Но ладно.
— Вот, возьми. Если эти пошевелятся — жмурься и сдави шарик хорошенько. А потом бросай.
Еще лучше было бы просто связать этих уродов. Или утихомирить дубинкой... только кому?
— Ага, — шарик осторожно забирают у меня из пальцев. — А еще что-то у тебя есть?
— В смысле?
— Из оружия?
— Есть.. — не очень уверенно отозвался я, вспоминая, что про загадочный "немь" у Эркки так и не спросил. Хреново. Если кто нападет... я ведь даже не знаю, можно ли его применять в помещениях? Вдруг это что-то вроде баллончиков с газом? Кстати... а где Эркки? И вообще, почему никого нет? Тут же должно быть полно народу. Вечером мы еле успели перехватить последние свободные комнатушки, двор проезжих был забит под завязку. А сейчас никто даже не высунулся на шум. И хозяина до сих пор нет...
Мне стало холодно.
Неправильно... что-то совсем неправильно... И то, что до сих пор никто не явился, и то, что бандиты странно тихие, будто вспышка отключила им не только зрение, а и способность двигаться, и тот взгляд мне за спину, на сеть, и царапины, и подступающий холод, холод... все сошлось в страшноватую догадку, от которой замутило еще сильней, а коридор кружился все быстрее и быстрее...
— Уходить... надо...
— Что? — Славку шатнуло, но он все-таки наклонился, — Макс, тебе плохо? Что ты говоришь?
— Встать... поможешь?..
— Сейчас.
— Вряд ли вы далеко уйдете... — послышалось рядом. Это тип с пола вдруг решил подать голос.
— Заткнись, — я пошевелил дубиной и понял, что поднять ее уже не смогу.
И к сожалению, понял это не только я.
— Могу и заткнуться, — тип потянулся и, окончательно обнаглев, сел. — Только легче тебе не станет, паренек. Тебе ведь правда плохо, верно? Голова кружится... тошнит... и сильно болит голова... правда? Так вас и ловят, диких... верно Эркки сказал...
Что? Что?! От резкого движения боль долбанула по вискам с удвоенной силой, но я не обратил внимания.
— Что?
— О чем ты говоришь? Диких кого? — прошептал Славка.
Но мне было не до диких.
— Эркки?! Вас навел Эркки?
— Ага, этот одноименный, — охотно сдал подельника тип. — И как вас выманить, подсказал, и чем сеточку смазать, чтоб с гарантией вырубило, и что кожу желательно поцарапать... одного не сказал, что при вас есть чем кусаться. Ну так за это мы с ним посчитаемся. И с вами заодно. Попозже. А пока пора засыпать...
Я вижу, как тип по-звериному ловко поднимается с некрашеного пола... подходит ко мне... улыбается. Это нехорошая улыбка, предвкушающая, так Венечка-псих улыбался, и мне это выражение совсем не нравится... только вот сделать ничего не могу, даже отдернуться. Даже шевельнуть губами. Только смотреть. Пока...
Мучивший меня в этом мире холод наконец пробрался внутрь и теперь забирал мое тело... и, кажется, Славкино тоже. Я не мог повернуться и проверить — мой мир стремительно сужался, подступающая темнота отгрызала от него кусок за куском, и постепенно осталось только ухмыляющееся лицо типа... его фигура... его пропитанный обещанием голос:
— Еще увидимся, шустрый. Это тебе задаточек, чтоб знал, чего ждать. Жаль, как следует не почувствуешь.
Его нога куда-то бьет, кажется в бок... Удар ощущается слабо, но мне хватает. Темнота захлестывает окончательно, и в этой тьме постепенно гаснет хрипловатый голос:
— Беспокойных снов, шустрый...
Привет, пушной зверек, что-то часто мы с тобой стали встречаться... и ты явно не сидел это время на диете...
Холодно как... почему тут всегда холодно? Я тупо пялился на темно-серый потолок и пытался вспомнить, который это по счету проезжий двор и почему тут такая зверская холодина. И почему мы не могли загреметь в какой-то мир с пляжем и симпатичными девчонками в травяных юбочках? Янка подобрала бы там какую-нибудь ящерицу или попугая, Ирина Архиповна не мерзла...
Янка? Ирина Архиповна!
Память вернулась вместе с паникой.
Бандиты... отравленная сеть... сногсшибательная новость про Эркки... пинок. Темнота...
Я рывком поднялся на локте, осматривая "комнату". Лицо закололо, бок отозвался резкой болью. Фиг с ним, не до него. Где я? И кто тут?
Так. Допрыгался.
Подземелье было как из кино или компьютерной игрушки — серые каменные стены без окон, сырые даже на вид, куча лежалого сена, свет из-под потолка... Цепь свисает ржавая... Я глянул на свои руки — и не увидел их. Вообще тела не увидел! Сначала даже показалось, что меня в землю закопали! Потом мозги все-таки переработали картинку и выдали заключение, что земля тут ни при чем. Сено это оказалось. Одно сено, с ног до головы. Вот что мне щеку кололо. Фу, с пауками и... блин, это что, мышь была? Вот дрянь!
— Зато теплее, — тихо проговорили рядом.
Я повернул голову.
— Славка!
— Ага. Ты... как?
А как я? Голова. Болит, но уже куда полегче. Не кружится... почти. И тошнота прошла. Бок только... и слабость.
— Ничего вроде. Почти нормально.
— Долго ты... Они уже приходили три раза, сначала с Эркки, потом сами. Пьяные в дым. Радостные такие...
— С Эркки? Так он точно нас сдал?
Славка поплотней обнял свои колени.
— Да.
— Тварь паскудная. Вот зачем? Зачем?! Ладно меня, я его ни в чем хорошем и не подозревал, но остальных?!
— Денег должен кому-то, — тускло отозвался Славка. — Много. Законно ему столько не заработать. Вот он и связался с местными "авторитетами", запродав им нас.
— Правильный человек.
Славка не ответил.
— А тут разве есть рабовладение?
— Нет. Официально нет.
А, ну да. Официально его и у нас нет.
— И что, мы так дорого стоим?
— Не знаю, — парень наконец отвел взгляд от стенки и посмотрел на меня. — Он мне тут пытался что-то объяснить. Будто каялся. Только я не понял, а его быстро вытолкали. Что-то о латентах...
— О ком?
— Я же говорю, что не понял. Латенты... это если проще объяснять, способные на что-то. В потенциале способные.
— Ага. Дело ясное, что дело темное. А где наши?
— Наши?
— Слав, не тупи. Янка, Ирина Архиповна, Штуша. Их тоже в подземелье упихали?
— Не знаю. Я спрашивал, но никто не захотел ничего объяснять, — он потер скулу. — Единственное, что сказали — это что они живы.
— Добрые. Могли и об этом промолчать.
— Они не мне сказали, — Славка снова тронул скулу. — Это Эркки. Он просил, чтоб ему отдали хотя бы их, раз денег мало. А его послали. Объяснили, что все живы-здоровы, но ничего он не получит сверх договора.
— Значит, не очень добрые... Сам-то как?
— Терпимо.
И он снова уставился в стену.
— Это ты меня сеном укрыл? — спросил я, чтобы не замолкать.
— Ты же все время мерзнешь.
Значит, он.
— Спасибо.
Он только плечом дернул. Пожалуйста, мол.
— Кончай психовать. Разбор на органы в этом мире еще не придумали, значит, все не так паршиво. Или смоемся, или поработаем кем они там нас взяли, потом смоемся.
— Как у тебя все просто...
— Сложности разрулим! — довольно бодро пообещал я. Если честно, как раз в этот момент я нащупал пояс своих штанов, а в нем — представьте себе! — мою заначку. Не отобрали. Не обыскивали, значит? Наверное, посчитали, что в нижних штанах ничего такого быть не может. Прям от сердца отлегло. Пиастры, конечно, не решат всех проблем, но с ними проблем поменьше. Я, по крайней мере, нежадных бандитов пока не встречал.
— Прямо все? — одними губами усмехнулся Славка. И попросил: — Отвернись, пожалуйста.
— Это с чего?
— Отвернись, мне встать надо.
— И в чем проблема?
Он помолчал.
— Пожалуйста, отвернись.
— Да пожалуйста! Подумаешь, скромник нашелся! Думаешь, я подглядывать буду, что ли? Очень надо!
— Не злись.
— Да не злюсь я! Просто достал ты меня уже, честно. Все время смотришь, как... как дворник на мусор. То подозреваешь, то отмалчиваешься, то... Ну чего ты на меня взъелся? Из-за бабок, что ли? Так каждый выживает как может!
— Вот именно, — кивнул он.
— Что?
— Каждый выживает как может, — как-то очень устало отозвался Славка. — Ладно, как хочешь.
Он сполз по стене, как-то странно передвигая ноги, лег на пол, перевернулся на живот... и пополз. Пополз!
Я оцепенел.
Эркки, сволочь ты правильная. Отобрал, значит, подарок?
Глава 7.
Этические споры на краю смерти? Самое время!
Вот же... гад.
Сидеть в закрытыми глазами было паршиво, я с детства такое не выношу, а с детдомовских времен особенно, и противно чувствовать себя беспомощным, и мысли в голову лезут отвратные. Но пришлось сидеть — обещал же.
Я сидел, а они лезли.
И одна из них — почему сейчас-то? Какой петух и в какое именно место клюнул нашего правильного так, что он свои чары снял? Славке ведь еще по всем раскладам не меньше двух дней оставалось. Подождал бы. Что за жлобство? Захотел — вылечил, захотел — отнял. Зачем так? Хотя... Славка же сказал, что у нашего экстрасенса с местными бандитами конфликт вышел? Добычи ему не то недодали, не то вообще кинули. Кинули... подождите...
Я почувствовал, что зверею. По-настоящему. Так что средневековая КПЗ перед глазами поплыла. Попался бы мне сейчас Эркки — я бы забыл, что драться не умею. Вмазал бы его колдунству так, чтоб эта правильная сволочь следующие дни лечила исключительно себя, и ни на что другое сил не имела. Черт, ну как же обидно, что я сам не вельхо! Ох, развернулся бы... Им, говорят, запрещено плохое кому-то делать, какие-то у них клятвы при посвящении есть, чтоб не мстить, не убивать и так далее. Но это ж про людей сказано, а эту скотину человеком разве назовешь?
Кем надо быть, чтоб у пацана два дня здоровья отобрать? Просто так отобрать, потому что обиделся? Или не обиделся, а снял просто из экономии, чтоб лишних сил не тратить?
* * *
!
Я с маху врезал по стенке, сгоняя нервы. Стенка противно чавкнула, и меня передернуло. Даже глаза открыл — чисто рефлекторно вышло. Оказалось — по мху попал. Рос тут такой мох, кучками, зеленый, блестящий. Фу! Еле удержался, чтоб не вскочить. Пакость, вот пакость же! Мимоходом взгляд зацепил Славку на полу — и глаза закрылись сами. Видеть такое не могу!
Все пакость.
Первый раз в жизни торговая сделка (любой степени паскудности) меня так зацепила. Нет, ну а что, все логично. Сначала вылечить, придать, скажем так, товарный вид, потом продать. А как продал, подарочек отобрать. Все равно уже купили, так? Купленный товар обратно не принимается, а если он с дефектом, то продавец вроде как ни при чем. В момент купли-продажи дефектов не зафиксировано, так что никаких претензий. Общество защиты прав потребителей здесь нету, кто вам виноват, что не смотрели внимательно? И вообще, может, вы сами и сломали...
Знаю такое. Сам не раз и не два так отмазывался, посылая неудачников лесом, полем и джунглями. Ну а че? Видели, что покупали? Видели. Работала эта соковыжималка (фонарик, тренажер, фиг-знает-что), когда вы ее получили? Работала. Все, не отнимайте время... да, и деньги тоже. Хотя фиг вы их отнимете.
Было? А то! Человек человеку волк, помните?
Но мой товар никогда живым не был. Черт, да я даже хомячками не торговал! Не по мне, понимаете? Не хлопотно, нет, а просто... не по мне. Я только деньги отбираю, ясно?
А тут... Сейчас Эркки, наверное, довольный сидит — как же, почитался с обидчиками, привел товар в негодность. Молодец! Претензии жертвы вообще в расчет не принимаются. Кто спрашивает товар?
Урррод.
Ладно бы меня чем приложил, еще понятно, я ему чуть ли не в открытую не хамил, а эта сволочь делала вид, что не понимает, улыбалась даже. Я б на его месте меня давно придушил втихую за все хорошее. Но умник наш... Славка... он же на него чуть не молился. Это кем быть надо, чтоб с ним так...
Тварь, сволочь, паскуда. Пррррррравильный ублюдок, чтоб ему его правильные боги выдали все, что за такое полагается. Развел-то, развел-то как! Как лохов! Как последних придурков, как тех идиоток, что на полном серьезе верят в быстрое похудание с помощью 'уникальной диеты по методу Пугачевой'. М-мать!
С пола снова послышался шорох. Я рефлекторно дернулся, в последний момент вспомнив про свое обещание. Итак, я — лох. Погано-то как. Докатился — сижу в КПЗ и богов подряжаю за себя отомстить.
Только вот если они такие, как у нас в Москве, то ничего ему не будет...
Нет, я так рехнусь! Надо чем-то заняться, хоть чем-то. А то уже до богов вон додумался.
Очередной шорох с пола закончился глухим звуком — будто книга упала — и сдавленным стоном. Я скрипнул зубами и встал. Упорный Славка уже успел проползти метра четыре и влететь локтем в какую-то выбоину. Когда я подошел, он резко повернул голову. Лицо застывшее:
— Ты...
— Какой сегодня день?
— Что?
— Доставка грузов, — моментально перебил я. — Платная во все дни, кроме вторника, среды, четверга и субботы, по воскресеньям постоянным клиентам скидка в 99 процентов, по понедельникам скидка стопроцентная, доставим в любое место камеры, гарантируем мягкое приземление. Так какой сегодня день? И... вам куда, клиент?
Славка молчал. Только смотрел как-то... удивленно.
— Чаевые не требуются, но приветствуются, — уточнил я, не спеша наклоняться. — В любой валюте, включая золото, серебро, доллары, евро, юани, рубли и иены. При отсутствии валюты можем оформить кредит или... Сеном дадите?
Согласен, шуточка идиотская, но сработала — Славка хмыкнул и сообщил, что эта валюта в полном моем распоряжении. Причем почти вся.
— Только...
— Понял, не смотрю.
Он оказался тяжелее, чем я думал. И эта его спина... Просто поднять и подержать бы не получилось. Взять на руки не рассматривалось. Закинуть его руку на плечо, а самому уцепить за талию было стремно. Черт его знает, что у него там со спиной, а если хуже станет?
— Не станет, — как-то мрачновато успокоил Славка.
Ясно, куда уж хуже. Пришлось присесть рядом и позволить за себя уцепиться, а потом понемногу встать. Потихонечку, полегонечку... и не так уж тяжело... хорошо, что ума хватило летом малость железо потягать, а то совсем бы... а так подумаешь, просто особо тяжелый рюкзак на спине висит. Без проблем, потянем.
Дырка в полу, как ей и полагалось, находилась в углу и по запаху легко отыскивалась. Унитаза или хоть какого-то сиденья предсказуемо не нашлось. В некоторой оторопи я замер рядом, не понимая, как тут можно...
— Опусти меня.
— Рехнулся? Ты что, тут сидеть собираешься?!
— Просто опусти... ну вот хотя бы тут... помоги сесть на колени... и отвернись.
Я с сомнением покосился в указанном направлении. 'Тут' смотрелось так, что на него не каждый бомж согласился бы. Правда и 'там' — в ближайших местах то есть — выглядело ничуть не лучше. Нет, кто-то тут убирал. По крайней мере пытался — кроме ошметков сена и пятен на полу ничего не было — но чтобы дозреть до идеи мытья полов, нужно, наверное, иметь подходящий пол. А он тут каменный...
