Стив ухмыльнулся, — это значит, что всех здесь зачистят и обнулят улики. Как только мы вылетим, охрана уберёт всех на острове, потом уберут охрану и зальют всё термитом. По головизору объявят, что прошла спецоперация против террористов. Океанийские штурмовые части будут тут, самое позднее, часа через четыре, к их прибытию надо всё закончить.
— Ты думаешь нас отсюда выпустят?!
— Выпустят, увидишь.
Барончик нарисовался быстрее, чем ожидалось. Видать, сильно испугался. Хотя и правда, было чего пугаться. Пока Барон залёг в больницу и находился в ауте, волчонок решил показать, что он может быть настоящим преемником. Показал. Вся эта заваруха с заложниками была его затеей. Осторожный Барон был сторонником более плавных методов давления, несмотря на то, что несколько идиотов из самых уважаемых семей хотели резко ускорить процесс. Беда, когда такая мощь в руках недоумков, возомнивших себя небожителями. Так и понеслось. Теперь небожители с их ближайшими подручными наложили в штаны и попытаются спрыгнуть с раздачи. Барон, если он сумеет оклемается, как пить дать выпрет Барончика из списка преемников. Это очень болезненно, но не смертельно, всё таки ворон воронёнку глаз не выклюет. Смертельно будет когда океанийцы надёжно определят фигурантов, виновных в бойне — эти мстят до конца, чтоб неповадно было.
У Стива не было иного выхода, как согласиться на руководство стрёмной операцией. Почему — долго рассказывать. Задумано было дерзко, не без красоты, но риск был высоким. Если б не Стив, то масштабный захват вряд ли бы удался, максимум, что случилось бы — взять один-два крупных объекта и пяток мелких. Впрочем, вне зависимости от исхода, финал для Стива был один, различие могло быть только в способе ликвидации. Старый волк грязных операций на удивление легко согласился вовсе не потому что ему деваться всё равно не куда, а потому что увидел для себя шанс "соскочить". Причём не просто соскочить с операции и ждать смерти в какой-нибудь дыре, а спрыгнуть всерьёз. Планов было, как полагается, два — основной и резервный, но начало у обоих было одним.
Для обеспечения операции Стив должен был работать с людьми принца Фарука, выйти на самого принца было делом техники, несмотря на тщательную слежку. Они были нужны друг другу — принц отлично понимал, что партнёры могут его запросто "развести", "подставить" и "кинуть". С поддержкой принца, Стив сумел собрать материал о заказчиках и организаторах операции, как — долгая и сложная история, в которой разберутся только профессионалы. План операции, схемы, имена, адреса и вещественные доказательства находились в маленьком контейнере внутри подводного робота размером с большую морскую черепаху. Робот, замаскированный под обычный морской объект, ждал сигнала на одном из бесчисленных рифов Тихого Океана. Вчера он автоматически вышел на позицию ожидания. Час назад он получил сигнал от Стива и вышел в рассчётную точку. Если в течение трёх часов он не получит сигнала от хозяина, то робот контейнер окажется в руках океанийских социалистов-пиратов. Если сигнал будет получен, то он опустит замаскированный контейнер на дно, уйдёт на нужное расстояние и активирует самоликвидатор. Координаты знает только один человек — Стив. Если дела пойдут по плану, то он передаст их Барончику, если нет — их получат океанийцы. Часть информации ещё надо было декодировать по ключу Фарука. Впрочем, Стив, не сомневался, что у принца тоже припасено кое-что. Но у Стива было намного больше. Поэтому у него и был шанс "соскочить".
Барончик слился быстро. Бен тоже струсил, когда понял, чем всё оборачивается, а может не решился перечить реальному хозяину. Результат такой же, остальное безразлично.
Условия Стива были незатейливые: выпустить его, Дора и двух арабов из штаба вместе с тем, что они возьмут с собой на гиперзвуковике, который стоял в замаскированном ангаре. Он поступил честно — прихватить с собой двух людей Фарука было одним из условий принца. Дело тут было вовсе не в "бандитской честности", просто с теми, у кого есть сила, лучше не ссориться без серьёзной необходимости.
В конце разгоночной траектории, когда ещё можно послать радиосигнал, Стив отправит роботу команду ждать. После выхода на курс гиперзвуковик станет практически неуязвим. Траектория пройдёт где-то в 200 милях от территории океанийцев на активном участке, так что если те что и заподозрят, пусть кусают локти. Все будут думать, что он направляется в Пуэрто-Рико, но гипер тем и интересен, что может сильно менять курс. Они приводнятся у необитаемого островка на Карибах, там в огромном бассейне несколько тысяч островов, островков и просто торчащих из моря скал. Все проконтролировать невозможно. На одной из таких скал его ждут ребята из группы поддержки. Им, как и ему, нечего терять. Гипер заправить непросто, но они подготовились. Они должны будут захватить ещё один тяжёлый гипер, если не получится, то лёгкий. Даже лёгкий захватить очень непросто, но ребята серьёзные и бывалые, да и терять им нечего.
Потом вариантов будет два, первый — метнуться на Аравийский полуостров, к Фаруку ибн Тахиру. Там принять ислам и рассосаться среди муслимов. Но тогда они окажутся в руках Фарука и с одного крючка они просто перескочат на другой. Какое-то время он будет полезен Фаруку и пока будет полезен, будет жить. Это один план. Второй план был совсем на грани разумного, а может и за ней, поэтому его вряд ли кто ожидает — уйти в космос. После преземления дать арабам катер и пусть выбираются как хотят. Профессионалы, может и сумеют. Сами на двух гиперах, если не получится, то на одном, но тогда не все, выскочат на орбиту. Там надо будет пристыковаться к почти готовому заправленному кораблю для экспедиции на Плутон и уйти в Пояс Койпера. На корабле замкнутая экосистема, медицинский центр, мини-завод. Среди его команды есть два полевых доктора. По крайней мере, они получат несколько десятков лет жизни. Пацаны купили двух первоклассных секс-рабынь, так что даже с этим проблем не будет. Насколько он понимал, у них будет несколько дней форы, пока океанийцы врубятся, что к чему, а также пока у Барончика и его команды пройдёт первый страх. За это время они успеют стартовать и набрать скорость. Если взять курс подальше от Поселений, то шанс уйти велик. Космические катера пока только фантазия, они появятся не раньше чем лет через десять, за это время Стив с братвой будет очень далеко. Не достать, не найти, а там видно будет. Этот вариант нравился Стиву всё больше.
Робот получит временный отбой перед тем как гипер выйтет на активную траекторию, ещё одна отсрочка — после приземления. Окончательная отмена с передачей точных координат — в конце, но если с гипером случится что-то и сигнала не будет в течение двух часов, то в эфир будет переданы общие координаты большого квадрата, где лежит контейнер. Искать его будет там непросто, это минимум, несколько лет. Как-никак добавочный стимул для дорогих парнёров. Но должен быть не только кнут, но и пряник: Барончик и Бен получили очень заманчивое предложение — уходящая в космос команда возьмёт всё на себя. Легенда была придумана хитро и красиво, вполне может сработать.
Он бы не стал брать с собой слабонервного Дора, но только он умеет управлять гипером, да ещё и выходил в космос пару раз.
Ну вот как и ожидали, охрана получила сигнал выпустить фигурантов. Гипер был тяжёлый, но одноместный, он мог перевозить в бомбоотсеке груз или капсулу с четырьмя-пятью людьми. Полёт в капсуле никак нельзя было назвать комфортным, тем более, капсулу можно было отстрелить в полёте. Но не дурак же Дор на самом деле? Одному ему не выжить.
Арабы втискивались в капсулу гипера, Стив ждал своей очереди, поставив ногу на ящик передатчика, Дор одевал высотный костюм. Их могли бы шлёпнуть прямо сейчас и вскрыть передатчик, но декодировка заняла бы, как минимум несколько дней, такого времени у них нет, поэтому можно не волноваться.
— Слыш, Дор, давно хотел спросить, а откуда у тебя такое имя? — спросил Стив, — чисто любопытно.
— Это румынское имя — Дору или Дорин, я родился в семье эмигрантов. Родители с детства учили меня математике с физикой, оплатили пилотские курсы, я занимался электроникой...
— Как ты оказался в нашем бизнесе, ботаник? Это ж явно не твоё? Работал бы честно, радовал родителей...
— Так получилось, Стив. Погнался за деньгами, влип в историю, а потом уже не соскочишь...
— Не страдай, Дор, — Стив радостно улыбнулся. Для — нас скоро всё закончится. Я обещаю.
Гипер рванул ввысь, оставив далеко внизу КП на островке в с обречёнными.
— — — -
У гиперзвукового самолёта два основных стартовых режима — "свечка" и "нырок". Со "свечкой" всё понятно — как оторвался от базы, сразу круто вверх с выходом в ракетный крейсерский режим. При "нырке" гипер быстро пикирует до границы с тропосферой, где крылья дают полную поддержку, а воздуха достаточно, чтобы движок как следует разогнался на турбореактиве. Набравший скорость гипер прыгает вверх, как плоский камешек от поверхности воды, воздухозаборник ещё держит много воздуха и можно экономить окислитель. В результате на больших дистанциях так получается даже выигрыш, хотя незнакомому с гиперзвуковыми полётами это может показаться удивительным, но даже ему будет очевидно, что "нырок" сложнее.
Вчера вечером Саша Дымов, облётывая новый аппарат, при отработке нырка слихачил, вошёл под неправильным углом на слишком высокой скорости, слишком быстро перевёл рули и в результате повредил планер самолёта. Повреждения не были опасными, но началась серьёзная вибрация. Из-за вибрации при посадке на базу молодой пилот не справился с управлением и задел по касательной стенку посадочного тоннеля. За ночь техники сумели привести гипер в приемлемое состояние, на один-два вылета сгодится, но по-хорошему надо возвращать на завод.
Из позитивного — испытания нового оружия прошли, в целом, успешно. В целом-потому что аппаратуру, на всякий случай, не включали на полную мощность. Штурман-стрелок Жомбаев отработал на "отлично", две учебные цели были поражены на расстоянии 50 км и 500 км.
Боевое дежурство, готовность ?1, гиперзвуковик стоит в стартовом модуле с экипажем в кабине, люки открыты. Как только получат команду, несколько секунд надеть шлем, в это же время закрываются люки, изолируется стартово-шлюзовый модуль, затем разгон на "тележке", пневмокатапульта и вперёд.
Саше не сказали ничего плохого, он и так всё знал. Заметный недостаток пилотского и жизненного опыта, а также внутренней дисциплины привёл к тому, что случилось. "Русский авось", то есть сочетание внутреннего разгильдяйства, вместе с повышенным, но спрятанным в глубине чувством собственной важности вызвали импульс типа "именно тебе должно повезти", импульс короткий, но в полёте оказалось достаточно. Саша старался концентрироваться на задании, а не зацикливаться на своих вчерашних неудачах и глупостях. Оценочное время до старта было где-то 30 минут. В груди начало то немного жечь, то покалывать — мозг начинал готовиться к мобилизации ресурсов, начиная постепенно выбрасывать в кровь адреналин. Саша, как учили в школе и лётном училище, начал дышать животом, расслабляя центр лба. Жжение в груди стало проходить. Вчера адреналин вместе с недостатком внутренней дисциплины сыграл свою роль, лучше сегодня это не повторять.
Шлюзовая дверь в модуль открылась с громким шуршанием. Наверное командир базы пришёл проверить готовность экипажа с молодым разгильдяем-пилотом? Другого пилота ведь пока взять негде. Полковник Сагдеев разгильдяйства не любит, наверное, найдёт что-нибудь, что не так. Лицо у него было мрачное, ещё бы, подумал Саня, после вчерашних "успехов" пилота Дымова.
— Привет, Саня, — неожиданно тихо сказал полковник, присаживаясь на край люка, — не, сиди-сиди, — он потрепал Саню по плечу, — не докладывай, я не с проверкой. Сагдеев помолчал, смотря в сторону, откладывая момент, когда придётся сказать то, что очень не хочется говорить.
— Саш... Михаил Кацман и Герман Ойала — твои ребята?
— Да, а что случилось? — голос Дымова чуть заметно дрогнул.
— Включи Сеть. Только на приём, разумеется. Хотя... иначе и не получится.
— Готовность ?1, нельзя, товарищ полковник... виноват, Ильяс Расулович...
— В виде исключения, я разрешаю. Сагдеев вздохнул, встал и отошёл на пару шагов.
Дымов не в первый раз терял друзей и каждый раз психика отказывается верить, особенно когда не видел их мёртвых. Казалось, только что они были, вёз их на самолёте, а теперь два навсегда замолчавших Вектора Дружбы. Подтверждение гибели было 100%: Кацман Михаил, Ойала Герман, причина — подрыв фугаса при спасении заложников, останков для захоронения нет.
Душа в такие моменты деревенеет — включается защитная реакция, психика даже пытается найти что-то положительное, как это ни кажется странным. "Хоть умерли мгновенно," — подумал Саня, хорошо, что ничего не почувствовали.
Полковник положил Сане руку на плечо, сказав несколько слов, которые обычно говорят мужчинам. С женщинами сложнее, им обычно не знаешь что сказать. Саша почти не показал виду, хотя внутри у него как окаменело.
— Зачем Вы мне сказали про ребят сейчас, товарищ полковник?
— Илья Расулович...
— Как скажете. Вы имеете в виду что сбить этот гиперзвуковик очень нужно...
— Сань, на нём люди, точнее, нелюди, непосредственно готовившие и проводившие эту операцию. Погибли не только твои ребята, там минимум, несколько сотен наших.
— Я понял.
Саша молчал. Он был благодарен, что Абай молчал тоже.
— Ладно, я пошёл, ребят... Фигуранты вот-вот взлетят.
— Мы собьём гипер, — не поворачивая головы, сказал Саня, надевая шлем.
Но всё-таки махнул Сагдееву в ответ, перед тем как закрылась герметичная дверь модуля. Через минуту прозвучала команда на старт.
Полковник смотрел на растворяющийся в тёмном небе гиперзвуковик. Он знал, что он сделал. Если новое оружие не сработает, останется очень небольшой шанс на таких скоростях поразить противника из автоматической пушки и весьма высокий — таранным ударом. Решение примет Дымов, но полковник знал таких пацанов и не сильно сомневался в исходе, он бы и сам так сделал, но его задача командовать базой, а не лететь на перехват. На самом деле он был уверен, что новое оружие сработает. Но на всякий случай... Сбить противника очень важно. Полковник отлично знал, что Сеть записала все его действия. После операции Сагдеева ждёт не награда, а служебное отстранение и СЧП. Это была манипуляция психикой молодого пилота, которая могла привести к гибели экипажа. Районный Совет Чести и Права оценит "за" и "против" и отмерит по результатам.
Полковник вздохнул и перевёл взгляд на монитор слежения за целью. Он ошарашенно замер, потом перепроверил данные. Сомнений быть не могло — это тяжёлый гипер. Разведка ошиблась. Они мастерски рассчитали наличие аппарата, время взлёта и даже тех, кто будет на борту. Вот только с типом они ошиблись — тяжелый гиперзвуковик. Он намного быстрее и прочнее лёгкого. Мощности экспериментального оружия вряд не хватит, чтобы его поразить. Полковник почувствовал противный холод в животе. Когда ребята поймут, что не смогут сбить тяжёлый гиперзвуковик новым оружием, они пойдут на таран. Связываться с экипажем поздно — они в изоляции. Гиперзвуковики на основной траектории, несутся, окружённые облаком плазмы, которая хорошо поглощает и рассеивает радиоволны, затрудняя связь и обнаружение. Боевые гиперы модифицируют плазменное облако, превращая его в непроницаемый для радиоволн барьер. Обнаружение гипера, идущего на полётной траектории с помощью радаров невозможно, единственный способ надёжного обнаружения с большого расстояния — в оптическом режиме, даже работающие двигатели засекаются только вблизи из-за помех плазменного облака. Это одно из самых опасных свойств гиперзвукового бомбардировщика, практически неотразимого оружия. Есть у этой непроницаемости и обратная сторона — с ним практически невозможна связь. Даже лазерный луч рассеивается и связь нестабильна. Поэтому, если гиперу дали команду нанести удар, то после выхода на траекторию, отменить её невозможно.
