| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Прощаюсь с одноклассницами, бегу домой. Мне надо кое-то проверить... А потом — обязательно позвонить Лесе и поговорить с ней по душам. Не нравится мне всё это... ой, как не нравится...
Придя домой, я сразу же, не раздеваясь, набираю номер подруги. Трубку она не берёт. Странно. Неужели ещё не вернулась? Лёгкая тревога... но мои мысли каким-то образом заполняются воспоминаниями этой ночи, а все остальные переживания отходят на второй план...
* * *
Там, за гранью... Вчера вечером что-то изменилось. Руслан Андреевич... когда он обнял меня за плечи — даже не обнял, а просто придержал — время будто остановилось. Помню, что стояла, затаив дыхание и боясь пошевелиться, чтобы не разрушить эту хрупкую иллюзию...
Не знаю, что на меня тогда нашло, но я с головой окунулась в ощущения тепла и защищённости. Утонула в них. Настолько, что отключился даже инстинкт самосохранения — я не могла думать ни о чём, кроме его близости... ощущения надёжности, исходящего от его рук... Так хорошо, так спокойно...
Когда vorax — этот червяк-переросток, который, кстати, не обратил на нас абсолютно никакого внимая — растворился в темноте, наваждение развеялось. Словно стряхнув оцепенение, наставник отпустил меня, напоследок довольно ощутимо сжав мои плечи...
А потом мы молча прогуливались по пустым улицам... И что-то было уже не так, как раньше, по-другому... А я всё никак не могла сообразить, что именно. А потом уже, ночью, поняла, что изменилось всего-навсего моё отношение к нему...
Чувства... мои чувства остались прежними. Но если раньше я ощущала какую-то обречённость, осознавая невозможность быть с ним, то теперь... теперь этого уже не было. Появилась слабая надежда... Всего лишь проблеск в кромешной тьме безысходности... но даже его было достаточно, чтобы согреть меня изнутри...
Во время этой прогулки нам довелось полюбоваться на "глянец" — наверное, это самая безобидная из всех аномалий. Иногда её ещё называют "сиянием" — выглядит она так, будто часть пространства подсвечена изнутри. Очень красиво. Глупо, но я посчитала это хорошим знаком... Отличительная особенность "глянца" заключается в способности высвечивать истинную сущность всего, что оказывается в области его действия...
Вообще, за гранью вчера было относительно спокойно — помимо vorax'а — если честно, меня шокировал тот факт, что он является одним из представителей высших — мы видели только парочку трупоедов ши-а. Вот только на этот раз милашки петь отказались, предпочтя броситься врассыпную, едва мы к ним приблизились. Неужели испугались? Кого, нас?
А когда мы вышли из глубокого отражения неподалёку от Университета, мне сразу бросилось в глаза ещё одно отличие "той стороны" от нашей действительности. В то время как там, за гранью, за время этой прогулки освещённость практически не изменилась — мне даже показалось, что там всегда царят сумерки — на наш город уже опустилась непроглядная, по-зимнему тёмная ночь...
Потом Руслан Андреевич отвёз меня домой. Очень повезло, что на улице мы разминулись с моим папой — буквально на несколько минут — поскольку я даже не представляю, как бы объясняла родителям, почему меня привозят с занятий на машине... да ещё и на пару часов позже обычного... Думаю, они бы ни за что не поверили, что это — просто мой наставник. А если бы и поверили, то сразу бы задались новым вопросом: с чего бы это вдруг он так заботился обо мне...
В общем, разговор бы получился малоприятным. Обвинили бы меня на ровном месте во всех смертных грехах... Тем более, что у нас с ним на самом деле просто нормальные рабочие отношения. Наконец-то. Хотя, конечно, хотелось бы большего...
Раньше мне казалось, что как только он перестанет меня игнорировать, можно будет сразу разворачивать "кампанию по обольщению ничего не подозревающего преподавателя" — как это назвала Леся. А теперь что-то подсказывает мне, что приступать к активным действиям пока не стоит... И я подожду. Я уже умею ждать... Главное — знание о том, что это ожидание не безнадёжно...
Так вот, столкнувшись на нашем этаже с папой и Черри, я зашла домой, где вяло пообщалась с мамой, рассказав ей последние сплетни — она у меня любит слушать рассказы о жизни подрастающего поколения. Папа называет это "второй молодостью". Мама для виду обижается, но "весёлые истории" всё равно слушает жадно. А мне не жалко...
Выдав маме "отфильтрованную" версию отчёта о прошедшем вечере, я сбежала купаться и спать. Стоит ли говорить, что сразу уснуть не получилось... В общем, в итоге всё упёрлось в несоответствие желаний возможностям. А потом, когда потребность во сне всё-таки поборола жажду плотских удовольствий, случилось это...
Кошмар. Снова. Очень реальный — вплоть до таких подробностей, как запахи и звуки. И ощущения. Много боли... Но самое ужасное заключалось не в этом. Я уже видела его прежде... И на этот раз узнала место действия...
* * *
...Я стою на остановке, нервно поглядывая на часы. Массивные наручные часы с множеством кнопок и различных функций. Явно мужские. Да и рука — не женская...
Бросаю взгляд на пустую дорогу. Я здесь уже сорок минут стою... а последнего автобуса ещё не было. Не мог же он уйти раньше? Вроде, у меня был запас по времени... Может, задерживается?..
Сзади слышится хруст гравия под ногами. Оборачиваюсь. Со стороны зелёного насаждения, отделяющего жилой массив от трамвайных путей, к проезжей части приближаются четверо. Я наблюдаю, как они переходят через пути, выходя на дальний от меня конец остановки...
Может, местные? Видимо, ещё не всё потеряно, и автобус ещё приедет, раз они идут сюда... Трамваи-то уже давно не ходят...
Внезапно первоначальное облегчение сменяется тревогой — когда я каким-то образом понимаю, что эти четверо идут прямиком ко мне. Молча. Целенаправленно. И от них исходит угроза...
Мелькает мысль о том, как хорошо, что сейчас рядом нет моей девушки — она, наверняка, уже ложится спать. Ей ничего не угрожает...
Смотрю на приближающихся мужчин. Я не могу разглядеть их лица — они кажутся мне размытыми кляксами...
Инстинктивно отступаю в сторону дороги. Словно среагировав на моё движение, они меняют траекторию, продолжая идти прямо на меня.
Вспышка страха. Что им от меня нужно? У меня даже денег при себе практически нет — того, что лежит в кармане, впритык должно хватить на билет...
Они уже совсем близко... Не выдержав, отступаю, начинаю пятиться... потом разворачиваюсь и бегу. Новый укол ужаса — эти четверо тоже переходят на бег.
...Нужно попасть на оживлённую улицу...
Вдалеке мелькает неоновая вывеска разрекламированного торгового центра. Я — не тот парень, в чьём теле я оказалась, а я — узнаю это место...
...Я бегу, страх сковывает движения... Топот преследователей уже совсем близко. Меня настигают...
Толчок в спину. Падение. Удар. Об землю. Ещё один. Ногой. Пинки сыплются один за другим. Не успеваю группироваться... Не могу крикнуть.
Меня волокут, голова подпрыгивает на неровностях асфальта и больно бьётся об выступы камней. В груди хрипит, адски больно...
Вспышка сознания: какие-то развалины вокруг. Пляшущие тени. Холод и неровность камня под голой спиной... Больно...
...Их много. Меня держат. Отблеск пламени свечи на лезвии длинного ножа...
...Перед глазами — ухмыляющаяся морда, вымазанная в крови...
Боль и унижение...
Молю о смерти...
...Снова врывается в меня, разрывая внутренности...
...Бьюсь в агонии...
* * *
Проснувшись, я ещё долго успокаивала дыхание. Меня мутило. Бедный парень. Что с ним сделали...
Меня начинает подташнивать от этих воспоминаний. Но больше всего я боюсь, что этот кошмар может оказаться не просто сном... Я узнала ту вывеску...
Вбиваю в строку поисковика запрос, состоящий из названия того города и фразы "чёрное лето". Подумав, добавляю дату — 2001 год. Искать по тегу "новости"...
Двадцать три загубленных жизни... Жертвами изуверов становились подростки в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. Ещё одной женщине было двадцать девять — в силу своего возраста она выбивалась из общей картины, но почерк её убийц не оставлял сомнений...
Почерк... Все жертвы перед смертью были жестоко изнасилованы — и девушки, и парни. Сглатываю подступивший к горлу комок, отгоняю воспоминания... Всех их убивали медленно, методично нанося не смертельные увечья. В результате эти несчастные часами истекали кровью, сходя с ума от боли... Ещё один показательный момент: все ценности остались на телах, ничего не пропало — ни денег, ни украшений.
Мои подозрения подтвердились... Семнадцатилетний парень. Истерзанное тело нашли на территории заброшенной стройки примерно через сутки после наступления смерти. Не смотрю на фотографии с места преступления...
На автомате закрываю страничку браузера и продолжаю сидеть, тупо уставившись в монитор. Совершенно опустошённая. Даже мыслей нет...
Моргнул значок сетевого чата. Новое личное сообщение. От Олега. Блядство. Когда он уже найдёт себе постоянную бабу и отстанет от меня?
"Привет, малышка. Прогуливаем школу? Ай-ай-ай, как нехорошо. Но я никому не расскажу, если ты позволишь составить тебе компанию..."
Меня захлёстывает раздражение. Какая я ему малышка? Какое он имеет право называть меня так? Что ему от меня нужно? Выхожу из чата, хлопнув дверью.
Минут через десять зазвонил телефон. Я встрепенулась: может, Леся? Но на определителе высвечивается номер моего настырного бывшего парня. Достал он меня своими звонками. Козёл.
Вспоминаю, как весной мы с подругой ехали в вагоне метро, и мне показалось, что я увидела Вадима. Светловолосый парень стоял ко мне спиной. Рост, телосложение — всё казалось таким знакомым... Гулко бухнув, сердце болезненно сжалось. Я жадно всматривалась в спину молодого человека, желая, чтобы он обернулся — и одновременно с тем боясь этого...
Я пронаблюдала за ним несколько минут. А потом он что-то сказал сидящей перед ним девушке. От сердца моментально отлегло. Не его голос. Не он. Облегчение...
Повернувшись к окну, я увидела своё отражение в стекле. И вот тогда до меня дошло, что я зря переживала. Не думаю, что Вадим узнал бы меня, даже если бы оказался в двух шагах... Он помнил яркую, стильную Алису...
Его Алису, которая видела перед собой лишь безграничное море возможностей. Которая ловила восхищённые взгляды окружающих и беспокоилась лишь по поводу соответствия туфлей платью... Которая никогда бы не позволила себе одеться так, как я сейчас... И у которой никогда не было такого затравленного взгляда...
А когда я столкнулась в метро с Олегом, то не ощутила ничего, кроме неприязни. Если бы он ещё вёл себя как-то по-другому... А то все эти намёки на то, что он плохо помнит, что было после свадьбы, а потому неплохо было бы повторить... Он что, настолько туп, что решил, что мы с ним переспали?
А если он на самом деле считает, что у нас тогда что-то было, и после этого ведёт себя так — то он просто мудак.
Радует то, что его обострения носят временный характер и обычно этого козла не слышно и не видно... Но вот периодически пробивает. Видать, он так отрывается в перерывах между очередными загулами...
Ругнувшись, я раздражённо откинулась на спинку стула. Короткий противный писк — и по экрану пошла серая полоса. А мгновение спустя он стал синим, с белыми буковками — прямо как в кошмарном сне программиста.
Этого мне ещё не хватало!..
Снова ругнувшись, я пошла умываться — лицо горело... С чего это я так злюсь из-за какого-то придурка?..
Вернувшись в комнату, я замерла в раздумьях. Попробовать дозвониться Лесе прямо сейчас или уже после того, как попытаюсь реанимировать комп?..
Подруга позвонила мне сама. Как раз тогда, когда я, тихо матерясь, на ощупь искала в кладовке запасные лампочки. Это ж надо — сразу две перегорело... Причём, вторая — когда я пришла сюда искать замену первой... И всё за какие-то десять минут...
— Алис, сможешь прийти ко мне сейчас? — Совершенно убитый голос. Господи, что у неё стряслось?
Всё оказалось практически не страшно и весьма прозаично. Наша Леся всё пытается отыскать его — того своего прекрасного принца из снов. А он упорно отказывается выходить на связь. Негодник.
Но подруга у меня оказалась не только упрямой, но ещё и хитрой. И весьма сообразительной. Быстро прикинув, что то место, где она оказывалась во сне, подходит под описание поверхностного отражения, моя безумная подруга принялась активно пытаться туда попасть. Причём, совершенно не заботясь о том, что отражение-то огромное... не представляю, где она там собиралась искать этого своего... Не с транспарантом же посреди главной площади стоять, в самом-то деле...
В общем, Ольга Анатольевна пока отказалась учить её ходить за грань. Сказала, что на данный момент Леся ещё к этому не готова.
А сегодня моя подруга снова попыталась войти туда. Даже, говорит, что "вроде бы успешно". Но не успела она там даже оглядеться, как что-то рыкнуло у неё прямо над ухом. А потом её вытолкнули обратно...
— Поможешь? — Она выжидающе смотрит на меня. Даже не так. Смотрит с надеждой. А я...
После секундного раздумья и минуты колебаний я отрицательно качаю головой, отказываясь помочь ей. Своей подруге. Пытаюсь объяснить, что Ольга Анатольевна была права, и что там, за гранью, опасно... что без подготовки туда нельзя ходить... Но Леся меня не слушает. По её лицу текут слёзы. А потом она просит оставить её одну.
* * *
— Неужто вас известие о карантине так опечалило? — Улыбаясь, интересуется мой наставник.
Кажется, у нас уже вошло в традицию встречаться за пару часов до начала занятий. А поскольку сегодняшнюю лекцию я прогуливаю, потому что там опять будет какая-то непредметная замена, было решено провести сегодня полномасштабную "полевую практику".
— Да так... просто день получился слишком насыщенным... Тяжело морально. А в довершение всех моих бед ещё комп сдох... и перегорели сразу две лампочки...
— И часто вы так крушите электронику? — Опять издевается? Да нет, судя по выражению лица, спрашивает вполне серьёзно... Но...
— А я-то тут при чём?
— Хммм... Есть среди нас люди, обладающие способностью тем или иным образом воздействовать на технику. Естественно, без непосредственного физического контакта... обычно это провоцируется всплесками энергии. И лишь единицы могут контролировать эту способность настолько, чтобы любое эмоциональное потрясение не сопровождалось какими-нибудь поломками...
Заметив мою скептическую ухмылку, он продолжает.
— Вот, например, небезызвестная Валентина Степановна: в гневе — ходячий источник разрушений.
— Судя по её обычному настроению, наш мир обречён...
— Алиса. — И смотрит укоризненно. А что я такого сказала?
Вздохнув, переводит тему разговора, начиная задавать вопросы о том, что у меня ещё хорошего стряслось...
Рассказываю ему про сегодняшний кошмар... и про всё, что с ним связано. Наставник слушает очень внимательно. Хмурится. Всё настольео плохо?..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
