— Может, всё-таки скажешь, что это за... явление?
— Ладно уж. Большого секрета тут нет.
— И?
— Сейчас где-то во Мраке выясняют отношения ищейки риллу и пара моих знакомых.
— Сочувствую твоим "знакомым", — хмыкнула Талез.
— Лучше посочувствуй ищейкам, — без улыбки посоветовал Сейвел. — Кстати, одного из той пары ты знаешь лично. Угадай с одного раза, как его зовут.
— Ты что, разыграть меня взялся? Не может такого быть, чтобы...
— Может, сестрица. Ещё как может. Впрочем, когда ищейки закончатся, убедишься сама.
— А если не ищейки "закончатся", а наоборот? Что тогда?
— В этом случае я останусь в Черноречье и займу подобающее мне место.
По невозмутимой физиономии Талез пробежала тень. А пространство всколыхнул ещё один реверс. Точка выхода располагалась в полусотне шагов, так что Сейвел не стал дёргаться слишком сильно... но насторожился. И правильно сделал: к месту действия явился никто иной, как Лом, более известный как Двуликий. После утраты титула те-арра именно Лом получил его, как приз или переходящий знак... в пятый раз. До этого он, старший из выживших сыновей Минназе, ещё четыре раза становился те-арром и все четыре раза не мог удержаться в этом статусе. Причина заключалась не в недостатке ума или магических талантов. Нет.
Основной причиной немилости Вранокрылой всякий раз становился паскудный характер Двуликого. Взрывной, мстительный, заносчивый Лом никак не подходил на роль наследника. Но как нельзя лучше подходил на роль возмутителя спокойствия.
— Это у нас что такое? — сладко поинтересовался Двуликий, коротким дополнительным реверсом перенесясь в точку между Талез и Сейвелом ближе к первой, но глядя на второго. — Ба! Да никак, это же наше ходячее недоразумение... как там его... ох, что-то никак не припомню...
— Сестричка, уйми свою постельную грелку.
— Ш-ш-што?!
— Разве я недостаточно ясно выразился? Или ты за свои неполные двести не научился распознавать прямые оскорбления?
— Ты, мальчиш-ш-х-х-х...
Короткий треск. Сейвел хмыкнул и разжал пальцы, позволяя сердцу Лома упасть в пыль лишь мгновением раньше, чем рухнул наземь с развороченной грудной клеткой бывший владелец сердца. Крови на перчатке брони не осталось, но Сейвел всё равно тряхнул кистью и заметил:
— Вот он, естественный отбор. Дурак даже чары скорости не задействовал.
"Впрочем, парировать мой рывок на сверхскорости это помогло бы Кремню, но не ему. Кроме того, если у Кремня вырвать одно из сердец, он останется жив и даже боеспособен..."
— Ты!..
— А что я? Думать надо было, сестричка, прежде чем выбирать этого мертвеца в качестве ширмы. И вообще, я давно хотел его прибить, а тут такой роскошный случай...
— Ты понимаешь, что убийства те-арра тебе не простят?
— Это ещё почему? Я не прирезал его сонного, не подсыпал ему яда, не взорвал вместе со спальней и прислугой при помощи алхимического зелья. Я даже магию почти не использовал. Не так уж сильно я отступил от канона поединка. А если бы и не отступил, результат изменился бы мало. Только времени больше ушло бы на всякие формальности.
"Вот так-то, сестричка. Отныне ты снова мелкая интриганка, посредственная в плане магии, а не фаворитка действующего те-арра. Нравится?"
В ответном взгляде без труда можно было прочесть уйму непечатных выражений.
И тут земля под ногами уже не застонала, а словно завыла — тихо, непередаваемо тоскливо. Если прежние стоны вызывали страх и физическое недомогание, то этот вой заражал чёрной депрессией, желанием посмотреть на цвет собственной крови и нежеланием думать либо ощущать что бы то ни было. К счастью, вой оказался не таким уж долгим, а когда он утих, земля вроде бы успокоилась. Подождав немного, Сейвел почти уверился в этом.
Уверенность его стала стопроцентной, когда в стороне от линии его противостояния с Талез материализовались Рин и Схетта — живые и вроде бы довольные.
Воздух загустел от резко, в десятки раз, подскочившей насыщенности магией.
— О! Я смотрю, ты тоже знатно порезвился, ученик.
— Не без того. А что Лугэз?
— Мы её отпустили.
"Хоровой" голос Схетты, как всегда, произвёл на слушателей неизгладимое впечатление. А уж аура... Сейвел заметил, что жену Бродяги теперь сопровождает какое-то новое (и при этом очень, ОЧЕНЬ мощное) заклятье — но решил отложить любопытство на потом.
— Ты закончил или ещё нет? — поинтересовался Рин.
— Нет... не совсем, — ответил бывший те-арр. И повернулся к замершей в ступоре Лиске.
28
— Вот, познакомься заново. Рин Бродяга, высший маг. Не старший, если кто не понял, а высший. Посвящённый Предвечной Ночи... и мой учитель.
— А... а это... эта...
— Его жена, Схетта. Тоже высшая посвящённая.
— А почему она такая... ну...
— Особенности посвящения Хороводом Грёз, я думаю.
— Ужас... — выдохнула Лиска шёпотом, приблизив губы к уху Сейвела, — ...и восторг. Она — словно божество хаоса и красоты...
— Ага. И ревность ей тоже не чужда, так что на Рина лучше не заглядывайся. Кстати, о лучшем. Ты ведь хотела кое о чём попросить? Связанном с вассалитетом? Ну так проси. Прямо сейчас. Другого такого случая не будет.
— А как же мои?..
— Проси за всех сразу. Рин сумел без последствий разорвать свою вассальную клятву, будучи ещё обычным магом... ну, почти обычным. Думаешь, сейчас для него есть разница, с одной тебя её снять или со всей твоей звезды?
— Не вздумайте! — почти взвизгнула Талез. — Вассальная клятва нерушима!
— Неужели? — хмыкнул Рин. И резко махнул рукой... больше театральности ради, чем из необходимости. Резко и свежо запахло грозой. — Вот так. А теперь попробуй убедить всех, кто тут находится и кто был вассалом Черноречья, что повторная клятва — наилучший выход. Только на меня, хе-хе, время лучше не трать. Не выйдет.
Во время его речи Схетта подобралась к Бродяге сзади, обняла, положив подбородок на левое плечо мужа. И улыбнулась — не то мечтательно, не то угрожающе.
— А что толку? — маска аристократки на лице Талез перекосилась. — Убеждай, не убеждай, ты снова махнёшь рукой — и сделаешь из нормальных магов хебдиво, "низких"...
— Не сделаю. Кто наложит на себя клятву вновь, тот не стоит моих усилий. Но кто попросит об отрешении от клятвы — освободится. Сейвел! Мы будем ждать тебя в "Крылатом мече".
— Не надо ждать! Я с вами!
— И я! — объявила Лиска.
"Муж. Ты что, с глузду съехал — такие заявления выдавать?"
"А нам что, сложно будет захватить с собой небольшую свиту Сейвела?"
"Небольшую? Небольшую?!"
"Именно. Если ты думаешь, что ко мне за избавлением от клятвы хлынут несметные тысячи радостных разумных — ты крупно ошибаешься. Большинство, включая также большинство магов, ценит покой и уверенность в своём статусе куда выше, чем свободу".
"То есть предпочтут подчиняться хорошо известному злу в лице аристократа, гильдейского начальства, иерарха Высокого клана и так далее, чем неизвестно откуда взявшемуся и неизвестно чем руководствующемуся высшему магу".
"Можно и так сформулировать. Какой здравомыслящий разумный не вспомнит по такому случаю поговорку о бесплатном сыре? Не задастся вопросом, за чей счёт я стал высшим?"
Мысленное фырканье в ответ.
Да уж. Про высших магов в Хуммедо чего только не рассказывают... понятно с чьей подачи. Байки о просфорах на крови христианских младенцев в сравнении с этими слухами — просто невинная ласка летнего ветерка в сравнении с грозовым шквалом. И попробуй объяснить, что на чужом горбу в рай не въедешь, гекатомбами, хотя бы даже многомиллионными, высшую магию не подчинишь. Скорее, высшее посвящение похоже на добровольное распятие. Собой, а не кем-то посторонним жертвует маг, ищущий статуса высшего.
В конце концов, не бывает жертвы чище и страшнее, чем жертвоприношение собой.
А результат, кстати, никто не гарантирует. Можно выдавить всю кровь до капли и на пороге смерти понять: недостаточно! Причём такой исход куда более распространён, чем удачный шаг за грань бытия и возвращение в единстве с Силой. Ну, оно и понятно: если бы получить высшее посвящение было просто, в Пестроте от его обладателей было бы не продохнуть!
Впрочем, это уже отдельная тема — что было бы, если бы...
Кстати, если говорить задним числом, задачка о снятии вассальной клятвы оказалась ну очень интересна. Поскольку меня в последнее время заинтересовали магически скреплённые узы, договоры, проклятия и тому подобные штуки, я никак не мог пройти мимо такого случая.
Так вот: оказалось, что полное снятие вассальной клятвы второго яруса "без последствий" фактически невозможно. Впрочем, что тут удивляться? Клятву с соответствующим магическим ритуалом придумывали не дураки — и отнюдь не с целью облегчить жизнь стремящимся к свободе. Сам я некогда вывернулся из ласковых сетей вассалитета за счёт гибкости духа, свойственной друидам, и своеобразного иммунитета. Я слишком хорошо осознавал, где я, где не я и где клятва, сковывающая этого "не меня"... и я был даже рад скинуть в забвение опутанного клятвой "старого служаку", рождённого из меня для выживания в рядах славного воинства Империи Гидры. Так змея бывает рада выползти, наконец, из своей старой, ставшей слишком тесной кожи.
Но так всё это прошло для меня. А для той же Лиски клятва вассала выглядела совершенно иначе. Не внешнее, но внутреннее; не принуждающее, но мотивирующее; не подавляющее волю, но побуждающее к действиям, словам и свершениям. Фактически, вассальная клятва в её душе (и душах других магов Черноречья) походила на лимфатическую систему. На часть иммунной системы и организма как такового. Необходимую часть!
Да, я мог разрушить цепи вассалитета. Но заодно пришлось бы разрушать и то, что прямо относится к личности носящих эти цепи.
Неприемлемо.
Поэтому я пошёл по пути наименьшего сопротивления и... оставил клятву на месте. Просто в полном соответствии с принципом минимально необходимого воздействия "подкрутил" кое-какие настройки вассальных клятв. Преимущественно в сторону хорошего такого расширения разрешённых диапазонов. Например, везде, где в клятве упоминались "интересы Черноречья", я подставил "интересы реальности" (да, знаю: нечёткая трактовка... зато "в интересах реальности" маг может делать почти что угодно!). Где упоминалась "правящая семья" — подставил "разумные существа". Ну и так далее. Плюс категорический запрет на адаптивные видоизменения клятвы вместе с её носителем, чтобы со временем бывший вассал мог в буквальном смысле перерасти старые ограничения, как дети вырастают из подгузников и распашонок.
Самым сложным в деле усмирения клятвы оказалось корректно размыть образ личной привязки. То есть лицо, фигуру, ауру и прочие параметры того из аристократов, который принимал клятву лично. Вместо этого образа я подставил (в том числе и у Лиски, чтобы всё было честно) образ-полиморф, лишённый конкретных черт, обладающий лишь сравнительными достоинствами. Таким образом, преданность конкретной личности для бывших вассалов сменялась довольно-таки умеренной тягой к авторитетному — но ни в коем разе не авторитарному! — лицу, подходящему в той или иной степени под ряд признаков.
Приветствовались сила, опыт, открытость, юмор (в том числе самоирония), дружелюбие и ещё кое-что по мелочи. Недостаток ума, фальшь и скрытность, склонность к манипулированию, эгоистичная хитрость, напыщенность, равнодушие — отторгались. Причём один и тот же разумный вполне мог вызывать противоречивые чувства... и даже уникум, собравший все положительные признаки без единой отрицательной черты, в глазах носителя клятвы не превращался в живое божество, непогрешимое и совершенное. Стоило этому "божеству" совершить неверный шаг, как очарование мгновенно гасло, сменяясь здоровой настороженностью.
Впрочем, как водится, сложности с клятвами оказались мелочью на фоне более масштабных и даже, пожалуй, системных сложностей с людьми... и не людьми.
Ибо следом за Сейвелом и звездой Лиски, с разницей буквально в пять минут, в "Крылатый меч" явился не какой-нибудь хрен с бугра, а магистр Ночных Шипов по имени Рильшо. К людям он отношения не имел, да и к мужчинам — очень косвенное (можно ли считать мужчиной существо пола номер три, биологическая функция которого состоит в доставке генетического материала от самца к самке?). Проще говоря, Рильшо являлся харлавом. Тип хордовые, класс пресмыкающиеся, семейство прямоходящие, род рапторы, или сабленогие.
Впрочем, всё это так, сотрясение воздуха. Кто харлавов вживую не видал, тот вряд ли может понять, насколько это в принципе дикое сочетание: харлав — и магистр Ночных Шипов. Ей же ей, встреча с анекдотическим "евреем-дворником" оказалась бы не столь шокирующей. Потому хотя бы, что евреи таки да, бывает, берут в руки метлу и применяют оную по прямому назначению. А ведь этот Рильшо, помимо своего магистерства, ещё и сходу поинтересовался на не очень чистом фонетически, зато синтаксически безупречном человеческом койне:
— Ваше могущество, не могли бы вы избавить меня от метки клана?
Абсурдная ситуация. Без малого нереальная!
Тут надо вернуться немного назад и прояснить два момента. Первый связан с самими харлавами. В своё время между ними и людьми на территории доброй сотни доменов разразилась одна из крупнейших, а может, и просто крупнейшая межвидовая война. Кое-где угли того старого пожара до сих пор исходят зловонным дымом взаимной ненависти; однако по большей части харлавы просто сидят в своих доменах, не суясь на территорию людей... для которых самое мягкое из их ругательств — "прямоходящие крысы".
Тут надо заметить, что харлавы, как искуснейшие химерологи, привыкли крыс употреблять по прямому лабораторно-вивисекторскому назначению. Но это так, штришок. Чтобы стало ясно, какая это невиданная редкость: высокопоставленный харлав в одном из Высоких кланов, процентов на семьдесят состоящем из людей. Причём харлав-магистр, имеющий полноценного Двойника. И чтобы стало можно оценить по достоинству статус Рильшо, который — это момент номер два — считался левой рукой небезызвестного Колмейо. Да-да, того самого, который с Минназе Вранокрылой уже свыше двухсот лет вёл когда вялую, а когда очень даже активную взаимную вендетту. С рокировками, фланговыми охватами, диверсиями и перевербовками, кампаниями по дезинформации, подставами, гамбитами и прочими средствами воздействия вплоть до массовых проклятий включительно.
Говоря совсем уж в лоб и приравняв Колмейо к премьер-министру Соединённого Королевства, Рильшо можно было приравнять к главе Ми-9. Да. Но чтобы фигура такого уровня явилась в посольство нейтральной державы (а чего мелочиться? я по законам аналогии вполне тяну на таковую), и, явившись, попросила политического убежища?
Не бывает!
Однако же Рильшо — вот он. Стоит, покорно ждёт ответа.
...на вид — ящер, как ящер. Крупная, вмещающая массивный мозг голова. Пилообразные вертикальные зрачки в малахитово-зелёных, с чернью, радужках (а зрение-то бинокулярное, между прочим...). Основной цвет чешуи — тоже зелёный, но с прожелтью; сами чешуи довольно мелкие, скорее как у хамелеона, чем как у варана. Рост — что-то около метра семидесяти; точнее сказать сложно, потому что у разумных рода рапторов-сабленогих опорные конечности так устроены, что с лёгкостью могут давать либо отнимать по десятку сантиметров роста. А этот харлав очевидно разумен. Ибо носит "прорезную" накидку, расшитую изображениями шипастой ветки, пояс с малым набором диагностических артефактов и обувь: сандалии с деревянной подошвой на витых кожаных шнурках. На шее болтается термостатический амулет — скорее дань традиции, чем необходимость, ведь Рильшо явно способен самостоятельно регулировать температуру своего тела. Кстати, температура эта сейчас явно выше нормы. Градусов сорок.
