Авроры проводили осмотр, особо не стесняясь. В стороны летела мебель с распоротой обивкой, сломанные столы. Тем временем, Люциус демонстративно вооружился письменным планшетом и стал записывать. На вопрос одного из авроров, чем это он занимается, Люциус в той же манере ответил, что подсчитывает стоимость нанесенных убытков, чтобы подать в Гаагский международный магический суд. Столь серьезная угроза, видимо, подействовала, и после этого авроры стали осторожнее. Пока они совали нос в каждый угол, Люциус спокойно связался с кем-то через камин. Ему не успели помешать, и через каких-то пятнадцать минут в Малфой-менор прибыла команда оценщиков, которые стали ходить за аврорами и подсчитывать нанесенный ими ущерб имуществу Малфоев. Когда на пол упала древнекитайская ваза эпохи Минь, которую никакое репаро уже не могло восстановить, один из оценщиков как-то странно ухмыльнулся и что-то сказал по-немецки. Люциус сидел в кресле большой гостиной и скучал. Он сейчас даже пожалел, что ему раньше не пришла в голову столь великолепная мысль, но уж теперь-то им произвол с рук не сойдет.
Наконец, все закончилось. Авроры и чиновники министерства, которые в таких рейдах их сопровождали, прошли в гостиную. Не успели они что-либо сказать, как один из оценщиков заговорил.
— Лорд Малфой, на данный момент ущерб составляет 321 000 галлеонов, не считая морального вреда, причиненного вам лично и вашей семье.
Люциус недоуменно посмотрел на оценщиков.
— Это что же они такое сломали? — кивнул он на авроров.
— Разбита ваза династии Мин, — последовал ответ.
Люциус болезненно скривился и взглянул на горе-аудиторов:
— А ведь это была фамильная ценность. Ее подарил Абрисиусу Малфою, моему деду в восьмом колене, его друг Ли Шунь Чао, великий китайский маг. Между прочим, это он в свое время открыл явление аппарации. Эта амфора передавалась старшему сыну Малфоев в день женитьбы из поколения в поколение. И где вас только таких берут? — вздохнул он. — Не иначе, набрали по объявлению на остановке "Ночного рыцаря".
— Мистер Малфой, — тут же вскинулся один из чиновников.
— Для вас — Лорд, — отрезал Люциус, резко поднявшись.
— Лорд Малфой, нам начинать процесс? — улыбнулся оценщик, явно уже зная ответ.
— Естественно, — кивнул Люциус.
— О, должен также отметить, что обыск был проведен с нарушением всех законодательных норм, — заметил оценщик. — Что ж, мы вынуждены откланяться, дела, знаете ли.
— Извините, а не могли бы вы заглянуть в поместье Лонгботтомов? — вдруг спросил Рон. — Там несколько часов назад также был обыск. Леди Лонгботтом жаловалось, что господа авроры потоптали редкие ингредиенты и порушили чуть ли не половину мебели.
Оценщики приняли стойку, как охотничьи собаки, почуявшие добычу. Министерским ничего не оставалось, как только злиться, но действовать сейчас было только в ущерб себе. Но было понятно, что так просто они этого не оставят. Когда поместье опустело, Рон поинтересовался, почему Люциус раньше не пригласил оценщиков. Малфой-старший только и смог развести руками, мол, не до этого было. Все трое понимали, что все обошлось без рукоприкладства со стороны авроров только благодаря присутствию этих самых оценщиков.
— Пора смываться отсюда, — заявил Джордж.
— Да, уходим, — кивнул Люциус.
Через полчаса они уже входили в довольно просторный дом Томасов, доставшийся Дину после смерти родителей, и все же он был тесноват для такого количества людей. Они не стали аппарировать напрямую в дом, поскольку подобное действие могло привлечь не только внимание авроров, но еще и всех остальных нежелательных в данном случае элементов. Так что они сначала прошли через камин в "Дырявый котел", как до этого сделало все остальное семейство, а оттуда аппарировали в небольшой переулок рядом с домом Томасов. Немного пройтись — никому не повредит.
Люциус не знал о существовании одного очень странного свидетеля всего произошедшего в Малфой-меноре, который затем отправился с докладом о случившемся к своего хозяину.
О свадьбе Снейпа они узнали, уже живя в этом доме. Ох, сколько злословия было по этому поводу. Никто не остался в долгу и прошелся по зельевару и его невесте. Только Гермиона задумалась по поводу личности невесты. Она хорошо помнила фотографии Лили Эванс, которые показывал ей Гарри в свое время. Внешность, имя — все это вызывало множество вопросов, которые пока оставались без ответа.
Но даже в этом доме их не оставляли в покое, вернее, попытались не оставить. Через три дня после заселения к ним в дверь позвонили. На пороге стоял магловский полицейский, который попросил мистера Дина Томаса проехать в участок и опознать одного из задержанных, который странно выглядел и пытался проникнуть в дом. Вернувшись домой, Дин поведал, что маглы задержали одного из молоденьких авроров, того самого, который чуть не убил его дочь. Дин его, естественно, опознал, и накатал соответствующее заявление. Конечно, он понимал, что полицейским подправят память, но попытаться все же было нужно, а вдруг повезет. А пока аврора будут вытаскивать свои, тому предстоит познакомиться с нравами магловских преступников в камере предварительного заключения.
Через пару-тройку дней после этого наряд полицейских схватился с группой людей, пытавшихся проникнуть на территорию дома Томасов. Схватить никого не удалось, и полицейских на улице прибавилось. Было понятно, что возвращаться в Малфой-менор нельзя, но оставаться тут тоже опасно. Связаться с остальными семьями через совиную почту было невозможно, поскольку их семья находится в осаде, и любая ошибка будет чревата очень серьезными последствиями. Новости до них доходили лишь через домовиков: пять эльфов отправились с ними сюда и снабжали теперь всем необходимым, так как выходить из дома тоже было опасно. Через домовиков они и узнали, что магазин "УУУ" чуть ли не разгромлен, арестован Блейз, который оказал сопротивление, что Невилла так пока и не выпустили из Министерства, что рядом с Малфой-менором дежурит группа авроров.
— Они решились на серьезные действия, — вынесла вердикт происходящему Гермиона.
— И что теперь делать? — вздохнула Луна.
— У тебя есть полномочия решать серьезные вопросы, связанные с фермой? — спросила Гермиона.
— Да, мы владеем ею в равных правах, — кивнула Луна и пристально посмотрела подругу, ожидая объяснений.
— Что ж, Министерство хочет проблем? Оно их получит, — усмехнулась Гермиона. — Нам надо попасть во Францию.
— Де Кресси, — понял Джордж и кивнул.
— Да, думаю, они согласятся на вливание фермы Невилла в свою корпорацию, — заявила Гермиона. — Но я предлагаю и "УУУ" тоже...
— О, это будет удар по нашему Министерству, — усмехнулся Джордж. — И где они теперь будут плащи и шляпы-щиты заказывать?
— Осталось решить, как нам попасть во Францию, — произнес Люциус.
— Придется отвлечь наших сторожей, чтобы кто-то мог добраться до аэропорта и улететь во Францию, — сказала Гермиона.
— Вот ты и полетишь, — заявил Рон. — Доверенности оформим прямо здесь, на это у нас есть ты.
— Я не могу оформлять доверенность сама на себя, — возразила ему жена.
— Думаю, надо лететь и Люциусу, документы оформим на него, — сказала Нарцисса.
— Согласна, — кивнула Луна.
— Значит, Люциус и Гермиона, — подвела итог Нарцисса. — Осталось решить, как им выбраться из дома. Отсюда аппарировать не стоит, эти точно установили следящие артефакты.
На составление плана ушла вся ночь. Гермиона подготовила все необходимые документы, в том числе и магловские паспорта. Рано утром из дома Томасов вышли парами: сам Дин с Джинни, Джордж с Анджелиной, Драко с матерью и Луна с Роном. Авроры и полицейские, следившие за домом, пришли в некоторое недоумение, когда пары разошлись в разные стороны. Им ничего не оставалось, как разделиться и последовать за ними. Нарцисса вошла в один из дорогих салонов красоты, а Драко аппарировал к Дырявому котлу, где сел в ожидающее его такси и отправился обратно домой. Авроры ничего не понимали, поскольку совершенно не могли воспринять логику происходящего. Джордж и Анджелина топтались по супермаркету, причем так, чтобы вокруг них было много народу. Дин и Джинни затерялись в недрах огромного магазина мебели. В конце концов, авроры-недоучки потеряли свои объекты.
А тем временем в доме Томасов произошло кое-что непонятное. Авроры, оставшиеся следить на улице, понимали, что в доме сейчас в основном находятся дети, но, когда двое из них все же проникли внутрь, там уже никого не было.
За пятнадцать минут до вторжения авроров произошло следующее: помощь пришла оттуда, откуда ее вообще не ждали. Неожиданно перед Люциусом и Гермионой, которые все-таки ожидали нападения и были готовы дать отпор, появился домовик, ужасно знакомый домовик.
— КРИЧЕР?! — Гермиона была в шоке.
— Хозяин просил вам передать, что камин в особняке Блеков открыт, и дом ожидает гостей, — эльф взмахнул рукой, и у одной стены образовался настоящий камин.
— КРИЧЕР?! — Гермиона немного пришла в себя.
— Леди Гермионе требуется помощь. Дом Блеков — идеальное место, в которое никто, кроме хозяина, не может никого впустить. Никто, кого хозяин не одобрит, не переступит порога дома на Гриммуальд-плейс, 12, — заявил Кричер. — Вам надо поторопиться.
— Гермиона, некогда разговаривать. Бери детей и вперед, а я оставлю записку остальным, — произнес Люциус.
— Лорд Малфой должен идти вместе с молодой леди, — покачал головой домовик. — Кричер сам все расскажет остальным господам и проведет их в Блек-холл.
Что и говорить, помощь пришла с неожиданной стороны, можно даже сказать, с нежданной. Не особенно разбираясь, что происходит, Люциус и Гермиона переправили в особняк Блеков детей, и только оказавшись в безопасности, задумались над тем, что же это значит. А мысль была одна: дом-то принадлежал Гарри, и он, похоже, был в курсе всего происходящего, и даже того, что Малфои и их окружение оказалось в затруднительном положении. На столе в гостиной дочка Гермионы и Драко обнаружила сложенный лист пергамента, на котором красивым почерком было написано несколько строк о том, что они могут находиться в этом доме столько, сколько им нужно. Подписи не было. Почерк Гермионе был неизвестен. Ну, откуда она могла знать, что почерк у ее друга сильно поменялся? Но в голове билась только одна мысль: Гарри жив и где-то рядом.
После того, как прибыл сильно перепуганный Драко, Люциус и Гермиона отправились в Хитроу, чтобы все же завершить свой план. Кричер же дождался возвращения всех остальных в дом Томасов, оттуда переправил их в Блек-холл и отбыл в неизвестном направлении, оставив новых жильцов обживаться. Леди Вальпурга встретила их очень даже приветливо, порадовавшись, что теперь будет с кем поговорить. На вопрос, появлялся ли тут Гарри, она ничего не ответила, ни опровергнув, ни подтвердив этого факта.
Гермиона спокойно приобрела билеты на первый же рейс до Парижа, на который, на их счастье, уже началась посадка. Люциус невозмутимо шел к трапу самолета, демонстрируя безмятежный аристократизм, и лишь нервно сжимаемая трость выдавала в нем сильное напряжение. Он впервые пользовался услугами аэролиний и понятия не имел, чего можно было ждать. Через час самолет поднялся в воздух, и Люциус смог оценить полет в алюминиевой птице, сидя у иллюминатора.
Они не знали, что в то же время из Франции вылетел самолет с несколькими людьми на борту, которые должны были разыграть один небольшой, но очень значимый спектакль.
В то же самое время Лили Снейп, она же Лючия Морелли, уговаривала своего мужа прогуляться 25 января по Косому переулку, походить по магазинам, посидеть в ресторанчике. Слишком долго уговаривать не пришлось, ведь зельевар был готов на все ради своей обожаемой жены.
Одновременно с этим Аврорат получил иск из международного магического суда, в котором предписывалось принести извинения пострадавшим лордам Малфою и Лонгботтому, последнего, к тому же, выпустить, наконец, на свободу, а также возместить нанесенный ущерб в добровольном порядке. Если все эти действия не будут выполнены в течение трех дней, начнется суд, который будет проведен в зале Визенгомота в Англии, как в стране, где все эти события имели место.
Гарри расслабленно развалился на диване в кабинете своего мужа, который был занят какими-то жутко серьезными бумагами.
— Может, уйдешь куда-нибудь? — Том обреченно посмотрел на Гарри.
— Мне и здесь хорошо, — отозвался тот.
— Гарри, — прорычал Том.
— Что? — приподнял тот голову и посмотрел на мужа.
— Брысь отсюда, ты мне мешаешь, — заявил Том.
— Пфф, — отозвался Гарри и снова разлегся на диване. Его муж только вздохнул. Ему действительно было тяжело работать в присутствии этого зеленоглазого красавца, который в столь пленительной позе развалился прямо у него под носом.
Дверь открылась, и в кабинет вошел Рабастан. Он перевел взгляд с Тома на Гарри и усмехнулся.
— Забери эту нечисть отсюда, — потребовал у Рабастана Том.
— Это я-то нечисть? — обиделся Гарри и демонстративно покинул кабинет.
— Слава Мерлину, — вздохнул Том. — Не понимаю, что иногда на него находит.
— Это не на него находит, а ты не можешь удержать кое-что..., — начал Рабастан, но тут же замолк под угрожающим взглядом.
— Что привело тебя ко мне? — задал вопрос Том. Ответ он получить не успел, в кабинет постучали. — Войдите.
В дверях застыл мажордом.
— Месье Этьен, в доме гости, они хотели бы переговорить с владельцами корпорации, — произнес Поль. Том и Рабастан переглянулись.
— Кто? — спросил Том.
— Они представились как лорд Люциус Малфой и мадам Гермиона Уизли, — последовал ответ.
— Что, собственно говоря, происходит? За месяц уже столько англичан к нам заявилось, и все почему-то знакомые, — пробубнил Рабастан, затем обратился к Тому. — Пойдешь?
— Не я, — покачал головой Том. Рабастан кивнул, понимая причины такого решения.
Люциус изучал красиво обставленную гостиную в ожидании хозяев. Насколько он мог судить, это была та же гостиная, в которой тогда были Невилл и Джордж. Гермиона сидела с закрытыми глазами, в руках у нее был бокал с легким белым вином, который ей подала служанка. Люциус же наслаждался коньяком.
Дверь открылась, и Люциус, изобразив на лице улыбку, встал. Улыбка замерла на лице, словно приклеилась.
— Ну, здравствуй, Люциус, — усмехнулся вошедший под руку со смутно знакомой девушкой мужчина.
— Регулус, — прошептал Малфой.
Глава 22. Призраки из прошлого
Лили Снейп, она же Лючия в "прошлой жизни", была довольна тем, как складывалась ее судьба. Она повстречала Гарри, который круто изменил ее жизнь, указал цель и дал возможность, наконец, стать самой собой. Ей нравилось свобода, независимость и возможность делать все, что заблагорассудится. Любой другой мог бы подумать, что человек с таким прошлым вполне способен успокоиться и почить на лаврах, таким образом предав своего "работодателя", ведь сейчас у нее было все, о чем еще не так давно она даже мечтать не могла. Лили имела чистую репутацию, у нее был муж, который имел большой политический вес в новой Англии, могущественных покровителей, свой дом и многое другое.
