Плата за власть

Рабы тут же разбежались в стороны, словно армия муравьев. Эйден встал с колен и огляделся. Куда идти ему?

— Эй ты, быстро за мной. Хозяин хочет тебя видеть, — сказал на тисмирском Нафриб.

— Слушаюсь, превосходный, — ответил на его языке принц.

Превосходный... Так должен быть называть Эйден любого вольного человека, который обратился к нему по любому поводу. Любого, кроме хозяина. Своего хозяина нужно величать господином или величайшим. Если спутать, то можно получить десять ударов плетью. Если ты не понимаешь устои этого сообщества, то тут только рады на скорую расправу. Второе правило раба.Эйден покорно зашагал за смотрителем, оставаясь немного позади. Охрана, которая стояла по бокам от основного входа, открыла массивные двери ручной выделки. Взгляд ловил богатое оснащение громадных колонн, расположившихся по левую и правую сторону. Хитрые узоры переплетались на каждой колонне одинаково, создавая колоритный орнамент Юга.

Стены украшены коврами и зеркалами, а на потолках висели круглые светильники одной и той же формы, но сейчас в них не было необходимости. Сквозь громадные треугольные окна проникали лучи света, которые делали помещение еще более просторным, визуально увеличивая его. В конце длинной залы лежала огромная подушка, напротив которой стоял низкий круглый стол. В культуре тисмирцев трон был символом власти султана и только он мог на нем восседать. Другие же вынуждены были сидеть на полу, подстилая под себя подушки и перины.

Легкая поступь Эйдена и смотрителя отдавалась эхом в полупустой зале. Восседая на подушке, за своим 'гостем' пристально наблюдал Джаруб Аль Хаммурапи и его двое охранников. Он скрестил ноги и лениво брал различные фрукты из большой серебряной тарелки. На каждом пальце его руки красовался один, а то и два перстня или кольца с великолепными изумрудами, топазами и сапфирами.

Смотритель встал перед своим господином и упал в поклоне. То же самое повторил Эйден.

— Встаньте! Ты можешь идти, а раб останется здесь.

Смотритель поклонился еще раз и спешно вышел из залы, стараясь не навлечь на себя беду. Эйден слегка приподнял глаза, чтобы осмотреть своего господина. Вблизи он казался еще более толстым, нежели был на самом деле. Его вес, несомненно, переваливал за сотню, а то и больше.

— Я верю и надеюсь, что твои таланты такие, как мне их описали. Ты не разочаруешь меня?

— Никак нет, величайший! — негромко и неуверенно выкрикнул последнее слово Эйден, стоя на коленях.

Губы Хаммурапи изогнулись в лукавой усмешке.

— Что же, начинаю охотно в этом убеждаться. Присаживайся напротив меня, поговорим о твоих целях.

Принц встал и осторожно присел близ круглого стола идеально выполненной работы, на котором находились бокал с вином, и тарелка с фруктами.

— Итак, мой юный слуга, ты вынужден будешь вести очень и очень важные подсчеты. Моих денег, конечно, — играя бокалом и подняв глаза, сказал Хаммурапи на тисмирском. — Образованные свободные люди обходятся слишком дорого, в то время как образованный раб лишь одноразовое вложение капитала. Весьма выгодное, хочу заметить.

— Все верно, величайший, — безразлично подтвердил Эйден.Охранник в доспехах схватил рукоять сабли и недовольно глянул на раба, но Хаммурапи поднял руку, остановив своего воина.

— Понимаешь ли, раб, ты не должен был говорить без моего разрешения. За такое обычно дают десять плетей. Десять! Ты даже не представляешь, насколько это больно. Впредь веди себя достойно, но с тем же знай, что к особым рабам — особое расположение. Но в плане наказаний, поблажек нет и не будет, — промочив горло, приметил богатый господин.

Эйден сглотнул и помрачнел. Любое недовольство со стороны вольного человека приводило к жестокому наказанию. Он забыл третье правило раба.

— Ладно, перейдем к делу. Я отправляю тебя в Хеаллар. В начале ты поедешь со мной в Тисмир, а потом оттуда отправишься в назначенный пункт. Как я сказал, ты будешь считать. Вести подсчеты расходов и доходов, четко и однозначно. Затем, найдя причины больших расходов, ты будешь их устранять по мере поступления. Эта должность примерно приравнивается к должностям и обязанностям управителя по финансовым делам. Я понятно излагаю?

Новоявленный раб малозаметно кивнул и напрягся. Этот разговор был важным для него и теперь он стал понимать насколько тяжела была бы кара за провал.

— Теперь мне хотелось бы узнать о тебе побольше. Итак, ответь на мои вопросы, и ты свободен. Пока... Если я увижу ложь в твоих глазах, то тебя ждет наказание, которое тебе вряд ли понравится, — прищурившись, добавил Хаммурапи. — Расскажи о себе, раб.

— Меня зовут Ламберт. Я родом из Валиндора, — с трудом выдавливая из себя слова, неуверенно заговорил принц. — Моя семья отдала меня на службу к лорду Хелстрома Фааниру. Я занимал при нем должность советника, и он часто к ним прислушивался. Хоть я и юн, но толк в делах знаю.

Хаммурапи взял с тарелки какой-то фрукт и начал его жевать, больше вовлекаясь в процесс поедания пищи, нежели в рассказ.

— Весьма похвально, в таком случае. Столь юный и уже столь образован. Очень ценная находка.

— Затем в Хелстром прибыла орда, которая опустошила пригородные земли. Орки наступили неожиданно, быстро и мощно. Атака была слишком ретивой, чтобы дать серьезный отпор, поэтому орки и взяли так много рабов. После долгих дней перехода в страну песков, я сейчас здесь, у ваших ног, величайший, — продолжил Эйден.

Его господин безразлично кивнул, долив себе вина. Затем его настроение резко переменилось. На лице застыл гнев.

— Дай свою руку, — потребовал Хаммурапи.

Принц поднял взгляд и испуганно протянул руку вперед.

— Не эту! Другую, и ты знаешь, о чем я, — пригрозил тот.

Сердцебиение участилось. Эйден медленно и неуверенно протянул раненную правую руку, перебинтованную белым новеньким бинтом. Хаммурапи сощурился и затем одним броском сжал ладонь. Принц вскричал от боли, ожог еще не исцелился. Сорвав свободной рукой бинт, тисмирский богач сжал ладонь своего раба еще сильнее.

— Видишь это? Видишь?

— Да, мой господин! — закричав от боли, волнительно ответил принц.

Его лицо исказилось, кровь медленно начинала отступать от предплечья. Клеймо покраснело еще больше, приняв неестественный цвет. Хватка усилилась, богач продолжал давить своими огромными руками на его клейменную плоть.

— Ты должен помнить, что ты раб! Знай это! Повторяй это перед сном! Каждый день и каждую секунду! Ты моя собственность, а я твой хозяин. Предашь меня — и мучительная смерть не заставит себя ждать. Ты — мой! — делая долгие паузы, вспыльчиво орал Хаммурапи.

Ослабив хватку, чернокожий толстяк убрал свою руку.

— Вывести его в яму. Пусть запомнит этот урок! На этом наш разговор окончен, Ламберт!

Эйден держался за ладонь и беспомощно упал набок. Охрана спешно подошла к рабу и его подняли за руки. Принц пытался высвободится, мотаясь из стороны в сторону. Но сопротивление прервал мощный удар под дых. Воздух разом ушел из легких, началось небольшое удушье. Затем последовала боль, тупая, ужасная...

Принц устало и бессильно наклонил голову и смотрел вниз. Он слышал лишь шарканье его ног и свое тяжелое дыхание. Остальное сейчас не имело смысла... Послышался скрип засова позади, его выводили во двор...

* * *

Охранник, который стоял у решетки, перекинул ее ловким движением в сторону. Путь был 'свободен'. Эйден вновь собрался с силами, но их было недостаточно для должного сопротивления. Двое солдат сильно толкнули его в спину, кинув в яму.

Принц пытался схватится за решетку, но не смог... Вместо этого он ощутил чувство полета. Все в нем вопило об опасности. Мышцы заметно напряглись, ведь разум уже знал, чем это кончится. Закрыв глаза, он летел вниз, растворившись в темноте ямы наказаний. Полет длился меньше секунды, но для него он был бесконечным моментом, который заставлял трепетать от страха.

Торчащий камень больно задел плечо и Эйден перевернулся в воздухе, ударившись спиной. Послышался хруст — и волна боли прошла по телу. А затем он упал на дно ямы. Удар с землей оказался слишком сильным. Все тело стало сплошным местом поражения падением. Ноги, руки, живот... Если бы не вода, которая скопилась на дне ямы, серьезных увечий было бы не миновать.Всплеск воды был сильным и по грязной мутной воде пробежали волны, которые пробудили крыс. Твари заметались по сторонам, убегая от возможной опасности. Эйден громко застонал, пытаясь пошевелиться. Послышался гулкий звук скрежета металла. Решетка закрылась.

Эйден пытался пошевелиться, но толку от этого было немного. Ноги не слушались, поэтому он смог подняться лишь на руках и отползти к стене. На колене показалась ссадина, которая начинала наливаться кровью. Кожа приобрела красноватый оттенок. Дотронувшись до спины, принц понял, что травма тяжелая. Как только пальцы соприкоснулись с раненной частью спины, Эйден искривился, резко вдохнув.

Он так и остался лежать у стены, раздумывая о мести. Список был уже велик, никак не уменьшаясь с каждым днем. Придет день, и враги падут у его ног. Он наступит, рано или поздно. Именно в той яме, которая наполнена грязной водой и в которую палящее солнце направляло свое несносное тепло, Эйден поклялся перед собой дать отпор своим врагам.

Минуты томительно сменяли друг друга, соединяясь в самые долгие часы в жизни. Единственной отрадой являлось небо. Вглядываясь в него, Эйден вспоминал те веселые моменты своей жизни, которые были так редки...

Солнце находилось в зените. Кожу обжигали лучи тисмирского солнца. Обмывшись грязной водой, он обезопасил себя от обжигающего света. А затем наступила жажда. В горле пересохло, в голову лезли плохие мысли.

'Выпей эту воду!' — повторял рассудок.

Он устало смотрел на колыхающуюся поверхность грязной воды. Она разошлась волнами, после того, как в нее спрыгнула крыса из небольшой норы в углу. Сероватая тварь плыла в направлении к принцу. Он встрепенулся и ударил по влажной поверхности дна ямы, пытаясь отпугнуть крысу. Та, в свою очередь, недовольно запищала и сменила направление.

После этого случая он передумал пить ее, крысы были разносчиками самых ужасных болезней, которые оканчивались встречей с подземным царством Зехара или с небесными садами Келлары. Ни в одно из этих мест Эйден не спешил.

Жажда планомерно иссушивала тело. Сопротивляться было тяжелее с каждым несносным часом. Через прутья решетки все так же проходил знойный жар солнечного света. Первая половина дня приближалась к концу, но для принца прошла целая вечность. Слух обострился, тишина витала в воздухе. Послышался звук капающей воды. Капли стекали из какой-то трещины, каждый раз устремляясь вниз.

Эйден тяжело вздыхал, смотря на воду. Она была так близко, но в то же время рассудок еще сопротивлялся искушенному желанию. Говорили, что люди могут жить без воды три дня... Принц надеялся, что это правда. Соблазн питья велик. Нужно всего лишь нагнуться, и вода промочила бы горло и канула в желудок. Он раз за разом представлял, как пьет воду, как она течет в нем, утоляя невыносимое чувство жажды.

Огненный шар стал уходить с небосвода. Вторая половина дня... Он тяжело откинулся на каменную стену и вновь размышлял. Мысли были о вариациях дальнейших событий. Во многих принц погибал не самой лучшей смертью.

Перед глазами замелькали черные пятна. Эйден тяжело дышал, схватившись за сердце. Его слабый организм не выдержал подобных физических истязаний. Он дал сбой... Пошевелив головой, он избавился от накатывающегося наваждения, но помогло слабо. Все казалось, как в пьяном бреду или нереальном сне. Стены то отдалялись, то приближались. Началось сильное головокружение.

Затем последовали галлюцинации. Разные образы людей, их лица и их действия предстали посреди ямы, дно которой заполнилось водой. Они были прям перед глазами, словно сейчас разыгрывался спектакль. Воспоминания, наваждения, вымыслы и домыслы. Все перемешалось. Эйден задышал тяжелее. Он видел, как его брат падает с лошади, как отца пронзает снаряд, пущенный из арбалета, как Кель убивает Стирла, а затем эльфа закалывает в спину Игнар. Его брат ухмыляется, сидя на троне. А перед троном склоняется его другой старший брат — Эймар. Затем катится голова лорда Аламара — военачальника отца Лейна.

Затем видения перестали вообще соприкасаться с реальностью и их сюжет стал более химерным и бредовым, нежели был раньше. Драконы сжигали города, а великаны ломали горы. Орки сражались с эльфами, находясь под облаком стервятников. Маги воевали за артефакты, а вампиры множились среди людей, присоединяясь в армию тьмы.

Везде смерть, кровь, убийства и увечья. 'Мир жесток, — сказал отдаленный озлобленный голос. — Война ради войны, смерть других во имя мести и месть во имя справедливости. Бесконечный круговорот насилия, который остановится лишь со смертью всего живого'.

Трудно сказать, что это было. Размышления принца или его подсознание вспоминало цитату Лейна. Перед глазами заполыхал пожар. Все было настолько реальным, что Эйдену показалось, будто жар огня дотрагивается до его кожи. Языки пламени заполнили всю картину. Так горел мир, так горел Кронд. Бесконечная череда войны привела к разрухе и бедствиям. Везде смерть, везде тучи ворон и стервятников. Лишь они выигрывали в войнах...

Сознание провалилось в тьму, на этом мысли оборвались. Эйден уже не помнил, как его к концу дня подымают из ямы и подвешивают публично во внутреннем дворе. Подвесив за руки, он был как приговоренный к смерти. Хотя по его виду некоторые могли подумать, что он уже мертв. Ходили слухи о рабе, который невероятно необходим их новому господину и что он будет жить лучше других. Теперь бывшие жители Хелстрома увидели и убедились, что их суждения неверны. Сейчас этот 'особый' раб висел, как огромная тряпичная кукла, крепко привязанная к столбам.

Ужас застыл на глазах у всех безвольных слуг, кто видели эту картину. Они еще не догадывались, куда попали. О прошлой жизни крестьянина можно было забыть. Они стали рабами в Тисмирском султанате. Они попали в ад...

Глава 19

Кайлан гнал лошадь галопом так, что она уже с трудом стояла на ногах. Цоканье копыт по брусчатке отдавалось отчетливым стуком. Мимолетные и многочисленные люди, торговые караваны, телеги, набитые сеном, медленно брели по дороге. Длинный меч и его одеянье выдавали то, что он служит в войсках. Но люди все равно косо поглядывали на всадника.

Паладин все-таки забыл об осторожности, но не гнать коня он не мог. Чем медленней будет его передвижение, тем больше людей хорошо его запомнят. Это ему не нужно было, поэтому он спешил. Ромендаль был как никогда близок. Благо, военизированных отрядов он не увидел. Удача на его стороне.

И еще ближе было аббатство его учителя и наставника — Синмира. Оно находилось на возвышенном холме. С него весь город был как на ладони, поэтому строение могло превратится из храма Пелора в настоящую крепость, которую не так-то и легко взять штурмом.

Дорога расширялась. Все-таки он подходил к столице некогда могучей Валленарской Империи. Все, что было построено десятилетиями назад, не так уж сильно и ушло в небытие. Великие строения, дороги, города и замки — все это осталось стоять и по сей день. Некоторые города и вовсе являются эхом Золотой Эпохи, когда еще правили могучие чародеи и сильнейшие колдуны.