| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Знаменитый тактический прием: 'crossing T' был еще не известен в 18 веке. Зато о нем прекрасно знали пришельцы из будущего. На совещании перед выходом в море мастерградцы при поддержке капитанов русских судов сумели убедить номинального командующего в правильности маневра.
Палочка над Т (англ. Crossing the T) — приём военно-морской тактики конца XIX — начала XX века. Заключается в том, что кильватерная колонна линейных кораблей занимает позицию впереди и перпендикулярно такому же строю кораблей противника. Полученное в итоге взаимное расположение отрядов напоминает букву 'Т', отчего и произошло название.
— Это же... прошептали вмиг побелевший губы Джорджа Рука... Адмирал впервые видел такой тактический прием, но сразу понял, что задумали коварные франки с русскими. Идущий в кильватерной колонне английский флот сможет задействовать только носовые орудия и то лишь части кораблей авангарда, а союзники смогут его громить полными бортовыми залпами всех кораблей своего флота. Как в таких условиях вести артиллерийскую дуэль? В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Пароходы идут в любом направлении а парусники способны двигаться только подгоняемые ветром, пусть даже под углом к нему. Дополнительно задерживали колонну идущие в авангарде тихоходные броненосцы. Если начать поворот прямо сейчас ровная линия кильватерной колонны сломается, в результате корабли попадут в своеобразную пробку: линкоры и пароходы Channel Fleet начнут налезать друг на друга, это грозит столкновениями судов неразберихой и неизбежным поражением. Выход один, терпеть даже самый сильный огонь, пока флот не приблизится к противнику на дистанцию эффективного огня бомбических и нарезных орудий и только после этого поворачивать корабли параллельно противнику в линию. Ничего, ничего, впереди у него броненосцы, это крепкие орешки, дай им только добраться поближе до вражеских кораблей. Главное, чтобы повреждения, которые они получат, не оказались фатальными... С близкого расстояния их мощные орудия отправят на дно в гости к Нептуну любой корабль, даже с самым толстым деревянным бортом.
После непродолжительного раздумья адмирал Джордж Рук отдал приказ по эскадре сомкнуть строй и идти на противника полным ходом. На флагманском корабле англичан 'Barfleur' на леерах между мачтами заплескались на свежем ветру разноцветные сигнальные флажки. Между тем расстояние между враждующими флотами уменьшилось до десятка кабельтов, на палубе идущем впереди броненосца 'Torbay' вестником смерти вырос огромный черный султан от взорвавшегося снаряда. Кто-то из мастерградских кораблей добился попадания. Остальные корабли союзников безмолвно дожидались пока Channel Fleet приблизится поближе.
Броненосцы, 'Torbay', 'Lancaster', 'Henry' и 'Harwich' пятная густым, жирным дымом хмурое небо, шли впереди, за ними следовали английские параходофрегаты. Последними двигались громады устаревших парусных линкоров. Едва головной корабль английской эскадры приблизился к двигавшимся в авангарде кораблям союзников, корма французского параходофрегата 'Lune' окуталась пороховым дымом. Выстрелило бомбическое орудие. Баллистика коротких бомбических пушек хуже, чем у стрелявших ядрами 'обычных', но, за счет веса и поражающей способности разрывных боеприпасов эффективность их стрельбы многократно выше. На дистанции 500-1000 метров ничем незащищенный деревянный корабль могло потопить всего 20-25 удачных попаданий. Разрыв в борту бомбы проламывал в корпусе корабля впечатляющих размеров брешь площадью более квадратного метра а стреляющие сплошными ядрами 'обычные' тяжелые орудия пробивали толстый деревянный борт линкоров лишь почти в упор, с расстояния не больше 100-150 метров, не нанося корпусу существенного ущерба.
Через несколько секунд примеру 'Lune' последовали остальные корабли союзников. Нащупав дистанцию, перешли на беглый огонь, всей силой обрушились на упрямо шедший во главе колонны Channel Fleet передовой броненосец, русские и французские снаряды вздымали огненные фонтаны совсем рядом с ним. Вскоре бой разгорелся по всему фронту. Те англичане, кому сектор обстрела не загораживали корпуса своих кораблей, яростно отстреливались, окутавшись густыми облаками порохового дыма, но могли задействовать только носовые орудия, соответственно, ни о каком сосредоточенном огне по противнику речи не шло. Практически избиение 'младенцев'.
Когда броненосцы приблизились к вражескому строю на расстояние трети мили. Адмирал Джордж Рук решил: время! Повернувшись к вахтенному офицеру, приказал:
— Эскадре, поворот последовательно на ост!
Со шканцев 'Barfleur' откуда он руководил боем, были прекрасно видны обе сражающиеся стороны: ближе и правее броненосцы, только двое из них: 'Torbay' и 'Lancaster', получили возможность стрелять без помех, остальные корабли лихорадочно выстраивались в линию, а в десяти-пятнадцати кабельтовых — русские с французами.
Избитый до полусмерти концентрированным огнем флота союзников 'Torbay' казался брошенным. Верхние надстройки превратились в дымящуюся груду хлама, на исковерканной, истерзанной палубе валялись неубранные трупы. Кормовое орудие, выведенное из строя прямым попаданием, лежало на боку. На скрытой за пологом густого дыми, сквозь него то и дело вздымались высоко вверх огненные языки, палубе, то и дело вырастали огромные черные султаны от взорвавшихся снарядов. Временами из-за дыма корабль было почти не видно. Казалось, на 'Torbay' не могло сохраниться никого живого. Но броненосец вел бой, шум разрывов попадавших в броню снарядов, смешивался с грохотом ответной стрельбы носового орудия. Никогда еще наследники гордых Бриттов не проявляли в бою столько выдержки и упорства, как сейчас. Адмирал Джордж Рука напряженно следил за ходом сражения в подзорную трубу, временами поворачивался, отдавая отрывистые распоряжения. На побледневшем лице застыло сосредоточенное выражение, но внешне он ничем не выдавая нараставшую тревогу за исход боя.
Выпущенный одним из мастерградских корветов фугасный снаряд с закаленным корпусом из твердых сталей и взрывателем, поставленным на замедление, поразил и так избитый до полусмерти передовой английский броненосец в основание дымовой трубы. Страшной силы удар пробил деревянную обшивку, снаряд сдетонировал в трюме, повредив паровую машину. Корабль мучительно содрогнулся. Из трюма с ревом, похожим на яростный крик смертельно раненого монстра, вырвалась струя кипятка с паром и смешалась с дымом горящего корабля. Нечленораздельные крики раненых и обваренных людей смешались с беспрерывным звоном взрывающихся на железных бортах снарядов. Так и не дойдя до грозного строя пароходофрегатов и линкоров союзников, смертельно раненный броненосец остановился, на палубе продолжал бушевать пожар, огненные языки высоко вздымались вверх. Моряки дрались отчаянно, но корабль стал беспомощным пленником моря, чтобы избежать позора сдачи в плен, капитан де Клиффорд застрелился а союзные суда перенесли огонь на другой броненосец.
К этому времени шедший следующим в колонне 'Lancaster' повернулся параллельно строю вражеской линии, на расстоянии когда в подзорную трубу видны глаза вражеского капитана и начал двигаться курсом на зюйд-вест. На корабль обрушилась вся мощь сосредоточенного огня союзников. На бортах беспрерывно появлялись огромные черные султаны от рвавшихся снарядов, но, казалось, это не оказывало на броненосец никакого влияния, он начал пристрелку главным калибром к кораблям авангарда. Теперь 'Lancaster' сможет отвечать обоими палубными орудиями непрерывно жалящим его толстую железную шкуру параходофрегатам и линкорам союзников. В корму к 'Lancaster' неторопливо, словно могучие быки, уверенные, что одной мощью веса помноженного на яростный натиск могучих мышц снесут любые препятствия, пристраивались броненосцы 'Henry' и 'Harwich', их орудия открыли огонь по врагу. Вода вокруг корпусов броненосцев кипела от ответных сосредоточенных залпов союзников, но пока без видимых результатов, лишь на 'Lancaster', раньше остальных подвергшемся сосредоточенному огню союзников, зловеще дымилась отверстие, где раньше на палубе стояла дымовая труба, да догорали остатки дерева. Вслед за броненосцами на полном ходу выстраивались в линию, густо дымя угольным дымом, круто повернули пароходофрегаты. Формирующийся строй английских кораблей двигался на зюйд-вест, почти параллельным курсом движению вражеской линии. Началась сильнейшая артиллерийская канонада. Противники довели огонь до предела, при этом по мере подхода англичан, их огнь усилился. Все чаще они добивались попадания в оснащенные мощной артиллерией но слабозащищенные корабли союзников. Поле боя застилал пушечный дым, делая делал невидимым приказы командующего флотом и командиров эскадр.
Если удача станет сопутствовать 'Lancaster' и все три оставшихся английских броненосца сумеют приблизится к линии союзников, вполне возможно, что счастье в этот день перекочует на сторону британской короны...
Флагманский корабль, повернувшись в линию и бортом к противнику, покачнулся от артиллерийского залпа. Ответно выстрелил стоявший напротив сорокапушечный Grand Anglas. Огромные ядра бомбических пушек, стоявших на его палубе со свистом пронеслись над кораблем на котором держал флаг адмирал, нанося незначительные повреждения парусам. Зато ядра мелкого и среднего калибра обильно вспенили воду вокруг, лишь несколько с противным шмяком ударили в толстый деревянный корпус и застряли.
Беспрерывный гул выстрелов и взрывов, гигантские всплески воды создавали ужасную картину морского сражения. Забыв обо всем кроме управления флотом, Джордж Рук не спускал глаз с вражеских кораблей. Плотно сжатые губы адмирала, слегка расслабились. Ничего, ничего, мы еще побарахтаемся, если и не выиграем, то по крайней мере не проиграем. Страшный взрыв поблизости сильно толкнул в спину. Позади раздался негромкий крик. Адмирал оглянулся. На палубе корчился в предсмертной агонии юнга, в руке судорожно зажат исковерканный горн. Один из первых лейтенантов валялся в расплывающейся луже крови, хлеставшей из обрубка крови, осколок или ядро оторвало голову. Другой, превозмогая боль, зажимал рукой расплывающийся красным бок.
Адмирал поиграл желваками. В бою без потерь не бывает.
— Лейтенант, прикажите убрать погибших и извольте отправится на перевязку!
— Есть сэр! — с трудом ответил офицер побелевшими от боли губами.
В это время произошло то, что бывает крайне редко но на что втайне надеется каждый военный моряк. Неизвестно чье ядро или снаряд пробил толстую шкуру французского пароходофрегата 'Lune' и добрался до крюйт-камеры (помещение на военном корабле, предназначенное для хранения пороха), но внезапно корабль вздрогнул, страшный взрыв поднял его в воздух. Фактор 'золотого выстрела', вызвавшего гибель неприятельского корабля, никто не отменял.
Между тем все больше английских парусных линкоров становились в линию баталии и, слегка навалившись на правый бок, величественно скользили по суровой морской глади вдоль тонкой линии кораблей противника. Южным ветром туго надувались паруса, тоскливо скрипели мачты, мрачные, серые волны Ла-Манша с размаху били в высокие деревянные борта с открытыми орудийными портами. Впереди двигался авангард из паровых судов.
Офицеры устаревших линкоров надрываясь кричали:
— Слушай команду! Вложи заряд! Забей заряд! Зажигай фитили! Команда... С левого борта — залп... О-о-огонь!
Дула орудий изрыгали длинные языки пламени. Высокие борта линкоров окутали густые пороховые облака, ветер донес гром корабельной артиллерии, но в отличие от союзников англичане не успели вооружить парусные суда бомбическими и нарезными казнозарядными орудиями и эффективность стрельбы линкоров была ничтожной. Серьезную опасность для союзников представляли лишь вооруженные новыми орудиями параходофрегаты и броненосцы. Ответные залпы русских и французов крушили деревянную плоть британских судов. Вонзившись в толстую, до трех футов толщиной прочной дубовой древесины шкуру линкоров, снаряды крушили трюмы, как пушинки переворачивали орудия, рвали в кровавые клочья хрупкую человеческую плоть.
Над полем боя поплыли густые облака смрадного порохового дыма, над волнами плывут паруса и мачты а самих кораблей почти не видно. Тяжелые ядра броненосцев безнаказанно терзали деревянные корпуса параходофрегатов и линкоров союзников. Их борта хорошо держали ядра 'старых' пушек, но попаданий снарядов бомбических орудий не выдерживали. Союзники отвечали из таких же пушек, вот только результаты разные. Металлическую шкуру броненосцев ядра могут лишь повредить а попадание в французский или русский корабль гарантировано пробивало борт, оставляя после себя дыру, размерами не меньше квадратного метра. Спасало союзников только то, что баталии двигались навстречу друг другу и броненосцы успевали вонзить в борта кораблей противника от силы два-три тяжелых ядра. Напряжение сражающихся достигло максимума, кто переупрямит, перетерпит гибельный огонь врага, тот и схватит капризную удачу за руку.
Проплывающие мимо друг друга деревянные корабли пугали отверстиями в бортах, кое-где между натянутых парусов подымаются первые, робкие струи дыма. Из линии вышли и чадно горят французские паровые корабли 'Lune' и 'Soleil'. По палубе, между упавшими леерами и остатками мачт, мечутся, в тщетной попытке затушить пожар, перед высокими языками пламени матросы. Англичане стреляют по подранкам, бомбы высоко вскидывают гейзеры воды у бортов. Вскоре моряки запрыгали в воду с превратившихся в костры на воде кораблей. Кому повезет, того спасут. Остальным Царство Небесное.
Вздрогнул от удара очередного мастерградского снаряда, попавшего в борт и, свернул в сторону английский пароходофрегат 'Canterbury'. Из развороченного чудовищной силы взрывов корпуса валит черный дым, уцелевшие моряки крестясь и, поглядывая на окровавленные трупы на палубе, торопливо спускают на воду шлюпки. Корабль уже не спасти.
Русские и французы сосредоточили огонь на броненосцах. Выбить их и английский флот обречен.
Беспрерывный гул выстрелов и взрывов словно обрушивал небо от грохота, море вокруг идущего первым броненосца 'Lancaster' кипело от снарядов, беспрерывные взметы воды создавали захватывающую дух картину стихийной мощи разрушения. Огонь союзников был довольно точным. Ядра 'старых' орудий частыми мячиками барабанили по корпусу, металлический звон бил по ушам, но снаряды бессильно отскакивали от брони. Железный исполин презрительно игнорировал их, но не тяжелые снаряды бомбических орудий весом 50-70 килограммов. Они хотя и не пробивали броню, но шутя вышибали заклепки, крепившие железные плиты к корпусу, дробили в хлам деревянную подложку. Через считанные минуты ураганного огня на палубе чадно горело все деревянное: остатки шлюпок, сломанные мачты и потушить огонь никак не удавалось. Фортуна — девка капризная, но рано или поздно повезет и она явно начала благосклонно посматривать в сторону союзников. Количество всегда переходит в качество. Удачные попадания в одно и то же место нескольких снарядов сорвали плиты бронирования на борту на носу и у кормы. Каждое размером в несколько квадратных метров. Наконец в прикрытое только толстой деревянной шкурой отверстие ударил тяжелый бомбический снаряд, шутя проломил внутренние перегородки и взорвался глубоко внутри. Корабль вздрогнул, из отверстия густо повалил черный дым. Следующий попавший в отверстие снаряд отрикошетил от палубы и взорвался глубоко вонзившись в незащищенное броней мягкое подбрюшье корабля. В отверстие потоком устремилась вода, все попытки заложить дыры в корпусе оказались тщетными. Смертельно раненный броненосец сначала накренился вправо, затем влево, потом начал быстро погружаться в воду носом вперед. С палубы с криками запрыгали матросы, замелькали головы спасающихся среди невысоких волн. Счастливчикам удалось схватиться за плавающий хлам, за обладание им вспыхнули недолгие но яростные схватки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
