| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот один из офицеров рядом с Вестором прижимает ладонь к уху, внимательно прислушивается к чему-то, что слышит только он один, после чего быстро передвигает на карте фигурку алого легкого кавалериста, сдвигая ее немного в сторону и ставя прямо напротив черного пехотинца, вплотную к нему.
— Рано они в бой вступили, — с нотками недовольства в голосе произносит один из офицеров.
— Видимо, так было надо, — тут же отвечает ему другой, — На месте-то оно виднее.
На месте, наверное, действительно было виднее, но Вестор с офицерами находился чуть ли не в сотне километров от происходящего прямо сейчас сражения. И более того, он этим сражением командовал!
Оказывается, в элурской армии так принято.
Войска выходят на боевые рубежи, после чего отдельные подразделения сообщают о своих действиях в штаб, где их и отражают на карте фигурками. И командующий, ориентируясь лишь на эти фигурки, карту и сообщения с поля боя ведет сражение.
Нет, полевой генерал на месте имеется. Но он сражением не командует, а лишь следит за тем, чтобы из штаба совсем уж вредные приказы, не соответствующие обстановке, не присылали, да дает рекомендации.
Так элурцы воюют на Лесном поле, так подавляют восстания травоедов и так ныне планируют разобраться с мятежом южных герцогов. Собственно, отряд герцогской армии элурская армия сейчас и громит. Глупость, которая почему-то работает.
— У южан почти нет магов в центре позиции, — раздался голос полевого генерала, — Рекомендую мощную атаку всеми силами.
И на это предложение надо отвечать, отмолчаться не выйдет.
Вестор еще раз оценил расстановку фигурок на карте, отметил указанное полевым генералом малое количество магов в центре построения мятежников, но зато обратил внимание на аж два отряда неизвестной численности, отмеченные в резервах южан. Это могли быть как необученные крестьяне с обозом, так и полностью готовые к схватке элитные дружины герцогов.
— Атаку по центру запрещаю, — Вестор даже удивился тому, как твердо звучит его голос, — Приказываю растянуть фланги и осуществить на них беспокоящие наскоки легкой кавалерией. Разведке выяснить состав и численность вражеского резерва.
— Скорее всего, это городское ополчение, преподобный, и мы потеряем время, — наклонившись к самому уху кардинала тихо произнес ближайший к нему офицер, — Никаких других подкреплений в том районе у мятежников быть не может.
— Выясните это точно, а пока я запрещаю атаковать.
Офицер кивнул в знак согласия, но было видно, что он недоволен ответом командующего. Элурская бригада, обладая численным превосходством и куда более лучшей выучкой солдат, вела бой слишком осторожно. И винить в этом можно было лишь кардинала Вестора, направленного сюда волей столичных правителей.
Офицеры стали принимать новые рапорты и с завидной сноровкой принялись менять положение фигур на карте. Некоторое время перед элурскм штабом отражалась картина выполнения приказа командующего. "Крылья" флангов стали охватывать мятежников, а затем...
— Противник отступает, — раздался недовольный голос полевого генерала.
— Как?.. Куда?.. Почему?.., — раздалось со всех сторон вокруг Вестора.
— Тихо! — кардинал впервые повысил голос, — Куда отступает обоз мятежников выяснить можно?
— На юго-запад.
Вестор метнулся к столу, на котором была расстелена карта всех южных провинций Элура и фигурками отражались уже не отдельные подразделения, а целые отряды и даже армии. Здесь все было привычно и понятно. Быстро оценив положение, кардинал вернулся на место.
— Отступлению мятежников не препятствовать. Приложить все силы к уничтожению обоза, — распорядился Вестор, — Что было в резерве у врага выяснили?
— Да, преподобный. Баронские дружины.
— Хорошо. Выполняйте приказ. Обоз это главное.
Вестор прекрасно помнил военную историю, да и недавние события в Шорезе лишь подтверждали ее. Голодная армия сражалась из рук вон плохо. А мятежники, решившие не устраивать сражение против превосходящих сил врага, собирались отступать туда, где еды было не так уж и много, зато было много едоков. И сейчас кардинал размышлял над тем, как бы ему загнать в лагерь главной армии мятежников еще дополнительные отряды сочувствующих.
По всему выходило, что там ныне и так набилось людей как сельдей в бочке, и ныне стоит задаваться вопросом о том, почему вся эта прорва войск бездействует.
— Как думаете, господа, почему мятежники бездействуют, — кардинал показал на фигурку главной армии врага, — Им ведь надо отбивать Рем или укреплять Гарден. На худой конец, спускаться к Мираи или пробиться к Шафруру. А они стоят. Мы чего-то не знаем?
— Тут и думать нечего, преподобный, — один из старших офицеров вытер пару капель пола с лысины, — Мятежники ждут подмогу. Десант или вторжение из Гарна. Они ведь никак не готовились быть главной ударной силой в этой кампании, и без внешней помощи обречены.
— Считаете, что мятежники все еще верят обещаниям Наместника?
— А у них нет выбора, преподобный, — усмехнулся офицер, — Его величество, Алекс Кас, ни в жизнь не простит им предательства. Нашего короля не зря кличут Потрошителем. И изменников он очень уж не любит.
О том, что проигравших ждет крайне незавидная участь, Вестор догадывался и сам, но получить подтверждение из уст офицера, который скорее всего лично знаком с королем, было важно.
Значит мятежники осторожничают и выжидают, надеясь на чудо и Наместника. Потому никак и не отреагировали на потерю Рема, Торбина и Тифона. Потому и не защищают Гардинг, который фактически уже обречен, и сам Вестор даже планирует перенести туда свою ставку.
Все это давало шанс покончить с основными силами врага чуть ли не одним решающим сражением, а потом долго и муторно давить все выступления травоедов по всему югу. И решающий фактор будущей победы лежал именно в области снабжения. Надо прервать подвозы продовольствия к мятежникам и выманить их голодающую армию туда, где превосходство Южной Элурской Армии будет очевидней всего.
— Уничтожить обоз любой ценой, — еще раз повторил приказ Вестор и принялся ждать.
Спустя два часа стало известно, что все закончилось хорошо. Два эскадрона легкой кавалерии, ценой чуть ли не потери всех коней, лишили мятежников столь ценного обоза, зато сам отряд ушел в главный лагерь почти не пострадавшим. Вестор улыбнулся.
Первая победа на новой должности.
Пусть она не такая уж и впечатляющая, но ее важность велика. Как в тактическом, так и в стратегическом плане. Теперь надо еще пару раз повторить успех и можно рапортовать в столицу. Пусть знают, что кардинал Вестор свое слово держит.
— А мы бы их все равно разбили. Зря наш не разрешил атаку, — тихий шепот был услышан Вестором, и он невольно потянулся к многострадальному усу.
Оказывается, не все офицеры штаба понимают его задумку. Придется проводить собрание и разъяснять. Плохо... Кардинал почему-то считал, что в штабе-то его задумку поймут сразу.
— Однозначно разбили бы. Кстати, что о новой наградной системе думаешь? — вновь расслышал Вестор разговор стоящих недалеко офицеров.
— Странная она. Но, вроде, полезная.
Приказ о введении в армии новой, а точнее, дополнительной системы награждения личного состава пока что рассматривался офицерами со всех сторон, и мало кто решался критиковать или выступать в поддержку этого начинания короля. Потому как введение разного рода нашивок еще можно было понять и даже согласиться, но вот платить за них ежемесячные выплаты... Так ведь вся армия будет работать на получение этих самых нашивок, а не делом заниматься. Учитывая же широкий перечень пунктов, за которые солдат мог получить на форму ту или иную нашивку, все это и правда могло превратиться в одну сплошную охоту за нашивками. Тем более за некоторые, такие как ранение или постоянная сдача крови, платили весьма достойные наградные.
Но об этом кардинал будет думать потом, сейчас же у него есть цель — подавить мятеж, и Вестор пока что успешно ее выполняет.
* * *
*
— Все склады нарков, в том числе тайные, уничтожены. Руководство ликвидировано. Часть бригадиров среднего звена я приказал оставить в живых...
— Зачем? — Сергей прервал рапорт Леопольда и требовательно глянул на заместителя.
— А мы разве не планируем использовать их организацию в будущем? — удивился Леопольд.
— Не думаю, — Сергей заразительно рассмеялся, — Александр и так еле-еле терпел эту мразь, а теперь, когда они нас предали... Хотя приказа о полном уничтожении мы тоже не получали, это верно. Так что, может и правильно сохранил жизнь некоторым бригадирам.
— Я думал использовать их в Империи. Священникам ведь придется создавать свою структуру распространения новой настойки верности, и я сомневаюсь, что они будут использовать для этого ресурсы Светлой Церкви. И если некоторые из нарков сбегут от нашего карающего ока...
— Сомневаюсь, что у церковников будет возможность создавать какие-то новые структуры. Гор веселится в Империи на полную катушку. Им бы сохранить имеющееся.
— Тогда в нарках нет никакого смысла, шеф.
— А донорство крови?
— Разве что, — пожал плечами Леопольд.
После того как южная наркомафия предала вампиров и пошла на поводу у священников, обещавших, что после победы Светлого похода все вернется на круги своя и север Элур вновь будет исправно поставлять орехи черного кедра, а юг переправлять их в империю, жалеть их никто из вампиров не собирался. Да, там были и агенты самих вампиров, верой и правдой работающие на кровопийц, но сама структура посредников наркоторговли была более всего ориентирована на империю и быстро подчинить ее себе было нереально. Да и не было у вампиров желания использовать этих людей как-то иначе, чем в виде каторжников.
Ныне Леопольд уже лишил нарков возможности хоть как-то помогать мятежу герцогов, который сами нарки и спровоцировали, так что дело осталось лишь за тем, чтобы очистить королевство от этой заразы раз и навсегда.
— Вот и позаботься о том, чтобы все наши бывшие "друзья" попали в число вынужденных доноров, — распорядился Сергей, — Порадуем алукарда.
— Да, экселенц.
— Что с Вестором? Как ведет себя наш перебежчик?
— На редкость разумно. По сообщениям офицеров, при руководстве сражениями теряется и проявляет нерешительность. А вот в общей стратегии все наоборот. Многие им крайне довольны.
— Серьезно?
— Сплошь хвалебные отзывы.
— Чудеса, — покачал головой Сергей, — Что думаешь с этим делать?
— Лично наведаюсь на юг и организую взаимодействие между Южной армией и нашим Корпусом. Помогу им диверсантами.
— Вроде бы, ты уже помогал при штурмах ряда городов.
— Да, но тайно. Теперь будем действовать открыто. Как вампиры.
— Добро. Что думаешь по поводу мятежа? Что мне доложить алукарду?
— К моменту вторжения в королевство Светлого похода мятеж будет подавлен, шеф. Так можете и сообщить. Уверен, что мы даже подобие порядка навести на юге успеем. Там ведь один сплошной страх, а с ним мы бороться умеем.
* * *
*
Глядя на медленно вползающие в гавань Алье грузовые суда, Гор не мог сдержать улыбку. Шесть больших грузовых кораблей сверху до низу груженых алхимическим серебром. Три тысячи тонн поддельного серебра, отличить которое от настоящего крайне сложно. И это в дополнение к пяти тысячам тонн серебра, что были завезены на склады чуть ранее.
Уже на следующей неделе вся эта гора поддельных монет хлынет на рынки империи. Сначала осторожно, с небольших покупок золота и лунного серебра, потом последует подкуп чиновников средней руки и в конце-концов начнется паническая скупка продовольствия, из-за чего цены на последнее взлетят до небес. А весной в порты империи будет завезено дополнительное количество алхимического серебра, в несколько раз превосходящее по своим объемам текущий груз, и тогда от экономики империи останется одно лишь воспоминание.
Вампир понимал, что впервые в истории его мира война ведется не мечами и огненными шарами, а золотом и векселями. И ведет эту войну лично он, Гор.
От этого становилось немного не по себе.
На поле боя гибнет несколько десятков тысяч солдат. От одного только грядущего голода, вызванного уничтожением складов и будущей диверсией по увеличению цены продовольствия, умрет никак не меньше миллиона человек. И переложить ответственность за это деяние на кого-то другого не выйдет. А ведь будут и погибшие на полях сражений, будет голод следующего года, будет десяток лет хаоса и неразберихи...
Война нового типа.
Пожалуй впервые Гор по-настоящему осознал, что это означает.
— Груз размещен в условном месте, — оборотень возник рядом с вампиром.
Вот еще одно задание, которое повлечет за собой много крови и страданий. Но оно хотя бы привычно.
Боевые големы крайне отвратительно показали себя в тайных операциях. Но возвращать их назад в Элур слишком накладно и опасно. Да и откровенно глупо, имея военную силу прямо в сердце врага, не использовать ее на полную мощь.
Оборотни перевезли всех оставшихся големов в лесок недалеко от Вобанэ, и сегодняшняя ночь надолго запомниться церковникам. Скорее всего, они второй раз в своей истории потеряют крепость. Гор сомневался, что у священников найдет хоть что-то способное противостоять големам, имеющим приказ просто уничтожать все на своем пути.
Кстати, приказа остановиться големы уже никогда не получат. После Вобанэ они пойдут на Алье, и так может статься, что завтра столица империи встретит новый день в руинах. Хотя... Древние стены с древними боевыми артефактами... Столице империи есть чем встретить захватчиков. Но лучше подстраховаться.
— Гонта. Ты готов выполнить то задание, ради которого тебя сюда послали?
— Всегда готов, — прорычал оборотень.
— Думаю, сегодняшняя ночь это отличное время для атаки лаборатории. Собирайся. Выступаешь через час.
Глава 18
Вампиры занимались ликанами не из природной доброты и не за красивые глаза оборотней. Это Гонта прекрасно понимал. Точнее, стал понимать совсем недавно. Сейчас, глядя на "экзаменатора", что отправился на задание вместе с ними, оборотень думал о том, к чему все это в итоге приведет. Ведь конкретно сейчас они боролись отнюдь не за свободу своей расы, а просто выполняли приказ, а то и дружескую просьбу тех, кто их обучает. И такое положение дел вполне могло привести к тому, что в итоге оборотни просто поменяют одного хозяина на другого. А этого хотелось бы избежать.
Осталось только придумать способ, как это сделать.
— Зря ты это, — так и не назвавший свое имя вампир, приставленный к ним в качестве наблюдателя и экзаменатора, лениво глянул на Гонту и вновь отвел свой взгляд, переведя его на дорогу.
— О чем ты?
— Зря так думаешь. Неправильные это мысли. До добра они не доведут.
На лице оборотня отразился ужас, а в голове заметались тысячи вариантов того, что нужно сделать и как нужно ответить. Жаль только, что одна настойчиво пульсирующая мысль — "менталист", мешала ему принять хоть какое-то решение. Его разум читают. Что делать — оборотень просто не представлял.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
