Насчет целесообразности увеличения размера относительно небольшой боевой части акустических торпед за счет снижения дальности наши специалисты высказываются отрицательно.
Акустические торпеды это оружие высокой точности и проще выпустить из подводной лодки, не подвергая ее ненужному риску две торпеды с дистанции четыре километра, чем лезть планером в поражаемую зенитными автоматами зону, чтобы выпустить одну торпеду, имеющую усиленный заряд ВВ.
... То есть, флот считает, что необходимости, тратить время и ресурсы в попытке догнать японцев в этой области, нет?
Нет, товарищ Сталин — эта "ЛСТ" интереса, как оружие для, нас не представляет.
Генсек повернулся к дальнему концу стола — товарищ Геста, а каково ваше личное мнение по этому вопросу!?
Геста недовольно проворчал — Я же представил подробную служебную записку.
... Сталин усмехнулся — В подробностях не надо, просто ваше личное мнение по выводам и предложениям ответственных товарищей.
Геста пожал плечами — Ну, насчет ответственных анонимных товарищей, если бы не отдельные моменты, все бы было очень просто, так, обычные анонимно-авторитетные товарищи.
То есть, по большому счету, ни за что не отвечающая "гоношистая жопа с глазами".
Глаза есть, знакомые буковки в тексте или элементы на фотографии видят, выдвинуться и самоутвердиться желание огромное, а вот мозгов, что бы сделать из случайно полученной информации правильный вывод, нету.
За столом раздались смешки. Особенно понравилась эта реприза военным, которые не раз и не два имели неприятности от анонимно-авторитетных товарищей.
Микаян поморщился — Товарищ Геста, зачем нужно оскорблять и унижать отсутствующих здесь людей!?
... Вы дважды не правы Анастас Иванович — во первых, оскорбить анонима невозможно по определению, его как бы и нет в природе...а, во вторых, унизить человека, который не считает зазорным гавкать из подворотни, невозможно по определению.
Гоношистое ЧМО оно и есть ЧМО.
ЧМО — это аббревиатура — Чрезвычайно Могучий Организм. Ему хоть ссы в глаза — божья роса...
Но дело не в этом — настораживает то, с какой скоростью было сделано это нелегкое и предельно профессиональное заключение.
Анастас Иванович, вы уверены, что никто из этих деятелей не хотел вас сознательно подставить, уж очень они поспешили передать Вашими устами самому товарищу Сталину, такой абсурдный бред!?
За столом воцарило сдавленное молчание; Сталин отвернулся и, ссутулившись, сделал вид, что набивает трубку; лицо Микояна пошло пятнами.
... Вы не можете более конкретно мотивировать ваше мнение — внешне спокойно произнес он.
Да, конечно. Видите ли, товарищ нарком, все конструктора, связанные с разработкой новой техники и особенно военной знают одну специфическую особенность японских конструкторов и ответственных лиц.
Японцы практически никогда не создают ничего принципиально нового — мозги у них не в ту сторону повернуты.
Научных разработок, особенно фундаментальных, которые требуют серьезных затрат, тоже стараются избегать. А вот копиисты они талантливые, причем, в отличие от ваших ответственных товарищей, способные по картинке, фотографии или просочившимся в прессе намекам воссоздать чужую разработку, привнеся в нее свои национальные особенности.
Говоря о национальных особенностях я имею в виду врожденную аккуратность, обязательность в отношении только писанных договоров, тягу к упрощенчеству и пофигизм и к своей и к чужой жизни.
Тоже произошло и с акустической торпедой.
Переставить на собственные кислородные дальнобойные торпеды головку самонаведения с наших торпед они не могли — был подписанный от имени императора документ, исключающий такую возможность, кроме того, были сознательно введенные нами некоторые технические заморочки, обойти которые они не смогли.
Вот они и пошли по самому простому пути — заменили слишком сложный для них блок дальнего наведения пилотом предельно низкой квалификации.
Не думаю, что его готовят дольше, чем три-четыре месяца.
А саму полученную от нас торпеду стали доставлять поближе к цели предельно примитивным и дешевым планером.
А, насчет сверх научных крыльев, просчитанных на работу в условиях волнового кризиса!?
Они и слов то таких умных наверно еще не знают!
А вот конструктора они, в отличие от ваших анонимок, вполне грамотные и с хорошей конструкторской интуицией и чувством целесообразного.
Собственно и сложнейших крыльев пригодных для околозвукового полета там, как таковых и нет. Да и то, что есть, самолетными крыльями можно назвать с известной натяжкой.
Я думаю, что самый сложный и технологичный узел в этом планере — это подвесной мотор. А все остальное делается вручную, в каком ни будь крытом рисовой соломой сарае.
Микоян иронично спросил — Вы считаете, что авиапромышленность в Японии находится на таком примитивном уровне!?
... Нет, просто она строится на другом концептуальном подходе.
Если европейский инженер, доводя проект или машину до промышленного уровня, смотрит, что еще в нее нужно добавить, что бы она стала более совершенной, то японский инженер, ищет, что ненужное можно убрать или, как машину нужно упростить, что бы она стала совершенной.
Я не думаю, что носитель для торпеды конструировался как самолет или планер.
По форме и конструкции "крыла" он скорее напоминает транспортный воздушный змей, которые в средних веках японцы использовали в военных целях, а они бывают размахом до пяти метров.
Обратите внимание — корпус, который служит держателем торпеды дюралевый, а вот крылья явно клееные из шпона. Центроплана нет. Крыло, которое в сечении представляет достаточно тонкий, несимметричный ромб, просто вставлено в корпус.
Я не думаю, что оно имеет конструкцию, принятую для нормального авиационного крыла. Нервюр, скорее всего, просто нет — взамен них между лонжеронами, вероятно, сплошные вставки из бальзы или прессованной на клею рисовой соломы, которая имеет примерно такую же прочность.
Крыло рассчитано на один "полет".
Механизации крыла никакой не видно — скорее всего, управление по крену осуществляется смещением крыла, закрепленного в носовой части на шарнире, по направляющим в поперечной плоскости.
Особенность у такого крыла три — оно практически не подвержено флаттеру; абсолютно одинаково плохо летает на любых дозвуковых или около звуковых скоростях и, за счет малого удлинения и большей передней стреловидности, имеет малое смещение аэродинамического фокуса и хорошо парашютирует, с явно выраженным эффектом земли.
Вы говорите так, как будто считаете примитивное крыло достоинством конструкции!?
... Этой!?
Конечно!
Для устройства, в котором сидит чокнутый, перепуганный мальчишка и которое должно тупо пикировать вниз под углом тридцать градусов, важно не аэродинамическое качество крыла, а предсказуемость и самостабилизация на любых возможных режимах.
А вы не могли бы товарищ Геста подробно изложить, как вы видите физику полета этого устройства.
... Да, конЕчно, более того, я очень рекомендую попросить у японцев, для музея авиации, образец этого носителя и расположить в красивых рамочках с одной стороны мою безграмотную фантазию, а, с другой стороны профессиональное мнение ваших молодых, но уже очень опытных, в некоторых вещах, конструкторов под их собственными именами.
Поверьте! Польза для будущего советской авиации будет огромнейшая...
Сталин, улыбаясь в усы, прокомментировал услышанное — Что же, это вполне резонное предложение.
Товарищ Берия, проконтролируйте его исполнение.
......
Мы слушаем вас Геста.
... Обратите внимание, на фотографии хорошо видны два интересных момента. Во первых, двигатель расположен ниже проекции крыла а ось двигателя проходит над центром масс выше проекции крыла.
Во вторых, на стабилизаторе нет руля высоты, то есть отклоняется весь стабилизатор.
В момент отделения от носителя, управление планера настроено так, что, для скорости полета носителя, планер, после отделения, примет положение примерно +25* — для такого крыла это соответствует режиму набора высоты. После старта двигателя, под действием его тяги, формирующей продольный момент, нос опускается и планер переходит в плавное пикирование.
По мере подхода к критическому, для этого крыла и оперения, режиму, фокус давления смещается назад, а прямой стабилизатор начинает терять эффективность.
Как результат, планер переходит в более крутое пикирование.
К моменту достижения критической скорости двигатель полностью выгорает и продольный пикирующий момент уменьшается.
При достижении высоты, ну скажем 800 метров, баростат освобождает тормозные решетки на фюзеляже и планер начинает терять скорость.
По мере потери скорости, смещается вперед фокус давления, нарастает эффективность стабилизатора и машина начинает задирать нос.
Собственно пилот нужен только на этом участке — он корректирует глиссаду и примерное направление на цель.
На конечном участке, планер с задранным носом резко теряет скорость и высоту.
В момент касания гайдропом поверхности, выходит вытяжной парашют, вытягивая основной.
Двухступенчатым рывком парашюта, планер позиционируется параллельно поверхности моря.
Скорость планера падает до 100 км/ч и он, с высоты 4-5 метров, парашютирует на поверхность, одновременно освобождая торпеду.
За счет большой площади и малого удлинения крыла, планер, избавившийся от 800кг болванки торпеды, достаточно плавно плюхается в море.
Мы наблюдали практически такое же парашютирование при испытании планера с дисковидным крылом.
Ну, вот видите, как это все элементарно...
Видите ли, термин "волновой кризис", который этот суетливый аноним так часто употребляет, не есть число, указывающее на какую-то конкретную скорость, как физическую константу.
Такая скорость — разная для разных типов и профилей крыльев.
То есть вполне возможно, что японцы взяв самый простейший для них тип крыла, просто не заметили вашей великой, научной проблемы.
Так что мой совет этому мальчику — не писАться от перенапряжения, а учить мат часть....
ГЛАВА 3_17
КОНФРОНТАЦИЯ
После окончания заседания, в кабинете, по просьбе Сталина, остались только Берия, Ворошилов и срочно вызванный, как только пришла информация о начале военных действий на Тихом океане, постоянный представитель СССР при Лиге Наций.
На Гесту, продолжавшего хмуро сидеть с краю стола, хозяин многообещающе покосился, но промолчал.
Товарищ Громыко — генсек, о чем-то напряженно размышляя, прошелся перед столом — нам придется принять как свершившийся факт то, что японские политики очень бездарно себя подставили.
Одновременно, учитывая, с одной стороны — наши декларации о поддержке миротворческих инициатив Лиги Наций а, с другой стороны — наши однозначно прописанные договора и реальные интересы на восточном политическом театре, они поставили в неоднозначное положение и нас.
Что вы можете сказать по этому поводу и, как вы считаете, какой линии поведения, в такой неоднозначной ситуации нужно придерживаться нашей делегации на созванном Британией экстренном заседании совета безопасности.
Громыка встал — Да, Товарищ Сталин, очень неоднозначная ситуация.
Собственно, это результат того, что к середине 20го столетия, став в экономическом и индустриальном плане современной страной, Япония, в политике и военном планировании, так и осталась средневековым клановым государством, не слишком понимающим политические тенденции современного многополярного мира.
Относительно планируемого заседания совета безопасности — можно однозначно предположить, что, если Британии удастся провести свою декларацию о признании Японии страной проявившей немотивированную агрессию, то эмбарго и санкции, наложенные в свое время на Японию под нажимом США покажутся, по сравнении с последующим, только мягким выговором.
Нельзя полностью исключить, что Британия попытается начать военные действия руками стран участниц Лиги Наций, обеспечивая свои интересы на Дальнем востоке.
... Товарищ Громыко, правительство считает, что ни первый, ни тем более второй вариант событий ни в коем случае нельзя допустить.
Как вы думаете, какие меры должны быть предприняты нами в этом направлении?
Мне кажется, что наиболее резонным действием, в этом случае, будет подача Японией встречного иска в Лигу Наций с обвинением Британии в организации военной провокации и создании угрозе миру в регионе.
В качестве доказательства таких действий как раз можно и использовать те фотографии, которые Британия передала нам и те, которые были представлены в Лигу Наций.
Я обратил внимание, что эти фотографии не повторяют друг друга и сразу возникают два вопроса — "Как могли британские военные, заведомо не зная об атаке, настолько хорошо подготовится к ее презентации для мирового сообщества и, если они знали о месте и времени нападения, то почему даже не попытались оказать ни малейшего сопротивления".
Позиция Черчилля, как первого лорда адмиралтейства, которому будут заданы такие вопросы, станет очень шаткой.
Кроме того, нам надо выразить некоторое удивление и обратить внимание мирового сообщества, что мощность взрывов не соответствовала параметрам боевой части торпед, которые мы продали японцам.
Можно даже предоставить одну торпеду для ознакомления.
Как я понимаю, для наших военных это уже вчерашний день, а для военного комитета Лиги и мировой прессы это станет хорошим поводом для длительной говорильни.
... Вы считаете, они не знают о модернизации Японией наших торпед?
Знают или не знают — это не так важно, в любом случае эти возникшие не на пустом месте вопросы позволят занять нашей делегации осторожную и взвешенную позицию и не допустить принятия необдуманных решений.
Единственная проблема — желательно чтобы такая консультация японцев была выполнена не на официальном уровне, но человеком, которому японцы, во первых, вполне доверяют, а, во вторых, могут предполагать, что он доводит до них нашу официальную позицию.
Сталин усмехнулся и посмотрел на Берию — Кажется такой "уникальный" человек у нас есть, ну, по крайней мере, заставишь его слезть с очередной любовницы.
Товарищ Громыко, я бы хотел, чтобы вы накидали, хотя бы на уровне тезисов, линию поведения нашей делегации на предстоящей склоке Лиги Наций.
Обязательно укажите — представители каких стран могут безоговорочно принять и поддержать нашу линию; на кого надо оказать необходимое давление; кто однозначно займет враждебную позицию и, самое главное, кто и с какой целью начнет закулисную игру в своих интересах.
... Хорошо, товарищ Сталин. У вас еще есть ко мне вопросы!? ....
.... Тогда я бы хотел пойти и заняться полученными материалами.
Сталин задумчиво проводил взглядом дипломата и сказал, обращаясь к Клименту — Очень перспективный работник и, главное, знает свое место и не создает ненужных проблем межведомственными играми.
Ворошилов усмехнулся — Что достал тебя Микоян!? А ведь я тебе, когда еще, говорил — На место ..., на место..., его ставить надо....
