Переводчик, обрусевший китаец, соскочил с коня и начал расспрашивать ближайшего к ним старика в лохматой, дранной шубейке, все больше и больше мрачнея.
Командир и тревожная группа терпеливо ждали, растерянно смотря на, стоящих на коленях, людей.
Все молчали.
Только иногда всхлипывали дети или всхрапывала, переминалась с ногу на ногу чья-то лошадь.
Наконец переводчик закончил и подошел к начальнику заставы.
Совсем плохо дела на той стороне командир. Там, однако, моровое поветрие пришло. Люди говорят вся Хэйлунцзян (китайская провинция на Амуро-сунгаринской низменности) болеет.
Большая беда говорят пришла.
Люди прямо в фанзах и на полях мрут. По Сунгари сампанки и джонки с мертвецами плывут.
Большая беда там, однако. Старик говорит, что там все проклято. Что спасение только здесь, на этой стороне Амура у великого вождя.
...Ты спрашивал, сколько людей пришло на той стороне к нашей границе.
Да, много, говорит, пришло и все живые тоже идут сюда.
Старший лейтенант матюгнулся — Возвращаемся на заставу. Храпов, скачешь снимаешь наряд, и тоже возвращаетесь.
МОСКВА ПОСЛЕПРАЗДНИЧНАЯ
... Геста, Геста вставай. Да вставай, черт тебя побери!
Геста, который несколько дней первомайских праздников отдыхал очень активно, а теперь отсыпался и приходил в себя — оторвал голову от подушки и смутно посмотрел на Александра, который теперь все чаще и чаще заменял около него Павла.
Ну чего орешь — уже проснулся. Сделав такое важное утверждение, он снова, с тяжелым вздохом, подгреб под себя подушку.
... Да вставай, наконец — хозяин за тобой послал.
Я же с ним договорился, что в праздники буду здесь.
.... Да какие к черту праздники — Александр покосился на Надежду, которая прижав у горла халатик, с испугом смотрела на эту сцену, и тихо сказал — на Дальнем востоке "белая тревога".
Гесту снесло с кровати. Попадая ногами в штанину, он, тяжело дыша, спросил — Какой уровень и как давно!?
... Максимальный и, видимо, уже не меньше двух— трех недель.
В машине, которая на максимальной скорости неслась к Москве, Геста, жуя бутерброд, который ему на ходу всунула Надежда, мрачно слушал полученную с Дальнего востока оперативку.
Информация была безрадостная — судя по развитию событий, первые признаки эпидемии появились еще две-три недели назад; началась она почти одновременно во многих местах, без зарегистрированных вспышек отдельных, первичных очагов и молниеносно охватила практически всю территорию Маньчжоу-Го.
По сообщениям медиков на местах, клинические признаки пока не позволяют точно определить заболевание. Лабораторные анализы отправлены в несколько инфекционных центров и ими занимаются.
Врачей поразило бурное течение болезни — с высыпанием сыпи, воспалением лимфатических узлов, кашлем, осложненным тяжелыми рвотами. Все время болезни держится высокая, но нестабильная температура.
Доставленные самолетом антибиотики помогают, но процент смертных случаев очень большой и, даже у пошедших на улучшение больных, при снижении дозы пенициллина и сульфаниламидов иногда наступает рецидив.
Что совершенно непонятно и ухудшает ситуацию — это то, что, кажется, все провинция, сразу после начала эпидемии, поднялась и идет неуправляемыми толпами в сторону Амура, устилая свою дорогу трупами и умирающими людьми.
По тревоге подняли все карантинные бригады и приданные к ним подразделения РККА, но, хотя китайцы ведут себя не агрессивно, они просто не справляются с таким объемом работ.
Задействована схема "стена" и на всех возможных направлениях стоят карантинные посты, но их элементарно не хватает, что бы перекрыть все возможные направления для такой массы людей.
Геста вскинулся — Какой процент заболевших, среди персонала и военнослужащих получивших прививки!?
Судя по отчетам медиков — очень небольшой и, как правило, в очень легкой форме.
Не всегда даже можно точно утверждать, что это связано с эпидемией, а не какое ни будь другое, просто сопутствующее заболевание или простуда.
Сейчас для Дальнего востока спешно подготавливается дополнительный медицинский персонал и воинские подразделения, но это связано с прививками и займет не меньше недели.
Пока выгребаем подчистую всех, кто имеет прививки по уровню "белая тревога".
Геста напряженно произнес — Болезнь специалисты определить не могут, а вот сделанные прививки помогают... Очень странно!
Москва
Кремлевский кабинет
Геста с Алексеем просочились в кабинет и сели с краю.
Ситуацию в большой комнате нельзя было назвать даже грозовой — Сталин стоял у стола с побелевшими губами; Берия и начальники отделов НКВД, имей они возможность, явно предпочли бы застрелиться.
Значит так — продолжил он разбор полетов — Всю служебно-розыскную работу в США по этой теме, раз сами ни чего не можете, передаете людям Канариса и оказываете им максимальную помощь. Сами занимаетесь "гап-стопом" (криминальный сленг — вооруженный налет). Все равно — больше ни на что не способны.
В штатах .... Всех фигурантов темы "приход белой гостьи"... Я еще раз повторяю — всех!! .... Не зависимо от того, кто они такие и сколько людей при этом положите ... Выловить и допросить!!
На дипломатический протокол ... плевать!! На допросах хоть на части режьте ... но для суда они мне живые нужны!! Особенно этот козел Трумен...!! Берите его в первую очередь, прямо из больницы ...!! Ты мне Лаврентий за него головой отвечаешь!!
Всех способных держать оружие из "Милитари Систем Инкорпорейшен" переводите на военное положение, подготовьте к использованию всю доступную военную технику!! Если будет необходимость вооружайте лояльную к нам часть рабочих..!!
Сил чтобы нанести мобильный удар, прежде чем национальная гвардия проснется и сможет вам противодействовать, у вас вполне хватит! Потом отводите людей в Мексику и держите границу. Под удары спец изделий не лезьте. Обходите зараженные зоны. ...
Но всех фигурантов мне выловить!! Слышишь, Лаврентий — всех!!!
Потом повернулся к начальнику санитарного управления РККА, который растерянно смотрел на происходящее — Ефим Иванович, а все-таки, что именно против нас применено!?
Медик развел руками — Трудно сказать товарищ Сталин — очень смазанные клинические симптомы и слишком бурное течение, при достаточно длинном инкубационном периоде, причем, на начальных этапах, без явных признаков поражения организма, хотя, судя по всему, носитель становится опасным практически с первых дней.
Вирулентность просто чудовищная. Но, как ни странно, тот комплекс прививок, который мы сделали, вполне защищает. Медицинские препараты, которые мы применяем, тоже, вполне помогают.
Особенно если лечение начато вовремя. В противном случае, вероятность летального исхода очень высока.
.... При отсутствии лечения, практически сто процентов.
Сталин повернулся к Гесте и не сказал, а выплюнул — Можешь, что-то дополнить!?
... Очень похоже на то, как если бы применили несколько бактериологических препаратов одновременно. В таком случае, насколько я знаю, клиника смазывается. Не исключено, также, что они применили генно-модифицированный микроб (в описываемое время слово ген имело другое значение*)
Смирнов удивленно переспросил — Генная что!? И вообще, кто вы такой!?
Геста скривился, пожал плечами и обратился к Сталину — Наверно лучше всего свести его с Вавиловым...
Медик ахнул — Вавилов! Николай Степанович! Он жив!?
Мы не можем позволить себе разбрасываться такими людьми, даже если они политически инфантильны — ответил, вместо Гесты, Генсек и сразу задал вопрос — Скажите, Ефим Иванович, что бы произошло с нашей страной, если бы оба удара и в Европе и в Азии полностью достигли цели?
... Ну, понимаете, товарищ Сталин — начальник санитарного управления РККА слегка замялся — если учитывать, что в Европе они применили только споры сибирской язвы, которая не передается от человека к человеку и учитывая, что мы успели хорошо подготовиться ....
Сталин перебил — Ефим Иванович, я имею в виду полномасштабный удар с двух сторон и что мы не готовились бы прошедшие два года к бактериологической войне и не имели всех этих новых препаратов и технологий!?
Медик побледнел — .... в лучшем случае мы смогли бы отстоять центральную часть страны.
Сталин молча прошелся по кабинету, играя желваками на побелевшем лице.
То есть, за кусок хлеба и поставку лекарств нас бы просто поставили на колени и заставили целовать им задницу.
Все промолчали — отвечать было просто нечего.
Сталин повернулся к присутствующим — Хорошо!! .... Мы это тоже учтем!!
Все свободны и начинают работать. Геста останься.
Когда участники собрания вышли, Сталин схватил и грохнул об стол пачку папок и повернулся к Гесте — Ты понимаешь старый козел, что это не они, это Мы с тобой обосрались, только у нас с тобой на руках была ВСЯ информация по теме.
Это Мы с тобой, два идиота, в игрушки заигрались — один в стрелялки, а другой в великого и гуманного политика.
Суки!
Со срывом выдохнул и с трясущимися губами сел за стол.
Ну, что молчишь?
... А что говорить, ты все верно сказал .... Дальше ... — работать надо....
Лаврентий, как я понял, Штатами займется; Смирнов в институт к Вавилову поедет; ты с полпредами Лигу Наций будешь "строить"; ну а мне, наверное, надо на Дальний восток, как твоему порученцу, ехать ....
А что без тебя там не обойдутся!? Заразиться захотел!! Ах да, ты же полностью привит....
Ну и что ты там собираешься делать!?
.... После того разгрома, который ты здесь устроил, на Дальнем востоке нужен человек, который, с одной стороны, может принимать решения от твоего имени, а, с другой стороны, не побояться доложить, где, как и на чем, в очередной раз, мы обгадились. И что, для исправления этой и отнюдь не последней глупости, надо делать.
Ладно, считаешь что надо, значит поезжай.
......
... Суки! Вежливые, улыбчивые суки! ".... Не надо доводить нашу страну до коллапса!..." .... "... Мы сами решим все возникшие политические вопросы..." ...
Сталин раздраженно смял в трубку папиросу.
Будет им и полное решение ВСЕХ политических вопросов и полное отсутствие возможности политического коллапса...
Ладно, поезжай — решай в рабочем порядке возникшие вопросы там, а я буду решать наши возникшие вопросы здесь...
Они и детям своим зарекутся не только штаты создавать, но и по трое собираться.
Как ты называл этот политический акт уничтожения исторической памяти ... !? Ах да — денацификация!
Будет им полная .... деянкификация!
И Вашингтонский процесс тоже .... !
Одно из подразделений Бирлага
Около станции Бира
Еврейская автономная область
"... ну а мы, все оправдали мы, наградили нас потом, кто живые тех медалями, а кто мертвые крестом ... " (Высоцкий)
Начальник лагеря Еремеев подошел к порученцу Сталина и козырнул — Контингент построен; все заключенные, имеющие любое касательство к медицине, построены с вещами отдельной бригадой.
Как вы и приказали — уголовники; немецкие пособники и с "тяжелыми" статьями остались в бараках.
... Хорошо, забирайте своих подчиненных и идите, когда я закончу, те, кто у вас этим занимается, могут прийти и забрать людей.
Увидев растерянность на лице начальника лагеря, спросил — в моем распоряжении что-то не понятно!?
После ухода начальства, Геста повернулся к серой безликой массе зеков, из почти трех тысяч человек, стоящей на плацу напротив него.
Я порученец Сталина и говорю сейчас от его имени — без предисловия начал он.
Ситуация такая — на территории Китая, приграничной с нашей, началась эпидемия чумы и еще какой-то гадости. Прививки защищают, есть и нужные лекарства — но, на нашу сторону хлынули многие тысячи больных людей. Армия и медики просто не справляются.
На Китайской территории творится вообще что-то страшное — миллионы больных и умирающих людей. Возможно, нашей стране придется отправлять к ним санитарные отряды.
Сейчас, к посылке сюда, готовятся дополнительные подразделения, но они прибудут только через одну-две недели — нужно получить прививки, плюс дорога.
Эпидемия возникла не сама по себе — это тщательно организованное извне нападение на нашу страну и наш народ.
Ситуация контролируется и устроившие эту провокацию частично уже получили по голове в Атлантическом океане, остальные тоже получат по полной программе.
Но, несмотря на то, что необходимые меры приняты, ситуация в приграничных областях очень тяжелая — элементарно не хватает людей.
Все лагеря Бирлага и Среднебеллага два месяца назад получили необходимые прививки.
Весь контингент, имеющий любую медицинскую подготовку, отправляется немедленно. Это не обсуждается.
Остальные будут зачисляться в санитарные и строительные отряды на добровольной основе.
В отрядах расконвойка. Кто сможет — будет помогать лечить и ухаживать за больными и умирающими.
Прошу учесть это самое пакостное — я только что оттуда, там просто страшно.
Остальные — строить бараки и обеспечивать снабжение и хоз работы.
Работа в санитарных отрядах будет учитываться при пересмотре сроков и принятии решения об условно досрочном освобождении.
Пока никаких конкретных решений по этому вопросу принято не было — просто сейчас не до этого, из-за эпидемии полный дурдом, поэтому никаких конкретных обещаний не будет, но решение будет принято обязательно.
Решившим работать в санитарных отрядах, собраться утром в правой части плаца, разбиться на рабочие бригады и выбрать бригадиров.
У кого есть вопросы!?
Из дальнего ряда кто-то выкрикнул — Что ж вы такие сейчас добренькие!? Аж на добровольной основе!
... На добровольной основе потому, что за любое мародерство, шкурничество и криминалку по отношению к пострадавшим будут действовать, в такой ситуации, законы военного времени — то есть вышка.
Причем не расстреливать — слишком много чести, а просто вешать.
И ни каких троек — решения по таким вопросам я имею право принимать единолично.
Из дальних рядов снова выкрикнули — Ишь, какой добренький и обходительный!
Геста пожал плечами — А я еще хуже, чем вы думаете, но за "базар" отвечаю всегда. Поэтому тем, кто захочет вызваться работать в санитарном отряде, советую хорошо подумать.
Сейчас мне надо ехать, поэтому разговор закончен.
Те, кто решат, что они не только зеки, но и люди, должны утром организованно подготовиться к отправке. Начальство необходимые распоряжения получит.
После его ухода толпа еще долго гудела сначала на плацу, а затем в бараках.
На утро, почти семьдесят процентов контингента, почти все, не имеющие "тяжелых" уголовных статей, разбившись на бригады, построились с вещами на плацу.
Десять дней спустя
Пятнадцатая санитарная бригада сидела у жестяной печурки в только что подведенном под камышовую крышу бараке и чифирила.
Ну, собственно, чифиром это назвать было нельзя — так, крепкий, серьезный чай с травками, правда без сахара, но зато со свежим хлебом — снабжение помаленьку начинало налаживаться. Чехарда первых дней, когда продовольственные подвозки постоянно запаздывали, неспособные, даже в режиме чрезвычайной ситуации, обеспечить продуктами такое количество людей, прошла.
