Причём полтораста веков автоэволюции, как нетрудно догадаться, срок значительный. Не окажись я убеждённым революционером, никогда бы Баацежа при такой-то форе не догнал. А так вышло, что и перегнал кое в чём.
— Значит, место, — сказал генарх раздумчиво, когда я изложил ему просьбу Ландека. Его капитально доработанный речевой аппарат позволял говорить на реммитау без малейшего акцента или иной идиоматичности. — Место... это понятно, это можно. Только надо сначала понять, как. И где именно. И самое главное — для чего.
В его присутствии в мыслях и делах словно сама собой появлялась особая основательная неспешность. Углублённость. Дивно сочетающаяся с раскованностью и философичностью.
— А действительно, — подумал я вслух, моментально подхватывая чужой стиль речи, — для чего? Если пропустить пару звеньев, не получается ли, что школы для Ландека будет уже мало?
— Верно мыслишь. Дело, конечно, не в назывании. Но если в неком месте живут, преподают и работают меньше десяти магов — это ещё может быть школой. А если больше десяти, причём двое из этих магов — высшие посвящённые разных Сил... пожалуй, это уже не совсем школа.
— Или совсем не школа.
— Да, скорее совсем не. А что тогда? Ты же вроде спец по именам. Подскажи...
— Пожалуйста. В языке хилла есть такое полезное слово: книахат.
— А пояснить?
— Это лучше образно. Бывало, висим мы в своей самодельной станции, дрейфуя по Квитагу в течениях "киселя", и я занимаюсь тем, что пытаюсь наставить Манару синяков, а Схетта с Ладой смотрят и болеют. Каждая за своего. Тут входит Зархот, одним взглядом окидывает происходящее, морщится этак маловыразительно и роняет: "Книахат луйгмах..." — что в довольно грубой и не самой точной форме можно перевести как "уровень яслей, но динамика положительная".
— А этот самый "книахат" — означает "ясли"?
— Не совсем. То есть как минимум с уточнением: сказано не про место, а про состояние. Ну и отчасти "книахат" — характеристика процесса, особенно если коммутировать с нужной лексикой.
— Вот как. Что ж... значит, будем превращать школу в книахат...
Спустя некоторое время. То же место, те же лица.
— Да, с городским пейзажем гармонирует на ура. И общий магический фон тоже очень и очень. Но это же не геометрия, а я не знаю что!
— Чем тебе не нравится эта геометрия? Нормальный ступенчатый фрактал...
— Ага. Ступенчатый. А ещё — проективный и асимметричный! Да будь я нормальным человеком, у меня от одного взгляда на иллюзию этакого чуда косоглазие развивалось! Но это всё шелуха. А если всерьёз, проблема знаешь, в чём?
— В чём?
— Да в материалах! Из чего прикажешь это вот лепить?
— Не моя забота, Рин. Совсем не моя.
— А чья тогда, объясни, будь ласков?
— Твоя, конечно. Ты же высший маг, значит, создавать стабильные плотные объекты должен уметь. И материалы подбирать. И задачи сочетаемости решать. И...
— И ещё много чего. А то, что высший маг не обязан быть строителем, это побоку.
— Нет. Почему побоку? Это мы учтём. Только не забывай, что всё это — проект. Да.
Спустя ещё некоторое время. Всё там же, всё те же.
— Не пойдёт.
— Почему?
— Потому что для крепления дополнительного пространства нужен соответствующих размеров якорь в пространстве обычном.
— Непременно нужен?
— Ещё как. Кровь из носу, как нужен.
— А если крепить не всё? Или не на якорь? Или на необычный якорь?
— Детские вопросы — самые интересные. Вот под "необычным якорем" ты что понимаешь?
— Да я-то ничего вообще не понимаю. Глупый потому что. А ещё глупее меня маразматики, которых зовут властительными риллу. Они вон целые домены крепят не пойми на что. На фикции какие-то, абстракции неощутимые. Свет, там, Мрак, то-сё...
Молчание.
— ...знаешь, Баацеж, друг сердешный... ты, конечно, гений. Но при всей гениальности ты конченый псих.
— А ты?
— И я псих. А куда деваться, если мне страшно нравятся идеи конченого психа?
— Думаю, под это стоит выпить что-нибудь соответствующее.
— Да. Определённо. Горюче-смазочное, алхимическое, высокой очистки. Есть такое?
— Как не быть. Чтобы в хозяйстве — и без горюче-смазочного?
Спустя продолжительное время.
— Рин, милый, чем ты тут занимаешься?
— Интеллектуальным трудом на благо эксплуататора.
— Какого?
— Да ты е... его знаешь. Он — Лан... ну, этот. Проныра который.
— Понятненько. Интеллектуальным, значит... а ты помнишь, чем отличается, по твоему же определению, пьяница интеллигентный от пьяницы вульгарного?
— Э-э... не вспоминается. Натурально, странный какой-то эффект... мерцательный...
— Пьяница вульгарный при произнесении фразы "ты меня уважаешь?" спотыкается на самом длинном слове. Пьяница интеллигентный самые длинные слова выговаривает без запинки, но спотыкается на коротких. Ты, милый, — явный и несомненный интеллигент.
— Интеллигент, эт факт. Феноменологический и онтологический.
— Показывайте уже, чего напридумывали.
— Вот. И вот. И вот тут — таким, как бы, образом.
— Каким?!
— Таким. Биполярно, как в аптеке.
Молчание.
— Знаешь, Баацеж, налей-ка и мне, включая штрафные. Потому что за такое не выпить...
— Фрондерство и оппортунизм!
— Вот-вот. Именно это самое, причём в совершенно извращённой форме.
Что ещё могу сказать кратко и по существу?
Эксплуататор, который Ландек, получил своё место. Правда, в несколько больших размерах, чем просил. Дать определение термину "несколько"? Легко. Это значит, что от созерцания получившихся полезных площадей глаза Проныры увеличились визуально раза в полтора. А у тианцев глаза и без того не маленькие, так что... хе-хе.
В общем, красиво получилось. Как в анекдоте про косметологию. В котором после всех процедур, от удаления лишнего жира до подтяжки лица, дама просит сделать ей большие глаза, а доктор отвечает: "Без проблем. Бухгалтер, дайте клиентке счёт!"
Вот вывеску — да, её пришлось поменять. Название оставили прежнее, "Пламя над потоком" — поскольку звучит красиво и небанально. А вот слово "школа" пришлось заменять на "книахат". Везде, в том числе на официальных документах. Зато сразу отпали вопросы, почему Ландек берёт за науку впятеро против прежнего, а с некоторых — и того больше. Всё потому, что "Пламя над потоком" уже никакая не школа. И даже при пятикратной цене желающих стало... много.
Весьма и весьма.
Но разместить их стало где. Причём сколько бы их, желающих, ни оказалось — всё равно ещё осталось бы место. Потому как с ненавязчивой подачи генарха я так же ненавязчиво, как бы между делом, этак, оп — и решил задачку безразмерности. Чисто технически, в смысле, магически оно оказалось разом изумительно просто и до скрежета зубовного хитроумно. Практически же я отгрохал ни много, ни мало, как субреальность переменного объёма. С появляющимся по мере необходимости содержимым. С дублирующимися по требованию блоками жилых и специальных помещений, с возможностью разнообразной настройки, включая и самонастройку, с фрактально-сетевой инфраструктурой... в общем, со многим, разным и очень интересным для специалистов, а пользователей подкупающим удобством и тем, что зовётся эргономикой.
Как ни крути, по сравнению с тем же Дворцом Видений это был шаг вперёд. Хороший такой, размашистый, лишь немного не дотягивающий до прыжка. Потому хотя бы, что Дворец затачивался преимущественно под людей, а субреальность книахата была куда универсальнее. Да и та самая безразмерность... Дворец — он всё-таки имел чёткую привязку к определённым координатам и сам по себе расти не мог. Субреальность книахата привязывалась не к объекту и даже не к первичной реальности домена, а — как сами домены — к принципам, воплощённым в великих заклятьях. Она точно так же плавала между колец Света и граней Мрака, и точно так же действовали в ней чары скорости, использующие энергетику Трубы Времени... и подстраивалась под своих пользователей. Охотнее под магов, по остаточному принципу — под простых смертных.
Наверно, с чего-то подобного когда-то начинался и Пятилучник. Во всяком случае, очень на то похоже. А я, можно сказать, не особо отклоняясь от истины, изваял в Хуммедо новый домен. Свой собственный. Во всяком случае, на Истинном небе (я специально проверил) у одинокой ранее звёздочки Теффора появился второй, поначалу почти незаметный компонент.
Наглость, конечно. Причём наглость, аукнувшаяся довольно быстро и мощно. Но до поры я, как будто начисто утратив осторожность, просто купался в тёплом удовольствии от содеянного. Как будто забыл, что тоже под риллу хожу. Причём — под уже обозлённым риллу.
Но нет. Не вспоминал.
Зато вспомнил о других вещах и оказался вновь обуян жаждой деятельности.
"Как полагаешь, они разберутся с подоплёкой дела?"
"Очень сильно сомневаюсь. Окрестности Древотца для Видящих затемнены и без особых мер маскировки. А теперь, когда Мать их не покидает, — подавно".
"О прямых наблюдениях речи нет, это понятно. Но косвенные расчёты?"
"Ха! Это уже зависит от того, кто производит расчёты. И тут всё полностью зависит от его или её проницательности. От качества мышления".
"Тогда переформулирую. Каких усилий будет стоить точная догадка о нашем... манёвре?"
"Не таких больших, как мне хочется. Куда проще было бы, если бы имелась возможность замаскировать наши истинные устремления или хотя бы сыграть на разнородности чужих интересов. Чтобы потом, как ты выразился, рвануть на груди тельняшку и возопить: "Оговор!" Увы, увы. Не выйдет".
"А по времени?"
"Для Видящего, который знает или точно сориентирован на поиск, инсайт — не вопрос времени, к сожалению. Только — уровня подготовки и качества ориентировки".
"Опять увы? И все наши приготовления, возможно, изначально бесполезны?"
"Да как сказать. Действие всегда вызывает противодействие. Само наличие нашей партии, тот факт, что она смогла не только появиться, но и выжить, и окрепнуть, заставляет риллу быстро и неотменимо пересматривать некоторые догматы. Например, если слишком быстро умирающие, недостаточно опытные, не особо умные Видящие оказываются бессильны — продлевать им жизнь, чтобы набрались опыта, и не сносить головы за избыток понимания мира..."
"...а эта новая генерация Видящих, само собой, кровно заинтересована в том, чтобы мы продолжали выживать и преуспевать".
"Именно. Ум, приложенный к активному познанию, рано или поздно побивает столь долго остававшуюся непревзойдённой комбинацию опыта и могущества".
"Так. Но для нас, Манар, это плохо".
"Почему?"
"Потому что избыток хаоса никогда и никого до добра не доводил. Помнишь, я тебе рассказывал о задаче трёх тел?"
"Ещё бы не помнить".
"Так вот: применительно к политическим системам непредсказуемой и непросчитываемой будет задача четырёх партий. Когда партий только две, итог выборов не вычислит только ленивый — и потому устойчивы, как сколоченные внахлёст плоты, классические системы "голуби против ястребов", "демократы против республиканцев", "монархисты против народовольцев". Добавка из третьей партии мало что меняет: слабейший лавирует между сильнейшими, как идущий галсами парусник. Стабильность в общем и целом сохраняется. Но добавь игрока номер четыре, и..."
"А почему четыре-то?"
"Не делай вид, что ты внезапно резко поглупел, ученик. Сама по себе система власти в этом Лепестке биполярна. Потому что помимо таких, как твой папочка, есть "безземельные" риллу, к которым относишься, между прочим, и ты. Почему ты не заведёшь себе личный домен?"
"Риторический вопрос. У меня имеется быстро проходящий недостаток: молодость. Мало иметь Силу, надо ещё иметь опыт её применения... чем мы вроде бы должны заниматься".
"Ещё займёмся, не волнуйся. А что легче: создать домен или захватить?"
"Теоретически — захватить. Но кто же отдаст своё без боя?"
"Вот-вот. Иметь домен — значит иметь статус. А не иметь ни того, ни другого — плохо. И потому риллу Хуммедо составляют две партии, а не одну. Кстати, заметь, что в Большой Пестроте, где "безземельные" отсутствуют как класс, всё же сохраняется баланс трёхполярной системы. То есть теза — это риллу, антитеза — боги, а лавирующий корабль — смертные".
"А мы тогда кто?"
"Мы — тоже смертные. Высшие маги играют именно за эту партию. Да и ты, по крайней мере, пока, тоже не являешься типичным "безземельным". Воспитание не то".
"Выходит, что Видящие, по твоему разумению, — не смертные?"
"Нет. То есть физически, конечно, смертные, а на деле... риллу долго давили хилла, давили тех же Видящих, ограничивали в правах друидов. Но это типичный бой с тенью. Проиграть трудно — если вообще реально... но совершенно нереально выиграть. Сейчас сложилась ситуация, когда смертные усилились сверх положенного. Мы — уже не корабль, которым играют в ленивом противоборстве ветра и течения; мы — как новая, никому не подконтрольная стихия. Высшие маги, для Хуммедо по своим способностям очевидно избыточные, могут влиять на принадлежность того или иного домена тому или иному риллу. Могут, говоря грубо, снимать и ставить. То есть мы самим своим наличием резко обостряем конфликт между двумя партиями риллу. А противовеса нам нет. Это само по себе довольно скверно, потому что чревато масштабными конфликтами, но ещё хуже — уже подмеченная тобой тенденция усиления риллути. А когда те же Видящие усилятся так, что смогут не просто служить инструментом в руках риллу, но принимать самостоятельные решения и проводить их в жизнь... руками риллу или нашими, это уже не суть важно..."
"Получится четырёхполярная система. Принципиально непредсказуемая и абсолютно нестабильная. Хаотичная".
"Именно".
30
"Но что тогда делать?"
"Для начала — не дать себя сожрать с потрохами, костями и прочими сухожилиями. Так что хватит рассуждать на отвлечённые темы, пора выдвигаться. Складывай-ка уже Крылья".
Манар без возражений повиновался. Кстати, не будь он "безземельным" — ничего бы у него не получилось: хозяин домена способен сложить свои Крылья не в большей мере, чем отправить в небытиё свой домен и дезинтегрировать сеть воли. Приглушить, ослабить, изменить форму, убрать (или добавить) "слои" Крыльев, переменить актуальные свойства и рабочие диапазоны — да, сколько угодно. Сложить, свернуть до состояния, близкого к нулевому — никогда.
Ну а я нипочём не сумел бы распространить на него обеспечиваемую темпоком маскировку, если бы его Тихие Крылья оставались активными. Это задачка из разряда утаивания шила в мешке. То есть от внимания риллу-то я бы Манара уберёг, не говоря уже о внимании обычных магов. Но вот обмануть Видящих... нет уж, нет уж. Пусть эти ребята и дальше полагают, что сын Теффора в очередной раз навещает свою мать, а самые проницательные — думают, что Манар в очередном слиянии с Древотцом впитывает теорию управления Крыльями.
И хорошо бы никто не догадался, что мы с моим учеником намерены заняться не теорией, а самой что ни на есть практикой.
Пока мы летели сквозь Мрак — да, именно летели, безо всяких реверсов и иных "шумных" заклятий — мы вели неторопливую беседу на тему, куда более конкретную, чем политика, но в той же точно мере вечную... но и другие темы не забывали.
