А репутация Уизли оставляла желать лучшего. Нет, ничего особо криминального, просто у каждого поколения этой семьи в анамнезе была какая-нибудь дурно попахивавшая историйка, которые накапливались и нарастали одна на другую, как снежный ком. Да еще и клеймо 'предателей крови'.
Когда Перси спросил об этом у Альбуса Дамблдора, тот долгим, понимающим взглядом смотрел на мальчика и качал головой. Потом пустился в долгие пространные рассуждения о том, что его родители замечательные люди, что он никогда не должен повторять подобные глупости, что такое прозвище аристократы дают всем волшебникам, которые не зациклены на чистокровности, общаются с маглами и маглорожденными как с равными и выступают за сближение обычного и магического мира.
По натуре Перси был педантом, поэтому ждал, что ему дадут четкое научное объяснение. Ну, или хотя бы пояснят на примерах. Директор же сказал, что такое прозвище дают всем. Кому всем? При уточнении выяснилось, что уже не 'всем', а всего лишь 'многим'. Кому многим? Некоторым, ты их не знаешь.
В общем, Перси подобное объяснение не устроило. Он резонно сомневался. Например, почему 'не зацикленные' старшие сыновья семейства Уизли всегда женятся исключительно на чистокровных волшебницах? Почему эти чистокровные волшебницы из поколения в поколение отсекаются их родителями от родов: что мама, что бабушка Цедрелла(1)? Почему маглолюбец-папа никогда не посещал магловский мир? Почему у них, выступающих за сближение обычного и магического мира, нет друзей-маглов, раз уж с ними не особо общаются волшебники? И самое главное, почему столь лояльная к вопросам крови мама избегает любых разговоров о своем кузене-сквибе?
Нет, что-то тут не так. После разговора с Дамблдором было ясно, что спрашивать у родителей бесперспективно. Друзей у семьи не было. А если бы и были, какой друг скажет правду, если это что-то нехорошее? Наоборот, будет беречь нежные чувства. Тогда, возможно, правду скажет... враг?
Единственным волшебником, который подходил под определение 'враг' был Люциус Малфой. О, вот его отец ненавидел от всего сердца. И дня не проходило, чтобы он не упоминал этого тупицу, подлеца, жалкого аристократишку и мерзкого сторонника Того-Кого. Мама поддакивала, а младшие Уизли мотали на ус.
Перси как-то спросил, а почему, если все знают, что мистер Малфой — ПеС, он не в Азкабане. И выслушал получасовое стенание, что эта богатая гадина попросту откупилась. А теперь постоянно ошивается в министерстве, на короткой ноге с заместителем министра Фаджем, — а всем известно, что после Багнолд тот первый кандидат на высшую должность, — да и вообще наслаждается жизнью в то время, как честные люди, всегда стоявшие за правду, вынуждены кнаты считать и перебиваться с хлеба на воду.
Помнится, в тот момент Перси подумал, что человек, сумевший при подобных обстоятельствах мало того, что выйти сухим из воды, но и сохранить свое место в высших слоях общества, достоин как минимум уважения. И уж его никак нельзя назвать тупым или жалким.
В общем, тогда, за два года до Хогвартса, Перси решился и написал Люциусу Малфою письмо, в котором изложил свой вопрос. Отправив сову в Малфой-мэнор, Перси и сам не знал, чего ожидать. Ему казалось, что вариантов может быть несколько: Малфой-старший либо промолчит, либо напишет ему ответ, либо встретится с ним, либо, если суждение родителей о нем верно, и Люциус действительно гадина, просто в очередной раз посмеется над Артуром, продемонстрировав последнему письмо его сына.
Малфой поступил проще. Он прислал Перси подарок на день рождения. Это была книга: научное исследование, полностью посвященное теории крови. Читать было сложно. Девятилетний Перси с трудом продирался сквозь незнакомые слова, термины, сноски и ссылки.
В общем, как он и думал, общение с маглами имеет такое же отношение к термину 'предатель крови', как морская свинка к морю. Все было гораздо прозаичней и неприятней: кто-то из предков Перси дал магическую клятву на крови, а потом попросту ее нарушил. Маги недаром с пиететом относятся к словам. Магия — это, прежде всего, Слово, и подобных надругательств над собой она не прощает. Откат может быть самым разным: постоянные неудачи, нестабильность магии, появление в роду сквибов, нищета и так далее, и тому подобное.
Но добило Перси даже не это. А раздел, рассматривающий варианты снятия клейма предателя. Их было три: относительно быстрый, долгий и весьма и весьма муторный и нереальный.
Согласно первому варианту, клеймо 'предателя крови' мог снять седьмой сын седьмого сына или седьмая дочь седьмой дочери. По легенде подобные дети были истинными целителями. Прочитав об этом, Перси первый раз в жизни понял, почему его родители ведут себя, как оголтелые кролики. Получается, если бы Джинни не подкачала и родилась мальчиком, а потом женилась и, капитально поднапрягшись, считая все календарные сроки, постоянно сверяясь с астрологическими гороскопами, завела семерых сыновей, то ее гипотетический седьмой сын смог бы снять клеймо со всего рода.
Второй вариант предусматривал старое доброе самоограничение и покаяние в лучших традициях христианских аскетов. Причем, на протяжении нескольких поколений. Причем, все магические законы и правила, включая сезонные магические ритуалы, должны были соблюдаться и выполняться вплоть до запятой. В общем, нужно было наступить на горло собственной песне, плюнуть на желания и хотения и стать человеком-сухарем.
Третий вариант, а именно принесение магической вассальной клятвы сильному и древнему магическому роду, был абсолютно нереален. Нет сейчас волшебников такой силы, которые смогли бы принять на себя магический откат и оклематься после этого. Да и смысл? Кому он такой красивый нужен?
В общем, всесторонне рассмотрев нарисовавшуюся перед ним проблему, он решил действовать в комплексе. Да, вариант номер два — основной. Он ему вполне близок, с его характером ограничивать себя будет не сложно. Когда появится собственная семья, естественно станет сложнее. Но ведь это в его силах подобрать подходящую по темпераменту девушку, не так ли? А если она не будет возражать и с деньгами не будет особых проблем, можно попробовать и вариант номер один.
* * *
А выспаться все-таки не удалось. На завтрак злой Перси пришел одним из первых. Вторым, если уж точно. Зал был пуст, лишь за преподавательским столом сидел мрачный Снейп, заглатывающий сосиски и кофе с жадностью стаи голодных уток. Степень его злости и недосыпа явно превышали уровень младшего Уизли. Перси едва дошел до стола Гриффиндора, как профессор зельеварения посмотрел на часы, вскочил с места и, стоя допив последний глоток, умчался из зала, буквально швырнув чашку на стол.
Через несколько секунд после того, как из вида скрылись складки развевающегося черного плаща Снейпа, в Большой зал на крейсерской скорости влетела Мелисса Эванс. Тоже злая и невыспавшаяся.
Девочка подбежала к столу Слизерина, заметила Перси и кивнула ему. А затем повторила трюк Снейпа: бросила взгляд на часы, подцепила со стола пару бутербродов, стоя проглотила их и, развернувшись, помчалась к выходу. В дверях она столкнулась со слизеринскими первокурсниками, на секунду остановилась, подержалась за голову, что-то им сказала и унеслась.
Да что за активность такая с утра пораньше! Да еще в выходной!
Неожиданно Перси тоже захотелось действовать. Позавтракав, он с несвойственной ему скоростью вернулся в гриффиндорскую спальню, взял сумку, положил в нее пергаменты и чернила и направился в библиотеку.
Несмотря на раннее утро выходного дня, библиотекарь была на посту. Обложившись книгами со всех сторон, она, видимо, составляла какую-то сводную опись. Мадам Пинс внимательно осматривала книги, что-то записывала и раскладывала их по стопкам в одной ей только ведомом порядке.
Перси пристроил свои вещи рядом с одним из столов и направился в отдел справочной литературы. Спустя полчаса ошарашенная мадам Пинс наблюдала, как Уизли-младший, судя по всему, скоропостижно увлекшийся зельеварением, тащит к столу тяжеленные справочники по зельям и подборку специальных журналов, придерживая верхний том подбородком и согнувшись в три погибели.
Аккуратно разложив книги на столе, Перси вздохнул, оглядел все это богатство, с некоторой тоской прикидывая время, которое ему потребуется, чтобы изучать вопрос и, взяв в руки первый том, погрузился в чтение.
Ближе к вечеру Перси отложил справочник и на мгновение прикрыл глаза. Что ж, что-то начинало вытанцовываться. И, похоже, ментальная магия была здесь ни при чем. А вот зелья, даже очень. Судя по симптомам, которые Перси имел 'счастье' наблюдать, это могло быть зелье доверия.
В книге была интересная сноска. Любой человек подсознательно делит окружающий мир на своих и чужих. Свои — это люди, относящиеся к той же социальной группе. Не важно, что отличает эту группу: цвет кожи или галстука и эмблемы на мантии или взгляды на жизнь. 'Свой' является 'хорошим' по определению, а 'чужой' — если не враг, то человек, внушающий опасение. Со своими надо дружить, от чужих держаться на расстоянии
После приема этого зелья, даже в самой слабой концентрации, доверие к 'своим' возрастает. Любой их негативный поступок воспринимается как вполне себе извинительный. И все бы неплохо, но дополнительным бонусом становится усиление неприязни к 'чужакам'.
А самое главное, если в стане 'врагов' вольно или невольно оказывается человек, к которому выпивший подобное зелье изначально испытывал положительные чувства: родственник или объект влечения — неприязнь растет в геометрической прогрессии, вплоть до ненависти. Ведь, с точки зрения выпившего зелье, в данном случае принадлежность к 'чужим' становится предательством.
'Получается, Билл и Чарли вызверились, потому что я, их брат, заговорил о запретном. Предал. Стал 'чужим'. А Оливер, — Перси глубоко задумался, — похоже, запал на Эванс еще в поезде. Поэтому и на распределение ее отреагировал в высшей степени неадекватно, успешно себя накрутил, придумал весьма связный бред, благополучно в него поверил и при первой возможности вывалил на нее. Интересно, где они ухитрились напиться этой гадости?'
Перси похолодел. Ему в голову пришла кошмарная мысль: подобное могло произойти только за праздничным столом. Ведь сначала Вуд воспринял распределение Эванс вполне спокойно, а завелся только после ужина.
А сама Эванс? Перси пытался сопоставить поведение Мелиссы в поезде с тем, что он видел последние два дня. Нет, нельзя сказать, что что-то изменилось. Она кивала ему, оскорблениями не сыпала. Может, все по-прежнему? Да, он и не знает ее настолько хорошо. В любом случае, надо с ней поговорить! И предупредить: и о зельях, и о завихрениях Вуда.
* * *
Мелисса стояла под душем, отмокая после насыщенного дня, пытаясь смыть с себя усталость и головную боль.
После встречи с Боргином в висок, казалось, забили гвоздь: нервный старик фактически изнасиловал ее мозг, буквально впихивая в него картинки со своими воспоминаниями. Что самое странное: он не взламывал ее ментальную защиту, он не пытался считать ее мысли и эмоции. Он просто транслировал. Как радиоприемник, включенный на полную громкость. Нет, никто не спорит, что для нее это было очень полезно и выгодно. Но что же это за феномен такой?
Девочка взмахом руки сделала воду погорячее и подставила лоб под струю, стараясь не двигать головой и ни о чем не думать. Удавалось плохо. В полный рост встал вопрос: Боргин уже доложил Дамблдору о визите в его лавку мальчика, похожего на Темного Лорда, или ему не к спеху?
Нет, бред и паранойя! С какой стати Боргину кому-то докладывать, а тем более директору? Но тонкий голосок внутри зудел на одной ноте, как комар: 'Да стучит он. Однозначно. Как дятел. Либо аврорату, либо Дамблдору. Или ты думаешь, ему за красивые глаза позволили после победы Света держать лавку, торгующую темными артефактами, проклятыми вещами и запрещенными ингредиентами и книгами? Нет! Он — показательная, официально разрешенная тьма, тщательно взятая на карандаш. Впрочем, как и любой торговец в Лютном, торгующий сомнительными вещами не из-под полы, а в магазине с вывеской'.
Это было логично. Свет победил. Но при этом они допускают существование подобного рассадника. Для чего? Да чтобы банально всех пересчитать. Все так называемые 'отбросы' собраны в одном месте. Любители темных искусств в любом случае придут в Лютный, если им понадобится что-то купить или продать. Торговцы и трактирщики периодически стучат в аврорат, а за это им позволено продолжать свою не особо законную деятельность. А авроры храбро реагируют на сигналы, периодически устраивая рейды и облавы. И все довольны: и обыватели, и криминал, и власть.
'И все-таки он сливает информацию именно директору. Только у нас слезы феникса высочайшего качества! Единственный официальный дилер! Баш на баш!'
Мелисса вернулась в комнату и начала одеваться, понимая, что в общей гостиной показаться все-таки надо. Ее не было целый день, а записка на двери, сообщающая о мигрени, отмазка далеко не абсолютная.
Высушив голову заклинанием и приведя себя в порядок, Мелисса бросила взгляд в зеркало и поспешила в общую гостиную. Приятели-первокурсники заняли несколько кресел недалеко от камина и тихо переговаривались. Заметив ее, Селина, сидящая на диване, чуть сдвинулась.
— Ну, как ты? — поинтересовалась она, когда Мелисса села рядом. — Голова прошла?
— Более-менее, — ответила девочка. — Что я пропустила?
— Кроме обеда и ужина? Уничтожение коробки шоколадных лягушек, бурное обсуждение последнего матча Холихедских гарпий и спор наших добрых знакомых, Люциана и Теренса, по поводу того, кто из них лучший шахматист, — Роули указал рукой на хмурых мальчиков, сидящих в соседних креслах. — Истина в споре не родилась.
Боул и Хиггс хмыкнули и показательно отвернулись друг от друга. Мелисса же, улыбнувшись, снова посмотрела на Роули, ожидая продолжения.
— Еще нам пришли наши колечки, — ребята дружно помахали ладонями в воздухе, демонстрируя надетые артефакты. — Кстати, мы промахнулись с ценой. Они оказались дешевле и нам в качестве бонуса прислали еще одно такое же. Итак, наша прибыль составила пять галлеонов, леди и джентльмены!
Торфинн с серьезнейшим видом пожал всем руки, словно поздравляя с такой немыслимой удачей, и продолжил импровизированный доклад.
— Староста просила тебе передать, что твоя отработка в зельеварнях на выходных отменяется. Декана нет в школе.
'А вот это весьма удачно!' — подумала девочка, вспомнив о кипе свитков и книг, полученных от Боргина.
— И наконец, тебя судорожно искал Уизли. Не нашел и просил передать, что жаждет и страждет.
Тут они вчетвером уставились на Мелиссу, словно требуя объяснений.
— Давайте по порядку. Господа Ласкер и Капабланка(2), в чем собственно проблема? Не пробовали сыграть партию-другую, чтобы выяснить, кто круче?
— Именно это они и сделали, — засмеялась Селвин. — Хиггс проиграл, но в проигрыше оказалась виновата древность рода Боулов.
— Брр, — Мелисса затрясла головой. — А попроще?
