Тем временем приветствовать прибывших примчались призраки. Боня познакомил их с Иситаем, чем привел в такое замешательство, что даже не сумел связно расспросить их о ситуации в городе. Понял только, что беспорядков больше не было, а управителем Императрица утвердила Магнуса Темуса, чем очень сильно обидела другого патриция — Титуса Комиса. Последний, правда, бунтовать не пытался, но очень активно стал работать при храме, где, кстати, появился новый Верховный жрец — молодой и рьяный Августинус.
Боня решил, что информации ему для начала хватит, и отпустил призраков — показывать Иситаю город. Цинец держался с достоинством и корректно, но было видно, что сама возможность посмотреть новые места его очень радует. Быт и служба призраков-стражников его тоже очень интересовали. Юлиуса он назначил личным гидом, решив к нему приглядеться: возможно, дальше вместе лететь придется.
Боня со Светой (уже в человеческой форме) сидели в обнимку на крыльце, любовались звездным небом и тихо обсуждали дальнейшие планы. На Боню накатила какая-то умиротворенность и нежность, но долго это состояние не продлилось. Света неожиданно вскочила, быстро его поцеловала, скинула халатик и... обернулась драконом. Во двор въезжала повозка, груженая рыбой. Посреди кучи лежала здоровенная акула, свешивающийся хвост которой придерживал шедший за повозкой Сфенон (Эвриала сидела рядом с кучером).
В ближайший час у Бони появилась возможность любоваться, как подруга, громко хрустя хрящами, перемалывает громадную рыбину. Тоже, конечно, любопытное зрелище, но лирическое настроение как-то само собой пропало. В результате остаток ночи он убил на изготовление еще одного артефакта-телеграфа. И пожалел, что пикси с собой нет и заказать сделать ленту некому. Придется пергамент резать на полоски и клеить. Но это можно и местным поручить.
Утро началось с восхода солнца и приближающегося торжественного песнопения. Пели красиво, многоголосно, с переливами, при этом умудряясь придерживаться ритма бодрого марша. Боня заслушался, но постепенно до него дошло, что поющие уже никуда не двигаются, а концерт идет прямо перед воротами его дома. Доспех из твердой маны сформировался как-то сам собой, на уровне подсознания, а руки тоже сами нашли ПП и посох из мелорна.
Открылась калитка, и во двор вошел некрупный человек в расшитых золотом и драгоценными камнями одеждах, точнее сказать, парадном облачении Верховного жреца имперского храма. Выдержано все это великолепие от сапог до шапочки было в темно-фиолетовых тонах, а уж из бархата ли, парчи, аксамита или чего еще, современному землянину определить было трудно. Главное, все сверкало в лучах восходящего солнца и выглядело очень солидно. Глаза гостя из под кустистых бровей тоже сверкали и сверлили Боню сосредоточенно и с некоторым подозрением.
Вслед за Верховным жрецом вошло еще несколько человек в жреческой одежде, более скромной, но, все равно, явно парадной. Света в драконьей форме высунула голову из-за угла дома — посмотреть.
— Цвет у нее и Верховного жреца — один в один, — отметил про себя Боня. Вслух же он сказал:
— Рад приветствовать Вас, пресвятой Августинус, в своем скромном жилище, — и, помолчав, добавил, — Благословите, отче!
После этих слов Верховный жрец чуть расслабился и с явным удовольствием тюкнул Боню по склоненной голове извлеченным откуда-то жезлом. Правда, легонько, без членовредительства. После чего еще и руку ему на голову тоже возложил и что-то пошептал.
— Я вижу, Вы уже в курсе, что кафедру в славном городе Денае возглавляю я, — сказал Августинус. Голос у него был неожиданно для такого тщедушного тела гулким и басовитым. — В меру сил своих скромных стараюсь укрепить прихожан в вере, чему не в малой степени способствует регулярно являющий чудеса алтарь, чье пробуждение, я слышал, совпало с Вашим появлением в храме.
— Все в руках Божьих, — скромно пробормотал Боня и про себя хихикнул: — я знаю, сам руки прикладывал...
— Некоторые завистники из окружения понтифика Алов утверждали, что алтарь храма не может находиться перед его входом, а только внутри, но я провел исследование наставлений отцов церкви и древних летописей и убедительно доказал, что они заблуждаются. Размещение алтаря внутри храма стало возможным только вследствие упадка веры и числа прихожан, когда все они смогли поместиться в небольшом помещении. Толпы паломников могут собраться только на больших площадях перед храмом, и именно там и должен находиться чудодейственный алтарь! — жрец говорил, все больше воодушевляясь. А затем уже другим тоном добавил: — Мои скромные старания были замечены святейшим Синодом, которым было мне присвоено звание доктора теологии и дано назначение на эту кафедру.
— Я рад, что столь ответственный пост оказался в столь достойных руках, — решил проявить "политес" Боня.
В свою очередь Августинус, видимо, принял какое-то решение и перешел на деловой тон:
— Рад, что мы понимаем друг друга. Я слышал мнение пресвятого Иоанимуса, что Господь избрал Вас своим орудием, утверждение смелое, но Синод счел его полезным для укрепления веры. Я, естественно, разделяю мнение Синода. Прошу и Вас отнестись к данному решению Синода со всей ответственностью. По случаю Вашего возвращения в Денай в храме будет проведено торжественное богослужение. Я привез Вам ваше облачение и прошу принять участие в службе, — говорил жрец с апломбом и напором, тоном, не терпящим возражения. — Участие Ваших спутников в процессии тоже будет крайне уместным.
К Боне подскочила пара служек, на ходу разворачивая шитый золотом по серебру саккос.
На лице у Бони отразилось сомнение. С одной стороны, он очень не любил, когда так бесцеремонно все решали за него. С другой — было даже интересно, а чем все это кончится. Он глянул на дракону. Но к той уже тоже подскакивали другие служки с не менее роскошно вышитым покрывалом. Света кивнула и подставила спину.
Августинус посчитал Бонины сомнения связанными с размером одеяния:
— К сожалению, уважаемый, среди парадных облачений храма не нашлось ничего совсем подходящего на Ваш рост. Но это — одеяние митрополита и оно всегда делается свободного покроя. Это лучшее, что у нас есть...
Света энергично закивала. Боня вздохнул и позволил себя переодеть.
Вид получился несколько забавным. Саккос, как заподозрил Боня, Августинус заказал на себя. То есть ему по статусу еще и не положено, но почему не воспользоваться случаем? Кафедру уже дали, а там, глядишь, и до митрополита дорастет. Пришлось залезать к Свете на спину, когда сидишь, не так заметно, что все коротко. Жрец полез следом за Боней. Дракона посмотрела на него с осуждением, но промолчала. Так и выехали из ворот. Спереди — Августинус, благословляющей народ, а за ним — Боня, скрестивший ноги по-турецки. За воротами оказалась целая толпа, приветствовавшая их громкими криками. Затем хор снова грянул бодрый марш, и они двинулись в сторону храма.
По дороге процессия все увеличивалась за счет нарядно одетых горожан, которые сначала встречали шествие по бокам улиц, а затем к нему присоединялись.
— Когда доберемся до храма, правьте (Света хмыкнула) прямо на ступени, справа от алтаря. Там пристроена Ваша часовня и находиться рядом с ней Вам будет наиболее естественно, — объявил Августинус.
Боня чуть не свалился со спины драконы:
— К-какая часовня?
— Я счел правильным сделать у храма пристройку посвященную Вам. В принципе, это отдельная часовня, но в народе уже и весь храм стали называть храмом Блаженного Бони.
Услыхав про "блаженного" Боня обиделся. Эльфы вот "избавителем" зовут, а хифчаки — "алимом" (знающим), а тут — чуть ли не "дурачком". Вот и спасай их после этого от пиратов, да и сколько еще он тут полезного сделал... Но на высказанное недоумение жрец спокойно ответил:
— Вопрос обсуждался. Но Вы, почтенный, в зеркале себя, наверное, видели? Длинный и худой, как скелет! Сначала Вас "аскетом" назвать думали, но аскетизм подразумевает строгость, а о Вашей доброте здесь легенды слагают. "Не ест, не пьет, все другим раздает!" — хороший девиз получился. Мы его в Ваше Житие включили. Кстати, "Житие Блаженного Бони в славном городе Денае" моего сочинения пользуется громадной популярностью. Сначала мы его в Вашей часовне раздавали, а теперь только продаем, и заказов на полгода вперед. Переписчики трудятся круглосуточно!
* * *
В Денае Боня не задержался. Службу отстоял, заседание городской Управы прямо в покоях Верховного жреца провели, отчеты послушал, новостройки на Свете облетел и — дальше в дорогу. Правда, останки Юлиуса все-таки прихватил. Урны не покупал, прямо с банкета в храме после заседания Управы какую-то пустую бутылку спер, да с помощью Иситая необходимые магемы в нее внедрил за полчаса. Еще "телеграф" в доме у Титуса Комиса установил (тот и член Управы, и храмовый староста, и рвется быть полезным). Несколько экземпляров инструкции Боня у хифчаков прихватил, теперь в Денае парочку и оставил. Ну и в порт слетал, оставшийся от разборок со змеем Ди шар твердой маны в бухте в несколько раз увеличил. Чтобы долго об этом не беспокоиться. А дальше — на выход! Пока почитатели на фрагменты мощей не разобрали. Перестарался Августинус. С горожанами Деная теперь лучше любить друг-друга на расстоянии... А, может, хитрый жрец так все нарочно подстроил?
Теперь — вторые сутки в полете. На остров решили пока не залетать. Там потом основательно обустраиваться надо будет, а заскочить — поболтать с Ди Боне не хотелось. Слишком уж удовольствие сомнительное.
Отметил про себя, как же сильно мановое облако разрастись успело. Такими темпами — все Внутреннее море через полгода охватит. Ну и суши изрядный кусок. Интересно, оживут ли еще какие магические существа? И как себя поведут? Процесс наполнения этого мира маной, считай, из под контроля уже и вышел. А через десяток лет, глядишь, и весь мир заполнится...
Поделился рассуждениями со Светой, но та проблемы не увидела, только восхитилась Бониной мощью, как бога. Одному целый мир заполнить! А то, что не о всех магических существах узнает, зря беспокоиться не нужно. Большинство сами придут на такое чудо поглядеть. А остальных, если кто хулиганить начнет, всегда к порядку призвать можно будет. Ведь Боня же ману умеет не только давать, но и отнимать. Так что больших проблем быть не должно.
На сей раз, к цели подлетали утром. И еще километров за двадцать до берега попали в радостно визжащую стаю пикси. Все три полка, бессовестно нарушив строй, кинулись обниматься и целоваться. Причем не только Боню, но и горгулий, и Свету всю обслюнявили. Та чуть огнем плеваться не стала. Пришлось на подлете к городу все-таки напомнить гвардейцам о необходимости произвести на горожан столицы Империи достойное впечатление. Пикси немедленно выстроились по полкам и эскадронам, так что подлетали уже, как на воздушном параде.
Глава 25. Миротворцы
Город Виз располагался на высоком берегу моря рядом с шикарной бухтой. Бухта была не широкой, не более ста метров, но входила в сушу километров на десять, постепенно загибаясь вокруг города и образуя его естественную границу. Если со стороны моря и противоположной от города стороны бухты берега были круты и скалисты, не давая возможности пристать к ним судам, то берег со стороны города был полог — получился идеальный порт. Замечательные природные условия были улучшены строителями, сумевшими сузить вход в бухту метров до пятидесяти и укрепить его двумя высокими башнями, одну из которых венчал маяк. Как ни странно, кораблей в порту было немного. Основная масса располагались в дальней от моря части бухты, причем большинство из них было небольшими, скорее всего, рыбачьими. Зато на переднем плане у огороженного от остального города причале было пришвартовано не менее тридцати галер, на которых интенсивно шли погрузочные работы. Причалы за галерами были девственно чисты, и только через километр-полтора можно было заметить какие-то лодки.
По мере приближения стало заметно, что на причале перед галерами было много воинов, и именно они руководили погрузкой. Более того, значительная часть "носильщиков" тоже была в доспехах и при оружии. Торопливо закинув в трюм корабля очередной тюк, они бодро выскакивали назад за следующим. Да и груз они тащили какой-то странный. На одну из дальних галер затаскивали по сходням золоченую скульптуру какого-то мифического животного, а на другую, поближе, явно грузили даже не упакованную церковную утварь.
— Свет, тебе не кажется, что эти ребята с оружием здесь занимаются мародерством? — спросил Боня подругу. — Давай, слетаем на этот причал — посмотрим поближе, что там происходит.
Он быстренько нарастил свой мановый доспех, а также попросил пикси и горгулий приготовить свои ПП, но держаться повыше, чтобы стрелами с земли было не достать, в случае чего.
Света, отработанным движением, сдула крыльями посторонних с ближнего края причала и приземлилась на освобожденное место. Боня аккуратно и неспешно сполз с ее спины, делать резкие движения мановый доспех просто не позволял. А так, стойка была самой боевой, в правой руке ПП, в левой — посох.
— Что здесь происходит? — спросил он как можно более строгим голосом.
Находившиеся перед ним воины быстро выстроили цепочку, ощетинившуюся пиками и алебардами. Атаковать Боню (или дракона?) никто не кинулся, но и отвечать никто не спешил.
— Свет, спроси ты, — попросил Боня. — По-моему, они меня плохо поняли.
Дракона набрала в легкие побольше воздуха и прогремела, умудряясь выдыхать пламя, рычать и шипеть одновременно. Впечатляло.
— ЧЧЧТО ЗЗДЕССЬ ПРРРОИССХХОДИТ?!!!
Шеренга попятилась, но не развалилась. Только раздались подбадривающие крики, и остальные воины с очередным грузом стали заскакивать на галеры, а назад уже не выходить.
В этот момент откуда-то из-за их спин раздались крики, и кто-то в рясе стал махать руками и подпрыгивать на месте, привлекая Бонино внимание. Шумевшего быстро заткнули древком алебарды, но своего он добился.
— Первый эскадрон измайловцев! — крикнул Боня пикси. — Доставьте ко мне кричавшего!
Отряд буквально размазался в воздухе, моментально оказался на месте, подхватил с земли упавшего священнослужителя, взмыл с ним метров на сто в воздух и уже медленно, без членовредительства, понес к Боне. При ближайшем рассмотрении это оказался старый знакомый, бывший верховный жрец храма в Денае Иоанимус. Вид у него был довольно жалкий. Лицо в грязи и крови, вся одежда порвана и перепачкана, да и телу под ней явно сильно досталось. Дух его, однако, остался тверд, а глаза сверкали гневом:
— Боня! Эти мерзавцы обманом захватили и ограбили город Виз! Не побоялись поднять руку даже на святую утварь главного храма. За что и прислал Господь тебя, их покарать. Не дай им уйти безнаказанными!
— Все ясно, Боня, фас! — пробормотал "присланный Господом карать" мародеров. Впрочем, насильников и грабителей он сам не любил и за людей не признавал. Поэтому повернулся к драконе.
— Свет, давай, потранслируй им то, что я говорить буду. У тебя громче получается. И выразительней.
