Повесть первая. Выше, чем надежда

— Поздравляю, ты прошла Посвящение, — серьезно и даже чуть-чуть уважительно сказала она. — Но мне интересно, ты и правда настолько верна королю и брату? Не ты ли утверждала, что на тебя никогда нельзя полностью положиться?

— У слова "верность" много смыслов, Фрейя, — из последних сил борясь со сном ответила я. — И я буду следовать самому главному из них — первому.

— Ну что ж... — задумчиво протянула она. — Тогда удачи тебе, Хельга Д'Арэ, герцогиня дю Лерро, шевалье Генриха II!

История третья.

"Moondance"

Хитри, отступай, играй, кружись,

Да просто дуэль со смертью.

Кинофильм "Три мушкетера" , "Почему бы нет?"

Первый Осенний Бал был в самом разгаре. В зале, оформленном в красно-черно-золотых тонах, медленно и величественно кружились пары. В неярком свете многочисленных свечей сливки высшего общества незаметно превращались в плавленый сыр, как по цветовой гамме, так и по консистенции. Мягким гулом на фоне вальса звучали светские разговоры, последние сплетни и, конечно же, интриги.

Я скучала. Казалось бы: бал, танцы, кавалеры. Все так...но в зале было нестерпимо душно и жарко, платье с корсетом не давало вздохнуть полной грудью, а от музыки явственно клонило в сон. Да и время на дворе стояло не детское.

Заметив мое настроение, ко мне подошел Илларио, держащий за руку невесту. Оба влюбленных выглядели на зависть счастливыми и сияющими. "Еще бы, у них свадьба через неделю", — тоскливо вздохнула я. Да, messieurs, за прошедший с моего Посвящения год mon cher frere успел влюбится и даже сделать предложение. Выбором его я, признаться, была несколько удивлена. Ей стала печально знакомая мне жрица Фрейи. Но при ближайшем знакомстве Эсперанса, так звали жрицу, оказалась вполне приятным в общении и, главное, умным человеком. Девушка была тут же переименована мной в Надю и как можно благосклоннее принята в семейный круг.

— Я вижу, моя дорогая сестренка скучает?

— О нет, брат мой, совсем нет, — поправила я его. — Вашей дорогой сестре всего лишь неинтересно.

— А в чем же разница? — поддержал игру Илларио.

— "Скучно" — это когда вокруг ничего из ряда вон выдающегося не происходит, а на остальное совершенно не хватает ни желания, ни сил. Понятие же "неинтересно" определяется же в первую очередь отсутствием желания участвовать в происходящих событиях.

— Значит ли это, что Первый Осенний Бал совсем не трогает твою нежную девичью душу? — улыбнулась Надя.

— Oh, oui! И именно это я и говорю!

— Бедные придворные сплетницы! Сколько же времени они будут ломать голову над подобным поведением! Я даже представить себе боюсь те слухи, что о тебе пойдут, — рассмеялся Илларио.

— Peut-etre. Не сомневаюсь, разнообразие будет значительным: от тайной беременности до отклонений в психическом здоровье.

— И тебя совсем не беспокоят подобные слухи? — удивилась Эсперанса.

— Я новый человек для двора, — равнодушно пожимаю плечами, — и слухи обо мне все равно появились бы. Просто, если бы я активно веселилась, меня объявили бы пустой кокеткой и весьма легкомысленной особой. Если бы, наоборот, тихо стояла в уголке и шарахалась от кавалеров, окрестили бы недотрогой или же умственно отсталой. А так, мое поведение внешне отвечает всем приличиям, и местным сплетницам придется изрядно вывернуться, чтобы как следует очернить мое имя. А чем изощреннее и нелепее слух, тем меньше в нем правды, — улыбнулась я. — Максимум ущерба моей репутации могут нанести лишь сплетни о непомерной гордыне. Но ведь я вроде как герцогиня, да еще и дальняя родственница короля... Мне положено быть гордячкой.

— Ах, Хельга, ты в своем репертуаре! — похвалил меня брат. — Ну, раз ты не в восторге от местного общества, то я хотел предложить тебе завтра же поехать в загородную усадьбу, где состоится наше с Эсперансой бракосочетание. Подготовь все там к нашему приезду, проконтролируй. Мне бы не хотелось, чтобы в последний момент оказалось, что забыли сделать любимые булочки Ги.

— О, я премного благодарна за это предложение! Буду только рада немного развеяться на природе, — заверила я брата. — Ты же знаешь, ранняя осень — мое любимое время года.

Илларио с невестой отправились танцевать, а я с чистым сердцем пошла к выходу. Как выяснилось, я не люблю балы.

Оркестр торжественно выводил "Лунную сонату" Бетховена.

Загородная усадьба рода Дю Лерро называлась Шато До. Она получила это имя за лес, что окружал ее: смешанные друг с другом березы, клены, высокие ели и кедры, шиповник и рябина превращались в незабываемый черно-красно-золотой коктейль каждую осень. Тонкие почерневшие стволы оттеняли буйство красок, и иногда мне казалось, что кроме этого осеннего леса нет ничего в мире. Но особенно он был красив на закате, там, где на высоком холме обрывается лесное царство, переходя в необъятные пригородные поля. Тогда, в свете красно-золотого заходящего светила, черно-золотой лес казался особенно ярким и пронзительным. Я каждый день приходила туда, чтобы увидеть конец дня.

В один из таких вечеров моя семья стала на одного человека больше.

Закончилась предпраздничная суета, расселись по местам гости, настроили инструменты музыканты, расправили последние складки на красно-золотом наряде невесты, оторвали короля от дегустации любимых булочек, отыскали в толпе жреца и жрицу...

Помню, я удивилась, увидев свадебный наряд, на что немного смущенная Надя поведала, что в Аре платье невесты зависит от времени года. Так зимой выходят замуж в белом, голубом или синем, летом — зеленом и обязательно с цветами, весной — в белом и золотом. А осенью, понятно, в золотом и красном.

Признаюсь, я никогда не видела брата таким...сияющим. Хотя, я знакома-то с ним всего полтора года, но что-то все же подсказывает мне, что и король впервые видит Илларио столь открыто и часто улыбающимся. Мне даже завидно стало. Чуть-чуть.

Но вот под благословение богов, Одина, покровителя Илларио, Фригг, богини домашнего очага, и, естественно, Фрейи, к которой обратилась сама невеста, свершился свадебный обряд. И это были не просто слова: "Объявляю вас мужем и женой", заканчивающиеся штампом в паспорте, а действительно божественное благословение. Любой мог узреть, как на мгновение ставшая видимой красно-золотая нить связала брачующихся и пропала. Но я, в свете особых способностей, эту нить могла видеть все время. На мгновение я почувствовала единение с братом и его женой, словно мы были одним целым, так, что захватило дыхание и сбились с ритма все три сердца, но уже через une moment все прошло, и я снова смотрела своей парой глаз на принимающих поздравления молодоженов.

А потом был праздник. Гости, друзья и родственники, числом почти в сотню человек, увлеченно поднимали бокалы за здоровье, счастье и исполнение желаний молодых. Задорно играл оркестр, заранее обнесенный вином, кружились в безумных танцах смеющиеся пары, ссорились и тут же мирились хмельные дворяне, улыбались жрец и жрица, глядя на это веселое и хмельное безумие. Мы были счастливы.

После свадьбы Илларио с Надей уехали обратно в Шатобре. Шумный Артхолл был рад молодоженам. Я же осталась в Шато До и каждый вечер ходила в лес, гуляла и ждала закат. С каждым днем солнце заходило все раньше и раньше, а через месяц погода испортилась, похолодало и от вечерней promenade пришлось отказаться.

В один из вечеров немного потеплело, и я снова отправилась в лес. Весь день меня что-то мучило и нервировало, мне почему-то казалось, что у Илларио не все хорошо сейчас. Peut-Йtre, я просто соскучилась по нему, все-таки на столь долгий срок мы с ним еще не расставались... Я уговаривала себя, что нет повода для тревог, но все было напрасно.

Однако стоило мне ступить под сень золотых деревьев, как тревога испарилась, словно ее и не было. Я бродила по осеннему, черно-золотому лесу, и солнце дарило последние теплые лучи, и душа моя отдыхала в этом торжественном безмолвии.

Когда начало стремительно смеркаться, я спохватилась. Нет, заблудиться мне не грозило, я всегда хорошо ориентировалась в лесу, да и дорогу запоминать никогда не забывала, но в усадьбе меня могли уже потерять. Зачем беспокоить слуг ненужными капризами? Я уже достаточно нагулялась.

Но по дороге домой я услышала совсем рядом с собой угрожающий рык и яростные взвизги. Это так напомнило мне тот день, когда я попала в этот мир, что сознание куда-то отлучилось, а когда способность здраво мыслить вернулась на законное место, я уже пришла на место.

На покрытой опавшей листвой поляне разгорелся нешуточный и неравный бой. Огромный черно-серебристый le loup из последних сил отбивался от трех снежных гончих, безумных слуг Скади, богини зимней охоты. Снежные гончие славились свирепостью, силой и несгибаемым упорством, они никогда не сбивались со следа и всегда убивали свою жертву. В этот раз жертвой выбрали черного волка.

Я не могла просто смотреть, как животное заживо раздирают на части. Да и сомневаюсь я, что снежные гончие просто пойдут по своим делам после расправы. А жизнь моя мне еще дорога.

В руках сам собой появляется клинок, и по лезвию мгновенно распускается серебристо-черный узор и предвкушающе загорается сапфир на гарде. Мечом я владению весьма и весьма посредственно, но на пару гончих умения хватит, а дальше либо волк поможет, либо магия проснется.

Молниеносным, усиленным волшебством, ударом разваливаю ближайшего белоснежного монстра на две неравные половинки и тут же, отчаянно тормозя, излишне широким взмахом сношу голову следующему. По инерции едва не врезаюсь в дерево, но успеваю все же вовремя успеваю выставить руку и не впечататься в ствол. Пока я сражалась с силами притяжения и инерции, оставшаяся в живых гончая наконец смекнула, что осталась одна, но убегать не стала. Она медленно повернулась окровавленной мордой ко мне, давая увидеть распластанное сзади тело и угрожающе зарычала.

Меня замутило. К сожалению, за мной водится такая слабость: я до потери сознания боюсь крови. А тут не только живописная картина в стиле голливудского ужастика "Оборотни-4", так еще и два трупа под ногами. Ноги, кстати, тоже подкосились.

Видимо страх придал мне сил, поскольку дремлющие уже больше года силы стихий вдруг проснулись во мне.

Осенний лес не славится шумом, но сейчас наступила прямо-таки гробовая тишина. Казалось, даже ветер застыл в небе. Но тут упавшие листья беспокойно зашевелились, заплясали вокруг меня невиданным танцем, подчиняясь моему желанию.

Впервые в глазах гончей мелькнула искра сознания: в них появился страх. Дикий, безудержный, панический страх перед первозданной стихией. Оказывается, даже безумные чудовища, созданные из зимней бури, могли бояться.

Листья, невесомым коконом окутали меня, застыли на мгновенье и с шелестом устремились к оцепеневшей гончей. Они выполняли лишь одно желание: "Убейте ее!" А потом опали осенним ковром, такие прекрасные и такие безобидные.

От последней из снежных гончих не осталось даже шерсти на пожелтевшей траве.

Только тогда я позволила себе беспомощно упасть на колени. Меня заметно трясло и знобило, а перед глазами все еще стояли бесследно таявшие трупы трех монстров.

Когда меня отпустило, уже совсем стемнело. А я наконец вспомнила, что на поляне была не одна. Но волка на полянке не обнаружилось. Зато обнаружился лежащий лицом в прелой листве окровавленный мужчина. Я присела рядом с ним на корточки и, все еще немного дрожащими руками взяв его за подбородок, посмотрела в лицо незнакомцу. Это был молодой мужчина, даже скорее парень, страшно бледный и измученный, перепачканный кровью и грязью. Из многочисленных ран медленно, как-то неохотно сочилась кровь, окрашивая в черный цвет палую листву.

Даже я, знакомая с правилами первой помощи лишь по краткой лекции в пятом классе, понимала, что если не поспешить, одним трупом на злополучной поляне может стать больше. Надо было срочно позвать на помощь, но, хотя до усадьбы недалеко, неизвестно, сколько я буду искать это место, да и еще надо бы с собой собрать какую-нибудь аптечку.

Было ясно, что так я спасти его не успею. Но другого способа я не знала. Хотя... Я закрыла глаза и попыталась сосредоточится, так, словно медитировать учишься. В голове билась одна мысль: "Помогите мне!"

Не знаю, кто именно откликнулся на этот панический крик, но открыла глаза я уже во дворе Шато До. Обеспокоенные слуги тут же окружили меня с раненым, но я лишь сдала последнего на руки сосредоточенному лекарю и на деревянных ногах добралась до своей постели, где просто рухнула, не раздеваясь, и тут же заснула. Когда исчез мой клинок я, честно говоря, вообще не помню. Ну и черт с ним! Demain, tout le demain...

Утро началось с головной боли. Как в прямом, так и в переносном смысле. Усталость и сумасшедший выброс адреналина обеспечили мне мигрень, а вчерашний спасенный множество проблем. Хлопотное это дело, mes cher amis, спасать незнакомых оборотней...

Собственно, первая проблема заключалась именно в природе пациента. К слову, оборотни в этом мире бывают трех видов: проклятые, лунные и истинные. Проклятые, понятно, получают второе, звериное, "я" в результате проклятия. Но для самого превращения проклятых нужен был "спусковой крючок". Им могло стать что угодно. Известны были случаи, когда "спусковым крючком" становился детский плач, ругань, просто сильный испуг. Проклятые в зверином облике совершенно себя не контролируют и убивают всех подряд. Лунные оборотни превращаются каждое полнолуние, на три ночи, полностью становясь зверем на это время, хотя в другое же время это вполне нормальные люди. Истинные оборотни могут оборачиваться по собственному желанию, но вынуждены всю жизнь делить себя на человека и зверя. Среди них встречались маньяки, но крайне редко: если такой оборотень сходит с ума, звериная половина преобладает, и несчастный теряет возможность снова стать человеком. Так в чем probleme, спросите вы? А в том, что я не имею ни малейшего понятия о природе своего пациента, а от этого знания зависят способы лечения. Но, хорошенько подумав, я решила зачислить mon probleme в ряды истинных оборотней. "Помрет — значит, не судьба", — философски подумала я.

Второй проблемой стало скорое возвращение Илларио и Нади. Они явно заинтересуются моей находкой, и что я им скажу? "Не бросать же, вдруг пригодится"? Хм, а это идея...

Третьей, и самой важной, проблемой стало лечение. Для него нужна была кровь, и лучше всего, чтобы в ней присутствовал магический дар. Как вы понимаете, такая кровь была только у меня, но если вспомнить мой панический страх... Вот это действительно проблема!

Не знаю, как местному лекарю удалось уговорить меня на небольшое переливание крови, но это ему удалось. Требовалось-то всего пятьдесят миллилитров, но для меня даже это было непосильно. В итоге кто-то вспомнил про обряд принятия меня, l'aime, в род дю Лерро, и даже то самое средство нашлось: отварчик какой-то страшно редкой травки. Дальнейшее я помню лишь урывками.