(Иллюстрации к главе с 009 по 012)
Глава 3, драконья ягода.
07 чеса Года Сверкающей Руки.
— Р-рз... з-зр-ер... — винно-красный псевдо-дракон зашевелился на своём черепе-насесте, угрожающе наставив свой длинный хвост со скорпионьим жалом.
— Чего такое, Разер? — Поднял на него лицо маленький мальчик. Затем повернулся по направлению горящего жёлтого взгляда.
— Пс. Псс! — Отчётливей раздалось из замочной скважины. Затем там мелькнуло что-то синее.
— Батюшки, к нам сам негодник Джаспер заглянул! Какая честь! Заходи, не стесняйся. Живо! — Громко раздался скребущий голос из вытянутой пасти фамильяра Скарлет, раздобытого волшебницей из числа небесной сотни и прозванного разрушителем из-за разгромленной сарайки, куда угодила принёсшая его молния.
— Здравствуйте, бабушка Скарлет, — проблеял рыжий сорванец, боязливо протиснувшийся в приоткрытую им дверь. Его синий взгляд заметался из-под огненно-рыжей чёлки.
— Коли ты сбежал...
— Я не сбегал, — тут же вставил насупленный Джаспер, исподлобья прищурившийся на источник звука.
— Занятие физкультурой ещё продолжаются, — проскрежетала глотка животного голосом Скарлет.
— Я выполнил норму Армнидла и наставник меня отпустил, — горделиво ответил Джаспер, начав откровенно крутить головой, прыгая взглядом по ширмам у стен.
— Отлично. Тогда тебе не составит труда перемешать кубики и заново сложить домашние деревья, — приказным тоном выдал старческий голос.
— Разз! — Вместо ответа выкрикнул Джаспер и толкнул дверь попой, подмигивая на печальный вздох близнеца.
В комнату вбежала миловидная и до сих пор ещё не летающая фамильяр, хотя шесть лет прошло — все прочие её сородичи уже вымахали во вполне взрослых особей. Она шустро передвигала задними лапами, послушно неся в передних крупную клубнику, выданную Джасперу вкусным поощрением.
— Рзр-ер! — Облизнулся винно-красный Разер и хищно слетел с черепа на специально поставленном для него пюпитре.
— Бежим, Лар! — С ухмылкой выкрикнул Джаспер. И тюкнулся носом в силовой барьер, внезапно перегородивший дверной проём. — Ай-с-с!
— Не так быстро, негодный мальчишка, — натуральный голос старой карги слабо отличался от псевдо-драконьей репродукции.
Откуда-то от стены жёлтой молнией слетел Дог, фамильяр сразу же был подхвачен любящими руками и стал лизаться. Спавшая невидимость раскрыла старую женщину в поношенной синей мантии, тонко расшитой седым серебром Селуне и замысловато украшенной разноцветным жемчугом, не раз и не два подшитым на замену. Смахнув одного баламута, Скарлет весьма ловко и цепко поймала другого — за своё "любимое" округлое ухо. Джаспер от боли вынужденно встал на цыпочки.
— Ай-яй, отпустите, я же ничего не сделал! — Заныл мальчик.
— Разве? — Она выразительно повела взглядом на Малину, которая ловко прошмыгнула под ширмой, унося лакомую ягоду от налетающего любителя клубнички и кровавых бифштексов. — Прикажи ей отдать ягоду.
— Она моя, с-с-с!
Лариат молча вступился за близнеца, ведь ему вернули пускателя иллюзий. Разз окружило шесть её зеркальных подобий, что сбило с толку Разера — шип на хвосте разочарованно скрежетнул по мраморному полу на месте ложной жертвы.
— Так сам съешь её, паршивец, — крючковатые пальцы ещё болезненней выкрутили ненавистное ухо без признаков эльфийской крови. — Дразниться запрещено — вы оба наказаны, негодники. Я прослежу, чтобы в следующие четыре дня вы съели каждый комочек в своей манной диете. А сейчас перемешайте кубики и выложите рода Хунаба, Деслентир, Силмихэлв и... Эмбраск, — с ехидством добавила старая карга, упомянув самый густонаселённый Дом землевладельцев — под восемьдесят дворян.
— У-у-у... И-и-и, да-да, бабушка Скарлет, — слезливо согласился виновник, хотя знал, что ручейки из глаз никогда не могли разжалобить сухую каргу. — Разз, беги ко мне.
— И немедля заправься, Джаспер Хунаба! — Крючковатый палец-палочка указал на позорную неряшливость.
— Ты чего пришёл, Джас? — Прошептал Лариат, когда близнец встал плечом к плечу у сундука, в котором большая шкатулка с именами благородных людей Эмбраск покоилась на самом дне. От брата слегка воняло, что могло означать очередную пакость какому-то охраннику, отправившемуся облегчиться, а вышедшему изгаженным.
— Тебя спасти, — чавкая, буркнул полуправду Джаспер, одной рукой прижимая распухшее ухо, а другой отшвыривая одну из самых маленьких и лёгких шкатулочек, на которой был изображён жёлтый щит с булавой — герб Дома Фооп, в котором официально числилось всего шестеро и который неучи часто читали как Тхорп. Рыжий в первую очередь сбежал с места преступления.
— Будешь кидаться — нас заставят перебрать все сундуки, — укорил Лариат, вздёрнувший уголок рта в ухмылке, отнюдь не сожалеющий о бедах непутёвого мужчинки, попавшегося в детскую ловушку с ночным горшком. Все семьдесят шесть Домов Уотердипа не умещались в одном сундуке — явно знающая о проказе старая карга вполне может заставить перебрать их все!
— Хоть ты не гунди, а? — Буркнул Джаспер, скопировав тон безродного Джапа Бонадза, настрогавшего шестерых детей за первые шесть лет брака с Арлин Хунаба, младшей дочери Остердила, младшего двоюродного брата Армнидла Второго и Хьюберта, умершего на шестьдесят девятом году своей жизни вскоре после рождения сестёр Лариата и Джаспера, появившихся на свет в день весеннего равноденствия. — Ну что за непруха, — ныл Джаспер, помогая вытаскивать объёмистую шкатулку с оскаленной медвежьей пастью, в которую на зелёном фоне совали синий меч. — Ненавижу манную кашу. Какой бог её вообще изобрёл?
— Десятого числа мадам Арлин исполнится тридцать девять...
— Седьмое, восьмое, девятое... Но манка раньше исчезнет, да? — Заговорщически подмигнул шептун.
— Бабуля поставит там ловушку... — в сомнениях почесал тыковку Лариат.
— Огма дери, за что мне брат-зануда? — Джаспер скопировал причитания Рима о Заре, которого в этом году будут официально представлять Открытому Лорду Уотердипа. В отличие от старшего брата Зара, Рим Хунаба воспитывался в предместьях, у семейной льняной мануфактуры — его черёд представления высшему обществу на балу у Лорда Пьергеиорна настанет в следующем году вместе с его троюродным братом Трелбаном, у которого семнадцатый день рождения наступит только осенью.
— Огма дери, за что мне брат-дурак? — Лариат спародировал близнеца, вызвав у того улыбку. — Заработай ещё клубники и угости Майси — будет нам сладкая каша, — посоветовал мальчик, не забывавший рассказов матери, что именно эта младшая дочка повитухи меняла им с братиком пелёнки, ею же пошитые и потом выстирываемые. Бывшая у всех на подхвате хозяйственная девчушка больше всего любила стряпать вкусности. Не то, что её старшая сестра Колми, после инцидента с дрожжами-мутантами переставшая потакать средним близнецам.
— Ты гений! — Брательник порывисто обнялся и побежал прочь. — Ай-с! — Нос во второй раз врезался в незримую простым взглядом волшебную стену.
А через миг Джаспер взвизгнул от того, что в его попу больно и унизительно воткнулась призрачная версия хвоста Разера:
— Восемь дней манной каши с луком и чесноком, — оповестил скрежет бабкиного голоса из зубасто лыбящейся глотки её фамильяра, вернувшегося на свой череп-насест и туда-сюда поводящего жалом скорпионьего кончика длинного хвоста.
— Шшш, тихо, Джас, — опередил Лариат близнеца. И любяще приобнял, гася огненные эмоции.
— А ну заниматься, засранцы! — Каркнул псевдо-дракон голосом старой карги. Лариат в последний момент вильнул тазом, подставляя под волшебно-силовой укол многострадальную ягодицу.
Вскоре за новой ширмой были кое-как выставлены картонки с четвёртым по счёту родовым деревом, а кубики с именами и полосками оказались высыпаны в большой бочонок, вращавшийся на шестерне с ручкой. Под присмотром жёлтых зенок фамильяра Скарлет дети собрались выстилать мрамор деревянным паркетом.
— Я буду выуживать, а ты бегай.
— А почему тебе опять самое лёгкое, Лар? Вот сам бегай, — плаксиво возмутился Джаспер, всё ещё вытиравший слёзы и старавшийся не раздражать всё ещё зудящее место позорного укола. Рыжий видел, что каштановый получил такой же удар пониже спины, но всего лишь охнул и сморщился, потому Джас просто не мог себе позволить разрыдаться, как какая-нибудь писклявая девчонка!
— Тогда мы тут до утра провозимся, Джас, — понуро ответил сероглазый близнец синеглазому. Сам он ещё в прошлом году научился использовать распирающую изнутри магию на излечивание вреда, но помогать таким образом другим пока не получалось, а с этими дурацкими моноклями, призмами да лампами против невидимости теперь особо не забалуешь. Должно быть, ребята от Дома Силмихэлв действительно хороши, раз за двадцать лет их охраны виллу Хунаба ни разу не ограбили.
— Умник сзади жмурик, — пробубнил себе под нос разобиженный рыжий непоседа, знамо где понахватавшийся фразочек, исковерканных по недопониманию вкладываемого взрослыми смысла. И назло повис на рычаге, запрокинувшим дно бочки — кубики из древесины волшебного вейрвуда с неприятным грохотом вывалились на мраморный пол.
Словно этого было мало, в комнату, деловито приоткрыв лапкой провокационно незапертую дверь, просочился рыжий Сату, поводил усами, подёргал хвостом и, презрев волшебный барьер и "неуклюжего" фамильяра Скарлет, бросился в кучу-малу играться с кубиками. Их ведь будет трогать Дог, а этого ревнивый семилетний котяра допустить ну никак не мог — тут всё его и только его кошачья собственность! Разер и Разз уже выучили это, но не Дог, изводивший Сату своими иллюзиями. Вот и сейчас кот угрожающе защипел и распушил хвост, первым же выпадом попав лапой по ложной кучке кубиков, исчезнувших прямо из-под носа.
Вечером, сидя на коленях папы, словно старый дед, утонувшего в кресле перед камином, столь любимом близнецами, оба братца-акробатца нежились в отцовском внимании. Даже Джаспер, хоть и ёрзал, но крепко обнимал папкину руку и старательно тужился отвечать на его каверзные вопросы по родовым деревьям и отношениям. С перевесом в пару правильных ответов Лариат выиграл порцию малинового мороженого, но был нещадно подвержен щекотке и сдался, "расщедрившись" на половину. Поскольку Джаспер отказался быть услужливым и пригрозил по пути всё съесть первым, любящему сладости Лариату тоже пришлось пошевелить ножками в сторону кухонного ледника. Каштановый мало того, что отстал, так ещё именно рыжий додумался прихватить замороженный йогурт на палочке для старших и младших близнецов.
Свято место пусто не бывает — старшая дочь Хаскара Второго подсела к нему на колени выпрашивать серьги с сапфирами. Завистницы сумели убедить девочку, что её украшения настолько безвкусны, что подчёркивают её безобразную кровь. Если присмотреться, то действительно было, к чему придраться. Ювелирно закреплённые на серебре жемчужины, на которые Скарлет наматывала клубки разного сорта нитей, светились очень переливчато, словно живые — это их сияние просвечивало ушные раковины с заострением. Отец тяжко вздохнул, вспомнив, как доченька радовалась, когда получила этот подарок от Амонра, надевавшей их на пару светских приёмов — теперь дочурка чуть ли не рыдала. Торговый человек из дома мод, разумеется, разбирался в бижутерии и ориентировался в ценах — продажа имевшихся волшебных серёжек позволит приобрести целый комплект с сапфировым кулоном и кольцом в придачу. Успокоив Айлет, отец принялся любезно объяснять дочке, как ей следует поступить со своим желанием: разузнать цены, взвесить стоимость от нескольких оценщиков, и самое сложное для девочки — договориться о продаже с одной из завистниц, чтобы после одного из школьных занятий родители встретились друг с другом и завизировали организованную девочками сделку купли-продажи. Сам Хаскар Второй не мог продать дизайнерские серьги, не нанеся тем самым обиду своей матери, любезно сделавшей своей внучке эксклюзивный подарок — который сама не решилась использовать!..
Очередной день завершался в приятном кругу семьи. Тихая рутина домашних забот — что ещё для счастья надо? Молодой мужчина часто поглядывал на свою роскошную женщину, знающую эти его намёки и кокетливо прячущую свои очи за пушистыми ресницами, ничуть не помогавшими мужу понять, займётся ли он сегодня с женой любовью или она слишком вымоталась, обучаясь старинным танцам прилежней дочерей и облачая в портняжной мастерской деревянных истуканов в новомодные камзолы с отлично держащим форму и защиту непромокаемым бумажным подкладом да более не нуждающимися в постоянном накрахмаливании воротничками.
К сожалению, и во время сегодняшних вечерних посиделок старший сын, Армнидл Третий, близнец Айлет, вместе с троюродным ровесником занимался в подвале взрослым делом: "возился с железками", как выражалась Коринна, имея ввиду латы и кольчуги, дизайном которых успешно занимался тёткин муж Раэтар, до сих пор выполнявший роль регента при единственном ребёнке патриарха.
Вскоре вернулись средние близнецы, их фамильяров тоже угостили: семенившая аккуратная Разз лакомилась сладким красным помидором, а летевший над ней Дог чавкал солоноватым жёлтым помидором — оба зверька едва тащили эти крупные ягоды. Хаскар Второй старался держать лицо, когда мальчишки пытались придумать, как бы согнать сестру с папиных колен. Ни на мороженое из драконьей ягоды, ни на иллюзии гор сверкающих серёжек, ни на переманивание с её коленок бело-дымчатой кошечки Зити, — девочка не поддалась, показав им всем язык и начав хвастаться отцу своими успехами в школе благородных девиц, куда её после обеда возила бабушка вместе с воспитывающейся на вилле Клэр — эта троюродная родня давным-давно обосновалась в сельском поместье Хунаба.
Пока Айлет экзаменовала-преподавала младшим братикам этикет, любящий отец дарил дочке так не хватающее ей тепло, придавая сил терпеть придирки учителей и обзывания грязной кровью от прочих воспитанниц. Хотя дальние родственницы Айлет и Клэр по фамильной традиции жили в одной комнате, они там просто ночевали, так и не став подругами, державшимися друг за дружку и вступающимися на защиту.
Очаровательная мать шести детей нянчилась с подвижными сестрицами, активно познающими окружающий мир, данным вечером сосредоточившийся в шкатулке с ленточками и бантиками для наряжаемых кукол. После вторых родов смех Коринны утратил эльфийскую толику музыкальности, но оттого не стал менее любим её супругом, воспользовавшимся моментом драки Сату и Дога за мигающий клубочек из дорогущей шерсти ликантропов. Не чинясь, Хаскар Второй устроился на полу рядом с обожаемой женщиной и улыбчиво украсил её грудь свежей бутоньеркой из естественным образом блестящей снежно-голубой розы, до того спрятанной в волшебном отсеке пояса многих карманов.
Вскоре Коринна устроилась на диване с Айлет на коленях и книгой в руках. Сбоку пристроились мальчишки, обнявшие Памелу и Анджу. Мать начала для детей выразительное чтение поучительной баллады знаменитого Данило Танна. Отец же облокотился о спинку дивана, чтобы играться с чудесными волосами жены, освобождая их и давая свободно струиться. Он не стеснялся детей, когда ласково и более-менее целомудренно целовал заострённые ушки любимой женщины, когда приятно массажировал её уставшую шею и плечи. Спинка дивана, порой, прекрасно скрывала величину мужской похоти, но в минуты семейных нежностей и речи быть не могло о пошлом вожделении!
