Отбор. Как царевна мужа выбирала

Отец, похоже, расслышал эти речи. И решил сгладить обстановку.

— Состязания начнутся послезавтра, — похоже, отец перенёс их в ввиду новых обстоятельств. — Первые состязания не рассчитаны на верховую езду. Ежели кто-то из ваших воинов дойдёт до испытания с лошадьми, то изменим их. Но вы ведь понимаете, что это борьба. Я не могу отдать дочь за того, кто не сможет взять оружие в руки и защитить её.

Псоглавцы закивали.

— Вот и славно, садитесь, поглядим, как люди могут гарцевать, развлечёмся зрелищем, — предложил царь миролюбиво.

Псоглавцы позволили проводить их к лавкам, стоящих на возвышении.

Рассадив всех, я извинилась и отправилась встречать другие народы.

Дальше пошли четверорукие люди, затем рогатые, потом полулюди-полузвери. Выделился среди которых один полкан. А во мне нарастало негодование. Они все пришли за меня биться! И ни один не подумал обо мне. Каково мне будет жить с таким полуконём или псоглавцем? Благо, улыбаться гостям не требовалось, лишь быть вежливой.

Птицы с головами людскими да грифоны явились просто посмотреть, как сами сказали. Я на ходу выдумывала новые правила, где указывалось обязательным почитание нашего царя-батюшки и его народа и уважение к другим народам. Запрещалось вступать в схватку где-либо, помимо соревнования. Пусть учатся жить мирно.

У меня же голова шла кругом от всей этой мельтешни. Не могу больше!

"Надо! — сказал внутренний голос. — Ты — царевна!"

Вздохнула, закрыла очи. Попыталась набрать как можно силы земли-Матушки, и продолжила принимать народ. Нелюдь почти закончилась, дальше шла череда людей. Прибыл мужчина со шкурой волка, странными очами. Растительности на лице почти не было.

— Наум! — коротко представился он.

Я зачитала ему указ царя да надела браслет. Потом был Максимильян с власами седыми да уложенными ёжиком и такой же короткой бородой.

Юлиус был красавчиком с зелёными очами и чёрными как смоль власами. Ни бороды, ни усов. Тот самый красавчик, которого я выбрала.

— А где же царевна? Неужто не вышла нас встретить? — удивился он, казалось искренне.

— Царевну царь-батюшка в башню заточил. Она разве что с балкончика вам помашет, — отвечала я.

— Какое безобразие! — возмутился Юлиус. — Как можно?!

— Разве с царём поспоришь?

— Нужно её оттуда вызволить! — принял решение Юлиус.

— Так вызволите, как победит кто в ристанье, так свадьба будет. Тогда и выпустят царевну.

— Тогда давайте сразу приступим к состязанию!

И он оголил меч и повернулся против очереди.

Шут!

Но я улыбалась. Такое внимание было приятно, и усталость как рукой сняло.

Я ждала очередного жениха. Вот Юлиусу в лицо и дали кулаком, а когда он повис на своём обидчике, потащили ко мне.

— Свен! — представился женишок, стряхивая с себя бессознательного Юлиуса. И поглядел на меня.

Колдун! Лысый, разве что посреди скальпа коса идёт непонятного цвета. И голубые очи!

Бородат. Широкоплеч, да с Дураком не сравнится.

Поравнялся со мною, мазнул взглядом по лицу.

"Не узнал, — сделала я вывод. — Прекрасно!"

Тут Юлиус пришёл в себя. Я зачитала указ царя и стала надевать браслеты на обоих.

Вот только на колдуне браслет не сошёлся. Он же волшебный, ему толщина руки без разницы. Даже на Дураке и то сошёлся, а у него ручища раза в два толще. Я начинала переживать. Руки дрожали.

— Позвольте мне, — подал голос колдун.

— Не позволю! — и я взглянула ему в очи. Варил меня в котле, значит! Проснулась обида. И я с силой захлопнула браслет на его запястии.

Интересно, а то, что я сама замыкаю их волшбу — это так и задумано батюшкой?

Надеюсь, больше кошмары меня мучить не будут, раз силу его запечатала.

Дальше шёл незнакомец с чёрными очами и такими ж власами. Такое ощущение, что мы уже встречались. Он был в перстянках*. С трудом удалось удержать лицо. Голова начинала болеть. Когда ж эти женихи закончатся?

— Ролан, — бросил насмешливо он, пока надевала браслет. И чего потешается? Не нравится мне это.

Кто там из пятёрки не прибыл ещё? Я вспоминала десяток ликов.

Надо бы этих уже отвести. Много набралось. Так ещё одного приму и всё.

Очередь ещё насчитывала человек пятьдесят.

— Отведите нас! — вклинился колдун.

Я бросила неприязненный взгляд на него.

— Объявляется перерыв! — объявил он оставшейся очереди. — Перерыв на обед!

И тронув моего коня за поводья, взобрался на своего.

— А ты чего тут указываешь? — взбеленился этот самый Ролан. И чем недоволен? Вроде ж не он пострадает от того, что ещё женихов обраслечивать буду.

— Перерыв! — сказала я. — Прошу простить и понять.

— Надолго? — спросил стоящий за заставой мужчина. Один из женихов. Надо было его принять. Он из пятёрки как раз.

— Навсегда! — добавил от себя Юлиус. Я устало улыбнулась, и ничего не оставалось, как запрыгнуть на лошадь.

Всех развлекал Юлиус, принимая на себя роль провожающего. Предполагая, для чего то или иное здание.

Моя лошадка знала путь, поэтому доверилась ей, сама же закрыла очи. Перерыв мне, и правда, не помешает.

На этот раз колдуну была благодарна. Внимательный. Это хорошо.

Примечания по главе:

перстянки* (Даль) — перчатки.

Глава 5

Пока ехали, задремала я. Да с лошади и свалилась. Успел меня колдун поймать уже у земли.

— Отрок, ты чего не выспался? Али царь тебя совсем загонял?

— Да ночь плохо спал, а тут ещё и зверо-люди были. Притомился я, — попыталась оправдаться.

— Заканчивай приём женихов. А царь пусть другого кого поставит на твоё место.

— Нет, мне нельзя. Сегодня довести дело до конца надобно.

— Похвально, что дела не чураешься, да изводить себя не следует, — молвил колдун. — Иди, вздремни, пока перерыв, а я доведу остальных.

— Да как же доведёшь, коль не знаешь дороги? Да и сплю я на конюшне, куда вас довести следует.

Спорить тот не стал. Вот только зорко следил, чтоб я не уснула да не упала. Благо, к себе не посадил, и то радость.

Довезла их, выделила им покои, да переложила на чужие плечи всё остальное. Сама прислушалась к совету, легла на конюшне да уснула.

Проснулась, а солнышко к закату близится. Ох, ты ж!

Я вывела лошадь, вскочила да галопом помчалась к заставе. А там пусто. И тишина.

— Что, где... — спросила растерянно у стражников.

— Царь тебе замену прислал, а тебя велел не будить. Так что всех желающих приняли. Теперь всё.

Я поблагодарила добрых молодцев да простилась с ними. Куда мне теперь? Живот урчал от голода. Вот и ответ!

Я пробралась в царский терем в стряпчую. Там как раз собрались кашевар и другие помощники. Разговоры велись лишь о женихах.

— Всем доброго вечера! — приветствовала всех.

— И тебе, Зор, доброго. Где сестру потерял? Али родители боятся, что женихи царевны опорочат?

Я вздохнула. Что воспринято было, как согласие.

— Как они едят? — решила узнать.

— Много. Наши бабы не справляются с такой прорвой женихов. Как бы потом на бобах сидеть не пришлось... — молвил кто-то из мужиков.

Так испытания всего на девятицу рассчитаны.

— А они всего один день у нас, а съели как целый град ест за несколько дней.

— Ещё и пир впереди.

Стряпуха вздохнула.

— И не напоминай!

Манеры некоторых женихов оставляли желать лучшего.

Даже наши помощники вели себя более пристойно за столом, чем некоторые короли. А некоторые пытались лапать баб да девчонок. Пожаловались моему отцу. Тот решил дело по-своему: теперь накрывали на стол только отроки да старушки, а во время трапезы царь запретил помогать гостям. Пусть сами себя обслуживают и подают друг другу.

Я же слушала сплетни да улыбалась. Батюшка молодец! Смогу ли я вести себя достойно его титула?

Вечер. Все уж спать собрались. А мне куда податься?

Пожалуй, пойду вновь искупаюсь.

Не знаю, на что я надеялась, но вновь повстречала Молчуна. И нестерпимо захотелось, чтоб поцеловал он меня. Только не как отрока, а девицу.

Вот только он сидел на берегу да в мою сторону не глядел даже.

— Доброй ночи! Чего тоскуешь? — не удержалась я.

Он на меня бросил удивлённый взгляд.

— Да так, скучно мне здесь, — подал голос добрый молодец.

— Скучно? Так впереди испытания... Ты за царевной приехал? Иль просто развлечься?

— Приехал удаль молодецкую испытать. Да тебя встретил.

— Я — отрок. Мужеложство карается смертью.

— Сладко баешь. Да меня не проведёшь.

— Причина не важна. Мы всё одно не можем быть вместе, — сказала я.

— Почему?

— Я — отрок.

— А чары развеятся при каком условии?

Значит, видит сквозь них. Даже колдун не увидел. И правда, дурак?

— Наверное, как победитель на ристанье появится.

— Ты девицей станешь иль царевной?

Я пожала плечами. Не знаю. Свадьба будет однозначно настоящей.

— Царевной, наверное, — призналась я. Почему-то лукавить не выходило с ним.

— Значит, я стану победителем.

— Не станешь. Тебе не позволят.

— На что спорим?

Я вздохнула. Так хотелось поверить ему. Но ложная надежда лишь терзать будет. Нельзя мне любить. Но так хотелось.

— Не глупи. Я не могу быть с тобою.

— А ежели я выиграю? — вновь за своё.

— Ладно, уговорил. Дойдёшь до последнего поединка, и я подумаю, кого выбрать. Ты ведь не лишишь меня выбора? — я посмотрела на него.

— Хорошо. Я дойду до конца. И ежели меня выберешь, то брось платочек, и я смогу победить.

Я кивнула и отвернулась. Стало больно. Зачем он бередит рану?

Хотелось поверить в любовь, в своего единственного, свою половинку. Что, ежели вопреки всему ему удастся победить? Что тогда? Попросить Велимудра не менять нас с Зорькой местами, лишь превратить меня обратно в девицу?

— Пока не победил, о чём разговор? Тебя как звать-то?

— Ваня. Ванька-дурак. А тебя?

И как представляться?

— Сейчас меня Зором кличут. А потом Зорькой будут, коли чары спадут.

— Зорька, — он будто смаковал это имя, улыбаясь.

Дурак! Поверил! Но Русана ему точно не по плечу. А коль останусь в теле подруги, так под именем Зорьки.

Приняв такое решение, я успокоилась. Мне сперва выбрать жениха из правителей надобно, себе ли, Зорьке ли? А как я могу за неё выбор сделать? Надеюсь, отец будет спрашивать моего мнения, а не Зорькиного.

— Зорька... — сказал Ванька блаженным голосом.

— Не ищи со мной здесь встреч больше, иначе казнят тебя, — предупредила дурака.

— Хорошо.

Молчуном он мне больше нравился.

Тут Ванька подобрался, став серьёзным. И шагнул в кусты, оставляя меня одну.

Я посидела ещё немного на берегу. Спать не хотелось. Вот нисколечки. Рядом вилась стайка комаров. Они хотели моей кровушки, но пока не осмеливались напасть. Будь я изнеженной девицей, не позволила б этому случиться, а так...

Стоило так подумать, как на меня налетели. Пришлось стиснуть зубы и терпеть укусы.

Наследие царской крови разуметь каждого жителя нашего царства. В том числе и насекомых. Они поблагодарили и обещали всегда помогать. И не только комары, а любые насекомые.

Тело зудело, но я крепилась, чтобы не расчёсывать укусы.

Прошла мимо царской бани. Эх, попариться б... И тут дверь бани открывается и оттуда выползает пьяный Юлиус.

— О, как там тебя, — оживился он. — Айда к нашей братии!

— Зор, — представилась я.

— Что? — не понял поддатый жених.

— Меня Зором кличут.

— Ага, Зор, пойдём к нам...

Вот только мне к ним и не хватает податься для полного счастья! Не то, чтобы я голых мужиков не видала. Просто... они ведь пьяные там. А мне пить нельзя. У нас лишь старикам мужикам разрешается, у кого полный круг* детей есть и уже все выросли. А делать вид, что пью... я просто не умею. Да и о чём там мужики беседуют меж собою?

Но моим мнением особо не интересовались. Просто затащили внутрь.

В предбаннике велели раздеться или помогут...

— Ты иди, а я сейчас... — сказала Юлиусу.

Он открыл дверь в парилку. И то, что увидела, мне хватило... Отец, похоже, решил опоить женихов. Взял сам на душу, аль нет — не ведала, но то, как он песни пел в обнимку с псоглавцем...

Я стремглав выскочила оттуда. И нос к носу столкнулась с колдуном. Точнее я в него влетела.

— Простите... — промямлила я. Но, видно, приложилась хорошо, будто о дубовую стену. Белый свет закружился и перевернулся, точно волшебный светлячок выключили, возвращая непроглядную тьму.

Постепенно звуки возвращались. И я слышала чьи-то голоса:

— Что ж он там такого увидел?

— Так может, оно того не стоит.

— Так царь пригласил...

— Приходит в себя...

— Эй, отрок... — меня похлопали по щекам. — Ты как?

Увидела я бритта, хотя ожидала колдуна.

— Я...

Попыталась сесть, но тут же стало мутить.

— Хорошенько приложился... — чей-то другой голос.

— Может, лекаря позвать? Я слышал, он во дворце живёт.

— ..Почти готово... Пей! — мне подсунули какой-то тёплый кисловато-горьковатый взвар, от которого замутило пуще прежнего. — Пей до конца!

— Не могу... — и я с силой попыталась оттолкнуть настырную няньку.

Но руку, будто тиски сжали и нос заткнули, и стали силком вливать жидкость. Пришлось дутиком выпить. Хотела возмутиться, когда отпустили, но осознала, что неприятные ощущения ушли.

— Благодарю, — я глядела на колдуна с кружкой и переводила взгляд на Алана.

— Что ж ты там такого увидел? — спросил он.

— Царь-батюшка... — успела поправиться я, — ...Обнимался с псоглавцем.

Добры молодцы переглянулись...И... Рассмеялись, словно старые друзья.

— Политика...

— Политика... — подтвердил второй.

А мне обидно стало. Ничего они не понимают, а смеются надо мною.

Что, если отец передумает и решит отдать меня за этого... Нелюдя? Мало ли какой договор на волшбе с пьянки заключит...

— Эй, ты чего? — спохватился ближайший ко мне колдун. И вот понимала, что поведение у меня девчачье, что надо держаться, стиснув зубы перетерпеть. Но сознание приказало долго жить...

Когда пришла в себя, вновь услышала обрывки фраз:

— ...колдун...

— Мою силу этот отрок заблокировал. К слову!

— Что?

— Похоже, он пуст. Это ж кто додумался-то...

— Что?

— Он своей силой запечатывал браслет. Теперь понятно, отчего его на заставу поставили...

— Хочешь сказать, что...

— Ага.

— Но ежели мы без сил своих, как помочь можем?

— Надобно найти того, кто при силе...

— Среди женихов?

— Не обязательно. Но кто сравним с силой с ним?

— Давай царя спросим... Он должен знать.

— По-тихому надо... Я пойду, попробую с ним поговорить. У тебя больше опыта в колдовских штучках...

— Ладно.

К моей руке прикоснулись холодные пальцы.

— Давай, отрок, приходи уж в себя...

Я вздохнула.

— Очнулся, хорошо.

И тут рубаху на мне разорвали в области сердца. И там прикоснулись холодные пальцы. Благо, здесь темно, и моего смущения не видно. Так, не паниковать, я — отрок! А значит, грудь у меня мужская. И прикасается он к плоской груди.