Тальниковый брод

Перед обрывом, за которым пряталась давно облюбованная ими лужайка, Серый оглянулся на Лильку, которая уже еле ноги переставляла, и присел спиной перед ней. Сестрёнка молча прижалась к нему, холодными ладошками обхватила его за плечи, ногами зацепилась за пояс, и мальчишка чуть медленней, но всё равно быстрей, чем было бы вдвоём, побежал на обрыв. Небольшой отдых был лишь ещё раз, когда он спустился на лужайку, где подобрал спрятанный под кустами металлический прут. Из-за раздвоенного наконечника Серый про себя называл прут острогой, хотя прекрасно понимал, что пруту до остроги — ой, как много... Ещё один подъём — и спустились к тальникам, где в густых зарослях прятался маленький песчаный пятачок.

— Никого, — разочарованно сказала Лилька, сползшая с брата на песок.

— Надо будет в следующий раз точней договориться, — спокойно сказал Серый, уже по-охотничьи зорко приглядываясь к зарослям и воде, мелко дрожавшей под тонкими стволами и прутьями. Темнеет, но это и к лучшему.

Уже привычным глазом уловил будто мазнувшее под водой тёмное узкое тело, и засиял в предвкушении рыбацкой удачи.

— Лилька, — вполголоса заговорил он, спуская с себя рубаху, а потом и штаны, и, наконец избавляясь от ботинок. — Сиди здесь, на дереве, а я... попробую...

— Где? — жадно спросила сестрёнка. — Серенький, покажи, а?

— Вон, справа... Видишь, вода волнами пошла? Это угорь...

— Он кусается?

Серый оглянулся. Глазища у Лильки! И рот открыла.

— Только если бояка, — снисходительным шёпотом ответил он. Перехватив покрепче прут и единственно побаиваясь, как бы в этот не подходящий для гостей момент не появились бы пацаны с другого берега, мягко ступил в воду.

На этот раз удача была целиком и полностью на стороне Серого. Вёрткий и стремительный угорь мог метаться куда угодно, стараясь удрать, но примитивное охотничье оружие мальчишки здесь, где тальник растёт очень густо, настигло его в один меткий удар. Не больно-то повиляешь, когда воды свободной почти нет, а рука рыбака — точна. Торжествующий Серый, пару раз чуть не свалившись от жёстких рывков добычи, вытащил рыбину на берег, к ногам попискивающей от наплыва чувств Лильки.

А минут пятнадцать спустя появились чужие пацаны. Они полюбовались на засыпающую, хоть всё ещё извивающуюся водяную змеюгу, спросили, как зовут её и что с нею делают. Серый с изумлением понял, что ребята и в самом деле приняли угря за змею и только потому не собираются покушаться на его добычу. Брезгуют. Про себя он усмехнулся. Полутораметровая рыбина даже на ощупь была очень жирной, так что сегодняшнему, пропавшему с концами сому угорь будет отличной заменой.

Пока они, вздрагивая от неожиданных рывков угря, разглядывали добычу, то и дело пытавшуюся сорваться с верёвки, продетой сквозь жабры, Серый внезапно даже в сумерках и в тени кустов заметил то, чего, как ни странно, не видел утром, до обеда, когда впервые встретил пацанов: несмотря на внешнюю щеголеватость Ориана, выглядела его одёжка довольно плачевно и не только потому, что поистрепалась. Нет, она была грязной от долгого ношения. И он втихаря усмехнулся. На нём самом одёжка хоть простенькая и старенькая, но чистая.

— Темно уже, — дипломатично заметил он, быстро одеваясь в сухую одёжку. — Вы всё ещё хотите, чтобы я показал вам, как ловить рыбу?

Пацаны переглянулись. Ориан неохотно сказал, покосившись на Лильку, следившую за всеми блестящими глазищами:

— Нет, конечно. Лучше как-нибудь потом... Сергей, а как вы все здесь оказались?

— Хм... То есть? — вырвалось у мальчишки.

Чужие пацаны переглянулись снова.

— Мы видели со своего берега ваш дом. Поняли, что вы живёте не одной семьёй в этом здании. Значит, вас перебросило из другого мира сюда. Как?

— А не наоборот? — скептически переспросил Серый. — Логика-то... Наш дом стоит всё на том же холме. Только холм выровнялся. Мы как жили, так и живём при реке. Я рыбачить умею — вы нет. Значит, вы никогда не жили при реке. Значит, это вас как-то сюда перебросило.

Ориан растерялся — видно было даже в подступающих сумерках. Кажется, с этой точки зрения он волновавшую его ситуацию не рассматривал. За его спиной так же растерянно переглядывались Макин и Зайд... И вдруг... Серый тоже растерялся, когда снова перевёл взгляд на Ориана. Пацан изо всех сил кривился, стараясь не заплакать! Он злился и мучительно сжимал кулаки, почему-то вздрагивая и высоко держа подбородок. Но злился на этот раз не на Серого. И это было так понятно, что Серый даже посочувствовал ему, а Лилька так вообще сорвалась с места и подбежала к пацану, схватила его за руку.

— Не надо! Не надо! Всё будет хорошо! — Она повторяла одно и то же, как заклинание, тряся его за руку. — Всё будет хорошо!

— Ничего не будет... — сквозь зубы ответил Ориан. — Нас выбросили умирать... Я не хочу умирать... Не хочу! — выкрикнул он с отчаянием и выдрал руку из ладошек Лильки.

Первыми насторожились Макин и Зайд. Они внезапно вздрогнули и, прыгнув впереди кричавшего Ориана, уставились на край обрыва, за которым утром спала спрятанная там Серым Лилька. Ориан немедленно заткнулся, тоже встревоженно взглянув наверх, а Серый, схватив свой металлический прут, прижал к себе младшую сестрёнку. И только сейчас с огромным изумлением разглядел, что подручные Ориана держат наготове короткие мечи. И в мозгах щёлкнуло, наконец, что это за защитники: "Телохранители!"

Но отвлекался Серый на них недолго. Теперь уже и он услышал в вечерней тишине, полной плеска воды и сонного переклика поздних птиц, ритмичный отрывистый шорох, как будто кто-то быстро шёл или бежал.

Потом на верхнем крае обрыва появилась невысокая фигурка, чёрная, если смотреть снизу, которая присела, а потом позвала вполголоса:

— Серенький, Лиля! Вы где?

— Лиза, что случилось?! — ахнул Серый, сразу представив себе целую кучу кошмарных неприятностей, и только хотел бежать к сестре, как она сама быстро чуть ли не скатилась к ним. Лилька бросилась к ней первой, выскочив из кустов.

— Привет! — улыбнулась она, погладив младшую по голове, и Серый замер на месте.

— Лиза?.. — снова позвал он её, одновременно всё ещё встревоженно спрашивая, хотя сердце уже успокаивалось при виде улыбающейся сестры.

— Я решила присоединиться к вам, — объяснила она. — Дома... скучно.

— А... Вот в чём дело. — Серый выдохнул и, обернувшись к чужим пацанам, церемонно проговорил, всё ещё ощущая частящее от испуга за сестру сердце: — Господа, позвольте представить вам нашу старшую сестру — Елизавету. Лиза, это Ориан из клана Ястребов. А это его... сопровождающие — Макин и Зайд.

Лиза шутливо присела перед чужими пацанами, насторожённо следящими за ней, и слегка склонила голову.

— Очень приятно.

— Сергей, — медленно сказал Ориан и протянул ему ещё один кожаный ремешок. — Передай это своей сестре. Это она целитель?

— Да, — бросил Серый и сам обвил руку сестры ремешком. Пока застёгивал его на тонком запястье, успокоился совсем. Вот она — рядом и живая. — Лиза, эта штука поможет тебе понимать их.

— В таком случае ещё раз здравствуйте, — улыбнулась старшая сестра. А потом осмотрела местечко и пожала плечами: — А здесь уютно. Посидим, поговорим?

И первая села на полузатопленное дерево, на котором Серый обычно оставлял одежду и обувь, прежде чем лезть в воду. Напротив лежал толстенный сук, тоже почти засыпанный песком, и в том же песке почти затонул удобно гнутый ствол ивы, на множестве сучьев-прутьев которой можно сидеть с удобством, да ещё и покачиваясь. Серый и Лилька немедленно облепили местечки вокруг старшей сестры, а чужие пацаны устроились на ветках.

Пока все неловко молчали, не зная, с чего начать беседу, Лиза спокойно повернула к себе маленький рюкзачок, свесив его с одного плеча, и, открыв его, вынула термос, одноразовые стаканчики и пакетик. Лилька радостно пискнула:

— Ой, конфетки!

Серый чувствовал, что его удивление видно так же хорошо, как и на лицах чужих пацанов. Неужели Лиза всерьёз решила принести сладкое и для них? Но зачем? Впрочем, в последнее время зная свою сестру очень взрослой, он решил промолчать: может, она и вправду что-то придумала? А не так просто делится с чужими сладким, которого и так мало не только в квартире, но и в магазине?

А Лиза настоящей хозяйкой встала с полузатопленного брёвнышка и раздала стаканчики всем:

— Держите. Чай у меня несладкий и только немного тёплый, зато конфеты хорошие. Осторожней со стаканчиками, они мягкие. Потом вернёте, а то их мало осталось.

Серый не выдержал, улыбнулся. Так командовать, чтобы тут же подчинялись, умеет только Лиза!.. Хотя, когда чужие пацаны распробовали конфеты, их второй раз приглашать к чаепитию не пришлось... Показалось, под плотным навесом ивовых ветвей стало не просто темновато, но по-вечернему уютно. Тем более Ориан, немного поколебавшись, одним движением пальцев устроил небольшой костерок на земле, в который, поначалу изумлённая, Лилька с удовольствием побросала несколько сухих веток... Через минут пять, когда конфеты были съедены и с огромным удовольствием запиты чаем, чужие пацаны расслабились в присутствии Лизы.

— Это что? — ткнул пальцем в термос Ориан.

— Эта штука, чтобы сберечь тепло. Чай, например. Или другой любой горячий напиток. — Лиза оценивающе посмотрела на него. — Ребята, скоро совсем стемнеет. Почему бы нам не поговорить о том, почему вас волнует, что я целительница?

— А ты целительница? — уточнил Ориан.

— Начинающая, — не стала скрывать Лиза.

Мальчишка некоторое время оценивающе смотрел на неё, а потом отвернулся и стал разглаживать фантик от конфеты.

— Даже начинающая иногда может помочь, — спокойно сказала Лиза. — Потому что она смотрит на некоторые вещи другими глазами.

— Тебе правда семнадцать лет? — строго спросил Ориан.

— Да. Осенью будет восемнадцать, — терпеливо сказала старшая, и Серый головой качнул: а он бы вспылил в ответ на такой вопрос!

— А почему ты в штанах? У нас женщины так не ходят!

— Ну, так и я не ваша. Эй, вы расскажете, что вам надо от целителя, или нет? — напомнила о главном Лиза.

Чужие пацаны переглянулись. Макин и Зайд опустили глаза — наверное, оставляли этот вопрос на совести своего вожака — или кто он им там.

— Много дней назад, — решился Ориан, — на часть нашего города, где мы жили, наслали порчу. Люди заболевали, а потом умирали, потому что болезнь пожирала их. Когда она совсем овладевала больным, он... — Мальчишка споткнулся, видимо, вспомнив, как выглядят больные. Долго молчал, собираясь с силами, а потом продолжил: — Он долго жить не мог. Сначала высокочтимые, особенно маги, держались. Но болезнь стала и их проклятием. Потом заметили, что многие заражались, если ели обычную еду.

Серый тут же вспомнил, как Ориан приказал своим пацанам отнять его сома, с таким трудом вытащенного в тальнике. Теперь понятно — почему. Сом пойман только что и не мог быть отравленным. А самому аж зябко стало: что за жуть у них там?

— А когда стали вымирать кварталы, городской совет магов принял решение. Решение спасти весь город. И... нас выбросили сюда. Хотя сначала мы думали, что нас только... изолировали от города.

— Как выбросили? — искренне не поняла Лиза.

— Если гниёт палец, — монотонно сказал Ориан, явно повторяя чьи-то слова, — его надо отрубить, чтобы не сгнила вся рука.

— Вот как, значит, — прошептала Лиза. — И, возможно, этот ваш совет магов выбросил сюда не только вас, но прихватил каким-то образом и наш мир?.. — Она помолчала, прежде чем спросить: — А до того, как поняли, что с едой плохо, как заражались ваши люди? Сначала же ели — и всё нормально было, как я поняла!

— Не знаю. Нам сказали, что у нас порча.

— Сергей сказал мне, что вы маги, — напомнила Лиза. — Почему же вы не свели эту порчу? Или что там с ней делают?

Мальчишки снова переглянулись. Ориан глухо сказал:

— Не все маги умеют всё. Наша часть города... — Он вздохнул. — У нас нет некромантов. А заклятие сделано на мертвеце. И никто не знает, где его тело.

— То есть как — на мертвеце? — не поняла Лиза.

— Ну, подбросили в нашу часть города мертвеца, а с ним и проклятие. Порча.

— А... у вас часто такое бывает? Ну, чтобы порчу подбрасывали? — При свете вздрагивающего огня стало видно, как вытянулось лицо старшей сестры, впечатлённой событиями чужого берега.

— Чтобы на несколько улиц — нет. — Ориан даже головой покачал. — Обычно, если хотят избавиться от человека, тогда что-нибудь могут подбросить. Вещь, например.

— А если мертвеца сжечь? Проклятие не спадёт?

— Не знаю. Но, чтобы сжечь, надо его найти, а мы не знаем, где он.

— А почему решили, что из-за продуктов умирают?

— А из-за чего ещё? — пожал плечами пацан. — Только поел, а к вечеру уже в корчах.

Серый знал, что у него воображение хорошее, но не знал, что иной раз это плохо. Сейчас именно воображение подкинуло ему картинку с умирающим, скорчившись, человеком. И стало так жутко, что он невольно сжался, как от холода.

— Если вы маги, — продолжала гнуть своё сестра, — почему среди вас нет целителей?

— Целители были, — тяжело сказал Ориан. — Они погибли первыми. Точней, их убили. И мы не знали, что это было начало.

— Прости, если мой следующий вопрос будет трудным для тебя, — осторожно сказала Лиза. — Кто умер в твоей семье?

Ориан опустил глаза. Лицо равнодушное, только сжатый в ниточку рот выдаёт.

— Родители.

— А в ваших? — после недолгого молчания негромко спросила Лиза, обращаясь к Макину и Зайду.

Те отвернулись в стороны. И Серый почувствовал такую боль в сердце, какой до сих пор не ощущал. Потом даже испугался: а если их собственные родители, оставленные в обычном мире, тоже мертвы? И они зря думают, что папа с мамой живы... А сестра безжалостно, как ему показалось, продолжала спрашивать:

— И с кем из взрослых ты остался, Ориан?

— С тётей и братом. Но брат тоже заболел. А может, уже умер.

— Как это? — поразилась Лиза. — Почему — может?

— Он из высокочтимых, — надменно напомнил Ориан. — Поэтому, когда он заболел, его перенесли в дальние покои дома, а не сожгли сразу.

Лилька с писком уселась на колени Лизы и крепко обняла её.

А Серый сразу понял, что сейчас скажет старшая сестра. И не ошибся. Почти.

— Сколько человек в доме болеет? — И секунду спустя, когда Ориан замешкался с ответом, она твёрдо сказала: — Я хочу посмотреть на больных.

Ориан скептически посмотрел на неё. Хотя половина скептицизма пропала из-за сумерек. Потом фыркнул.

— Ты даже не представляешь, с чем можешь столкнуться.

— Не представляю, — согласилась Лиза. — Поэтому сделаем так: наверняка в твоём доме сейчас народу мало. Макин и Зайд посидят на берегу реки с Лилей и Сергеем. А ты проведёшь меня к брату. Я посмотрю на него и...

— Ты глупая... — презрительно начал Ориан, но Лиза легко перебила его:

— Но я единственная в твоём новом мире целительница. Судя по тому, как ты легко приходишь сюда, твоя семья живёт близко к реке. Всё наше путешествие займёт меньше часа, после чего ты убедишься, что я и правда не могу вам помочь. Или... Это же лучше, чем постоянно думать: а вдруг?